Значение слова ЗЕЛИНСКИЙ в Литературной энциклопедии

1.[/b] [trn][m2]Корнелий Люцианович [1896—] — современный литературовед. Сын инженера, окончил московскую 4-ю гимназию и философское отделение Московского университета; после Октябрьской революции работал в «Известиях кронштадтского совета» и в других советских изданиях, был секретарем Малого Совнаркома Украины. Член Исполбюро Федерации советских писателей и редколлегии издательства «Федерация». З. является одним из главных руководителей русского лит-ого конструктивизма (см.) , организатором ЛЦК («литературного центра конструктивистов»), его основным теоретиком и литературным критиком. Конструктивизм для З. не является только лит-ой школой, значение его гораздо шире. З. расценивает его как общее мироощущение нашей «переходной к социализму» эпохи: «Это стиль эпохи, ее формирующий принцип, который мы найдем во всех странах нашей планеты, где есть человеческая культура, связанная теми или иными путями с культурой мировой». Этот стиль заключается в исключительном росте техники, подчиняющей природу человеку все больше и больше, — в явлении «грузофикации» (т. е. в том, что единица силы выполняет все возрастающее полезное действие), обусловливающем максимальное развитие организации человеческого общества. Выражением такой «грузофикации культуры», ее «организационного настроения» и является лит-ый конструктивизм, выдвигающий на первый план грузофикацию поэзии [m2]332 и ее единицы — слова — смыслом; отсюда исключительное внимание З. к «смысловой доминанте» произведения — его теме — и учение о функциональном подчинении теме всех компонентов произведения, о максимальной его организованности и т. д. Это учение Зелинский развертывает в своеобразную систему поэтики («Поэзия как смысл»), кладущую в основу именно логический смысл произведения, понимаемый уже как формальный элемент произведения, и приближающуюся к формалистическому толкованию лит-ры. Являясь отражением настроений советской технической интеллигенции, работы З. страдают гипертрофированием роли техники и недостаточным вниманием к моментам классовой борьбы (хотя З. и отмечает принципиальное качественное отличие макдональдовского капиталистического конструктивизма от советского социалистического конструктивизма эпохи диктатуры пролетариата). Отсюда — преувеличение роли конструктивизма в литературе, интерпретация его творческих принципов как всеобщих и т. д. Взгляды его (о них подробнее см. « Конструктивизм ») вызвали в связи с этим ряд резких откликов на страницах печати. Библиография: I. Сб. «Мена всех», М., 1924; Конструктивизм и поэзия, сб. «Госплан лит-ры», М., 1925; «Госплан лит-ры», и «Нот художественного языка», сб. «Бизнес», М., 1929; Конструктивизм и социализм, журн. «Октябрь», 1929, № 6; Бод, газ. «Читатель и писатель», 1928, № 4; Попутчик или сопролетарский писатель; Поэзия как смысл. Книга о конструктивизме, изд. «Федерация», М., 1929. II. Ольховый Б., Заметки читателя, журн. «Революция и культура», 1929, № 6; Вардин, Идеологическая платформа конструктивизма, журн. «На лит-ом посту», 1929, №№ 9 и 10; Малахов С., Теория конструктивизма, «Печать и революция», 1929, № 4; Поэтика и методология конструктивизма, «Печать и революция», 1929, № 8; Ольховый, О попутничестве, «Печать и революция», 1929, № 5; Горелов, Философия конструктивизма, «Звезда», 1929, № 8; Розанов Ив., Русские лирики, ч. 1, «Никитинские субботники», М., 1929. III. Писатели современной эпохи, т. I, ред. Б. П. Козьмина, изд. ГАХН, М., 1928. Л. Тимофеев 2.[/b] [trn][m2]Фаддей Францевич [1859—] — фиололог-классик, бывш. профессор С.-Петербургского университета, в настоящее время — профессор в Варшаве и член Краковской академии наук, по национальности поляк. Филологическое образование получил в Лейпцигском университете. Разносторонний исследователь античной литературы и религии, З. сделал ряд ценных открытий в области науки о древности, нередко пролагая при этом новые пути, особенно в разработке проблем античной литературной техники. Так, Зелинский установил структуру древнеаттической комедии («О синтагмах в древнегреческой комедии», СПБ., 1893; «О дорийском и ионийском стилях в древней аттической комедии», СПБ., 1885; «Die Gliederung d. altattischen Kom?die», Leipzig, 1885, и др.), сделал оригинальные наблюдения над повествовательной техникой гомеровского эпоса («Закон хронологической несовместимости и композиция Илиады», Сб. в честь Ф. Е. Корша, М., 1896; «Старые и новые пути в гомеровском вопросе», «ЖМНП», 1900, кн. 5), дал метод [m2]333 восстановления утерянных греческих трагедий путем вскрытия рудиментарных мотивов в трагедиях более поздних авторов («Рудиментарные мотивы в античной трагедии», Сборник в честь Э. Р. Ф. Штерна, Одесса, 1912; «Tragodumenon libri tres», Краков, 1925, ср. также введения к переводам трагедий Софокла и Еврипида), кропотливые исследования в области ритмики латинской художественной прозы («Das Clauselgesetz