Значение САТИРИЧЕСКАЯ ДРАМА в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона

(????? ?????????, ???????) или иначе игривая трагедия (???????? ????????, Dion. de elocut. 169) — y древних греков особый вид драматической поэзии, существовавший наряду с трагедией и комедией. Из С. драмы, по свидетельству Аристотеля, развилась трагедия путем расширения сюжета и замены комического стиля серьезным и торжественным. Внешняя особенность, отличавшая С. драму от трагедии в эпоху расцвета греческого театра, сводится к участию в сценическом действии сатиров, которые, по преданию, были привлечены к исполнению дифирамбов Арионом Коринфским около 600 г. Местом возникновения С. хора признается Пелопоннес; в Афинах С. дифирамб оказывается заносным явлением, приуроченным к формам аттического культа. Хронологически это явление относят к тираннии Писистрата, учредившего праздник великих Дионисий (городских). По другому воззрению, родиной С. хора были Афины, причем сценические сатиры, надевавшие на себя козлиную шкуру (в остальных частях костюма они скорее могли напоминать кентавров), представляли собой ряженую свиту бога Диониса, тотемом которого был, между прочим, козел. Хоровой плясовой дифирамб, исполнявшийся ряжеными сатирами, был, по этому воззрению, остатком обрядового действа той поры, когда Диониса чествовали, принимая образ посвященного ему животного, причем в мифе, который лег в основу драматического действа, эти сатиры превратились в спутников Диониса (Веселовский, "Три главы из исторической поэтики", стр. 126 слл., 1899, СПб.). По мнению Виламовица ("Heracles"), сатиры были введены специально с целью потешать и забавлять публику и с культом ничего общего не имели. Как бы то ни было, обстановка С. хора вошла в обиход Дионисова праздника и обусловила развитие культовой и затем художественной драмы. В легендах о Дионисе (см. Вакх, Дифирамб) было дано сочетание идей страдания и радости, смерти и жизни. Эта двойственность природы божества отражалась на обиходе празднества: носители обрядового акта — сатиры — то исполняли под пляску страстные песни, проникнутые весельем, то настраивались на лад плача. При постепенной эволюции обрядовых форм веселье и серьезные моменты распределились между сатирической драмой и трагедией: первая удержала название и маски культовых исполнителей древнего дифирамба. Развитие комедии шло совершенно самостоятельно, но наряду с развитием С. драмы и трагедии: ни по конституции, ни по обстановке, ни по целям греческая комедия не была связана с С. драмой. По мнению Магаффи ("История классического периода греческой литературы", 1882, Москва), С. драма представляла собой в первоначальном фазисе развития сельский и веселый вид дифирамба, исполнявшегося низшим классом населения, при чем хор подражал играм сатиров, тогда как трагедия возникла из серьезного дифирамба. Когда последний стал уклоняться от своей первоначальной цели и начал прославлять, кроме Диониса, других богов и героев, С. дифирамб был приурочен к афинской сцене и вошел в моду. По мнению Бернгарди ("Grundriss der griechischen Litteratur", II ч., 2 отд., стр. 11 и слл.), первоначально на Дионисовых празднествах элементы религиозный и мирской, искусственный и свободный стояли рядом друг с другом; первый выразился в дифирамбическом хоре, второй в шутках сатиров, причем С. драма составляла прелюдию праздника. Связь сатиров с дифирамбом была закреплена Арионом. Первоначально С. драма исполнялась хором без актеров; в отличие от трагедии в ней замечалось преобладание орхестического элемента. Со времени Фесписа развитие ее шло рука об руку с трагедией, и нововведения в области последней переносились одновременно и на С. драму. Первым известным в истории греческой литературы представителем С. драмы считается Пратин из Флиунта (дорянин), автор 32 пьес, по преданию — перенесший С. хоры из Коринфа в Афины. Несмотря на то, что дорический диалект хоров был мало понятен афинянам и образ сатиров — чужд их мифологии, нововведение быстро привилось к культу Диониса. С этого времени С. драма была признана необходимой отраслью драматического искусства и включена в программу Дионисовых празднеств (великих Дионисий). Из других представителей этой эпохи в области С. драмы выделялись Аристий, сын Пратина, и Хойрил. Своего апогея С. драма достигла при Эсхиле. До него С. драма, заключавшая тетралогию, могла стоять в связи с сюжетом предшествовавших трагедий; после Эсхила независимость С. драмы стала обыкновением. Софокл и Еврипид также писали С. драмы; от последнего сохранился "Киклоп" — единственная дошедшая до нас С. драма. Некоторыми критиками причисляются к разбираемому виду драмы также Алкестида и Орест, две дошедшие до нас пьесы Еврипида. Кроме названных поэтов, в древности были известны еще следующие представители С. поэзии: Ион Хиосский, Ахей Электриский, Иофокт, Филокл, Ксенокл. В IV в. и позже замечается