Значение ПОНЯТИЙНЫЕ КАТЕГОРИИ В ЯЗЫКОЗНАНИИ в Лингвистическом энциклопедическом словаре

ПОНЯТИЙНЫЕ КАТЕГОРИИ В ЯЗЫКОЗНАНИИ

— смысловые компоненты общего характера, свойственные не отдельным словам и системам их форм, а обширным классам слов, выражаемые в естественном языке разнообразными средствами. В отличие от скрытых категорий и грамматических категорий, П. к. рассматриваются безотносительно к тьму или иному конкретному способу выражения (прямому или косвенному, явному или неявному, лексич., морфоло-гич. или синтаксическому). В качестве средств выражения П. к. выступают граммемы грамматич. категорий, словообразоват. и лексич. подклассы знаменательных слов, служебные слова, синтаксич. конструкции и супра-сегментиые средства (просодич. контур и порядок слов). Обычно П. к. понимаются как универсальные, свойственные всем нлн большинству языков мира (см. Универсалии языковые); благодаря именно этому свойству они выступают как основа сводимости описаний разнообразных и раэносистемных языков. Большинство П. к. характеризуется «полевой» структурой, с «ядром» н «периферией» в составе соотв. функциональ-но-семантич. поля. В качестве грамматика лизов. ядра П. к. выступает соответствующая ей грамматич. категория. Так, аспектуальностн и таксису соответствует вид, темпоральное™ — время, модальности — наклонение, диатезе — залог, полу — род, семантич. роли — падеж, персональное™ — лицо, градуальности — степени сравнения, количеству — число и т. п. Вместе с тем П. к. разл. сфер обнаруживают многообразные пересечения и взаимосвязи как в синтагматике, так н в парадигматике. В разработке учения о П. к. в яз-зна-нии важную роль сыграли труды О. Есперсена, к-рый ввел термин «П. к.» (1924), а в СССР — И. И. Мещанинова, С. Д. Кацнельсона, В. Н. Ярцевой, М. М. Гухман н др. Иногда П. к. называются также философскими или логическими (в рациональных грамматиках 17—19 вв.), психологическими (в работах 19 — нач. 20 вв., напр. у Г. Пауля), «онтологическими», «внеязыковыми», «когнитивными», «концептуальными», «семантическими», «мыслительными», «речемыслительными» (Кацнельсон). В концепции А. В. Бондарко П. к. и охватывающие их понятийные поля относятся к уровню мыслительного содержания (подразделяемому на универсальный фундаментальный базис и систему П. к. конкретного языка), про-тивопоставляясь языковым семантич. функциям н функционально-семантическим полям, относящимся к уровню языкового содержания (обусловленному системой конкретного языка). Функционально-семантич. поле понимается как двустороннее единство, формируемое грамматическими (морфологич. н синтаксич.) средствами данного языка вместе со взаимодействующими с ними лексич., лексико-грамматич. и словообразоват. элементами, относящимися к той же семантич. зоне. Классификация П. к. проводится на разных основаниях; можно различать системный и структурный аспекты их изучения. При системном подходе П. к. рассматриваются в парадигматич. аспекте, то есть с т. зр. их роли в формировании определ. понятийных полей и семантич. оппозиций. Так, напр., можно подразделять П. к. на классифицирующие (играющие в составе оппозиции интегральную роль) и модифицирующие (играющие в составе оппозиции дифференциальную роль; см. Категория языковая). С др. стороны, системная классификация П. к. (и соотв. понятийных полей) может вскрывать их соотношение с коррелятивными им грамматич. категориями и / или разрядами. Она параллельна классификации функционально-семантич. полей в концепции А. В. Бондарко. Так, грамматич. категориям глагола соответствуют П. к. акциональностн или предикативности; существительного — предметности; прилагательно- го — атрибутивности; разрядам наречий соответствуют П. к. обстоятельств, типа. Акциональные П. к. подразделяются на аспектуально-темпоральные, модально-бытийные и акционально-актантные. Среди аспектуально-темпоральных П. к. выделяются аспектуальность (включающая фазы начала, продолжения и конца, способы действия, а также такие противопоставления, как вневре-менность — эпизодичность, статичность— динамичность, длительность — недлительность и т. п.; см. Аспекталогия), темпоральность (прошлое, настоящее н будущее), таксис (предшествование / одновременность / следование). Модально-бытийные П. к. включают объективную модальность (реальность — ирреальность, возможность — необходимость и т. п.), субъективную модальность (императивность, желательность и т. п.), повествование — вопрос, утверждение — отрицание, бытийность (экзистенцнальность) и т. п. Акционально-актантные П. к. (образующие поле «эалоговости») базируются на соотношении диатез (активность — стативность, переходность — непереходность, рефлексивность, взаимность и т. п.). Предметные П. к. включают такие классифицирующие основания, как пол, семантич. одушевленность / неодушевленность, личность / неличность, а также ряд модифицирующих оснований. К их числу, напр., относится тип референции, или денотативный статус (включающий противопоставления определенности — неопределенности, референтное™ — не-референтности, конкретности — неконкретности и т. п.), семантич. роли (.