- книга Фуко ("Les mots et les choses: une archeologie des sciences humaines", 1966). В своем исследова-нии Фуко стремился вычленить в истории человеческо-го общества структуры (по Фуко - "эпистемы"), суще-ственно обусловливающие возможность определенных взглядов, концепций, научных теорий и собственно наук в тот или иной исторический период. По мысли Фуко, необходимо разграничивать "археологию", реконструи-рующую такие структуры, и традиционное историчес-кое знание кумулятивистского типа, фиксирующее раз-личные "мнения" вне проблемы условий их возможнос-ти. Упорядочивающим принципом в рамках "эпистемы" ученым полагалось пред-данное на каждом историчес-ком этапе соотношение "слов" и "вещей". Согласно Фу-ко, в границах западно-европейской культуры 16-20 вв. правомерно выделять три "эпистемы": "ренессансную" (16 в.), "классическую" (рационализм 17-18 вв.), "со-временную" (рубеж 18-19 вв. по наше время). С точки зрения Фуко, в ренессансной эпистеме слова и вещи тождественны между собой, непосредственно взаимно соотносимы и (в пределе) взаимозаменяемы в виде "слов-символов". Язык как "язык мира" сопричастен миру, а мир - языку: слова и вещи конституируют еди-ный "текст", представляющий собой часть мироздания и могущий трактоваться исследователем как природное существо. Культурное наследие античности восприни-маемо аналогично природным феноменам - магия (предсказание событий) и герменевтическая эрудиция (дешифровка древних текстов) образуют тесное и зако-носообразное системное единство. В эпистеме класси-ческого рационализма слова и вещи утрачивают непо-средственное сходство и становятся соотносимыми лишь опосредованно - через мышление, а также в про-странстве познавательных ("не-психологических") представлений в виде "слов-образов". Соотнесение слов и вещей в границах данной эпистемы осуществляется, по Фуко, при помощи процедур отождествления и различения. Основной целью пафосно рационального мы-шления выступает создание глобальной науки об универсальном порядке: результируется данная познава-тельная установка в генезисе таких дисциплин, как "ес-тественная история", "всеобщая грамматика", а также в процессах математизации знания. Естественные знаки ренессансной эпохи уступают место в качестве вербаль-ного инструментария природе- и обществознания - са-мым разнообразным системам искусственных знаков. Последние - более просты в употреблении, сложные сочетания их элементов выводимы из простых составля-ющих и позволяют использовать в познавательных про-цедурах таблицы, комбинаторику, вероятностные подхо-ды и т.д. Язык, с точки зрения Фуко, утратив признак не-посредственного подобия миру вещей, обретает статус репрезентанта мышления; включение содержательных пластов мышления в языковые формы структурирует и эксплицирует строй последних. "Язык мира" становит-ся "языком мысли". Сопряженное с этими интеллекту-альными процессами становление "всеобщей граммати-ки" и направлено, как полагал Фуко, на исследование линейных последовательностей словесных знаков в кон-тексте одновременности познавательных представлений (ср. с проектом "Энциклопедии" Дидро и др.: отобра-зить мир и репертуары его постижения посредством языка и по алфавиту). Фуко обращает внимание на зна-чимые особенности соотношения слов и вещей в орга-низации дисциплин "естественной истории": в ее рам-ках слова и вещи не неразрывны, но сопринадлежат друг другу в едином смысловом поле постижения мира. Наблюдаемые объекты описываются и характеризуются по своим главным параметрам при помощи корректно простроенного и адекватного им языка. Как отмечал Фуко, наиболее распространенной процедурой органи-зации знания в этот период было составление исчерпы-вающих таблиц различий и тождеств изучаемых объек-тов, сопряженное с разработкой наглядной их классифи-кации по внешним признакам. Тем не менее, как отме-чал Фуко, даже при внешней противоположенности ме-тода Ж.Бюффона (полное описание одного объекта, по-следующее сопоставление его с другими, дополнение его иными характерными признаками, в совокупности задающими систему признаков вида либо рода) и систе-мы К.Линнея (наделение последних произвольными признаками, элиминируя противоречащие им), их объе-диняют вера в то, что природа не допускает "скачков" вкупе с приверженностью упорядоченным схемам тож-деств и различий. По мнению Фуко, эволюционизм классического рационализма, фундированный постула-тами линейности, а также идеей бесконечного (без каче-ственных подвижек) совершенствования живого в пре-делах предзаданной иерархии, менее "эволюционен", чем даже концепция Ж.Кювье, допускавшая радикаль-ную прерывность. Философ отмечает, что функции имен и глаголов во "всеобщей грамматике" изоморфны статусу понятия "структура" в естественной истории: осуществимость взаимной трансформации суждений и значений в языке, структуры и признака в естественной истории была обусловлена рационалистическим посту-латом перманентности соотношения бытия и его репре-зентаций. Тем самым "метафизическая" или философ-ская составляющая классической эпистемы санкциони-рует, согласно версии Фуко, конкретное знание данной эпохи. Интенцию, приведшую к закату этой эпистемы, согласно Фуко, задал И.