Значение ОДУШЕВЛЁННОСТИ — НЕОДУШЕВЛЁННОСТИ КАТЕГОРИЯ в Лингвистическом энциклопедическом словаре

— понятийная категория, отражающая разделение человеком окружающего мира на живое и неживое. Получает двоякое выражение в языке — лексическое и грамматическое; в семантич. аспекте О.— н. к. — номинативная категория (см. Номинация) существительного, для прочих частей речи она имеет статус синтактико-семан-тич. категории. Степень выраженности О.—н. к. по языкам различна. Она может иметь лишь косвенное н нерегулярное выражение, ср. в нем. яз. beide/beides 342 ОДУЛЬСКИЙ 'оба' (для одуш./неодуш. предметов); чаше всего О.—н. к. выражена в местоимениях при отсутствии ее формального выражения в существительных, ср. франц. qui/que (quoi), узб. ким/нима, венг. ki/mi, араб, man/ma; это свойственно вопросит., отрицат., относит, и неопредел, местоимениям, а также личным в 3-м л. ед. ч.; ср. нем. mit ihm/damit 'с ним' (одуш.) / 'с этим' (неодуш.). В сфере существительных О.—н. к. может проявляться как скрытая категория, более илн менее регулярная (факультативная); напр., в англ. яз. при собират. существительных (см. Собирательности категория) возможен глагол во мн. ч. только для одуш. имен (ср. My family are here 'моя семья здесь' / My library is here 'моя библиотека здесь'); в картвельских языках О.— н. к. выражается в наличии лексемной дублетности у глаголов в зависимости от характера подлежащего, ср. груз, cola (при одуш.)/с!еЬа (при неодуш.) 'падать' н т. п. В языках, имеющих именные классы илн род, О.— н. к. может переплетаться с ними, образуя единую систему. При этом в самой О.—н. к. возможно выделение категории личности, к-рая может содержать оппозицию по признаку пола. Так, в ряде нахско-даг. языков в системе именных классов наблюдается противопоставление неодуш. классов одушевленным, среди к-рых различаются неличные н личные, а последние включают класс мужчин и класс женщин. Противоположность такой разветвленной системе, строящейся на множественных семантич. основаниях, образует система, представленная, напр., в венг. яз., где в нек-рой степени проявляется лишь близкая к О.— н. к. оппозиция «личность — неличность», находящая выражение в собират. числительных (относящихся только к людям) н в использовании личного местоим. 3-го л. 6 (ед. ч.) и ok (мн. ч.) только при указании на людей (в остальных случаях употребляется указат. местоимение). Значит, развитие получила О.—н. к. в слав, языках, где она образует вместе с родом единую категорию согласовательного класса (впервые исчерпывающе описанную для рус. яз. А. А. Зализняком); в нек-рых языках эта система осложнена категорией личности (ср. т. наз. лично-мужской род в польск. яз.: вин. п. мн. ч. widze koty, kobiety 'вижу кошек, женщин' — widze robo-tnikow 'вижу рабочих'). Высказывалось мнение (В. В. Виноградов и др.) о наличии аналогичной категории в рус. яз., где она не получает столь же явного грам-матич. выражения и тяготеет к типу скрытых категорий (ср. «четверо друзей» при невозможности «четверо коров» и ненормативности «четверо подруг»). Напротив, О.—н. к. находит регулярное грамматич. выражение, деля каждый род на 2 класса, в связи с чем предлагалось (Н. Н. Дурново) говорить о 6 родах в рус. яз. (в более точной формулировке Зализняка — 7 согласоват. классах, из к-рых последний охватывает слова pluralia tantum). Наличие О.— н. к., как и рода, проявляется грамматически в разл. согласовании, к-рое для нек-рых согласоват. типов демонстрирует дополнительность О.— н. к. и рода в парадигме склонения; напр., в рус. яз. при адъективном согласовании в им. п. ед. ч. различается род и не различается О.— н. к. («красивый дом, слон / красивая стена, девушка / красивое окно, существо»), а в вин. п. мн. ч.— наоборот («красивые дома, стены, окна / красивых слонов, девушек, существ»). В нек-рых языках с именными классами О.—н. к. находится в стадии становления (напр., в банту); как осн. категория имени она представлена во мн. автохтонных языках Сев. и Юж. Америки. Широкое распространение получила теория, согласно к-рой О.—н. к. является протокатегорией для трехродовых систем; в индоевропеистике такую точку зрения обосновывал А. Мейе, считавший, что муж. и жен. род — результат расщепления древнего одуш. рода, а ср. род — отражение древнего неодуш. рода. Высказывалось мнение и об универсальной первичности двоичной классификации, предшествовавшей как роду, так и более богатым системам именных классов (В. Вундт, Я. ванГиннекен, Ф. Мюллер, А. Тромбетти и др.), но это мнение пока недостаточно аргументировано. Известна трактовка О.— н. к. как одного из конструктивных признаков активного строя, в рамках к-рого она выступает как категория активного / инактивного деятеля. Для О.— н. к., уже существующей в ист. языках, отмечается расширение сферы одушевленности путем метафоры и персонификации (ср. рус. «побить туза», польск. zataiiczyc poloneza 'станцевать полонез'). Важность О.— н. к. возросла в совр. синтаксич. теории и типологии, где используется понятие т. наз. иерархии (шкалы) одушевленности, т. е. предпочтения одушевленных (а среди них — личных) имей для определ. спи- таксич. функций, напр., подлежащего. ф Есперсен О., Философия грамматики, пер. с англ., М., 1958; Зализняк А.А., Рус. именное словоизменение, М., 1967; Виноградов В. В., Рус. язык, 2 изд., М., 1972; Ельмслев Л., О категориях личности — неличности и одушевленности — неодушевленности, пер. с франц., в кн.г Принципы типологии, анализа языков разл. строя, М.. 1972; Р е в з и н а О. Г., Общая теория грамматич. категорий, в кн.: Структурно-типологич. исследования в области грамматики слав, языков, М., 1973; Климов Г. А., Типология языков активного строя, М., 1977; Кедайтене Е. И., Категория одушевленности в рус. языке, М., 1982; Durnovo N. N.. La categorie du genre en russe moderne, «Revue des etudes slaves», 1924, t. 4; R о у en G., Die nominalen Klassificationssysteme in den Sprachen der Erde. Modling, 1930; Comrie В., Language universale and linguistic typology. Syntax and morphology, Oxf., 1981. В. А. Виноградов.