Значение слова СИНТАКСИС в Лингвистическом энциклопедическом словаре

(от греч. syntaxis — построение, порядок) — 1) характерные для конкретных языков средства и правила создания речевых единиц; 2) раздел грамматики, изучающий процессы порождения речи: сочетаемость и порядок следования слов внутри предложения, а также общие свойства предложения как автономной единицы языка и высказывания как части текста. Объект С. как области яз-знания составляют те механизмы языка (морфологические, фонетические, композиционные и др.), к-рые обеспечивают переход от языка к' речи, способы образования из конечного числа исходных языковых элементов (слов, словоформ, словосочетании, предложений) бесконечного множества речевых произведений (интонационно оформленных высказываний, способных входить в состав текста). С. исследует и формулирует правила речеобразова-ния. В соответствии с этапами синтезирования речи, на каждом из к-рых происходит создание не только более сложных, но и наделенных новым качеством единиц, С. членится на три комплексных раздела. В первом — С. частей ре-ч и (словосочетания, присловных связей, синтагматич. С.) — изучаются сочетат. возможности слова (синтаксич. валентности), способы их реализации (согласование, управление, примыкание а др.) а выражаемые ими отношения (атрибутивное, комплетивное и т. п.). Во втором разделе С.— С. предложения — описываются внутр. структура, коммуникативные типы (сообщение, вопрос, побуждение), предикативность и модальность, семантика и синонимич. преобразования (напр., замена придаточного причастным оборотом) простого и сложного предложения как целостной предикативной и полипредикативной единицы, а также виды и способы выражения отношений, формирующих сложное предложение,— сочинения и подчинения. Словоформы и словосочетания рас» сматриваются в качестве компонентов предложения (см. Члены предложения). Набор модальных, временных и др. форм предложения иногда рассматривается как его парадигма. В третьем разделе исследуется актуализация предложения, т. е. те модификации, к-рые оно претерпевает при вхождении в диалогич. или монологич. текст, — актуальный С, С. текста, В этом разделе изучаются также правила адаптации предложения к контексту (прономинализация, эллипсис, изменение порядка слов, мета-текстовые вводные слова типа «поэтому», «однако», «следовательно»), с одной стороны, и к ситуации речи, с другой (референция имен и именных выражений, авторизация и адресация высказывания). Вся перечисленная проблематика исследуется в синхронном и диахронич. аспектах. Исторический С. изучает общие закономерности эволюции сиитаксич. строя языка, конкретных языков и групп языков, составляя один из разделов ист. грамматики. Осн. методику синтаксич. исследований составляют процедуры синтеза (порождения, распространения, развертывания) и анализа (членения, сегментации, свертывания). Методика развертывания (синтеза) слова как члена лексико-грам-матич. класса или подкласса, действуя в направлении от простого к сложному, определяет валентностный (сочетательный) потенциал слова, типы и способы выражения его синтаксич. отношений с др. словами. Сегментация (анализ) предложения, его последовательное расчленение на непосредственно составляющие (см. Непосредственно составляющих метод) выявляет иерархию реализуемых в предложении синтаксич. функций (членов предложения). Каждой функции (члену предложения) соответствуют определ. синтаксич. позиции — места в структуре предложения, причем в определение позиции часто вводится семантич. характеристика формирующих данную позицию компонентов предложения. Применительно к позиционной структуре предложения используется метод субституции, служащий для определения круга слов и конструкций, способных занимать то или иное синтаксич. место. Этот прием дополняет методику развертывания слов, поскольку замещение синтаксич. позиции не всегда связано с валентностным аспектом С. Особенно свободны и далеки от валент-ностной сочетаемости отношения между подлежащим и сказуемым. Метод транспозиции — перенос слов и словосочетаний из одной