Кант, ограничивший своей кри-тической проблематизацией обоснования познания сфе-ру рационального мышления и познавательных пред-ставлений. Переход от классической эпистемы к совре-менной оказался сопряжен с новым способом бытия предметов человеческого познания (по Фуко, "конфигу-рации эпистемы"): если ранее в этом качестве полага-лось пространство, упорядочивающее совокупность от-ношений тождества и различия, то в настоящий момент роль "пространства" и соответствующей парадигмы по-стижения бытия обретают "время" и "история". В отли-чие от современной эпистемы, где слова и вещи, по мысли Фуко, опосредуются "жизнью", "языком", "тру-дом" и т.д., в границах классической эпистемы мышле-ние и бытие полагались свободными от посредников в процессах их взаимодействия. Лишь обретение "жиз-нью", "трудом" и "языком" статуса конечных - в пре-деле потенциально неосмысливаемых - оснований че-ловеческого бытия обусловило ситуацию взаимного обоснования бытия людей и указанных предельных его содержаний. Слова покидают пространство познава-тельных представлений и являют собой уже совокуп-ность знаков в знаковых системах: язык во всевозраста-ющей мере становится самодостаточным и обретает са-мостоятельное бытие. (В случае "слов-замкнутых-на-самое-себя".) Для современности, с точки зрения Фуко, присуще взаимное "оборачивание" интеллектуальных "уделов" науки и философии: вхождение в предмет фи-лологии проблемы связи формальных структур и их словесных значений наряду с включением в строй био-логии вопроса соотношения структур и признаков ре-ально выступали по сути философскими процедурами членения и иерархизации прежнего естественно-науч-ного мыслительно-бытийного континуума. В свою 'оче-редь, вопросы формализации анализируются в настоя-щее время усилиями специалистов по логико-онтологи-ческой проблематике. Репрезентация, познавательные представления, таким образом, утрачивают, по мысли Фуко, свою интегрирующую функцию в познаватель-ном пространстве: смыслы постигаются посредством анализа грамматических систем, а специфические ха-рактеристики живых организмов - через имманентную и акцентированно неявную их внутреннюю организа-цию. Осуществившееся раскалывание цельного позна-вательного пространства результировалось, по версии Фуко, в конституировании нетрадиционных форм орга-низации познания. Во-первых, трансформация "жизни", "труда" и "языка" в новые предельные "трансценденталии" бытия задала нетрадиционные условия возможно-сти всякого человеческого опыта; во-вторых, была осу-ществлена проблематизация пределов процесса синтеза представлений в контексте кантовского концепта транс-цендентальной субъективности; в-третьих, наметились перспективы позитивного освоения бытия объектов, укорененных в "жизни", "труде" и "языке". С точки зре-ния Фуко, данная схема ("метафизика объекта - крити-ка - позитивизм") фундировала европейское естество-знание, начиная с 19 в. Принципиально новой характе-ристикой современной эпистемы, по мнению Фуко, яв-ляется ее человеко-центрированность. Причем, по гипо-тезе Фуко, вопрос заключается не столько в том, что на первый план выступила антропологическая проблема обреченного на неизбывный труд и биологически конеч-ного человеческого существа, пронизанного пред-дан-ными ему и автономными от него языковыми структура-ми, - сколько в том, что был сформулирован важней-ший вывод: познание мира осуществляет не "чистая" познающая инстанция, а всегда конкретный человек с присущими ему историческими обусловленными фор-мами потребностей, телесной организации и языка. Со-гласно Фуко, науку в настоящее время неправомерно трактовать как познавательную деятельность либо об-щественный институт - точнее оценивать ее функции в трех ипостасях: а) как особые типы дискурсов; б) как конституирующие научную реальность социальные практики; в) как сеть властных отношений. Именно во-влечение "жизни", "труда" и "языка" в познавательное пространство и результировалось, по схеме Фуко, в сформировавшееся представление о человеке как о единстве трансцендентального и эмпирического - как о субъекте, и постигающим эмпирические содержания, и осмысливающим их в культурном контексте историче-ского времени. При этом, осознавая, что вхождение че-ловека в современную эпистему было обусловлено рас-колом между бытием и представлением, а также раз-дроблением некогда цельного языкового массива, Фуко неоднократно подчеркивал, что постмодернистские тен-денции превращения языка в замкнутую, самодостаточ-ную и "самоосознающую" цельность вновь ставят под вопрос центральное место человека как в системе "бы-тие - мышление", так и во всей современной культуре. Фуко подчеркивает: "... человек не является ни самой древней, ни самой постоянной из проблем, возникавших перед человеческим познанием. Взяв ... европейскую культуру с начала XVI века, - можно быть уверенным, что человек в ней - изобретение недавнее... И конец его, может быть, недалек. Если эти диспозиции исчез-нут так же, как они некогда появились, если какое-ни-будь событие ... разрушит их, как разрушена была на ис-ходе XVIII века почва классического мышления, тогда - можно поручиться - человек исчезнет, как исчезает ли-цо, начертанное на прибрежном песке".
А.А. Грицанов