Значение ИРАНСКИЕ ЯЗЫКИ в Лингвистическом энциклопедическом словаре

—группа языков, относящихся к индоиранской ветви (см. Индоиранские языки) индоевропейской семьи языков (см. Индоевропейские языки). Распространены в Иране, Афганистане, нек-рых р-нах Ирака, Турции, Пакистана, Индии, в СССР — в Тадж. ССР, Сев.-Осет. АССР и Юго-Осет. АО, нек-рых др. р-нах Кавказа и Ср. Азии. Прежде существовали в виде отд. очагов также в Сев. Причерноморье, Туркмении, Вост. Туркестане, на Вост. Памире. Общее число говорящих 81 мли. чел. Историко-генетич. классификация делит И. я. на 2 осн. группы: западную и восточную, с членением каждой из них на сев. и юж. подгруппы (для вост. группы членение не вполне четкое). К сев. зап.-иран. языкам относятся: а) мертвые — индийский, парфянский, б) живые — курдский, белуджский, та-лышский, гилянский, мазандеранский, ряд малых бесписьм. языков Ирана, Ирака, Турции и языки парачи и ормури; к южным: а) мертвые — др.-персидский, ср.-персидский, б) живые — персидский, таджикский, дари (фарси-кабули), хазара, кумзари, ряд малых языков и диалектов Ирана. К сев. вост.-иран. языкам относятся: а) мертвые — скифский, алан-ский, согдийский, хорезмийский, б) живые — осетинский, ягнобский; к южным: а) мертвые — бактрийский, сакские языки (или диалекты): хотанский, тумшук-ский и др., б) живые — афганский (паш-то) и ряд языков, составляющих а реальную группу, известную как памирские языки: шугнано-рушаиская языковая группа, язгулямский, ваханский, ишка-шимский (по нек-рым признакам к ним примыкают мунджанский и йидга). Мертвый авестийский имеет ряд зап. и вост. признаков. Типологически И. я. неоднородны. В вокализме др.-иран. языки — авестийский и др.-персидский — сохраняют корреляцию длительности, к-рая в языках последующих периодов утрачивает позиции, удерживаясь лишь в части фонемных пар (в белуджском, ягнобском, шуг-нано-рушан. группе), переходя в корреляцию устойчивости (осн. часть языков) или исчезая полностью (мазандеранский). В консонантизме — 4 типа систем: 1-й тип — близкий к прасистеме (древние языки, а также персидский, таджикский, татский, гилянский, мазандеранский, часть курд, диалектов); остальные типы — с позднейшими корреляциями: 2-й — аспирации (сев. курд, диалекты, вост.-белудж, диалекты, парачи); 3-й — церебральности (афг., мунджанский и йидга, ваханский, ишкашимский, парачи, ормури, белуджский, хазара; условно также язгулямский и шугнано-рушан. группа); 4-й — абруптивности (осет.). В морфологии др.-иран. языки сохраняют флективное формообразование и аб-лаут корня и аффикса; склонение в спряжение многотипиые. Троичные системы числа (единственное, двойственное, множественное), рода (мужской, женский, средний). В имени — миогопа-дежная флективная парадигма. В глаголе лицо и число выражены флексией, оппозиция актив — медиалис (версия) тоже флексией, актив — пассив (собственно залог) суффиксально. Видовые характеристики (длительность; однократность, завершенность; результативность, состояние) выражены типами основ (соответственно презеитной, аористной, перфектной), категория времени — типом флексии и аугментом. Наклонения связаны с типами основ и флексии. Зачатки ана-литич. конструкций. В более поздних языках — унификация типов формообразования в имени и глаголе, отмирание аблаута. Двоичные системы числа (во всех языках), рода (реликты ср. рода только в сакских а согдийском); в ряде языков род отмирает (перс., тадж. и др.). Упрощение падежной системы с перестройкой во мн. языках по