упадок С. драмы, известны лишь немногие ее представители. Характеристика С. драмы классического периода (V века) может быть сделана на основании "Киклопа". Содержание ее взято целиком из IX рапсодии одиссеи (ст. 105—542), за исключением того, что Еврипидом введены Силен и сатиры, т. е. собственно С. обстановка, и нет упоминаний о баране, который вынес Одиссея из Киклоповой пещеры. Действие происходит в Сицилии, на берегу моря, и начинается с того, что Силен, попавший с сатирами в рабство к Киклопу, с грустью вспоминает о той поре, когда он был слугой Диониса. Тем временем хор сатиров в теме быстрой и комической пляски выбегает на сцену и в наивно-смешной пасторальной песни выражает свое сочувствие Силену. К берегу причаливает корабль, привезший из-под Трои Одиссея и его товарищей; между сатирами и вновь прибывшими завязывается разговор. Появляется исполин Полифем и принимает пришельцев за разбойников. Одиссей с достоинством убеждает Полифема в том, что он не разбойник, а гость, и просит покровительства. Полифем отвечает, что для него нет ни законов, ни страха, и что подарком гостеприимства Одиссею будет огонь и котел, в котором будет сварено его мясо. Одиссей обращается к Палладе и Зевсу с молитвой о помощи и входит за Полифемом в пещеру. В следующей за тем хоровой песни сатиры воспевают широкую глотку людоеда и высказывают желание как можно скорее оставить негостеприимный берег. Вскоре после этого выбегает из пещеры Одиссей и с ужасом рассказывает о кровожадности Полифема, пожравшего двух из его товарищей, и о том, как ему удалось напоить Киклопа. Хор выражает сочувствие Одиссею, который задумывает выколоть глаз чудовищу во время его сна и объявляет Полифему свое имя — Никто. С помощью сатиров за сценой Одиссей прокалывает Киклопу единственный его глаз. Стоны и жалобы ослепленного великана, ярость его при известии о спасении Одиссея, последний диалог между ними и готовность сатиров отплыть вместе с Одиссеем — все это составляет заключительную сцену С. драмы. Обстановка драмы, характеры действующих лиц и форма позволяют обобщить основные черты сатирической поэзии. С одной стороны, С. драма выводит перед нами сатиров — истинных детей природы, плутоватых, боязливых, чувственных, беспечных, наивно-бесстыдных, резвых и веселых, живущих на лоне природы; к ним же относится, как представитель грубого животного элемента, Полифем. В качестве контраста с ними выступает Одиссей как представитель героического и культурного начала. Он ведет себя как герой трагедии, не унижая своего достоинства, не впадая ни в пошлый, ни в слишком торжественный тон. В изображении этого контраста и в сообщении зрителям непосредственного веселья и заключалось назначение С. драмы, которая представляла собой безобидную, наивную шутку на мифический сюжет. Не поучая, как комедия, С. драма смешила и развлекала, давая исход тяжелому и серьезному настроению, вызванному в зрителях предшествовавшими трагедиями. Репертуар С. ролей был не особенно велик, чем, между прочим, объясняется сравнительно небольшое участие С. драмы в программах Дионисовых празднеств и постепенное исчезновение ее со сцены (к концу IV в.). Темы брались первоначально из легенд о Дионисе и имели отношение к введению вина среди людей и влиянию нового дара на неопытных его поклонников (Ликург Эсхила). Позднее в основу С. пьес избирались мифы с элементом животного, смешного, сказочного и чудесного; так, особенно популярны были С. типы обжорливого, простодушного, чувственного, грубого Геракла, плутоватого Автолика, увечного Гефеста, свирепых, в духе Киклопа, Антея и Бузириса, разбойника Скирона и т. п. Допускались также сюжеты, в которых действие заключалось браком и радостью (Брак Елены). Иногда трагическое и серьезное в мифах извращается в смешное (Алкмеон, Амфиарай, Афамант, Телеф), но при этом поэт должен был считаться с верованиями и вкусами публики и не переступать пределов дозволенного. Вообще С. драма должна была удовлетворять следующим требованиям, которые изложил Гораций в "Ars poetica" (vv. 220—250): она должна была осторожно выбирать выражения, чтобы герои, подобно почтенной матроне, исполняющей публично религиозный танец, не роняли своего достоинства, а речь сатиров соответствовала их пастушескому характеру; иными словами, язык ее должен представлять среднее между языком комедии и трагедии. Задачей С. драмы было не пародировать, а смешить, выставляя забавно-неприличное, наивно-непозволительное на фоне серьезного и героического и выдерживая тон наивного вымысла и идиллической простоты. Живости действия соответствовал также размер (трохаический тетраметр), первоначально употреблявшийся, по свидетельству Аристотеля (Poet § 14), в С. поэзии и имевший близкое отношение к пляске. Хоровые метры вообще были свободнее и проще, чем в трагедии; хоровые партии не были строфичными. В диалогах, произносимых сатирическими лицами, также