Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО".
Макарий (Невский) ( 1835 - 1926 ), митрополит Алтайский , "Апостол Алтая", святитель .
Память в воскресенье перед 26 августа по старому стилю.
В миру Парвицкий Михаил Андреевич, родился 1 октября 1835 г. в с. Шапкино Ковровского уезда Владимирской губернии. Он был шестым ребенком в бедной семье причетника сельского храма Рождества Пресвятой Богородицы Андрея Парвицкого (фамилия Невский у будущего святителя появилась в Тобольской семинарии). Ребенок был очень слаб и не оставлял надежды остаться в живых. Поэтому он был сразу же крещен с именем Михаил и в белой крестильной рубашке положен под святые иконы в ожидании смерти. Но младенец остался жить. Это было первое чудо в его жизни. Благодатная помощь Божия и Покров Богородицы не оставляли его никогда. Первые часы стали как бы прообразом его земного пути: «Всю свою долгую жизнь в разных положениях и даже на высоких служебных постах он так мало брал от жизни, так слабо был связан с земным» [1] .
Семья А.И. Парвицкого испытывала тяжкие лишения. Особенно ухудшились жизненные условия, когда сгорел их дом. Несколько месяцев многодетная семья жила в тесной церковной сторожке. О детстве своем митрополит рассказывал, когда в 1913 г. посетил родное село. Он вспомнил, как однажды родители ушли пешком в Москву по жизненным нуждам, поручив всех детей заботам старшей дочери. На пропитание было оставлено немного хлеба. Родители на несколько дней задержались, а хлеб кончился. Дети вынуждены были есть клевер [2] .
Михаил унаследовал от матери нежность сердца и любовь к молитве. С первых лет жизни он был связан с храмом. Позже, когда он в сане митрополита (7-9 сентября 1913 года) посетил родное село и вновь увидел дорогую его сердцу сельскую церковь, в нем пробудились воспоминания о пережитом: «Вот теперь передо мной как живые встали картины моего раннего детства… Вот этот клирос правый… Здесь я помогал своему отцу петь… А здесь я разжигал кадило… Как живую я сейчас вижу свою мать, стоящую рядом с нищими… И как она горячо всегда молилась, и меня, тогда еще малютку, нередко ставила рядом с собой и заставляла преклонять колена во время молитвы… Помню, как я горячо однажды взывал к Богу со своей просьбой послать мне тулупчик, так как по бедности родителей я не имел теплой одежды, и Господь послал мне… Рос я хилым и слабым ребенком, и мне многие предрекали раннюю смерть … да и смерть дважды хватала меня в свои холодные объятия: однажды я полузамерз на льдине, а в другой раз был убиваем разбойниками. Но молитва матери спасла меня от напрасной смерти, и по ее молитве я стал тем, чем есть теперь» [3] .
Вследствие переселения его родителей в Сибирь, ему пришлось обучаться в Тобольском духовном училище и семинарии , где он окончил курс в 1854 г. Как один из лучших по успехам, он мог идти в академию, но отказался от представившейся ему возможности: его сильнее влек к себе путь миссионерской деятельности.
"Еще на школьной скамье мысль о миссионерстве занимала меня. Известия об апостольских трудах патриарха российских миссионеров, влекли сердце мое к алеутам американским. Но Промысл Божий случайным разговором со мной одного из присных моих, указал мне путь к телеутам алтайским, в алтайскую миссию, где и обретен мною мир душе, томившейся исканием пути, в онь же пойду. Здесь живые предания о том, чему и как учил, как жил и трудился основатель алтайской миссии, блаженной памяти архим. Макарий, - предания, от очевидцев его мною слышанные, были для меня обильным материалом к изучению духа миссионерства, каким водился этим первоапостол Алтая и, по примеру его, водятся преемники его, даже до дне сего". [4] .