синтаксич. позиции в другую — позволяет описать отношения между формой слова (или словосочетания) и его синтаксич. функцией. Формальные преобразования в этом случае включают не только грамматнч. изменения, но и механизмы словообразования. Особую роль играет переключение предложений в именные позиции (номи- вализация предложений), напр.: «Студенты сдали экзамены> -> «Сдача экзаменов студентами кончилась» -> «Студенческие экзамены кончились». Кол-во формальных изменений при переходе слова или сочетания слов в другую син-таксич. позицию отражает «маневренность» синтаксич. строя языка. Изолирующие языки, а также аналитич. языки (см. Аналитизм) с развитой конверсией обладают более маневренным С, чем языки синтетич. строя (см. Синтетизм). Позиционная структура предложения Во;::ет быть зафиксирована в той или иной формальной записи. Абстрактная репрезентация предложения характеризует .метод синтаксич. моделирования, к-рый обеспечивает описание неограниченного множества конкретных предложений. Модель предложения может отражать разные аспекты его исследования или разные концепции языка и С. Она может быть ориентирована на его логич. аспект, напр. «S есть Р» (в представлении формальной логики) или f (x, у) в представлении матем. логики (см. Логическое направление); она может быть представлена как отношение коммуникативно релевантных составляющих темы и ремы (см. Актуальное членение предложения) или описываться в терминах синтаксич. функций (членов предложения), в терминах морфо-логич. форм слов (напр., «сущ. в им. п. + глагол в личной форме + сущ. в вин. п.»); она может фиксировать его семантич. структуру (напр., «агенс + действие + пациенс») или противопоставлять модальный (субъективный) компонент предложения его собственно семантической (объективной) части (модус + пропозиция). Иерархию связей и их направление отражает дерево составляющих, напр.: «Дровосек рубит дерево» — (S — сим• S / \ NP VP вол предложения, NP — / \ VP NP именная группа, VP — глагольная группа). Этой же цели служит упорядоченная актантная структура предиката, различающая порядок актантов (1-й актант — подлежащее, или субъект, 2-й актант — прямое дополнение, 3-й актант — косв. дополнение, и т. д.). Ак-таитная структура предложения, введенная в С. Л. Теньером, в общих чертах отражает модель управления (в широком смысле) глагола. Для одних видов анализа важен принцип членения предложения на составы, его бинарность, для других — выбор его вершины. В описат. грамматиках абстрактные модели предложения дополняются правилами перекодирования, позволяющими перейти от абстрактной схемы к реальному предложению. Соотношение исходных формул и правил их конкретизации различает ста-тич. и динамич. подходы к описательному С. В первом случае в синхронном описании предпочитается увеличение кол-ва исходных структур; во втором случае оно сводится к минимуму, но даются правила вывода сложных структур из простых в виде правил трансформации (см. Трансформационный метод). В динамич. моделях трансформационного типа применяются правила топикализа-ции (оформление темы сообщения), пре-дикативизацни (оформление сказуемого или ремы), релятивизации (введение придаточного относительного), рефлексивиза-ции (употребление возвратного местоимения), номинализацин и др. Определить границы действия тех или др. правил по- могают экспериментальные методы, к-рые состоят в пробах иа сохранение грамматнч. правильности при замене одного элемента предложения другим, исключении или введении компонентов, перефразировании и г. п. Эврпс-тич. ценность этих методов состоит, в частности, в обнаружении неоднозначности исходных синтаксич. конструкций. Термин «С», впервые использованный стоиками (3 в. до н. э.), был отнесен к наблюдениям над логич. содержанием высказываний. Однако интерес к категориям С. присутствовал уже у ранних греч. мыслителей и был обусловлен производимым ими логич. анализом речи. В центре внимания антич. философов (Протагора, Платона, Аристотеля и др., позднее — стоиков) находился «логос» (logos) — понятие, нерасчлененно относимое к