Значение слова АТЕЛЛАНЫ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона

АТЕЛЛАНЫ

Ателланы (Atellana, Atellanae fabulae) - ателланские россказниназывались по месту первоначального изобретения или введения вупотребление в г. Ателла (теперь Аверса в Кампаньи) - драматическиесцены, обыкновенно сатирического содержания, разыгрываемые в древнемРиме. Сатирическое направление ума было одной из характерныхособенностей древних римлян с отдаленных времен существования у нихобщественного быта. Вергилий в Георгиках (кн. II, ст. 385) и Гораций в 2ч. своих эпистол (IV, 145) указывают на обычай поселян во времяпразднеств произносить в стихотворной форме грубые остроты, осмеивающиекоголибо. Точно также мы находим упоминания у поэтов: Катулла (Carmen,LXI, 32 и 126 ст.) Марциала (Epigramm., VII кн., 8 и 7 ст.) и Сенеки(Medea, 113) на обычай молодых людей петь во время свадеб родственникови друзей сатирические куплеты, возбуждавшие общее веселье. Древностьосмеяний в подобных формах доказывает запретительное постановление взаконе XII таблиц, с угрозою позорного наказания, как удостоверяетЦицерон (Tuscul., IV, 2) и Гораций (Satyr., II кн., 80 - 83 ст.). Авремя издания этого закона, заметим, за 302 г. до Р. Х., т.е. спустя двастолетия по учреждении республиканского правления в Риме. СледуяГорацию, мы можем удостоверить, что сатирические выходки в стихах илипеснях были в употреблении у поселян: сперва шутливые загадки напраздниках в честь материземли преподносились, так сказать, хранительнойсиле - богу гению. Но потом эти загадки прибаутки получили очень резкуюсоль в фесценинских стихах, обратившихся в стихотворные разговоры двухлиц, не обращавших внимания на неприличие своих острословий. Однако, ещераз заметим, раньше фесценинских стихословий, в деревнях действующиелица в подобных потехах гостей на свадьбах окрашивали уже лица свои вразные цвета, или прикрывали их масками, сделанными из древесной коры ине только со смешными, но и со страшными выражениями. Дионисий Галикарнасский, следуя древнейшему историку римского быта,Фабию Пиктору, описывает "игры" в Риме, в 258 г. от основания Рима (за495 л. до Р. Х.), устроенный по случаю победы римлян над латинянами приозере Регилле, по обету консула Постумия. После ряда разнообразныхявлений (картин, процессий, атлетов и танцовщиков) следовали сатиры,плясавшие греческую сатирическую пляску sikinniV. Одни представлялисиленов в косматых овечьих кожах, вместо туник, с вязями цветов сверхплащей, а другие, изображая сатиров, не имели на себе ничего, кромекозлиных шкур, которые у них при прыганье, разлетались, обнажая всечасти тела, при произношении сальных, грубых острот, так чтотриумфальный праздник Постумия был больше похож на сатурналию. Впередивсех выступали наряженные в смешные или особенно страшные личины,занимавшие собой грубое римское простонародье. Таких дичин обыкновеннобывало три: "вожак" (Manducus) - мужчина и с ним две женщины: Citeria,насмешница, остро и едко издевавшаяся над присутствующими и Petreia -сама предмет насмешек, изображая неприличие пьяной, ничем нестеснявшейся в своей откровенности. Иногда на таких празднествах, каквоенные триумфы, перемешивались песни хвалебные с диалогамисатирическими. Таков, например, был триумф консула Валерия; в 344 г. отоснов. Рима (409 до Р. Х.); этого консула осыпали, при проходе его мимо,сатирическими обидными выходками из рядов зрителей, которые в то жевремя произносили похвалы трибуну Мэнию. Впоследствии, особенно вВергилиево время, в годовщины похорон знатных лиц, ходили по улицампроцессии, среди которых хоры сатиров произносили язвительныенепристойности, делая припрыжки, прискоки и перевёрты с дикойимпровизацией. Нужно также заметить, что сатиры и их пляски на стольконравились малонравственному большинству, что их терпели среди серьезныхпроцессий, в качестве дивертисмента религиозному характеру празднества.