Алтайская миссия
Вступив 22 февраля 1855 г. в состав Алтайской миссии , М.А. Невский весь отдался делу. Он "исполнял обязанности чтеца, сопутствовал миссионерам в путешествиях, занимался в школе, ходил по домам для научения обращенных молитвам, ухаживал за больными, не гнушался и тяжелого физического труда: копал гряды в огородах, обмазывал глиной стены убогих жилищ обитателей миссии, словом шел всюду, где нужны были для дела миссии труды его" . Вместе с тем, он "целые дни проводил с малограмотными толмачами над переводом молитв и богослужений на алтайский язык" . Лучший из этих толмачей, крещенный архим. Макарием Глухаревым алтаец М.В. Чевалков, в своей автобиографии рассказывает, что Михаил Андреевич, приступив к изучению алтайского языка, около двух лет не имел успеха, "но потом вдруг стал понимать язык. Я удивился этому и сказал: вы не могли научиться алтайскому языку, а теперь, кажется, вдруг научились ему!" Михаил Андреевич ответил: "Мне Матерь Божия помогла". С того времени мы стали учить других пению (по-алтайски). М.А. начинал пением, а потом читал жития святых, потом опять пел. Таким образом, люди во множестве стали собираться каждый день, особенно же в праздничные дни собиралось полное училище. До этого новокрещенные не знали ни учения о Боге, ни жития святых. Михаил Андреевич учил усердно и новокрещенные, дотоле спавшие, как бы пробудились.
Принятие монашества и священства
16 марта 1861 года М.А. Невский принял монашество , причем был назван именем основателя миссии , подвигу которого подражал.
19 марта был рукоположен во иеромонаха .
В сане иеромонаха о. Макарий трудился над устроением новой обители в далекой окраине Алтая - в Чолушманской долине вблизи Телецкого озера.
«Сколько было случаев, когда о. Макарий подвергался явной опасности, и он шел на нее спокойно и уверенно, если видел, что это необходимо для спасения души вверенного ему духовного стада. Особенно сделался памятен случай, когда отцу Макарию угрожала опасность быть убитым озверелой толпой. Был праздник, отец Макарий только что закончил службу в церкви, как ему сообщают, что в одном из селений часть инородцев возмутилась и пошла с кольями на другую… Многие были уже тяжело ранены, были и убитые… Как ни отговаривали о. Макария, указывая ему на явную опасность его появления среди разъяренных дикарей, он остался непреклонен. Он немедленно отправился туда и его появление поразило дерущихся своей неожиданностью. Вначале оно их как будто еще более озлобило. Слова увещания не действовали.
— Зачем он здесь? — закричал предводитель одной из сторон и ударил о. Макария.
— Вот тебе, — крикнул он.
О. Макарий упал, но быстро поднялся и продолжал говорить. Смелые, ясные глаза миссионера и его бесстрашная проповедь покорила обе враждующие стороны… За минуту дикие и полные гнева алтайцы теперь окружили его, целовали его руки и просили у него прощения» [5] .
Известен случай, когда отец Макарий высосал смертельный для человека яд из ноги мальчика, укушенного змеей. Проводник его, местный житель, предостерег его: «Если тебе попадет яд, ты умрешь». Миссионер спас мальчика и остался жив [6] .
Скоро после того, в 1864 году иеромонах Макарий отправился в Санкт-Петербург для печатания в синодальной типографии богослужебных переводов на алтайский язык и жил там около двух лет. Квартируя в духовной академии, у архимандрита Владимира, о. Макарий ежедневно ходил пешком в синодальную типографию (тогда в здании Св. Синода) и проводил там почти весь день, когда пешком же возвращался назад, неся новые корректуры. На нем лежала вся работа по правке корректуры и по сношению с цензором алтайских изданий (Кезембеком).
В 1867 году он вторично путешествовал туда и занимался печатанием до июля 1868 года. В эти два срока им были изданы:
Литургия св. Иоанна Златоуста,
Свящ. история Нового Завета,
Воскресные Евангелия, читаемые на литургии,
Евангелия воскресные, читаемые на утрени, на двунадесятые праздники и на Страстную седмицу,
Последования часов и изобразительных,
Огласительные поучения для готовящихся ко св. крещению,
Последование св. крещения.
