Значение ГРАММАТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ в Лингвистическом энциклопедическом словаре

— система противопоставленных друг другу рядов грамматических форм с однородными значениями. В этой системе определяющим является категоризующий признак (см. Категория языковая), напр. обобщенное значение времени, лица, залога и т. п., объединяющее систему значений отд. времен, лиц, залогов и т. п. и систему соотв. форм. В широко распространенных дефинициях Г. к. на первый план выдвигается ее значение. Однако необходимым признаком Г. к. является единство значения и его выражения в системе грамматич. форм как двусторонних (билатеральных) языковых единиц. Г. к. подразделяются на морфологические и синтаксические. Среди морфологич. категорий выделяются, напр., Г. к. вида, залога, времени, наклонения, лица, рода, числа, падежа; последоват. выражением этих категорий характеризуются целые грамматич. классы слов (части речи). Кол-во противопоставленных членов в рамках таких категорий может быть различным: напр., в рус. яз. Г. к. рода представлена системой трех рядов форм, выражающих грамматич. значения муж., жен. и ср. рода, а Г. к. числа — системой двух рядов форм — ед. и мн. числа. В языках с развитым словоизменением различаются Г. к. словоизменительные, т. е. такие, члены к-рых могут быть представлены формами одного и того же слова в рамках его парадигмы (напр., в рус. яз.— время, наклонение, лицо глагола, число, падеж, род прилагательных, степени сравнения), и несловоизменительиые (классифицирующие, классификационные), т. е. такие, члены к-рых не могут быть представлены формами одного и того же слова (напр., в рус. яз.— род и одушевленность/неодушевленность существительных). Принадлежность нек-рых Г. к. (напр., в рус. яз.— вида и залога) к словоизменит. или несловоизменит. типу является объектом дискуссий. Различаются также Г. к. синтаксически выявляемые (реляционные), т. е. указывающие прежде всего на сочетаемость форм в составе словосочетания или предложения (напр., в рус. яз.— род, падеж), и иесинтаксически выявляемые (ре-ференциальные, номинативные), т. е. выражающие прежде всего разл. смысло- вые абстракции, отвлеченные от свойств, связей и отношений внеязыковой действительности (напр., в рус. яз.— вид, время); такие Г. к., как, напр., число или лицо, совмещают признаки обоих этих типов. Языки мира различаются: 1) по кол-ву и составу Г. к. (ср., напр., специфичную для нек-рых языков — славянских и др.— категорию глагольного вида; категорию «грамматич. класса> — человека или вещи — в ряде иберийско-кавк. языков; категорию определенности/неопределенности, присущую преим. языкам с артиклем; категорию вежливости, или рес-пективности, характерную для ряда языков Азии, в частности японского и корейского, и связанную с грамматич. выражением отношения говорящего к собеседнику и лицам, о к-рых идет речь); 2) по кол-ву противопоставленных членов в рамках одной и той же категории (ср. шесть падежей в рус. яз. и до сорока — в нек-рых дагестанских); 3) по тому, какие части речи содержат ту или иную категорию (так, в ненецком существительные обладают категориями лица и времени). Эти характеристики могут меняться в процессе ист. развития одного языка (ср., напр., три формы числа в др.-русском, включая двойственное, и две — в совр. рус. яз.). Нек-рые особенности обнаружения Г. к. определяются морфологич. типом языка — это касается и состава категорий, и способа выражения категориальных значений (ср. синкретизм аффиксального выражения словоизменит. морфологич. значений, напр. падежа и числа, преобладающий во флективных языках, и раздельное выражение этих значений в агглютинативных). В противоположность строгой и последоват. обязательности выражения, свойственной Г. к. языков флективно-синтетич. типа, в изолирующих и агглютинативных языках употребление форм со спец. показателями не является обязательным для всех тех случаев, когда это возможно по смыслу. Вместо них нередко употребляются основные формы, нейтральные по отношению к данному грамматич. значению. Напр., в кит. яз., где усматриваются признаки Г. к. числа, существительные без показателя множественности «-мэнь» могут обозначать и одно лицо, и множество лиц; в нивхском возможно употребление имени в форме абсолютного падежа в тех случаях, когда по смыслу могла бы быть употреблена форма к.-л. из косвенных падежей. Соответственно и деление Г. к. на морфологические и синтаксические не прослеживается в таких языках столь четко, как в языках флективно-синтетич. типа, границы между теми и другими Г. к. стерты. Иногда термин «Г. к. » применяется к более широким или более узким группировкам по сравнению с Г. к. в указанном истолковании — иапр., с одной стороны, к частям речи («категория существительного», «категория глагола>), а с другой — к отд. членам категорий («категория муж. рода», «категория мн. числа» и т. п.). От Г. к. в морфологии принято отличать лексико-грамматич. разряды слов — такие подклассы внутри определ. части речи, к-рые обладают общим семантич. признаком, влияющим на способность слов выражать те или иные категориальные морфологич. значения. Таковы, иапр., в рус. яз. существительные собира- ГРАММАТИЧЕСКАЯ 115 8* тельиые, конкретные, отвлеченные, вещественные; прилагательные качественные и относительные; глаголы личные и безличные; т. наз. способы глагольного действия и т. п. Понятие Г. к. разработано преим. на материале морфологич. категорий. Менее разработан вопрос о свнтаксич. категориях; границы применения понятия Г. к. к синтаксису остаются неясными. Возможно, напр., выделение: Г. к. коммуникативной направленности высказывания, строящейся как противопоставление предложений повествовательных, побудительных и вопросительных; Г. к. активности/пассивности конструкции предложения; Г. к. синтаксич. времени и син-таксич. наклонения, формирующих парадигму предложения, и т. д. Спорным является и вопрос о том, относятся ли к Г. к. так наз. словообразоват. категории: последним не свойственна противопоставленность и однородность в рамках обобщенных категоризующих признаков. ф Щерба Л. В., О частях речи в рус. языке, в его кн.: Избр. работы по рус. языку. М., 1957; Доку ли л М., К вопросу о морфологич. категории, ВЯ, 1967, № 6; Г у х-м а н М. М.. Грамматич. категория и структура парадигм, в кн.: Исследования по общей теории грамматики, М., 1968; К а ц-нельсон С. Д., Типология языка и речевое мышление. Л., 1972; Л о м т е в Т. П.. Предложение и его грамматич. категории, М., 1972; Типология грамматич. категорий. Ме-щаниновские чтения, М., 1975; Б о н д а р-к о А. В., Теория морфологич. категорий, Л., 1976; П а и ф и л о в В. 3., Филос. проблемы яз-знания, М., 1977; Л а й о н з Д ж., Введение в теоретич. лингвистику, пер. с ,-шгл., М., 1978; Холодович А. А., Проблемы грамматич. теории, Л., 1979; Рус. грамматика, т. 1, М., 1980. с. 453—59. В- В. Лопатин.