Значение слова СЛОВА-БУМАЖНИКИ в Словаре постмодернизма

СЛОВА-БУМАЖНИКИ

- метафора Делеза, выражающая авторскую версию артикуляции базовой для постмодернистской философии идею версификации (ветвления) процесса смыслообразования в процедурах означивания (см. Означивание). Исследуя процессы смыслообразования (в частности, при чтении Кэррол-ла), Делез фокусирует внимание на особых (так называ-емых "эзотерических") словах - "двусмысленных зна-ках", которые он называет "С.-Б.". С одной стороны, эти слова, как правило, являются "синтетическими", т.е. со-ставлены из семантически узнаваемых сколов несколь-ких (как правило, двух) других слов. Классическим при-мером является кэрроловский "Снарк": Snark как конта-минация shark (акула) и snake (змея); аналогичны (в рус-скоязычной кальке): "злопасный", "шарьки", "пырять-ся", "хливкие", "хрюкотать", "зелюки", "грызжущий", "прыжествуя" и т.п. Однако, согласно Делезу, "эзотери-ческое слово с простой функцией сокращения слов вну-три единичной серии ("ваш-ство") словом-бумажником не является". Принципиальное отличие заключается здесь в том, что "вашство" (y'reince) как сокращенное "ваше высочество" (Your royal Highness) подразумевает возможность единственного прочтения, - в то время как за "С.-Б." стоит не только синтез, но и - обязательно - дизъюнкция, причем дизъюнкция исключающая. Соот-ветственно этому Делез формулирует "общий закон "С.-Б.", согласно которому мы "всякий раз извлекаем из та-кого слова скрытую дизъюнкцию". По оценке Делеза, "С.-Б." специфичны тем, что "основаны на строго дизъ-юнктивном синтезе": в зависимости от того, как будет прочитано это слово, может распахнуться - подобно отделению бумажника - та или иная серия возможной текстовой семантики, т.е. одна из возможных версий прочтения (см. Экспериментация). В этом отношении метафора "С.-Б." в текстологической концепции пост-модернизма несет ту же смысловую нагрузку, что и по-нятие "бифуркационного выбора" в синергетике: и то и другое фиксирует феномен версификации эволюцион-ных траекторий рассматриваемой системы. Делез ана-лизирует под этим углом зрения ситуацию, моделируемую Кэрроллом в предисловии к "Охоте на Снарка": на вопрос "Кто король? Говори, голодранец, или умри!", Шеллоу, выбирающий между Ричардом и Вильямом, от-вечает "Рильям". Рассматривая, таким образом, "С.-Б." как синтетическое и дизъюнктивное одновременно, Де-лез эксплицитно задается вопросом, "при каких услови-ях дизъюнкция бывает синтезом, а не аналитической процедурой исключения предикатов какой-либо вещи ради тождества ее понятия". Именно посредством "С.-Б.", по оценке Делеза, "каждая "вещь" раскрывается на-встречу бесконечным предикатам, через которые она проходит, утрачивая свой центр - то есть свою само-тождественность. На смену исключению предикатов приходит коммуникация событий". В ходе этой комму-никации оформляются соответствующие "серии смыс-ла", т.е. хронологически связанные и семантически связные (и при этом вариативно плюральные) событий-ные ряды: "сущности множатся и делятся; все они - плод дизъюнктивного синтеза". Указанная "коммуника-ция события", т.е. интегральное кооперирование сингу-лярных событий в семантически значимую серию, фак-тически изоморфно по своему механизму и статусу "ко-операции" молекул на микроуровне самоорганизую-щейся системы в синергетике (см. Синергетика): "функция слова-бумажника всегда состоит в ветвлении той серии, в которую оно вставлено. Вот почему оно ни-когда не существует в одиночестве. Оно намекает на другие слова-бумажники, предшествующие ему или следующие за ним и указывающие, что любая серия в принципе раздвоена и способна к дальнейшему раздво-ению". Именно в этом, креативном, смысле "С.-Б.", со-гласно Делезу, "основано на строгом дизъюнктивном синтезе". Таким образом, "слова-бумажники неотдели-мы от проблемы, которая разворачивается в ветвлении серии", - и "именно функция разветвления и дизъюнк-тивный синтез дают подлинное определение слову-бу-мажнику". Концепции "С.-Б." Делеза во многом близка бартовская идея "отправных точек" смысла. Двигаясь в парадигме понимания смысла как результата означивания текста в процессе чтения, Р.