речи, высказыванию, предложению, суждению, законченному тексту (напр., к «Илиаде»). Поэтому ранние синтаксич. воззрения основывались на свойствах целостных речевых единиц. Первыми синтаксич. операциями были: 1) классификация высказываний по их коммуникативной цели, 2) членение предложения-суждения на основные части, 3) определение отношений между частями сложного периода. Среди высказываний различались: вопрос, ответ, поручение, просьба (Протагор, 5 в. до н. э.), утверждение, отрицание, повествование, побуждение (Аристотель), отрицат. и утвердит, предложения (аксиомы), общий и частный вопрос, повеление, заклинание, клятва, высказывание-обращение (стоики). Дальнейшему анализу подвергались только повествоват. предложения, выражающие суждение (истину или ложь). Исходя из тезиса о тождестве между мыслью и ее речевым выражением, Платой и его последователи расчленяли суждение-предложение на две част»: имя (onoma) и глагол (rhema), понимаемые как языковые выражения субъекта и предиката. Стоики, введшие понятия «обозначаемого», «высказываемого» и «обозначающего», выделяли в составе высказываемого предикат (kategorema) и падеж (прямой или косвенный). Классифицируя суждения-предложения по типу предиката, они основывались на таких признаках, как переходность/непереходность, полнота/неполнота, активиость/пассив-иость. Стоики же положили начало изучению сложного предложения и организующих его отношений (каузальных, следственных, условных, соединительных, разъединительных). Т. о., наблюдения над С. антич. философов делались в русле изучения ими речемыслит. процессов. Собственно синтаксич. терминология отсутствовала. Используемые понятия отражали точки пересечения логич., синтаксич. и морфологич. характеристик. Перелом в принципах синтаксич. анализа зафиксирован в сочинениях Аполлония Дискола (3 в.). С. Аполлония Дискола имел морфологич. основу. Его исходным пунктом было слово. С. заключался в описании связей слов и форм слов (падежей) в предложении. Этим было положено начало С. частей речи. Специально системы синтаксич. понятий Аполлоний Дискол не предложил. Если антич. философы 5—1 вв. до н. э. формулировали свои положения в терминах, обнаруживающих логико-синтаксический (ре-чемыслительный) синкретизм, то синтаксич. терминология Аполлония Дискола СИНТАКСИС 449 сблизилась с морфологической. Различия в ориентации между этими подходами к С. (на универсальные формы мышления или на специфич. для конкретных языков морфологии, категории), а соответственно также в исходной единице анализа (предложение или слово) и его направлении (от формы к содержанию или наоборот) в существенной мере предопределили особенности синтаксич. концепций в лингвистике после приобретения ею автономности (см. Филология). Поскольку предложение, наряду с фор-мально-грамматич. организацией, обладает логнч., пенхологич. и коммуникативным аспектами, синтаксич. концепции различаются также и по тому, какому из этих аспектов придается ведущая роль. Общее движение синтаксич. мысли следовало в направлении от логической к психологической, затем к формально-грамматической концепциям, от к-рых повернуло к теориям коммуникативным, семантическим и прагматическим. В ранней лпнгвистич. традиции эпохи универсальных, или философских (спекулятивных), грамматик, сложившихся пол влиянием логики поздних схоластов (13—16 вв.) и концепций рационализма 17 в., выразившихся, в частности, в •«Грамматике Пор-Рояля» (см. Универсальные грамматики), С. рассматривался как учение о способах выражения мысли и содержал прежде всего описание предложения и его частей (членов предложения). Категории С. в отличие от мор-фологич. форм считались универсальными. С, как содержат, область грамматики, противопоставлялся фонетике и морфологии, изучающим сторону выражения. В рус. яз-знаннн это направление развивалось до 2-й пол. 19 в. (М. В. Ломоносов, Л. Г. Якоб, И. И. Давыдов, К. С. Аксаков, Ф. И. Буслаев). В грамматиках синтаксич. категории определялись по их способности выражать категории логики: предложение рассматривалось как языковое выражение суждения, подлежащее — субъекта, сказуемое — предиката, сложное предложение — умозаключения. Подчеркивалась целостность изучаемой в С. речи. Ломоносов определял предложение как «речь, полный разум в себе содержащую». Аксаков называл синтаксисом часть грамматики, «где является жизнь слова, где сознание в слове является цельным и соответствует цельности жизни». Связь с мышлением входила в определение С. вплоть до нач. 20 в. А. А. Шахматов называл С. ту часть грамматики, к-рая «рассматривает способы обнаружения мышления в слове». Эта линия развития привела к пониманию С. как раздела грамматики, в к-ром явления языка анализируются в направлении от значения (функции) к форме (О. Есперсен). Поскольку предметом С. считалось актуальное содержание высказывания (данность), С. иногда отождествлялся с методом синхронного анализа и противопоставлялся днахронич. подходу к языку (А. А. Потебня). Во 2-й пол. 19 в. началась психологизация теорий С. (X. Штейн-таль, Потебня, Г. Пауль, В. Вундт и др.). Психологическое направление, хотя и противопоставляло себя логическому, отличалось от него в основном заменой ло-гич. интерпретации содержания предложения и его компонентов на коммуникативно-психологическую. Предложение определялось как соединение в психике говорящего неск. представлений, воз- 450 СИНТАКСИС буждающее в сознании слушающего те же представления и то же их сочетание (Пауль). К психологич. подходу к предложению, т. о., присоединился коммуникативный. Осн. достижением психологич. направления считается различение психологич. субъекта и предиката и грамматич. членов предложения — подлежащего и сказуемого. В кон. 19 в. в связи с пробуждением интереса к нац. специфике языков и исследованием прежде всего морфологии, С. стал определяться как учение о функциях в предложении классов слов. С. частей речи был продолжением морфологии. В нем осн. внимание было сосредоточено на способности слов к распространению и на структуре словосочетания, разновидностью к-рого считалось и предложение (Ф. Ф. Фортунатов). За пределами С. частей речи оставались все явления, характеризующие предложение как целостную единицу. Они описывались в своего рода приложении к С. частей речи, органически с ним не связанном. Стремясь преодолеть непоследовательность в членении грамматики, Й. Рис определил С. как учение о сочетаниях слов, описываемых со стороны формы и содержания. Он противопоставлял С. учению о слове. Это общее направление было продолжено B. Матезиусом, определившим С. как учение о средствах ч способах комбинации номинативных единиц. Интерес к со-четат. потенциям слова послужил толчком к возникновению учения о синтаксич. валентностях (Л. Теньер). В этом же духе представляли себе предмет и задачи С. и др. лингвистич. школы 1-й пол. 20 в. Сторонники формальной и структурной грамматики понимают С. прежде всего как учение о комбинаторных (валент-ностных, реляционных, дистрибутивных) потенциях слова — синтагматический С. Дескриптивисты (см. Дескриптивная лингвистика) видели цель C. в изучении аранжировки слов (или морфем) в высказывании (или тексте) — дистрибутивный С. Вариантом дистрибутивного С. является тагмемика К. Л. Пайка, в к-рой акцент перенесен на понятие синтаксич. позиции (slot). С. предложения оставался наименее разработанной областью структурной лингвистики вплоть до кон. 50-х гг. 20 в., когда он занял центр, положение в теории порождающих грамматик (см. Генеративная лингвистика, Математическая лингвистика), в к-рых была сделана попытка объединить все уровни и компоненты языковой структуры без четкой их дифференциации в единый процесс создания предложения. Порождение предложения начиналось с его т. наз. глубинной структуры, представляемой в виде дерева зависимостей. В ходе развитая теории .