И только сценические зрелища, со счастливых опытов Ливия Андроника,заменили процессии живых сатиров с их россказнями. Сулла был одним изпоследних поощрителей "разговора сатиров" пред публикой и, ради грубостивыходок, поддерживал Росция, шутов и мимов (см. Плутарха, "Жизнь Суллы",гл. 36). В век Августа, точно также семья Пизонов пыталась поощрятьсатирические сцены, с вводом фарсов и сатиров, произносящих передпубликой свои перебранки, в форме бесконечных диалогов. Гораций требовалот них только оригинальности, а не подражания греческим сочинениямподобного рода, так что можно допустить, не боясь даже особенногоудаления от исторической правды, предположение, что и Сулла и Пизоныимели целью - поощрением представлений с вводом фавнов и сатиров -сообщать более оригинальности народным представлениям римскогохарактера, и ослабить этим значение ателлан и греческих комедий, чуждыхримскому быту. Был же ведь в Риме театр, со сцены которого произносилисьисключительно сатиры. Витрувий в своем трактовании архитектуры зданийотводит сатирическому театру третье место среди сценических сооружений ипредписывает сообщать украшениям его сельский, простой характер (см.трактат Витрувия: "De Architectura", кн. 5). Донат в своих примечаниях кТеренцию прямо указывает, что сатирическая сцена (в смысле театра)устраивалась специально на луговой местности - "agresti loco". Дляобозначения подобного рода сценических зрелищ и принято было словоplanipedia. Только Мунк, в сочин. своем: "De fabulis Atellanis"(Лeйпциг, 1840, 82 стр.) настаивает, что под ними следует пониматьвсякий род пьес, сюжет которых напоминал сельский быт. Но между такимтолкованием и представлением сатиров в лицах на сцене есть значительнаяразница. У Горация и у Вергилия пьесы, представляющие сельский быт,совсем не сатирического свойства. В картинах Вергилия и Тибулла сатирытолько своим костюмом напоминают грубых насмешников, любимых римскоючернью. На празднике Земли или другого сельского божества, как напр."бога гения" - представлялось бракосочетание, допускавшее до известнойстепени откровенные грубоватые шутки, по смыслу свадьбы. Сатира, имевшаяместо в А., была скорее не общечеловеческая шутка, осмеивавшая всемзнакомые слабости несовершенства, а личные выходки против известныхособ, обрисовываемых исключительно с целью узнания их многими. Слушаниесатирических выходок против известных лиц на сцене цирка удовлетворялоинстинктивную потребность пересуда у любого гражданина Римскойреспублики до 391 г. от основ. Рима (362 г. до Р. Х.), когда цирк закрытбыл из боязни прогневить еще больше карающие божества, наславшие мор.Стали придумывать вместо представлений - умилостивительные жертвы ипроцессии. Тогда сцены с репликою заменены пантомимами, а деятели в нихназваны гистрионами. Игра жестов удовлетворяла вкус римских любителейзрелищ больше столетия (123 года), до появления в 514 г. от основ. Рима(230 л. до Р. Х.) сценических пьес более правильной композиции,заимствованной у греков Ливием Андроником, под именем выходов (Exodia).К ним же стали прибавляться потом, в роде дивертисментов междудействиями - А-ны, изобретение племени оскийского. Оски, народ грубый ипростосердечный, любили называть все вещи прямо, не скрываясь, и таковхарактер, вообще, aтeллaнcкиx россказней (fabulae Atellanae), скореечувственноострословный. К этому роду представлений особеннопристрастилась римская молодежь и принялась, вместо гистрионов,выполнять сама ателланы. Вот почему, имея в виду высокопоставленных порождению исполнителей А., мы и встречаем право актеров, их выполняющих,быть римскими гражданами, в то время, когда публичные актеры, как напр.гистpиoны, не могли приобрести этого права и могли подвергаться телеснымнаказаниям. Актеры ателланские, напротив, могли служить и в легионах.Следовательно А., чтобы выразиться ближе к нашим понятиям, былипредставления любителей, из аристократии даже, в противоположностьправильным сценическим представлениям на театре общественном,исполнители которого ставились ниже прочих сословий. Впоследствии,исполнители А. сделались и актерами в выходах, т.е. правильных драмах икомедиях и тогда стали называть такого деятеля сцены ехоdiarius. К немууже в обществе не было такого презрения, как к гистриону, но, кажется,он пользовался и всеми правами исполнителя А., т.