Барт полагает, что "важно по-казать отправные точки смыслообразования, а не его окончательные результаты". Эти "отправные точки" вы-ступают своего рода "пунктами двусмысленности" или "двузначностями" текста, - "текст ее /трагедии - M.M./ соткан из двузначных слов, которые каждое из действу-ющих лиц понимает односторонне (в этом постоянном недоразумении и заключается "трагическое"); однако есть и некто, слышащий каждое слово во всей его двой-ственности, слышащий как бы даже глухоту действую-щих лиц..; этот "некто" - читатель". В системе отсчета последнего, слышащего всю полифонию вариативных смыслов, задается такой контекст восприятия, когда, "строго говоря, у смысла может быть только противопо-ложный смысл, то есть не отсутствие смысла, а именно обратный смысл". Полифония субъективно восприни-мается как какофония, пока в ней не вычленена отдель-ная (одна из многих возможных) версий прочтения. По словам Р.Барта, "в каждой узловой точке повествова-тельной синтагмы герою (или читателю, это не важно) говорится: если ты поступишь так-то, если ты выберешь такую-то из возможностей, то вот это с тобой случится (подсказки эти хотя и сообщаются читателю, тем не ме-нее не теряют своей действенности)". По оценке Р.Бар-та, процессуальность данного выбора разворачивается в режиме, который может быть оценен как аналогичный автокаталитическому: достаточно избрать ту или иную подсказку, как конституируемый этим актом смысловой вектор прочтения текста оказывается уже необратимым. Таким образом, для того, "чтобы произвести смысл, че-ловеку оказывается достаточно осуществить выбор". Однако эта ситуация выбора оборачивается далеко не тривиальной при учете кодовой (семиотической) гетеро-генности текста. Согласно Р.Барту, текст, реализующий себя одновременно во множестве различных культур-ных кодов (см. Интертекстуальность), принципиально нестабилен, так что каждая фраза может относиться к любому коду. Иначе говоря, исходным состоянием текс-та выступают потенциально возможные различные по-рядки (упорядочения текста в конкретных кодах), изби-раемые из беспорядка всех всевозможных кодов (ср. "порядок из хаоса" у Пригожина и И.Стенгерс). Для тек-ста, таким образом, характерна неконстантная ризоморфная (см. Ризома) или, по Р.Барту, "плавающая мик-роструктура", фактически представляющая собой этап процессуальной "структурации", итогом которой явля-ется "не логический предмет, а ожидание и разрешение ожидания". Это "ожидание" ("напряженность текста") порождается тем обстоятельством, что "одна и та же фраза очень часто отсылает к двум одновременно дейст-вующим кодам, притом невозможно решить, какой из них "истинный". Отсутствие избранного (так называе-мого "истинного" или "правильного") кода делает раз-личные типы кодирования текста равно- и не-совозможными, моделируя для читателя ситуацию "неразреши-мого выбора между кодами". Таким образом, "необходи-мое свойство рассказа, который достиг уровня текста, состоит в том, что он обрекает нас на неразрешимый вы-бор между кодами". Аналогичная модель бифуркацион-ного механизма смыслообразования предложена М.Бютором в контексте анализа текстов Дж.Джойса: введен-ное М.Бютором понятие слова-"переключателя" в сис-теме его терминологии означает фактически то же са-мое, что и "С.-Б." в концепции Делеза или "отправные точки смысла" у Р.Барта: "каждое из этих слов может действовать как переключатель. Мы можем двигаться от. одного слова к другому множеством путей. А отсюда - идея книги, повествующей не просто одну историю, а целый океан историй" (М.Бютор). В этом отношении "С.-Б. " и слова-"переключатели" по своему значению в структуре текста выходят далеко за рамки обычных лек-сем, выступая также своего рода "словами второй степе-ни" (Делез), имеющими для текста не только лексичес-кое, но и квазиграмматическое значение. Наряду с ха-рактерными для лексемы функциями, "переключатели" и "С.-Б." выполняют в конституировании текстовой се-мантики также и функции бифуркационных узлов, "бла-годаря которым происходит разветвление сосуществую-щих серий" семантики (Делез). (Не случайно художест-венная практика постмодерна демонстрирует достаточ-но широкую реальную распространенность "С.-Б." в текстах авторов постмодернистской ориентации, при-чем независимо от концептуальной искушенности по-следних: например, лексемы "Шпиноза", "дюдюктивный" и мн. др. у Вен. Ерофеева.)

М.А. Можейко

Словарь постмодернизма. 2012