Значение СОБИРАТЕЛЬНОСТИ КАТЕГОРИЯ в Лингвистическом энциклопедическом словаре

— понятийная категория, выражающая трактовку нек-рого множества как целостной, нечленимой совокупности однородных предметов. С. к. называют также (вслед за О. Есперсеном) единством высшего порядка; с логич. точки зрения С. к. совмещает в себе черты единичных и общих понятий. В языке это находит отражение в том, что С. к. смыкается, с одной стороны, с грамматич. категорией числа, а с другой — с лексич. категорией массы, не-дискретиой субстанции (типа «масло», «пух», «медь» и т. п.). В отличие от последней, С. к. лишь в сигнификативном аспекте — единство, в денотативном же аспекте она — множество (см. Сигнификат, Денотат); за собирательным именем всегда стоит иек-рый ряд дискретных предметов, к-рые по крайней мере потенциально доступны пересчету. Но, в отличие от категории числа, С. к. актуализирует не столько количеств., сколько качеств, сторону (однородность) совокупности предметов; оиа строится не на семантич. оппозиции «один — больше, чем одни (много)», а на оппозиции «один предмет — класс, совокупность однородных предметов», ср. «зверь — звери/ зверье». Поэтому С. к. тесно связана с качеств, классификацией денотатов, чем предположительно и объясняется, напр., обилие суффиксов собирательности в истории уральских, тюркских, монгольских языков. Предполагается также, что в язы- ках с именными классами (напр., в банту) многочисл. плюральные классы выражают исконно (а иногда и в совр. состоянии) ие мн. ч., а собирательность, находящую грамматич. выражение в виде особых префиксов. Классифицирующий характер С. к. проступает и при ее лексич. выражении, ср. сигнификативные отношения между такими словами, как «стадо» (коров), «табун» (коней), «отара» (овец), «стая» (гусей), «косяк» (рыбы), к-рые, различаясь между собой типом группируемых денотатов, все вместе противополагаются как названия совокупностей животных названиям совокупностей людей типа «толпа», «группа», «отряд» и т. п. В формальном плане С. к. отличается от категории числа как словообразовательная от словоизменительной. Исторически же мн. ч. обычно восходит к С. к., к-рая, в свою очередь, семантически и формально связана (напр., в индоевропейских, семитских языках) с абстрактными именами. Языкам известны разл. способы выражения С. к.— аффиксация (рус. «студенчество», «листва», «воронье»), чередование огласовок основы (ср. в араб. яз. т. паз. ломаное мн. ч., обилие моделей к-рого указывает иа прежнее собират. значение). Чаще собират. имя является производным от единичного, но иногда деривация идет в обратном направлении, что наблюдается, напр., в названиях мелких предметов или существ, ср. «горох» — «горошина» или араб. namlun 'муравьи' — namlatun 'муравей' (с закономерным переводом сингулярного имени в др. род — женский — по принципу полярности; см. Число). Ш Мейе А.. Общеслав. язык, пер. с франц., М., 1951; Есперсен О., Философия грамматики, пер. с англ., М., 1958; Гранде Б. М., Введение в сравнит, изучение семнт. языков, М., 1972; Панфилов В. 3., Филос. проблемы яэ-энг-ния. М., 1977; Kurytowicz J., The inflectional categories of Indo-European, Hdlb., 1964. В. А. Виноградов.