Большая часть этих книг вновь переведена была о. Макарием и только некоторые были переведены до него, а им были пересмотрены и исправлены, причем окончательно установлена была транскрипция алтайской письменности. Во всяком случае ему принадлежит честь напечатания первых книг на алтайском языке, мысль о чем явилась еще в 30-х годах у основателя миссии. Переводы иеромонаха Макария и его сотрудника Чевалкова положили прочное начало той, довольно обширной уже, переведенной письменности алтайской, которая до того времени развивалась на данных им началах. Начала эти заключаются в следующем: перевод на одно из алтайских наречий (телеутское), но с выбором таких слов и оборотов, которые делали бы переводимое понятным алтайцам, говорящим и на других наречиях; изучение духа и конструкции алтайского языка, его внутреннего и внешнего склада, чтобы перевод воспроизводил в уме инородца те же мысли и чувства и в том же порядке и направлении, в каком русский текст производит в уме русского; свободное творчество в создании новых слов и в установлении христианской терминологии на алтайском языке, понятной инородцам и в то же время нисколько не напоминающей им прежних образов языческой веры.
Переводы на таких основаниях осуществлялись на Алтае впервые, и насколько обдуманно и осторожно они велись, видно из следующего. Иеромонах Макарий, "чтобы подыскать и ввести в употребление какой-нибудь новый термин, нередко нарочно отправлялся на несколько недель и даже месяцев в отделанные захолустья Алтая и только путем долгих и многих бесед с различными инородцами, после убеждения, что для обозначения известного христианского понятия подходит и для всех инородцев понятно то, а не другое выражение, проходил к принятию и употреблению известного термина."
Таким образом, принципы и приемы переводческой деятельности иеромонаха Макария, как и русский шрифт, принятый им для печатных изданий, напоминали то направление, к которому в то же время пришел Н.И. Ильминский . Лично же знакомство о. Макария с этим поистине "апостолом языков", как теоретически оправдало его в его работах, так было очень полезно в практическом отношении. Участие Николая Ивановича в алтайских переводах и вообще во всей просветительной системе Алтайской миссии, составившее светлую страницу в ее истории, осуществилось однако благодаря тому главным образом, что проводником его влияния сделался иеромонах Макарий.
Знакомство между ними началось в 1864 году в первый приезд о. Макария в Санкт-Петербург . В следующие проезды чрез Казань о. Макарий познакомился близко с школьной системой Николая Ивановича, которая опять-таки являлась тех педагогических принципов, какие были известны на Алтае. Осуществлением им была алтайская азбука, составленная о. Макарием совместно с Чевалковым и изданная в 1868 году. Составлена она применительно к звуковому способу и притом так, что по ней обучение начинается чтением на алтайском языке, затем делается переход к русскому и потом текст идет совместно на двух языках. К азбуке приложены главнейшие молитвы и книжка для чтения из мест Священного Писания, составляющих в общем краткое, но цельное изложение догматического и нравственного учения.
Казань
С июля 1868 года о. Макарий по приглашению Н.И. Ильминского, занимавшегося тогда исправлением и подготовлением к печати грамматики алтайского языка, составленной на Алтае свящ. В. Вербицким при ближайшем участии иеромонаха Макария, - жил в Казани , помогал Николаю Ивановичу в его труде и продолжал знакомство с его просветительной деятельностью. Близость же алтайского языка к казанско-татарскому помогла ему оказать незаменимую услугу самому Ильминскому, чрез организацию в Казани богослужения на татарском языке. Часто посещая крещено-татарскую школу, о. Макарий передал ученикам те приемы обучения пению, которые видел в Москве, в Комиссаровской ремесленной школе, образовал из них хор, избрал регента, выработал для хора церковные напевы по образцу алтайских, употреблявшиеся в школе и даже положил их на циферные ноты по методу Шеве. Эти приемы были очень удобны для жителей того края. Приготовивши таким образом певчих, он сам отслужил с ними литургию по-татарски и тем положил начало богослужения на инородческих языках в Казанской епархии. Эта заслуга иеромонаха Макария была так высоко оценена тогда, что братство св. Гурия по предложению Ильминского избрало его в свои пожизненные члены, а архиепископ Казанский Антоний (Амфитеатров) представил его к награждению саном игумена , в какой он и был возведен 29 июля 1871 года в с. Улале.