е. римскимгражданством. В V веке нашей эры, ученый Диомед самые А. приравнивал ксатирической драме греческого происхождения, явившейся после трагедии иимевшей частью личный характеры. Драма сатирическая, пользуясь характерами типов мифологических ичеловечных благородных персонажей, допускала веселый конец, вместотрагического заключения. И ателланы, частью имели сюжетом ту же фабулу,как и греческие трагедии и драмы, но развитие интриги в них было иное,почти противоположное. Таковы: "Agamemnon suppositus", "Mersias" -Помпония, "Андромаха" и "Фениссы" - Новия. Всех ателлан, дошедших донас, 106 заглавий. Рассмотрев их, можно придти к заключению, чтоподражание сатирической драме в них переходит в трагикомедию, вдревности называемую RinJon. Содержание их всегда - комическогохарактера, основано на бытовых условиях низших слоев римского общества.Название давалось и по званию главного персонажа: напр. "Гетера" -Новия, "Лено" (той же специальности личность), "Prostibulum", "Munda""Aleones" (игроки в кости) Помпония. Есть в числе ателлан: "Храмовойсторож", "Аруспиции", "Хлебники", "Рыболовы", "Живописцы","Виноградари", "Трепальщики", "Народные глашатаи". Есть также названияплемен и народов: "Кампанци", "Сирийцы", "Заальпийские Галлы", "Солдатыиз Помеции". Есть в заглавиях и общие пороки человечества: "Скупец","Злобный", "Клеветник", "Жадный наследник" и пр. На сколько можно судитьпо сказаниям древних, разбиравших А., завязка в этого рода пьесах невсегда бывала простая и часто для проведения роли, от актера требоваласьнаходчивость, собственная импровизация, с умением выделять оттенкихарактера, без чего реплика по смыслу текста могла быть мало жизненной ине трогающей. Квинтилиан в "Руководстве оратору" (кн. VI, гл. 3)говорит: "она темна, как обыкновенно бывают ателланы" - и этим намекает,что в тексте такого рода пьес существовали обыкновенно умышленныенедомолвки. Следовательно актер, хорошо приспособившийся к выполнениюсвоей роли в них, мог и должен был игрой своей сгладить и уничтожитьмнимую темноту слов, заключающую известный намек, объясняемыйжестикуляцией. Далее, к отличиям А. следует причислить нахождение в нихчисто оскийских типов в сатирических сценах. Таков, например, тип"Маккус" - главное, неизбежное лицо в А., комический персонаж с местным,оскийским характером, изображающий крестьянина из Апулии, плутоватогообжору, годного для разыгрывания тысячи случайностей, вызывающих общийсмех. В А. "Maccus" выставляется попеременно то солдатом, тосодержателем постоялого двора, то ссыльным, то близнецом-братом,мирителем распрей, или даже девочкой. Солдатом "Maccus" дерется стоварищем, чтобы завладеть ужином одному, или бьется об заклад, что емумало съесть то, что подано двоим. Но везде, по характеру задачи,"Maccus" делается ответчиком за происшедшее; так или иначе придуманопобоище - и "Maccus" оказывается битым за другого, или платящим. Издревнего "Maccus"'а выработан тип полишинеля. У древних в скульптуре онизображался с носом, похожим на куриный зоб, с плешивой головой, вкостюме раба. Дружкой к нему в А. был - "Букко", с круглой головой исильно надутыми щеками, тип еще большей глупости, тщеславный,беспокойный, болтливый. Сохранилось много пьес, где выведен этот тип,служащий в них средоточием, вокруг которого обращается действиеаксессуарных персонажей. Он - главное лицо в ателланах Помпония "Bucco auctoratus" и "Buccoadoptatus" и в ателланах Новия "Bucculo". Третья маска, или тип в А. - "Pappus", старик, всеми осмеиваемый,дурачимый женой, проводимый молодежью, спутанный судьей, но обманутыйсамолюбивыми мечтами и падкий до вина. Он выведен у Помпоны в несколькихпьесах: "Pappus agricola" "Pappus Praeteritus" и "Sponsa Pappi". В"Паппе земледельце" он сам, ничего не подозревая, смеется над собой,слыша как кого-то проводит жена, а этот кто-то и есть он сам. Затем, онвыводится в качестве кандидата на выгодные места, уже считает себяобладателем их и вдруг узнает, что ему место не дано, не смотря намножество планов, казавшихся верными для получения его. Есть еще -"Panniculus" или "Pannuceatus" - тип, из которого вышел позже Арлекин.Это фигура с головой, слегка наклоненной к плечу, в маленькой шапочке.Далее - "Dorsenus" или "Dossenus" - горбун, ученый человек, составляющийгороскопы и предсказания, бегая по деревням. Есть пьеса Помпония:"Предсказатель Горгоний" - это и есть самый старинный из типов "Вожака"(Manducus) - кукла с широчайшими челюстями и кривыми зубами. Он являетсяочень рано, в сатирических процессиях триумфатора. Ювенал пугает этойкуклой детей. В такой роли и выведен "Dossenus" у Новия в "Maniamedica". Следуя перечню заглавий А., дошедшему до нас, можно"Dossenus"'а и "Lar familiaris" относить к принадлежности сельского бытаримлян, зато "Praefectus morum" и "Vilae et mortis judicium" никак уженельзя туда относить, а скорее к обстановке городского, если нестоличного общества. В правление Юлия Цезаря, А., имевшие сцены в Риме ипринимавшие характер личный, подверглись (за 45 лет до Р. Х.) запретупредставлений, потому что задевали имена особ более или менее известных.