и практики порождающих грамматик понятие глубинной структуры постепенно семантизовалось и превратилось в понятие семантич. репрезентации предложения. Порождение предложения приняло вид поэтапного преобразования семантич. репрезентации в реальную поверхностную структуру и этой последней в конкретное высказывание. С кон. 60-х гг. 20 в. центр тяжести в С. начал перемещаться с предложения (модели предложения) как закрепленной в языке структуры к изучению прагма-тич. и семантич. свойств высказывания как единицы речи. В этой связи особое значение стало придаваться отрицат. материалу — ограничениям на сочетаемость слов внутри высказывания и высказываний внутри текста. К сходному кругу проблем пришло и логич. направление в анализе предложения, развиваемое логиками и философами с кон. 19 в. (Г. Фреге, Б. Расселом, Г. Райлом, У. О. Куайном, Л. Витгенштейном и др.). Первонач. задача школы логич. анализа состояла в создании такого формального (символич.) языка, к-рый смог бы отразить неоднозначность, характерную для предложений естеств. языков. В 60-х гг. 20 в. в область интересов логиков и философов вошла коммуникативная организация предложения, в частности разграничение утверждаемого и пресуппозиций, того, что составляет исходный пункт сообщения (ср. пресуппозиции существования и единственности предмета речи). В центр исследоват. интересов выдвинулось изучение условий функционирования речевых высказываний, возможностей их употребления в разных речевых смыслах и коммуникативных целях. Понятие высказывания расширилось до понятия речевого акта, рассматриваемого в связи с ситуацией общения и коммуникативным контекстом (см. Прагматика). Исследование сочетаемости слов и общих свойств предложения как единицы языка тесно связано с морфологией, к-рая иногда определялась как техника для С. (Н. Я. Марр) и вводилась, совместно с С. частей речи, в типоло-гич. исследования (И. И. Мещанинов, С. Д. Кацнельсон). Описание функционирования высказываний в речи, характерное для лингвистики 2-й пол. 20 в., выводит С. за пределы грамматики в область прагматики и теории коммуникации. Описат. грамматики конкретных языков включают синтагматич. С. и С. предложения, различие между к-рыми иногда представляется через различение двух видов синтаксич. единиц: словосочетания как номинативной единицы, функционально эквивалентной слову и, подобно слову, являющейся строит, материалом для предложения, и предложения как единицы коммуникативной, отнесенной к действительности, предикативной (В. В. Виноградов). Известное преувеличение роли словосочетаний в описат. С, напр. в «Грамматике русского языка» (1954), вызвало критику со стороны тех исследователей, к-рые считают, что словосочетания не входят в предложения в виде готовых блоков, а формируются в процессе порождения речи (Н.Ю.Шведова). В «Русской грамматике» (1980), в основу к-рой положено понятие формулы предложения и ее реализации в виде вариантного ряда (Шведова), С. словосочетания был заменен описанием присловных связей, что увеличило удельный вес лекенч. значений в С. В 60—80-х гт. 20 в. наметились след. тенденции развития С: 1) от изучения формы к исследованию содержания синтаксич. единиц, в частности отношения предложения к обозначаемой им ситуации (т. иаз. семантический С); 2) выход эа пределы предложения в область дискурса, текста (анализ сверхфразовых единств, абзаца, целостных текстов); 3) от языка к речи (исследование коммуникативных установок и условий употребления речевых произведений); 4) от объективных характеристик предложения к субъективной интерпретации высказываний (изучение косвенных речевых смыслов); 5) от статич. С. к динамическому (изучение процессов функционирования и преобразования единиц С); 6) от правил сочетания (формации) к правилам порождения (трансформации). Эти тенденции укрепили связи С. с семанпт- кой, словообразованием, логикой, прагматикой, стилистикой и теорией коммуникации. В сов. синтаксич. исследованиях 60— 80-х гг. 20 в. особенно активно изучаются системные связи в С. (Т. П. Ломтев, Шведова, О. И. Москальская и др.), функциональные характеристики явлений н единиц С. (Г. А. Золотова, A. В. Бондарко, Н. А. Слюсарева и др.), разграничиваются структурный (конструктивный, потенциальный) и коммуникативный (актуальный, логико-грамма-тич.) аспекты (уровни) предложения (К. Г. Крушельницкая, В. 3. Панфилов, И. П. Распопов, И. И. Ковтунова, И. Ф. Вардуль