Значение МОЧАЛОВ ПАВЕЛ СТЕПАНОВИЧ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона

знаменитый трагик. Родился в Москве 3 ноября 1800 года; отец его был известным в свое время актером-трагиком. М. не получил систематического образования. 17-ти лет он дебютировал с успехом в московском театре в роли Полиника, в трагедии Озерова "Эдип в Афинах". Через Кокошкина (см.) он сблизился с С. Т. Аксаковым, который ввел его в литературные кружки (сам М. впоследствии писал стихотворения элегического содержания). М. вступил на артистическое поприще в эпоху, когда кончалось обаяние трагедий Озерова и наступала пора переводной и русской мелодрамы, а затем и романтического репертуара, вперемешку с пьесами Шекспира и Шиллера. В этом репертуаре М. бессменно 30 лет занимал амплуа "героя" и "первого драматического любовника" и переиграл огромное число ролей. Из переводных мелодрам в репертуаре М. главное место занимали пьесы Коцебу, из русских — Шаховского, Полевого, Ободовского и Кукольника; иногда он играл и в комедиях (Альмавиву, Чацкого). Из шекспировского репертуара М. играл Гамлета, Отелло, Лира, Кориолана, Ромео, Ричарда III; из Шиллеровского — Франца и Карла Мооров в "Разбойниках", Дон Карлоса, Фердинанда и Миллера ("Коварство и любовь"), Мортимера ("Мария Стюарт"). "Коронной" ролью М. был Гамлет, в переводе Полевого поставленный на московской сцене в 1837 г. Умер М., отчасти жертвой своей страсти к вину, 16 марта 1848 г. и был торжественно похоронен на Ваганьковском кладбище; лет через 10 его могила была украшена памятником с эпитафией, в которой М. назван "безумным другом Шекспира". М. был артистом порыва, лишенным той выдержки, без которой немыслимо создание цельных типов: вот почему он не оставил после себя традиций, не создал школы и тайну своего обаяния унес в могилу. Фигура М. не была особенно сценична: он был среднего роста и немного сутуловат, но в минуту вдохновения выпрямлялся и делался стройным; голова с крупными, пластическими чертами лица была поставлена на могучие плечи, черные глаза замечательно выразительны; все черты лица отличались гибкостью. Удивителен был голос М. — тенор, мягкий и звучный; шепот М. был слышен в верхних галереях театра, а голосовые удары заставляли невольно вздрагивать. При вечном расчете М. на "наитие", его игра была игрой счастливых импровизаций; этим, между прочим, объясняется, почему он не имел успеха на своих гастролях в Петербурге, где Каратыгин (см.), стремившийся к сознательному и цельному воспроизведению изображаемых ролей, приучил публику к совершенно иным сценическим требованиям. В лице обоих трагиков русский театр имеет образцы двух исконных течений в сфере искусства: рефлективного, "классического", и непосредственного, "романтического". Знаменитая статья Белинского о М.: "Гамлет, драма Шекспира, и М. в роли Гамлета" художественно иллюстрирует все особенности игры М., сконцентрированные в роли Гамлета. Из этой рецензии ясно, что и Гамлет в передаче М. был сочетанием гениальных частностей, т. е. был лишен цельности общего замысла, плана; тем не менее, романтик по натуре и Гамлет по своему душевному складу, М. в создании именно этого типа был близок к совершенству. В М. нельзя видеть предтечу реального направления в сценической школе: эта роль в истории русской сцены принадлежит М. С. Щепкину.См. А. Ярцев, "М. С. Щепкин" (1893 г., в "Павленковской библиотеке", приложение); А. Н. Сиротинин, "Очерк развития сценического искусства" ("Артист", 1893 г., № 26).Вс.Чешихин.