Значение слова МОРФЕМА в Лингвистическом энциклопедическом словаре

(от греч. morphe — форма) — одна из основных единиц языка, часто определяемая как минимальный знак, т. е. такая единица, в к-рой за определенной фонетической формой (означающим) закреплено определенное содержание (означаемое) и к-рая ие членится на более простые единицы того же рода. В определ. случаях допустимо говорить о нулевой М. (с фонетически не выраженным означающим), напр. нулевая флексия им. п. ед. ч. слова «дом» («дом-и»). М.— предельный результат т. наз. первого лингвистич. членения (по А. Мартине), т. е. сегментация речевого текста на двусторонние единицы — знаки языковые; этим М. отличается от такой отчасти иерархически соотнесенной с ней единицы второго лингвистич. членения (сегментации на односторонние, формальные единицы), как слог, Это различение существенно для языков синтетич. типа (см. Синтетизм), в к-рых морфемное и слоговое членение не совпадают, ср. «береза» — две М. (корневая и флек-сионная) и [б'и-р'6-зъ] — 3 слога; в связи с этим иногда говорят, применительно к морфологич. и фонетич. структуре слова, соответственно о его глубине (кол-во М.) и длине (кол-во слогов). Иная картина в языках изолирующе-силлабич. типа, где М. обычно совпадает со слогом, чем и обусловлено использование, напр. в китаистике, термина «морфосиллабема» (или «сил-лабоморфема»), означающего минимальную фономорфологич. единицу. Понятие и термин «М.>, предложенные в 1881 И. А. Бодуэном де Куртенэ как обобщение понятий корень н аффикс, получают распространение в работах представителей пражской лингвистической школы, Л. Блумфилда и в дескриптивной лингвистике, а также в сов. яз-зиании, развиваясь, переосмысляясь и получая новые интерпретации в ходе постепенного учета асимметричного дуализма формы и функции в языковом знаке (ср. противопоставление М. и семы у В. Скалички, морфа и М. в позднем дескриптивизме, М. и монемы в работах Мартине и О. Лешки). Понятие М., выйдя за пределы структурной лингвистики, стало одним из основных в общем яз-зпании, в описат. и ист. грамматиках. Будучи, наряду со словом, осн. единицей морфологии, М. осмысляется, подобно фонеме, как абстрактный инвариант, реализующийся в виде конкрет- 312 МОРФЕМА ных вариантов — морфов (а л л о м о р-ф о в); варьирование М. связано с позицией — как грамматически (и тогда М. предстает в виде грамматнч. или морфо-нологич. варианта), так и фонетически (тогда М. предстает в виде фоиетич. варианта). Напр., в рус. «писать» — «пишу» корневая М. находится в грамматич. позиции (форма инфинитива — форма иаст. вр.), вызывающей чередование морфов, а в англ. М. мн. ч. существительных варианты [s) —[z] — [iz] обусловлены фонетич. позицией — качестаом исхода основы, ср. bats 'летучие мыши' — birds 'птицы'—boxes 'коробки'. Понятие М., как и большинство содержат, лингвистич. понятий, отличается двойственностью, проистекающей из необходимости употреблять общее назв. и для неформального объекта, представляющего собой известный тип языковых сущностей (онтологич. аспект), и для разл. конструктов — его формальных аналогов (эпистемологич. аспект). Поэтому единому по замыслу понятию М. соответствует значит, разнообразие более формальных его осмыслении, отражающих не столько различие теоретич. предпосылок, сколько различие в исследоват. целях. Вместе с тем многократные попытки уточнения и формализации понятия М. не получили всеобщего признания. В идеале формальное определение М. должно было бы обеспечивать единство объема этого понятия в каждом конкретном языке, одновременно не вступая в противоречие с