и др.), автономные синтаксич. структуры представляются в виде формул (схем) предложения и их реализаций (Шведова, Ломтев, В. А. Бело-шапкова и др.), формулируются правила синтаксич. деривации (В. С. Хра-ковскнй, Л. Н. Мурзин и др.), выявляются закономерности С. разг. речи (Шведова, О. А. Лаптева, Е. А. Земская, Е. Н. Ширяев, О. Б. Сиротинина и др.), разрабатываются логико-семантич. аспекты С. (В. Г. Адмони, Н. Д. Арутюнова, B. Г. Гак, Ю. С. Степанов, О. Н. Селиверстова, Е. В. Падучева, И. П. Сусова, Г. Г. Сильницкий, И. М. Богуславский и др.), изучается синтаксич. типология языков (А. С. Чнкобава, Г. А. Климов, А. Е. Кибрик, Храковский, В. П. Не-дялков и др.), в С. вводятся акцентные и интонационные параметры (Е. А. Брызгу-нова, С. В. Кодзасов, Т. М. Николаева). С. связан со структурой мышления, нормами коммуникации и обозначаемой действительностью. Логич. и коммуникативный аспекты С. делают его наиболее универсальной частью структуры языка. Вместе с тем спосоЗы выражения синтаксич. отношений и отражения (интерпретации) в структуре предложения вне-языковой данности национально специфичны. Вследствие этого структура предложения часто принимается за основу типология, классификации языков (ср. языки эргатнвного, номинативного, инактивного, инкорпорирующего и др. строя). # Востоков А. X.. Рус. грамматика, СПБ. 1831; Антнч. теории языка и стиля, М.-Л., 1936; Кацнельсон С. Д.. К генезису номинативного предложения, М.— Л., 1936; его же, Историко-грамматич. исследования, М.—Л.. 1949; его же. Типология языка и речевое мышление, Л.. 1972; Шахматов А. А., Синтаксис рус. языка, 2 изд., М. —Л., 1941; А д м о-н и В. Г.. Введение в синтаксис совр. нем. «зыка, М.. 1955; Потебня А. А., Из записок по рус. грамматике, т. 1—2, М-, 1958; Виноградов В. В., Из истории изучения рус. синтаксиса, М., 1958; Е с-п е р с е в О., Философия грамматики, пер. с англ., М.. 1958; Шведова Н. Ю., Очерки по синтаксису рус. разг. речи, М., 1960; Пауль Г., Принципы истории языка, пер. с нем.. М., 1960; Платон. Соч. в 3 томах, т. 1, М., 1968; Алисова Т. Б., Очерки синтаксиса итал. языка, [М.. 1971]; Общее яэ-энание. Внутр. структура языка, М., 1972; Ломтев Т. П., Предложение и его грамматич. категории, М.. 1972; Общее яз-знание. Методы лингвнстич. исследований. М.. 1973; Р а с п о п о в И. Прочерки по теории синтаксиса, Воронеж, 1973; Золотова Г. А., Очерк функционального синтаксиса рус. языка, М., 1973; е е ж е. Коммуникативные аспекты рус. синтаксиса. М., 1982; Бенвенист Э., Уровни лингвнстич. анализа, в его кн.: Общая лингвистика, пер. с франц., М., 1974; Падучева ?. В., О семантике синтаксиса, М., 1974; ее же, Высказывание и его соотнесенность с действительностью, М., 1985; Арутюнова Н. Д., Предложение и его смысл. Логико-семантич. проблемы, М., 1976; Шмелев Д. Н., Синтаксич. 29* членимость высказывания в совр. рус. языке, М., 1976; Лаптева О. А.. Рус. разг. синтаксис, М., 1976; Белошапко-в а В. А., Совр. рус. язык. Синтаксис, М., 1977; НЗЛ, в. 8 — Лингвистика текста, М., 1978; Рус. грамматика, т. 2, М., 1980; История лингвнстич. учений. Древний мнр, Л., 1980; Степанов Ю. С, Имена. Предикаты. Предложения, М., 1981; С л recap е в а Н. А., Проблемы функционального синтаксиса совр. англ. языка, М., 1981; Земская Е. А., Китайгородская М. В., Ширяев Е. Н., Рус. разг. речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис, М., 1981; НЗЛ, в. 11 — Совр. синтаксич. теории в амер. лингвистике, М.. 1982; Грамматич. концепции в яз-знании XIX в., Л., 1985; Т е н ь е р Л., Основы структурного синтаксиса, пер. с франц., М., 1988; R i e s J.. Was ist Syntax?, Prag, 1927; Gardiner A., The theory of speech and language, Oxf., 1963; С h о m s-k у N.. Aspects of the theory of syntax, Camb. (Mass.),[1965]; Syntax and semantics, v. 1—15. N. Y.— [a. o.l, 1972—82 (изд. продолжается); Vetne vzorce v cestine, Praha, 1981; S g a 1 1 P., Hajicova E., Panevova J.. The meaning of the sentence in its semantic and pragmatic aspects, Prague, 1986; см. также лит. при статьях Предложение, Члены предложения. Н. Д. Арутюнова.