Значение МОНОГЕНЕЗА ТЕОРИЯ в Лингвистическом энциклопедическом словаре

(от греч. шб-nos — одни и genesis — рождение, происхождение) — учение о происхождении человеческого языка нэ одного источника. Преднауч. формой М. т. можно считать разного рода мифологич. и релнг. построения, согласно к-рым в начале существования человечества у него был один язык. Самой ранней формой этого мифологич. представления, позднее отраженного в ветхозаветном рассказе о вавилон. смешении языков и в др.-грея, загадке Эдипа (согласно к-рой у человека был «одни язык — голос>), можно считать др.-месопотамский (шумерский, ок. 3-го тыс. до и. э.) рассказ о мифологич. времени, когда «весь мир, все люди вместе славили бога Энлнля одним языком (eme-as-am)». С библейской традицией было связано бытовавшее вплоть до 17 в. в европ. науке представление о др.-евр. яз. как наиболее древнем языке, к к-рому могут быть возведены др. языки. Эти донауч. формы М. т. в 18—19 вв., когда лингвистика отказалась на время от М. т., уступили место сравнит.-ист. исследованиям отд. семей языков, возможные связи между к-рыми иа том этапе истории яэ-зиання обычно (за небольшими исключениями, для той эпохи ве характерными) не рассматривались, что было оправдано малой разработанностью истории каждой семьи. Новый этап начинается в нач. 20 в., когда производятся первые опыты синтезирования достижений в области исследования каждой из семей языков. А. Тром-бетти впервые осуществил попытку не только объединить ранее намеченные семьи языков в более крупные группы (позднее названные макросемьямн), но и предположил наличие лексич. связей между этими группами, к-рые, по его мнению, оправдывают М. т. Но Тромбетти недостаточно четко отделял проблему установления макросемей от М. т. Другая форма М. т. была выдвинута Н. Я. Марром, предположившим в поздних своих работах существование в языке первобытного человека 4 элементов (саль-бер-йои-рош), к к-рым (или чаще всего к преобразованным комбинациям к-рых) он пытался свести все слова существующих языков. Хотя этой теории в 20—30-х гг. следовали мн. представители «нового учения о языке», позднее от нее отказались все учеинкн Марра, т. к. нн зта гипотеза, ни нек-рые другие, с ней сходные варианты М. т., где предполагалось (вне соотнесения с результатами сравннт.-нст. яз-знання) постулирование неск. исходных слов первичного языка, не могут быть доказаны науч. средствами. Вариант М. т., более близкий к идеям Тромбетти, но учитывавший результаты исследования каждой на семей и макросемей класснч. сравннт.-ист. методами, был предложен в 60-х гг. 20 в. М. Сводешом. Сопоставляя языковые семьи Нового и Старого Света, Сводеш предположил существование больших макросемей, нх объединяющих, а также наличие связей между макросемьями, говорящих в пользу М. т. Являясь создателем глоттохронологии, Сводеш указал и на наличие осн. трудностей на пути к научному обоснованию М. т. Сравнение совр. языков и установленных на их основе семей методами глоттохронологии не позволяло проникнуть в период, существенно более отдаленный, чем 10 тыс. лет. Остается, однако, неизвестным, были ли темпы изменения обиходного словаря в период, предшествовавший неолнтнч. революции (ок. 10 тыс. лет до н. э.), такими же, как в период обусловленных ею быстрых перемен. В противном случае сравиенне языков возможно и для значительно более отдаленных периодов. Совр. состояние М. т. тесно связано с проблемой моногенеза Homo Sapiens Sapiens. Согласно наиболее распространенной точке зрения, звуковой естеств. язык является характерной чертой Homo Sapiens Sapiens (возможно, одним из гл. его отлнчий от предшественников, см. Происхождение языка, Глоттогенез). Если (как предполагают мн. антропологи) человек (Homo Sapiens Sapiens) появился благодаря единичной мутации в одном месте Земли (по-видимому, ок. 100 тыс. лет назад в Африке, откуда ок. 30 тыс. лет назад он распространился очень малочисленными группами по Зап. Евразии), т. е. имел место моногенез Homo Sapiens Sapiens, то вероятен и моногенез языка. Явившаяся результатом уникальной мутации первая особь общалась с др. особями, от нее (возможно, в результате ее скрещения с представителями предшествующего типа предков человека) происшедшими, на языке, являвшемся одним нз гл. приспособит, преимуществ, благодаря к-рому первый Homo Sapiens Sapiens и его потомство начали побеждать при отборе. Бнологич. наследование признаков, без к-рых невозмож- но владение языком (устройство речевого аппарата, предполагающее развитую фарингальную полость; развитие речевых зон левого полушария, н особенно лобной доли, обеспечивающей сложные синтаксич. построения, и семантнч. зон правого полушария), должно было в дальнейшем сопровождаться усвоением языка в каждом след. поколении. Если расы явились результатом дифференциации Homo Sapiens, то осн. расовые различия можно было бы соотнести с формированием тех первонач. диалектов первичного языка, нз к-рых позднее развились праязыки осн. макросемей. Согласно альтернативной точке зрения на расообра-зоваиие, каждая нз рас явилась результатом скрещения одного из ранее существовавших типов предка человека с потомками первого представителя Homo Sapiens. В этом случае тоже можно предположить возможность связи (но более сложной — опосредованной) этого антро-пологич. процесса с распадом первичного языка на диалекты, позднее обособившиеся. Хотя эта антропология, картина делает возможной М. т., она не может считаться ее обоснованием. Единств, науч. обоснованием М. т. было бы доказательство единого происхождения всех предполагаемых макросемей, нз к-рых происходят семьн, объединяющие все языки мира. Выявленные сравнит.