интуитивным предстаиленнем о сущности М. как компонента слова и со стихийно сложиишейся практикой морфологич. анализа. Трудности, возникающие на этом пути, связаны, с одной стороны, с неопределенностью принципов па-радигматич. отождествления разных конкретных М. (т. е. принципов сведения алломорфов в М.; напр., считать ли -ов в «отцов» и -ей в «матерей» или -s в англ. pen-s и -en в ox-en 'быки' представителями одной М.); с другой стороны, с неопределенностью пределов допустимого расширения понятия М. путем наделения морфемным статусом «остаточных» единиц типа -ярус в «стеклярус», -адья в «попадья» и т. п. Поэтому распространены разл. употребления термина -ый>, состоящую из трех М.). Иногда подобная трактовка М. связана с выходом за пределы словоформы; напр., 3. 3. Харрис выделяет «прерывную» (дистантную) М. -us...-us в лат. словосочетании fili-us bon-us 'хороший сын'. На функционировании М. в слове обычно не делается ограничений; единственное общее требование — чтобы М. по протяженности не превышала слова. Однако Ж. Вандриес, Ч. ф. Хоккетт. Э. Харрис считают возможным выделять т. наз. надсловные, сверхсловные М.— порядок слов, интонацию, согласование, управление и т. п. Нек-рые ученые, понимая М. как «часть слова» («связанную форму»), отрицают универсальность М.: «аморфные» языки (др.-кит., Вьетнам., йоруба, тайские, пиджин-инглиш) считаются «неморфемными»; существует мнение о«бес-словиом» характере этих языков (Т. Ми-левский), отражающее представление о предложении в «аморфном» языке как о цепочке М. По-виднмому, корректнее говорить о слабой структурной противопоставленности слова н М. в ряде языков. Применительно к флективным языкам узкая трактовка М. как «части слова» приводит к тому, что значимые единицы, материально совпадающие со словом (ср. рус. «к», «при», «на», «и», «увы», «бац», «вчера», «очень», «там», «метро», «рагу» и т. п.), не получают порой статуса М. Нек-рые франц. языковеды вслед за Вандриесом употребляют термин ), синонимичную М. -пн- в слове «севрюжина>. Нек-рые ученые еще более сужают понятие «М.», требуя непременной сегментности (линейного характера) означающего М. (морфа), к-рое, т. о., должно представлять собой цепочку фонем (или морфо-ием). В этом случае нз числа экспонентов М. исключаются значащие супрасег-ментные средства — чередования, редупликации, тон, ударение; за пределами рассмотрения остаются при этом и такие явления, как конверсия и т. п. • Маслов Ю. С, О нек-рых расхождениях в понимании термина «морфема», «Уч. зап. ЛГУ», 1961, hh 301, сер. филол. наук, в. 60, с. 140—52; его ж е, К семантич. типологии морфем, в сб.: Рус. язык. Вопросы его истории и совр. состояния, М.. 1978; Мартине Л., Основы общей лингвистики, пер. с франц., в кн.: НЛ, в. 3, М.. 1963; Климов Г. Л., Фонема и морфема, М., 1967; Блумфилд Л., Язык, пер. с англ., М., 1968; Арутюнова Н. Д., О значимых единицах языка, в сб.: Исследования по обшей теории грамматики, М., 1968; Ч и и-члей Г. С. Соотношение минимальных значимых единиц языковой структуры, Киш.. 1975; Лэм С, Очерк стратификационной грамматики, пер. с англ., Минск, 1977; Тезисы рабочего совещания по морфеме, М., 1980; Кузнецова А. И., Ефремова Т. Ф., Словарь морфем рус. языка, М., 1986; Harris Z., Structural linguistics, Chi.. 1961; Bierwisch M., Uber den theoretischen Status des Morphems, в кн.: Studia grammatica. Bd 1, В., 1962; Matthews P. H., Recent developments in morphology, в кн.: New horizons in linguistics, Harmondsworth, 1977; см. также лит. при статьях Морфология, Морф, Корень, Аффикс. В. А. Виноградов, С. А. Крылов, А. К. Поливанова.