В Казани о. Макарий жил до декабря 1869 года, причем в апреле этого года был вызываем архим. Владимиром, начальником миссии в Москву для участия в редактировании нового устава Миссионерского общества.
Снова Алтай
Уезжая на Алтай , иеромонах Макарий вез с собой детально разработанный и оправданный уже практикой казанский план школьного дела и стал осуществлять его с самого же начала и с большим успехом. Уже в 1872 году, руководимая им чопошская школа дала учителей для соседних школ и ученики ее сеяли семена христианской веры в окрестных аулах, куда являлись для чтения по-алтайски назидательных рассказов, для пения молитв и бесед. Школы вообще стали на Алтае "учреждениями миссионерскими, христианско-воспитательными, действующими грамотой, богослужением, чтением, духовными процессиями и т.д., словом всем, что только способно возбудить в инородцах христианскую мысль и христианское чувство".
Вместе с тем о. Макарий утвердил на Алтае казанскую систему переводов, т.е. старую же алтайскую, с той лишь разницей, что привлечение к делу учеников школ дало возможность развить целую литературу - как переводную, так и оригинальную, как печатную, так и рукописную. Явившаяся у него мысль о собственной цензуре для этих произведений была разрешена в положительном смысле, и в открытую в 1876 году переводческо-цензурную комиссию вошел, как член, игумен Макарий.
С 1875 года помощник начальника Алтайской миссии .
Фактически помощником архим. Владимира о. Макарий был уже давно.
Историк Алтайской миссии И.И. Ястребов свидетельствует:
"Возвратясь на Алтай в 1870 году, о. Макарий стал правой рукой архим. Владимира по организации школьного, переводческого, богослужебного и просветительного дела в Алтайской духовной миссии. Выражаясь точнее, архим. Владимир был инициатором, организатором и руководителем этого дела, а о. Макарий исполнителем, усовершенствователем и, главное, душой его. Их трудами создана та всесторонняя система просветительного воздействия на инородцев , которой следует подражать и другим нашим миссиям".
Служебное возвышение игумена Макария давало ему большую свободу действий и более окрыляло его инициативу.
29 июня 1883 года игумен Макарий был возведен в сан архимандрита и потом назначен начальником Алтайской миссии , а 12 февраля 1884 года хиротонисан был во епископа Бийского .
Епископ Бийский
Когда архим. Макарий сделался начальником Алтайской миссии, за ним был 30-летний опыт проповеднической деятельности, - опыт, значение которого оценил он сам при своей хиротонии:
"Тридцатилетняя жизнь на Алтае была для неопытности моей той академией миссионерства, какую некогда открыть предполагалось в центре России, только там учить миссионерству хотели по книгам, а здесь учительницей была жизнь".
В эти долгие годы о. Макарий "так узнал Алтай, его насельников и всех служащих миссии, как никто не мог узнать: принимая на себя управление миссией он не имел необходимости знакомиться с ней, узнав миссионеров, обстоятельства и условия, при которых совершается миссионерское служение" . С другой стороны, по свидетельству одного из сотрудников епископа Макария, нет на обширном Алтае ни одной речки, ни одного ущелья, где бы не знали его имени, не помнили его наставлений. "Даже в самых захолустных уголках, недоступных дебрях и среди язычников имя Владыки Макария произносится с великим уважением. Такая популярность достается в удел немногим". Тайна ее - в той "любви отеческой, самоотверженной", с какой всегда относился он к людям. Сердечные отношения ко всем и дружеские к своим сотрудникам епископ Макарий сохранял и в звании начальника миссии и в этом был прочнейший залог ее успеха. При нем в Алтайской миссии значительно возросло число станов, церквей, школ; умножилось также количество новокрещенных и сотрудников миссии. Особенное развития получила при нем Бийская Катехизаторская школа .