-ист. яз-знаннем семьи языков начали объединять в такие макросемьн, как ност-ратическая (см. Ностратические языки), лишь в относительно недавнее время, и праязыки нек-рых макросемей реконструированы в недостаточной степени. Поскольку время существования таких макросемей, как иостратнческая и гипотетическая сев.-кавказско-еннсейско-снно-тибето-иа-деие, лежит между 10-м и 20-м тыс. до н. э., прн установлении закономерных отношений между ними можно рассчитывать на реконструкцию праязыка, хронологически близкого ко времени появления Homo Sapiens Sapiens в Зап. Евразии (проблема соотношения этих макросемей с койсанской нз юж. Африки еще ие решена; возможно нх достаточно древнее разделение). Одной из осн. трудностей на пути к выявлению таких отношений, кроме отмеченных Сводешом глотто-хроиологич. ограничений, является возможность отнесения мн. слов, позднее входящих в обиходный словарь, к числу древних культурных терминов. Напр., нндоевроп. *Hnomn 'имя', уральское о *nime, др.-юкагнр. nim 'имя', возводимые к ностратнческому, шумер, inim 'слово', тибет. min 'нмя' (возводимое к сино-тибетскому) восходят к общему термину, к-рый мог отражать древнее мифологнч. представление о значимости имен и распространяться по Евразии по мере диффузии этого представления. В целом М. т. связана с идеей единственности крупного изобретения, к-рым для первого Homo Sapiens Sapiens мог быть его язык. Но многие нз последующих потомков могли делать свои изобретения, касавшиеся отд. слов и нх концептов. Диффузия этих отд. мифологнч. или тех-иологнч. изобретений и обозначавших их терминов может отражаться в единстве соотв. терминов. Поэтому, напр., одинаковость обозначения лодкн в индоевропейских и койсанском (бушмено-готтентот-ском) языках скорее нужно объяснить как результат диффузии, а ие как пережиток. Но и за вычетом таких терминов уже теперь можно указать на наличие ряда очевидных сходств (в частности, в грамматич. и/или местоименных обозначениях лиц) между осн. реконструированными праязыками макросемей, что говорит в пользу М. т. Противники М. т. часть таких сходств объясняют наличием звукового символизма, делающим возможным обозначение сходных концептов посредством похожих сочетаний фонем, но остается выяснить, не связан ли в нек-рых случаях механизм этой звуковой символики с единством происхождения всех языков мира (тот же вопрос допустим и в отношении нек-рых языковых универсалий). Противоположная М. т. точка зрения связана с принимаемой нек-рыми антропологами идеей неск. разных центров расообразовання н первонач. очеловечивания. Но и в этом случае не полнестью исключенной остается возможность победы на к.-л. раннем этапе истории Homo Sapiens одного языка, вытеснившего все другие (если представители разных расовых групп продолжали общаться друг с другом). В этом отношении показательно, что представители монголоидной расы, к-рую иногда гипотетически сопоставляли с потомками синантропа, говорят на языках, входящих в макросемьн (ностра-тическую, китайско-тибетскую), праязыки к-рых локализуются на 3. (или в Центре), но ие на В. Евразии, т. е. здесь антропологнч. и лингвистич. линии развития явно не соотносятся прямо друг с другом. Поэтому и обоснование точки зрения, обратной М. т., могло бы быть тоже только лингвистическим, следовало бы доказать полное отсутствие древних связей между макросемьямн, к-рые не ограничиваются диффузией отд. терминов. Но в этом случае можно было бы сослаться иа глоттохронологию, согласно к рой такие ранние связи могут быть достаточно рано стерты эволюцией языка. Поэтому парадоксальным образом зту точку зрения, обратную М. т., доказать еще труднее, чем саму М. т. Последняя в настоящее время представляется более вероятной. О Алексеев В. П., Очаги расообразовання: антропология п история, «Природа», 1973, К 5; е г о же. География человеческих рас, М.. 1974; Иванов В. В., Об одной др.-вост. параллели к загадке Сфинкса—Эдипа, в кн.: Структура текста-81. Тезисы симпозиума, М., 1981; Trombetti A., Element! di glottologia, pt 1 — 2, Bologna, 1922— 1923; Rosenkranz В., Der Ursprung der Sprache. Ein linguistisch-anthropologischer Versuch, 2 Aufl., Hdlb., 1971; Language ori- ?ins, ed. by R. W. Wescott, Silver Spring Maryland), 1974: Origins et evolution of language and speech, N. Y., 1976 (Annals of the New York Academy of Sciences, v. 280); Decsy G., Sprachherkunftsforschung, Bd 1. Wiesbaden, 1977; Glossogenetics: the origin and evolution of language, P., 1983. Вяи. Be. Иванов.