агенс, пациенс, субъект, объект, адресат, орудие, продукт и т. п.). П. к. «персональ-ности» (соотнесение участников действия с участниками речевого акта) иногда относят одновременно к акциональным и предметным П. к. К атрибутивным П. к. относятся квали-тативность (т. с. значение качества), квантитативность (значение кол-ва), компаративное» (или градуальность), посес-сивиость (значение обладания). Внутри сферы качества иногда выделяют значение оценки (напр., в составе таких П. к., как уменьшительность и увеличитель-ность). П. к. количества пересекается не только со сферой атрибутивности, но и со сферой предметности (образуя такие П. к., как единичность / множественность, абстрактность / конкретность / собирательность и т. п.), а также со сферой предикативности (образуя П. к. кратности, или повторяемости). При структурном подходе к классификации П. к. они рассматриваются в синтагматич. аспекте, то есть с т. зр. их роли в формировании семантич. структуры высказывания и текста. Мыслительное содержание, охватываемое П. к., многослойно; оно включает как минимум 2 слоя информации — в н е ш-неситуац ионный (наз. также «денотативным», «референтным», «когнитивным» и т. п.) и прагматический (наз, также «субъективным*, «модальным*, «иллокутивным», «коммуникативным» и т. п.). Внешнеситуацион-ное содержание охватывает отражаемый факт (событие) с его предметными отношениями и устроено как пропозиция, имеющая предикатно-аргументную структуру. Прагматич. содержание отражает соотнесенность отражаемого факта с дан- ПОНЯТИЙНЫЕ 385 ным речевым актом и его компонентами — участниками коммуникации, временем и местом протекания речевого акта; оно включает в себя экспрессивный («эмоциональный», «аффективный»), апсллятивный («конатнвный»), социальный («стилистический*), дейктический («индексальный»), информативный («логический >), фактический, метаяэыко-вой и эстетический («поэтический») слои информации (см. Функции языка). • Сергиевский М. В.. Совр. грамматич. теории в Зап. Европе и антич. грамматика, «Уч. зап. МГПИИЯ», 1940, т. 2; Есперсен О., Философия грамматики, М.. 1958; Бодуэн де Курте нэ И. А., Колпчественность в языковом мышлении, в его кн.: Избр. труды по общему яз-знанию, т. 2, М., 1963; Машинный перевод и прикладная лингвистика, в. 8, М., 1964; С и л ь и и ц к и й Г. Г., Семантич. типы ситуаций и семантич. классы глаголов, в кн.: Проблемы структурной лингвистики, 1972. М., 1973; А пре с я и Ю. Д., Лек-снч. семантика. Синонимич. средства языка, М., 1974; его же, Типы информации для поверхностно-семантнч. компонента модели «Смысл Текст», W., 1980 («Wiener sla-wistischer Almanach». Sonderband, 1); Гак В. Г.. Рус. язык в сопоставлении с французским, М., 1975; Ч е й ф У., Значение и структура языка, М., 1975; Серебренников Б. А., Сводимость языков мира, учет специфики конкретного языка, предназначенность описания, в кн.: Принципы описания языков мира, М., 1976; Богданов В. В., Семантико-синтаксич. организация предложения, Л.. 1977; Паду-ч е в а Е. В., Понятие презумпции в линг-вистпч. семантике, «Семиотика и информатика». 1977, в. 8: Категории бытия и обладания в языке. М.. 1977; Мещанинов И. И., Члены предложения и части речи. [2 изд.], Л.. 1978; Журинская М. А., О выражении значения неотторжимости в рус. языке, в кн.: Семантич. и формальное варьирование. М.. 1979; Арутюнова Н. Д., К проблеме функциональных типов лекснч. значения, в кн.: Аспекты семантич. исследований. М.. 1980; Булыгина Т. В., Грамматич. и семантич. категории и нх связи, там же; Семантич. типы предикатов, М., 1982; Лейкина Б. М., Когнитивная лингвистика. К постановке проблемы. Речевые постулаты, в кн.: Вопросы кибернетики. Общение с ЭВМ на естеств. языке, М., 1982; Б о н-дарко А. В.. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии, Л., 1983; Кацнельсон С. Д., О грамматич. категории, в его кн.: Общее и типологич. яз-знание, Л., 1986; Koschmieder E., Beitrage zur allgemeinen Syntax, Hdlb., 1965; V e n d 1 e r Z., Linguistics in philosophy. Ithaca (N. Y.). 1967; Danes F., Hlavsa Z., Kofensky J., Price о semanticke strukture vety, Praha, 1973; Lyons J., Semantics, v. 2, Camb., 1977; Wierzbicka A., Lingua men-talis. The semantics of natural language, Sydney, 1980. Т. В. Булыгина. С. А. Крылов.

Лингвистический энциклопедический словарь. 2012