Значение САМОДИЙСКИЕ ЯЗЫКИ в Лингвистическом энциклопедическом словаре

(самоедские языки) — группа языков в составе генетической общности уральских языков. Распространены в сев.-евразийской тундре, от п-ова Канин и р. Мезень иа 3. до п-ова Таймыр на В., а также в ряде таежных р-нов в басе. pp. Таз и Пур (Тюменская обл.), ср. течения р. Обь (Томская обл.), ниж. и ср. Енисея (Красноярский край). К моменту появления первых надежных ист. свидетельств о самодийцах этот ареал включал также р-ны Саянского нагорья н сев. При-саянья (бассейны правых притоков Верх. Енисея), а в ср. Приобье был существенно шире. Для конца прасамодийского периода (рубеж нашей эры) можно предполагать отсутствие самодийцев в зоне тундры и считать их прародиной юж. часть зап.-сибирской и, возможно, ср.-сибирской тайги, куда оии сместились из более зап. р-нов после отделения от финно-угров. Общее число говорящих 26,8 тыс. чел. (1979, перепись). К живым С. я. относятся ненецкий (юрако-самоед-ский), энецкий (еиисейско-самоедский), нганасанский (тавгийский), образующие сев.-самодийскую подгруппу, и селькупский (остяко-самоедский). Камасии. яз., к-рый был распространен на Ю. Красноярского края, практически исчез; одним из его диалектов является т. наз. койбаль-ский яз., известный по записям 18 — нач. 19 вв. (ныне это назв. носит один из диалектов хакасского языка). Только по словарным записям известны три близких друг другу саяно-самодийских диалекта — маторский (моторский), тайгий-ский и карагасский. Традиционное объединение селькупского, камасинского и маторского языков в юж.-самодийскую подгруппу не имеет под собой достаточных оснований; эти три языка являются, наряду с сев.-самодийской подгруппой, самостоятельными и примерно равноудаленными одна от другой ветвями С. я. Прасамодийская фонологич. система реконструируется в составе 13—14 согласных фонем (р, t, k, 6, s, т, п, п, п, г, 1| ?Г| w, j) и 11—12 гласных фонем (i, й, i, и, е, б, е, о, а, а, э, ?э), а также ряда дифтонгов (иа -i, -u и э). Характерные черты фоиетич. структуры слова, в значит, мере сохраненные С. я.-потомками: наличие консонантных сочетаний в середине, но не в начале или в конце слова; отсутствие гармонии гласных; отсутствие г- в анлауте. Система существенно перестроена в ненецком яз., где фоноло-гизировались палатализов. варианты согласных, встречавшиеся перед гласными переднего ряда (тогда как противопоставление последних заднерядным гласным дефонологизировалось), и в энецком яз., где произошло массовое упрошение сочетаний согласных и возобладала тенденция к открытости слогов. В ряде С. я. появились звонкие шумные (преим. из позиционно озвонченных глухих), гортанный смычный (из постконсонаитного призвука, особенно в конце слова), про-тетические носовые согласные (при исходном вокалич. начале слова), долгие гласные (преим. из стяжений). Ударение тяготеет к первому слогу, но может сдвигаться на непервые слоги под действием фоиетич. и морфологич. факторов. В сев.-самодийских языках имеются тональные противопоставления. В целом для С. я. характерен агглютинативный морфологич. тип, однако широко представлены также явления внутр. флексии, синкретизма грамматич. формантов. Осн. средством словоизменения и словообразования является суффиксация (префиксов почти нет), менее распространен аналитизм. Оощесамодий-скими грамматич. категориями имени являются число (ед. ч., дв. ч., мн. ч.), падеж, личнаи притяжательность (показатели всех этих категорий в разл. С. я. обнаруживают геиетич. родство). Для САМОДИЙСКИЕ 431 сев.-самодийских языков характерны также лично-предназиачит. склонение имен (энецкое metoro 'дом для тебя') и наличие у них предикативных форм, изменяющихся по лицам, числам и временам. Типологически редкая особенность С. я.— слабое развитие парадигмы личных местоимений сравнительно с парадигмой существительных: наблюдается совпадение ряда падежных форм, замена недостающих падежных форм конструкциями с послелогами. Глагол имеет 2 типа спряжения: субъектное (ряд неперех. глаголов и перех. глаголов с неопредел, или не несущим логич. ударения прямым дополнением) и объектное (для перех. глаголов с определ. или логически ударенным прямым дополнением). В камасин. яз. выбор типа спряжения автоматически определяется категорией переходности. В сев.