язык, средневековый среднеазиатско-тюркский письменно-литературный язык, достигший наибольшего оформления и единообразия как язык классический в тимуридских уделах (бывший Чагатайский улус) во 2-й половине 15 - 16 вв. Среди тюркологов нет единства в толковании Чагатайский язык и определении его временных границ. П. М. Мелиоранский датировал чагатайский язык 13-18 вв. А. Н. Самойлович усматривал в развитии среднеазиатско-тюркского письменно-литературного языка три связанных между собой периода, первый - с 11 в.; название чагатайский язык он относил к третьему периоду (15 - начало 20 вв.); это наиболее распространённая концепция, с небольшими уточнениями её придерживаются зарубежные тюркологи. В 30-60-х гг. вместо термина 'чагатайский язык' употреблялся термин 'староузбекский язык' (см. Узбекский язык ), под который подводились и более ранние памятники тюркской письменности (А. К. Боровков, А. М. Щербак, языковеды Узбекистана). Термин 'чагатайский язык' подчёркивает наддиалектный характер письменно-литературного языка, воспринявшего традиционные черты письменно-литературного языка более раннего периода: сочинения на чагатайском языке были широко читаемы тюркоязычными народами, населяющими территорию от Босфора до Алтая и Индии (С. Е. Малов ), чему способствовала арабская графика, допускавшая вариативность огласовки.
В 15-16 вв. были четко дифференцированы прозаический и поэтический варианты Чагатайского языка, в творчестве А. Навои и Бабура завершена смена его диалектной ориентации. В итоге базисная морфологическая система чагатайского языка в своих определяющих чертах, в том числе падежном склонении, была приведена в соответствие с тюркским городским койне Андижана 15 - начала 16 вв. Выявляемые признаки базисной системы могут быть квалифицированы как 'староузбекские' элементы в чагатайском языке В поэтическом варианте, сохранявшем традиционную смешанность разнородных форм, вес 'староузбекских' элементов несколько ниже. Распространённым остаётся подход к периодизации истории языка, при котором проводится хронологическая грань между чагатайским языком и староузбекским языком, равно как и попытки построить периодизацию при опоре главным образом на историко-культурные факторы.
Лит.: Мелиоранский П., Турецкие наречия и литература, в кн.: Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А., Энциклопедический словарь, т. 34, СПБ, 1902; Самойлович А. Н., К истории литературного среднеазиатско-турецкого языка, в сборнике: Мир-Али-Шир, Л., 1928; Малов С. Е., Мир Алишер Навои в истории тюркских литератур и языков Средней и Центральной Азии, 'Изв. АН СССР. Отд. литературы и языка', 1947, т. 6, в. 6; Кононов А. Н., Родословная туркмен, М.-Л., 1958; Щербак А. М., Грамматика староузбекского языка, М.-Л., 1962; Боровков А. К., Лексика среднеазиатского тефсира XII-XIII вв., М., 1963; Фазылов Э. И., Староузбекский язык, т. 1-2, Таш., 1966-71; Наджип Э. Н., О средневековых литературных традициях и смешанных письменных тюркских языках, 'Советская тюркология', 1970, |1; Благова Г. Ф., Тюркское чагатаj - русское чагатай-джагатай, 'Тюркологический сборник 1971', М., 1972; Абдурахмонов Г., Шукуров Ш., Узбек тилининг тарихий грамматикаси, Тошкент, 1973; Brockelmann C., Ostturkische Grammatik der islamischen Litteratursprachen Mittelasiens, Leiden, 1954; Eckmann J., Chagatay manual, Bloomington, 1966.
Г. Ф. Благова.