А-ов заменили опять мимы, но на короткое время. Август восстановил их,может быть и не подозревая, как далеко уйдет в этой форме политическаясатира в лицах. Светоний в жизни Калигулы (гл. 27) говорит; что этотимператор приказал сжечь главного актера А. и с амфитеатром, за злойнамек на него самого. Зато Нерон, за подобное же действие (обвинениежестом императора в его преступлениях), только выгнал из Рима гистриона"Datus"'а. Домициан точно также мщение свое за обидный намек простер долишения жизни актера. С этого времени А. являются в обществе Римаотголоском народного гнева или ненависти к недостойным правителям.Пример - пение актером Датом греческих стихов Гальбе, в которых выраженанелюбовь к нему столичных обывателей. И Антонин Пий из уст шута выслушалпубличное заявление своего семейного позора ("Jul. Capitolinus", гл.29). Но сцена резких осуждений язычников в свою очередь встречаетпорицателей ее самой в нечестии и неприличностях. Тертулиан ("DeSpectaculis", 17) и Арнобий ("Adversus gentiles") обвиняют А. вбесстыдности содержания, актеров же в неприличии и безнравственностидвижений. И трудно оправдывать этот род представлений в допущениивсякого рода излишеств, которые были в нравах тогдашней публики. Деятелисцены во все времена подлаживались ко вкусам публики, дарившейрукоплесканиями. Но, не одна публика, посещавшая цирк, интересовалась А.Их содержание изучал сам Марк Аврелий, по совету учителя своегоФронтона. Ученый император-философ, вероятно, изучал самый язык, накотором имелись А., т.е. оскское наречие Лациума, имевшее многие слова,непонятные римскому уху, напр. лат. senex (старец) по оскски казнар,Марс - Матерс. Между тем "Maccus" во всякой пьесе выражался по оскски, ане по латыни, так что не только остроты его, но и смысл самой его речидля большинства образованного общества был, можно сказать, потерян. Хотянам известны 106 заглавий А., однако до нас дошли только два имениавторов этого рода представлений: Помпония и Новия. Другие два Меммийили Муммий и Ноний, если не совсем оспариваются, зато считаются,особенно последний, вполне гадательными. Помпоний, по хронике Евсевия,уже за 90 лет до Р. Х. пользовался в Риме обширной репутацией, по случаюраспространения в это именно время в Риме вкуса к А. Вероятно, Помпонию,обязаны ателланы введением наиболее жизненных типов современногообщества в строгие, но мелкие грани разговорной сатиры оскской формы.Помпоний действительно в своих А. вводил только часть старинногосодержания, добавляя своими типичными персонажами, придумывая канву дляих столкновений и развязки. Веллей Патеркул намекает на такой именноспособ творчества Помпония в А., называя его "sensibus celebrem, verbisrudem et novitate inventi operis a se commendabilem (Vellejus, II, 9,5). Всех пьес, написанных Помпонием, насчитывают специалисты 64, т.е.3/5 общего итога. Известно также, что Помпоний был уроженец Болоньи ичто в большинстве его творений выказываются особенности быта его родины.О Новии, другом авторе А., сведений гораздо меньше. Сопоставляя двауказания Макробия о Новии, можно придти к заключению, что хотя он и былсовременником Помпония, но за авторство принялся после него. По Фронтонуможно заключить, что более мелкие по объему А. Новия ценились выше.После Новия господствуют мимы, а по восстановлении А. вторично - ихписал Кай Меммий, но мы знаем заглавие только одной его пьесы. Небольшие отрывки собраны по Боте и Мунку Риббеком в "Scenicae poesisRomanorum fragmenta" (2 изд., т. 2, Лейпц., 1873). Ср. Шобер, "Ueber dieAtellanische Schauspiele der Romer"(Лeйпц., 1825); Кленце, "Pilol.Abhandlungen" (Берл., 1839); Вейер, "Ueber die Atellanen der Romer"(Маннгейм, 1826); Мунк, "De fabulis Atellanis" (Берл., 1840); Келлер,"De lingua et exodiis Atellanarum" (Бонн, 1850); Благовещенский,"Ателланы" (статья во II т. "Пропилей").

Брокгауз и Ефрон. Брокгауз и Евфрон, энциклопедический словарь. 2012