-самодийских языках имеется особый, третий тип спряжения для возвратных, инхоативиых и фииитивных, т. е. обозначающих конечный момент действия, глаголов. Для С. я. характерны наличие неопредел, времени, соотносящегося в зависимости от вида глагола с актуальным или законченным действием; наличие большого, особенно в сев.-самодийских языках (до 10 и более), числа наклонений; развитая система нефииитиых форм глагола, обладающих грамматич. категориями имени. Широко используются послелоги; предлоги в С. я. неизвестны, однако имеются превербы, особенно употребительные в селькуп, яз. Общие для С. я. черты синтаксиса: преобладание порядка слов SOV, препозиция определения определяемому слову, инверсия как средство актуального членения. Сложные предложения характерны в основном для селькуп, и камасин. языков, где используются заимствованные из рус. яз. или калькированные союзы; более архаично использование для передачи соотв. семантики т. наз. простых осложненных предложений с конструкциями на базе нефииитных форм глагола, в полной мере сохраненное в сев.-самодийских языках. Неск. сотен слов в С. я. имеют этимоло-гич. соответствия в финно-угорских языках и восходят к периоду уральской общности. В формировании лексики важную роль сыграли контакты с тунгусо-маньчжурскими, обско-угорскими, тюркскими, монгольскими, енисейскими языками; в сев.-самодийских языках вероятно наличие обширного субстратного слоя неизвестного палеоарктич. происхождения. В 17—20 вв. осн. источником заимствований для многих С. я. служит рус. яз. Письменность (на основе рус. алфавита) на ненецком яз. существует с 30-х гг.; на селькуп, яз. издавалась нек-рое время учебная лит-ра; прочие С. я. являются бесписьменными. Первые данные о С. я. появились в 17 в. (Р. Джемс, П. Мунди, Н. К. Витзен). Из словарного материала, собранного путешественниками и исследователями 18 — нач. 19 вв. (Д. Г. Мессершмидт, Г. Ф. Миллер, П. С. Паллас, Г. И. Спасский и др.), особенно ценны записи по исчезнувшим позднее языкам и диалектам (маторский, тайгийский, карагас-ский, койбальский, «юрацкий» диалект ненецкого яз.). Начало науч. изучения С. я. и становление самодисти-ки (самоедологии) относится к сер. 19 в., когда М. А. Кастрен составил описание и словари пяти С. я. Полевое исследование и ист. изучение С. я. были продол- 432 САН ГО жены в нач. 20 в. К. Доннером, Т. В. Лех-тисало, X. Паасоненом. Первый сов. исследователь С. я. Г. Н. Прокофьев изучал их грамматич. строй в связи с задачами языкового строительства, а также с проблемами этиогеиеза самодийцев. Грамматику, лексику, диалекты ненецкого яз. исследовали Г. Д. Вербов, А. П. Пы-рерка и Н. М. Терещенко. Широко проводится полевое изучение С. я. (Терещенко, А. П. Дульзон — создатель школы исследования языков н топонимии Сибири, А. И. Кузнецова, А. И. Кузьмина, А. Ю. Кюннап', Ю. А. Морев, Я. Н. Попова, И. П. Сорокина, Е. А. Хелимский). Внимание зарубежных самодистов сосредоточено преим. на вопросах истории С. я.; исследования ведутся в Венгрии (П. Хайду — создатель науч. школы, И. Шебештьен-Немет, Т. Микола, Т. Яиу-рик), Финляндии (А. Й. Йоки, П. Сам-маллахти, Ю. Янхунен), ФРГ (X. Кац), США и др. странах. 9 Языки и письменность народов Севера, ч. 1 — Языки и письменность самоедских и финно-угорских народов, под ред. Г. Н. Прокофьева, М,—Л., 1937; В д о в и н И. С, Терещенко Н. М., Очерки истории изучения палеоазиатских и самодийских языков, Л., 1959; Языки народов СССР, т. 3 — Финно-угорские и самодийские языки, М.. 1966; Терещенко Н. М., Синтаксис самодийских языков, Л,, 1973; Bibliographia Uralica. Фиино-угорское и самодийское яз-знание в Сов. Союзе 1918— 1962, Тал., 1976; С a s t г ё n M. А., Grammatik der samojedischen Sprachen, St.-Petersburg, 1854; его же, Worterverzeich-nisse a us den samojedischen Sprachen, St.-Petersburg, 1855; Paasonen H., Beitrage zur finnischugrisch-samojedischen Lautge-schichte. Bdpst, 1917; Samojedische Wor-terverzeichnisse, gesammelt und neu hrsg. von K. Donner, Hels., 1932; Joki A. J., Die Lehnworter der Sajansamojedischen, Hels., 1952; H a j d ii P., The Samoyed peoples and languages, Blooming ton, 1963 (лит.); его же, Chrestomathia Samoiedica, Bdpst, 1968 (лит.); Janhunen J., Samojedischer Wortschatz. Gemeinsamojedische Etymolo-gien, Hels., 1977; см. также лит. при ст. Уральские языки. Е. Л. Хелимский.