Зародыш ее лежал в Улалинском миссионерском училище , заведенном архим. Владимиром еще в 1867 году для приготовления учителей, толмачей, церковно-служителей. С 1875 года училище это перешло в непосредственное заведывание игумена Макария, который довел его до возможного совершенства.
При нем не только увеличилось число учеников, но из последних составился новый на Алтае род сотрудников - катехизаторов из инородцев. Ученики сначала сопутствовали миссионерам в их поездках, а после и сами совершали миссионерские экскурсии. С конца 70-х годов питомцы Улалинского училища стали посылаться для усовершенствования в науках в Казанскую учительскую семинарию. Но мало-помалу нужда в помощи этой семинарии прекратилась, особенно когда в 1883 году было открыто в Бийске Катехизаторское училище , куда и стали поступать ученики Улалинской школы.
"Преосвященный столь живо интересовался Катехизаторским училищем, что сам лично вникал во все малейшие подробности училищной жизни: "Под его непосредственным руководством определился характер и направление этого заведения. Понимая, какое важное просветительное и миссионерское значение для Алтая может иметь Катехизаторское училище, преосвященный не жалел никаких забот и хлопот, чтобы только упрочить его существование". При епископе Макарии в этом училище обучались представители разных племен не только Алтая, но и вообще Томской епархии . Тут были алтайцы , телеуты , шорцы , абинцы , матурцы , сагайцы , киргизы и даже остяки из нарымского края. Что же касается учебной постановки, то о высоте ее свидетельствует отказ епископа Макария от посылки алтайцев в Казань к Н.И. Ильминскому .
Развитие Катехизаторского училища вело за собой как распространение сети низших миссионерских школ, так и расширение миссионерских действий и вынесение последних за естественные границы Алтая. При епископе Макарии именно была упрочена Киргизская миссия , открытая в 1882 году. Благодаря ему же влияние Алтайской миссии распространилось на Нарымский край и на Минусинский округ. Влияние это шло чрез питомцев Бийского училища и чрез переводы, которые делались в Алтайской миссии для новокрещенных разных племен. К концу 80-х годов школьное дело и переводческое в Алтайской миссии при непосредственном участии епископа Макария стало так твердо, что почти обходилось без помощи со стороны Ильминского.
В заслугу преосв. Макария, как начальника Алтайской миссии, нужно поставить и его заботу о женском миссионерском монастыре, о том, чтобы он служил местному населению. При нем несколько сестер обители были определены в учительницы миссионерских школ и три сестры (в том числе одна инородка) отправлены были для изучения живописи и иконописи в Понетаевский Серафимовский монастырь Нижегородской епархии.
В заботах об укреплении православия на Алтае Преосвященный Макарий обратил внимание и на местный раскол, который ставил препоны миссионерскому делу еще при основателе миссии и беспокоил его преемников. Из них архим. Владимир задумал учредить в Бийске противораскольническое братство св. Димитрия Ростовского, которое и было открыто в 1884 году при еп. Макарии.
"Живо интересуясь деятельностью его, владыка много потрудился над изучением противораскольнической полемики; побывал по нескольку раз во всех значительных раскольнических поселениях епархии, устраивал собеседования с раскольниками или самолично, пли при помощи противораскольнического миссионера" из местных старообрядцев. При столь подготовленном руководителе "деятельность нового братства получила настолько серьезные размеры, что встревожила не на шутку местных раскольнических мудрецов, покушавшихся по этому случаю создать нелепое объяснение, что деятели братства суть не кто иные, как апокалипсические Гог и Магог".
Преосв. Макарий Бийский вынужден был открыто бороться с расколоучителями этого края и обличал их в своих проповедях. За это он едва не поплатился жизнью.
22 мая 1886 года ими из мести был подожжен архиерейский дом с явно выраженным намерением сжечь его самого. Сгорел дом с ценной библиотекой, архивом миссии и Катехизаторское училище, но епископ Макарий спасся. Известен и еще один случай спасения преосв. Макария, в котором проявилась чудесная сила Божия, именно от болезни, представительством св. целителя Пантелеймона, икону которого (копию с чудотворного образа) миссия в 1879 году получила с Афона.