in Ciceros Reden», «Philol. Suppl», IX, 1904; «Der constructive Rhythmus in Ciceros Reden», «Philol. Suppl.», XIII, 1913, и мн. др.); ему же принадлежит выдающийся труд о значении Цицерона в истории европейской культуры («Cicero im Wandel d. Jahrhunderte, Lpz., 1912, cp. «Цицерон в истории европейской культуры», «Вестник Европы», 1896, кн. 2) и множество мелких статей. Работы З. отличаются свежестью наблюдений и искусством меткой характеристики, но страдают иногда чрезмерным схематизмом в построениях. Отдавая дань моде на психологизм, З. стремится осложнить традиционный в изучении древних лит-р филологический метод широким привлечением психологического элемента, однако не столько в плане индивидуальной психологии (сведения об античных писателях слишком скудны), сколько в плане психологии культуры на основе сравнительного изучения идеологий различных эпох и исследования влияния античности на европейскую культуру; в этом смысле метод З. можно определить как культурно-психологический. Весьма значительны заслуги З. по пробуждению в русской интеллигенции интереса к античной культуре, дискредитированной «классическими гимназиями» Толстого и Делянова. З. был долгое время единственным филологом-классиком в России, к-рый не замыкался в узкие рамки специальных занятий и стремился ввести классическую филологию в общую систему гуманитарных наук, а предмет филологии — античность — в общую историю европейской культуры. Ученый, отзывчивый к культурным проблемам современности, З. с девяностых годов выступает с рядом популярных статей и лекций по различным вопросам античной культуры, горячо защищает идею классического образования и неуклонно проводит мысль о неразрывной связи современности с древним миром [объединены впоследствии в сборниках «Из жизни идей», I—IV; книга «Древний мир и мы» («Из жизни идей», т. II) переведена на многие иностранные языки]. Старому «классицизму», видевшему в античности недосягаемый идеал и образец для подражания, З. противопоставляет положение: античность — «семя, а не норма»; усвоение ценностей античной культуры народами Новой Европы в сочетании с национальными задатками этих народов составляет задачу «Возрождений» — романского XIV—XVI вв., германского XVIII—XIX вв. и грядущего славянского. Резко отмежевываясь от исторического материализма, [m2]334 Зелинский объявляет себя сторонником «идеологизма», который кладет в основу всех гуманитарных наук психологию и выводит историю культуры из «стремления человеческой души к совершенствованию вложенных в нее природою задатков» к идеалам истины, добра и красоты в их светском и религиозном аспектах. Лит-ра рассматривается З. в первую очередь как «проявление художественного гения» народа, и задачей историка лит-ры является претворение результатов филологической работы в «историко-художественном сознании». В популярных работах З. рассыпано много оригинальных мыслей и тонких наблюдений, относящихся к отдельным явлениям античной культуры, но «идеологизм» З немедленно обнаруживает свою несостоятельность в проблемах динамики исторического процесса, и З. обычно вынужден ограничиваться констатированием идеологических изменений, не поддающихся истолкованию в желательном для него «психологическом» направлении. Теория «национальных задатков» закрывает возможность понять греческую культуру генетически, и у З. остается единственный выход — преклонение перед «самобытностью» «избранного народа» — греков. Эти общие недостатки историко-философской концепции, в связи с изолированным рассмотрением античности, без учета связи с Востоком и данных этнологии, приводят З. в его попытках синтеза античной культуры («Древнегреческая религия», П., 1918; «Религия эллинизма», П., 1921; «Греческая литература эпохи независимости», П., 1919—1920; ср. учебник «История античной культуры», М., 1915) к ряду произвольных построений, непригодных даже как материал для социологического истолкования античности, и к замене исторического анализа субъективным «чувствованием», в значительной мере обусловленным симпатиями З. к католицизму. Большое значение имели переводы З. (речи Цицерона, героиды) — «баллады-послания» Овидия, трагедии Софокла, редакция перевода трагедий Еврипида, исполненного Инн. Ф. Анненским, снабженного обширными введениями и комментариями. Перу З. принадлежат также статьи по зап.-европейской литературе, гл. обр. о претворении античных мотивов в творчестве Шекспира, Шиллера, Байрона, Иммермана, Ницше, и пересказы античных мифов для детей («Иресиона», 1—4, П., 1921—1922; «Античный мир», 1—3, П., 1922—1923). Библиография трудов З. до 1908: Список трудов проф. Ф. Ф. Зелинского, изданный ко дню двадцатипятилетия его преподавательской деятельности его учениками, 1884—1909, СПБ., 1909; С 1908 по 1913 в — журнале «Гермес», 1914, стр. 84—87; Краткие автобиографические сведения в «Биографич. словаре профессоров и преподавателей имп. СПБ. ун-та», СПБ., 1896, стр. 265—267. И. Троцкий