Значение МЁРТВЫЕ ЯЗЫКИ в Лингвистическом энциклопедическом словаре

МЁРТВЫЕ ЯЗЫКИ

—языки, вышедшие из употребления и известные на основании письменных памятников или записей, дошедших от того времени, когда они былн живыми. Процесс вымирания языков происходит в особенности в тех странах, где (напр., в США, Австралии) носители исконных туземных языков оттеснены в изолиров. р-ны (индейские резервации в США) и для включения в общую жизнь страны должны переходить на ее осн. язык (английский); особую роль в убыстрении этого процесса играет нспольэование неродного языка в интернатах, колледжах и др. средних и высших учебных заведениях. Мн. языки Сев. Америки, Сев. Евразии, Австралии (и нек-рых прилегающих к ней островов, в частности Тасмании) стали или становятся мертвыми; о них можно су- МЕРТВЫЕ 293 дить гл. обр. на основании описаний, составленных до их вымирания. При вымирании языка на последних этапах его существования он становится характерным только для определ. возрастных (и социальных) групп: дольше всего язык сохраняет старшая возрастная группа, с физич. смертью к-рой он умирает; язык может употребляться и детьми дошкольного возраста, но в условиях обучения на неродном языке они могут почти полностью потерять родной язык, перейдя на общий язык данного региона или страны. Этот процесс, к-рому способствует распространение осн. языка средствами массовой информации, приводит к быстрому вымиранию малочисленных языков во 2-й пол. 20 в. В более раанне эпохи осн. факторами вымирания языков могло быть массовое уничтожение завоеванных народностей при создании больших империй, таких, как древнеперсидская, эллинистическая, арабская и др., или насаждение осн. языка империи (напр., латыаи в Римской империи). М. я. часто сохраняются в живом употреблении в качестве языка культа на протяжении тысячелетий после их вытеснения из др. сфер общения (коптский язык как язык богослужения у христиан-египтян, латинский язык в католич. церкви, классич. тибетский язык в ламаистской церкви у монг. народностей). В последнем случае М. я. может быть языком исконного населения, сохранившимся в культовом употреблении после перехода всей массы населения на язык завоевателей (коптский яз. у арабов; хаттский яз., родственный сев.-зап.-кавказским, в качестве священного языка у жителей Хеттской империи, перешедших на индоевропейский хеттский яз.; шумер, яз. у аккадоязычного населения Месопотамии н др.). Более редким случаем является одновременное использование М. я. в качестве сословного (кастового жреческого, что связано с его культовой ролью) и литературного, как испбльзовался санскрит 294 МЕССАПСКИЙ в древней и ср.-век. Индия, где в разг. употребленин (не внутри жреческой брахманской касты) выступали пракриты (отражающие более позднюю стадию в развитии индоарнйских языков по сравнению с др.-нндийскам, лит. кодифицированной формой к-рого был классич. санскрит, являющийся одновременно М. я. и искусственно построенным языком с канонизированными нормами). Отчасти сходным было употребление лат. языка (уже М. я.) в ср.-век. Европе в качестве языка церкви н лит-ры, а позднее в качестве осн. языка высшего образования и науки (вплоть до 18 в.). Разл. изводы церк.-слав. яз., основанные на мертвом — старославянском языке, использовались как лит. языки церковной (отчасти и светской) лит-ры в слав, странах, оставшихся в сфере воздействия православной церкви. В подобных случаях в специализированном культовом и лит. употреблении возможно сохранение нек-рых черт языка (в т. ч. фонетических), к-рые остаются обычно неизвестными по отношению к М. я. В исключительных социальных условиях возможно превращение М. я. культа в разговорный, как это произошло с древнееврейским в Израиле (см. Иврит). Особенно длит, формой сохранения М. я. является его использование в качестве языка песнопений (первонач. священных, затем н светских, напр. латынь в вокальных соч. И. Ф. Стравинского), что связано с особой пснхофизиологич. ролью языка в системе вокального исполнения. Важнейшей проблемой изучения М. я. является его реконструкция, к-рая обычно основывается на относительно небольшой выборке текстов, никогда не дающей в отличие от живого языка полного набора всех словоформ и их возможных сочетаний. Изучение М. я., с одной стороны, не может опираться на возможность привлечения грамматич. (и семантич.) интуиции говорящего, с другой стороны, основано иа замкнутом (ограниченном) множестве дошедших до исследователей текстов, дающих возможность провести строгое исследование всех данных в них форм. Этим объясняется то, что первые значит, достижения древней лингвистики связаны с изучением М. я. (шумерского в древней Месопотамии, хаттского в древней М. Азии, санскрита в древней Индии и т. п.). Наиболее трудным вопросом (в особенностн по отношению к М. я., не сохранившимся в культовом или лит. употреблении) является воссоздание произношения. По отношению к древним языкам это осуществляется посредством сопоставления передачи слов данного языка (в т. ч. н имен собственных) в разных системах письма, так, произношение [s] для хеттской фонемы, в клинописи передающейся посредством слоговых знаков, содержащих $ — sa, Si, su и т. д.,— предполагается на основании егип. передачи соотв. слов посредством знака, читающегося как s. Если М. я. (как, напр., лувийский) известен в двух вариантах, передающихся соответственно двумя системами письма (клинописной для лувийского яз. времени Хеттской империи н иероглифической того же и более позднего времени), то для реконструкции фонетич. системы этого М. я. можно использовать сопоставление различных (или совпадающих) способов написания в каждой из двух графич. систем. Для М. я., у к-рых сохранились родственные им живые языки, восстановление фонетики может осуществляться на основании сравнения с ними, напр. фонетич. система мертвого прусского яз. уточняется на основании сравнения его с живыми балт. языками — литовским н латышским. Особый случай восстановления М. я. представляет выделение его составных частей внутри другого языка — мертвого или живого (курш. элементы внутри латышского, «догреческие» индоевропейские внутри греческого). Такие элементы выявляются на основании сравнит.-нет. вычленения частей, не поддающихся истолкованию согласно установленной системе соответствий. Многие М. я. выделяются только с помощью этого последнего способа. • НЛ. в. 6, М., 1972; W огг е 1 W. Н., V у с i с h 1 W.. Popular traditions of the Coptic language, в кн.: Coptic texts, Ann Arbor. (Mich.). 1942; Swadesh M.. Sociological notes on Obsolent languages, IJAL, 1948. v. 14, p. 226—35. Вяч. Be. Иванов.

Лингвистический энциклопедический словарь. 2012