агглютинативному принципу (в осетинском — под кавк. влиянием; гилянский, мазандеранский, та-лышский, белуджский и др.). Отмирание падежей (перс., тадж., татскнй и др.) с агглютинацией аффикса числа. Постпозитивный (в перс., тадж., саигисари, гилянском, белуджском, парачи, курдском и др.) и препозитивный (в неск. языках) кеопредел. артикль. В глаголе — новые аналитические и вторичные флективные формы на базе причастий. Лицо и число выражены флексией (новой н старой), эиклитиками, отделяемыми показателями, связками, вспомогат. глаголами; залог — наличием вторичных форм пассива, видовые характеристики — аналитич. формами, превербами, сложновербальными глаголами; категория времени — типами основ, окончаний, построением формы в целом, реже аугментом (ягноо. яз.). Для синтаксиса ряда языков характерна изафетная конструкция (см. Изафет) с препозицией определяемого, оформленного особым показателем (перс., тадж., курдский, авромани и др.). Во многих языках — эргативное (или эргативооб-разное) построение предложения с перех. глаголами в прош. временах с объектным (афганский, мунджанский, курдский и др.) или субъектным (язгулямский, рушанский и др.) согласованием глагола. Периодизация И. я. на древний, средний и новый периоды базируется иа экст-ралингвистич. признаках (культурио-ист. и др.). По лиигвистич. признакам вычленяются 2 периода: древний (др.~ перс., авестийский, мидийскнй, скифский языки) и последующий (все остальные языки). Первые памятники др.-перс, письменности — клинописные надписи (начиная с б в. до н. э.). Авестийские гимны, передававшиеся мн. века изустно, записаны ок. 4 в. н. э. спец. алфавитом на основе среднеперсидского. Памятники ср,-персидского (со 2—3 вв. н. э.), парфянского (с 1 в. до н. э.), согдийского (с 4 в. н. э.) и частично хорезмнйского (с 3 в. до к. э.) языков написаны разновидностями арамейского письма (часть хорез-мийских текстов дошла в арабоязычных соч. 12—13 вв. на араб, алфавите). Хо-таносакский язык (с 7 в. и. э.) использовал разновидность брахми (см. Индий- ское письмо), бактрийский (ок. 2 в. и. э.) — греч. алфавита. Персидский, дари, афганский, белуджский используют разновидности араб, алфавита; таджикский, осетинский, татский — алфавиты на основе рус. графики. Курды СССР используют рус. графику, часть курдов Сирии и Ирака — латинскую, остальные — арабскую. Прочие языки практически бесписьменны. Изучение живых языков начато с кон. 17, древних — с 18 вв. На рубеже 19— 20 вв. сводным трудом «Grundriss der iranischen Philologie> (см. Иранистика) подведен итог предшествующим исследованиям. В 20 в. открыты новые памятники мертвых языков (в т. ч. и неизвестных ранее), изучались (и открывались) живые языки. Обобщение материала с историко-генетич. позиции — в трудах И. М. Оранского; с нсторико-тнпологиче-ских — в «Опыте историко-типологиче-ского исследования иранскик языков» (т. 1—2, 1975). 0 Оранский И. М., Введение в нран. филологию, М., 1960; 2 изд., М., 1988; его ж е, Ираи. языки, М., 1963; его же, Иран, языки в ист. освещении, М., 1979; Очерки по истории изучения ираи. языков, М., 1962; Иран, языки, в кн.: Языки Азии и Африки, т. 2, М., 1978; Основыиран. яз-знания, кн. 1, Др.-ираи. языки, кн. 2, Ср. нран. языки, кн. 3, Ново-иран. языки: зап. группа, прикаспийские языки, кн. 4, Новоиран. языки: вост. группа М., 1979—87; Grundriss der iranischen Philologie, Bd 1, Abt. 1 — 2, Stras., 1895— 1904; Handbuch der Orientalistik, Abt. 1, Bd 4, Abschn. 1, Leiden — Koln, 1958. Д. И. Эдельман.