Значение ВАРЛААМ И ИОАСАФ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона

или Иосафат — герои средневекового, весьма популярного во всей Европе романа, перешедшего туда из литератур далекого Востока. Сюжет романа: у индейского царя Абеннера был сын Иоасаф; царь хотел воспитать сына вдали от всех земных забот и мелочей и в неведении смерти, но это ему не удалось; явился к Иоасафу благочестивый отшельник Варлаам, наставлял его с помощью целого ряда притч и наконец тайно его окрестил. Иоасаф, сделавшись царем, ввел христианство в стране, а затем сам удалился в пустыню к Варлааму, где и умер. Изложение повести отличается поэтичностью, но не столько это обстоятельство, сколько богатство апологов было причиной необыкновенной популярности сказания в средние века, во всех европейских странах. Без всякого сомнения, повести этой дал начало эпизод из жизни Будды, и сочинена она была впервые где-то в Индии, хотя следы индийского происхождения остались лишь в поименовании Индейского царства, все же остальное стушевалось вследствие тщательно проведенной христианской окраски. По мнению некоторых историков литературы, повить о В. и И. перешла в Европу из Египта, где ее переделал какой-нибудь христианин из Абиссинии или Эфиопии; эта абиссинская редакция (неизвестно, на каком языке) была переделана по-гречески каким-то, по преданию, Иоанном (по одним источникам И. Дамаскиным, по другим И. Синайским, Лествичником и др.) и соединена с именем Варлаама. Было ли это действительно историческое лицо или нет, неизвестно: по свидетельствам Василия Великого и Иоанна Златоуста отшельник Варлаам жил в III — IV столетии по Р. X. Как бы то ни было, из Византии, через посредство ли южных славян, или непосредственно, повесть перешла в Россию, в церковно-славянском переводе, а между 1220 и 1233 г. она была перенесена аббатом Гвидоном в латинском переводе в Германию, и оттуда быстро разошлась по всей Западной Европе. Она подверглась нескольким немецким и французским обработкам, в стихах и прозе. По северно-французской переделке сделан был в начале XIV в. итальянский перевод; из немецкой переделки возникла шведская народная повесть: "Barlaam och Josaphat" и исландская "Barlaamsaga"; по латинскому подлиннику составилась испанская редакция. В чешской литературе перевод Варлаама и Иосафата появился еще в конце XV ст. Польский перевод Кулиговского сделан по латинскому Якова Биллия и напечатан в Кракове в 1688г. Древнейшие печатные издания были сделаны на латинском (около 1470—1480 гг.), немецком и чешском языках; существует, наконец, еще еврейская редакция, сделанная по арабской (под загл. Царевич и дервиш), и армянская.Церковно-славянский перевод Варлаама появился в России не позже XII века, так как уже Кирилл Туровский пользовался им для своей притчи "О человеце белоризце" в славянском переводе, а не в греческом подлиннике. Древнейшая рукопись, сохранившая церковно-славянский перевод романа, относится к XIV в.; по Пыпину, оригиналом ее была, несомненно, греческая редакция, хотя это еще не свидетельствует о непосредственном переходе романа из Византии в Россию. Указание Миклошича на сербскую рукопись XVI века не имеет большого значения. История Варлаама была очень любима в России, она переписывалась бесчисленное число раз, и существуют многочисленные ее варианты; некоторые апологи переписывались и печатались отдельно (см. Варлаама притчи). В XVII ст. вышло два издания истории — одно для белорусских читателей, а другое в Москве; первое носит заглавие: "Гистория албо правдивое выписане ст. Иоанна Дамаскина о житии стых. Прпд. отц Варлаама Иоасафа и о навернению Индиан" (1637 г.); московское издание с гравюрами Симона Ушакова, folio 1680 г.; оно описано в "Очерке литературной истории старинных повестей и сказок русских", Пыпина. Насколько история о В. и Иосафате была популярна, видно тоже из того, что сюжеты ее вошли в чисто народные произведения, а именно в духовные стихи; так произошли стихи: "Песнь св. Иоасафа, когды вышел на пустыню", "Стих о Иоасафе царевиче и пустыне", с многочисленными вариантами, прозаический рассказ о Иоасафе (у Бессонова № 60); песни эти имеются в рукописях и еще теперь поются народными певцами. Для раскольников Иоасаф был идеалом отшельника, и вышеупомянутая "Песнь о Иоасафе" дала основную мысль раскольничьему лирическому стиху, восхваляющему пустыню (ср. Бессонов, №№ 70, 72 и Варенцов, стр. 193). Наконец, история В. и Иоасафа породила одну монастырскую песню позднейшего происхождения, составленную правильным трехстопным хореем. Она же послужила образцом для множества подражаний; к ним принадлежат, между прочим, притчи "О годе", "О борьбе смерти с жизнью", "О составе тела человека", "О теле человечи и о доуши", "Об узком пути", "О дворе и о змии" и др.См. подробности у Пыпина, также Кирпичникова: "Греческие романы в новой литературе" (Харьков, 1876) и А. Н. Веселовского в "Журн. Мин. Нар. Просв." 1877, июль.И. Лось.