допускалась свобода как стиля, так и метра: замена ямба киклическим анапестом встречалась, напр., во всех стопах, кроме последней. Напротив, героические партии были строго выдержаны в стилистическом и метрическом отношениях, как того требовали законы трагической формы. Пляска сатиров (????????) представляла собой скорее ритмические прыжки, порою непристойного характера; темп пляски был быстрый, причем сатиры сопровождали движения жестами, гримасами и ужимками, рассчитанными на то, чтобы вызвать у зрителей смех (вазовая живопись представляет много материала, иллюстрирующего С. драму как со стороны сюжетов, так и со стороны внешней обстановки). Число хоревтов в С. драме было 12—15, хор имел четырехугольное построение. Сатиры были одеты в козлиные шкуры и имели спереди фаллос (были также итифаллические сатиры) и сзади хвост (лошадиный), как об этом можно заключить по вазовой живописи. По сравнению с трагедией С. драма была консервативнее, на что указывает, между прочим, архаичность ее стиля, и имела менее жизненных элементов, которые могли бы обеспечить ей свободное развитие. Хотя составные элементы трагедии и С. драмы были одни и те же, но вторая всегда казалась по сравнению с первой как бы недоразвившейся. Это явствует как из рассмотрения метрических свойств того и другого драматического вида, так и из того факта, что по сравнению с трагедией объем С. драмы был меньше и драматический конфликт проще. Особенно трудно было для поэта дать художественное сочетание элементов серьезного и смешного и выдержать тон, средний между трагедией и комедией. Обязательство забавлять без полной свободы для шутки и узкий круг сюжетов задержали эволюцию С. поэзии; успех ее в V в. объясняется лишь высокой талантливостью поэтов, создавших художественную драму. Вырождение С. драмы замечается уже при Софокле, который в некоторых пьесах вместо сатиров вывел обыкновенных смертных (в драме "Пастухи" хоревтами были пастухи, в драме "Геракл на Тенаре" — илоты). Наконец, упадку С. драмы способствовали успехи комедии, которой выпало на долю смешить афинскую публику начиная с восьмидесятых годов V в. К концу IV в. С. драма совершенно вышла из моды, чем объясняется, между прочим, утрата многочисленных образцов ее, созданных в VI и V вв. Римская литература вместе с другими продуктами греческого гения попыталась перенять и С. драму; так, у Помпония и Новия (начало I в. до Р. Хр.) были пьесы мифологического содержания, на манер С. драмы (ср. Dieterich Pulcinella, "Pompejanische Wandbilder und r?mische Satyrspiele", 1897, Лпц.). Последующие попытки в этой области были единичными и сводились больше к переводам, чем к самостоятельному творчеству. К представителям С. драмы принадлежат Сулла, Квинт Цицерон и Пизоны, которым Гораций адресовал свое послание "De arte poet?ca". Римская Ателлана была для С. драмы опасной соперницей и заглушила ее в зародыше (ср. Schanz, "Geschichte der R?mischen Literatur", I ч., стр. 154 слл., 1898, Мюнхен). Древняя римская сатура или сатира не имеет с греческой С. драмой ни этимологической, ни генетической связи: возможен лишь вопрос о позднейшем влиянии второй на первую.Литература. Отрывки С. драм приведены у Наука, "Tragicorum graecorum fragmenta" (Лпц., 1889) и Фрибеля (Б., 1837). Отрывки С. драм Эсхила и Софокла (собрал Ahrens) см. в издании этих поэтов (серия Didot, П., 1886); отрывки С. драм Еврипида см. в III т. издания Еврипида, сделанного Науком (Лпц., 1869); издания "Киклопа" — Hermann (1838), Hintner (1871), Paley (III т.), Long (1891); перевод "Киклопа" на русск. (М., 1877), на англ. — Шелли. Ср. Casaubon, "De Satyrica Graecorum po?si et Romanorum Satura" (при издании Персия, 1605); Welcker, "Abhandlung ?ber das Satyrspiel" ("Nachtrag zu der Aeschyleischen Trilogie", Франкфурт, 1826); Buhle, "De fabula satyrica graecourm" (Геттинг., 1787); Pfinzger, "De dramatis graecorum satyrici origine" (Бресл., 1822); Wieseler, "Das Satyrspiel" (в "G?ttinger Studien", 1847); его же, "Scenische und Kritische Bemerkungen d. Euripid. Kyklops" (Геттинген, 1881); Curtius, "Heracles der Satyr" (Б., 1852), Jahn "Satyrn und Satyrdrama auf Vasen" ("Philologus", XXVI т., Геттинген, 1868); Egger, "Observations nouvelles sur le genre de drame appel? satyrique" ("Annuaire de l'Association des Etudes Grecques", 1873); Denis, "Le drame saturique" ("Annales de la Facult? des lettres de Caen" (5 год, 2); Patin, "Etudes sur les tragiques Grecs. Euripide" (II, Париж, 1894). K?rte, "Arch?ologische Studien zur alten Kom?die" ("Arch. Jahrb.", VIII); Baumeister, "Denkm?ler antiker Kunst"; Neumann, "Quid ex Euripidis Cyclope etc." (1887); Reictienbach, "Die Satyrpoesie des Euripides" (1889, progr.); Croiset, "Histoire de la litt?rature grecque" (III, П., 1891); Bethe, "Prolegomena zur Geschichte des Theaters im Altertum" (Лпц., 1896); Haihh, "The tragic drama of the Greeks" (Лонд., 1896).H. О.