Алтайская Миссия знает немало чудес, которыми Промысл Божий видимо содействовал ее успехам. Об этих чудесных исцелениях и других проявлениях благодатной силы Божией свидетельствуют многие отчеты миссии, свидетельствовал и ее начальник архимандрит Макарий при своем наречении во епископа.
Обращаясь к преосв. Владимиру, он говорил:
"Уповаю, архипастырская мудрость твоя не перестанет руководить меня и в сем новом для меня, образе служения. Наипаче ободряюсь упованием, что ведомый тебе и миссионерам, несменяемый начальник миссии, присутствие свое на Алтае, еще и невидимо. но осязательно являющий исцелениями многими не перестанет быть таковым и на будущее время".
Мистическая вера в присутствие на Алтае ее первого начальника архим. Макария (Глухарева) , в совершаемые им чудеса и в таинственное руководительство миссионерами, всегда отличала епископа Макария, который в первый год служения своего видел во сне о. Макария, много его утешившего и одобрившего. Эту тесную духовную связь алтайских миссионеров с основателями миссии, верность их характеру его деятельности и происходившую отсюда отличительную особенность Алтайской миссии не раз отмечал в своих письмах и Н.И. Ильминский .
26 мая 1891 года определен епископом Томским и Семипалатинским .
Епископ Томский
С назначением самостоятельным Томским епископом, преосвящ. Макарий не изменил своих отношений к миссии, которая по-прежнему близка к его сердцу, тем больше, что владыка состоял председателем Томского Комитета Православного Миссионерского Общества. Напротив, он на всю томскую паству распространил прежний миссионерский способ действия. Чуждый стремления оградиться от своих духовных чад консисторией и стеной бумаг и отношений, епископ Макарий "неустанно во всякое время года посещал свою паству, чтобы узнать, как живут вернии, чтобы невежд научить, колеблющихся вразумить, равнодушных умолить, запретить страхом суда Божия" . Любви его к своей пастве и его неутомимости соответствует и его дар слова. Интересно припомнить здесь одно место из письма Н.И. Ильминского к К.П. Победоносцеву по случаю назначения еп. Макария в Томск.
"Ваша мысль о замещении одной (архиерейской кафедры) преосв. Макарием совершенно верная и справедливая. С личной стороны - он вполне заслужил своими 36-летними трудами повышения. Но гораздо серьезнее само дело. Если сопоставим университет с тысячами разнообразных инородцев, с нуждами и делами миссий, то преосв. Макария и заменить то даже для Томской епархии некем; кто против него? Иной академист может только разрушить или испортить. Этот Макарий младший принял, чрез ближайшее посредство, миссионерские начала и заветы от первооснователя миссии Макария; потом развивался и созревал при двух преемниках одного, сам теперь управляет миссией. Припоминаю записки одного миссионера (напечатанные), где рассказывается, как Преосв. Макарий говорил поучение тысячной толпе инородцев - и все смолкли и слушали с благоговением и слезами. Он (по словам того очевидца) везде говорил, и если бы все это записать, то вышла бы большая книга. Не есть ли это те реки воды живы, о коих сказал Спаситель, что они истекут из чрева не ученого книжника, а искренно верующего?"
Для расширения возможности влиять на общество проповедью, еп. Макарий завел в Томске , в зале своего дома, читальню, в которой по воскресным дням в течение всего года, более десяти лет, преподавались уроки веры, состоящие из объяснений евангельских чтений и церковного учения, а также сообщались исторические и географические сведения о русской земле и государстве и читались сведения о войне и других современных им событиях; а в будни периодически устраивались то богословские чтения для интеллигенции, то "Палестинские виды" с картинами "волшебного фонаря".
В 1903 году собрания лекторов, сходившихся по понедельникам в комнатах владыки для "считки", преобразовались в пастырские собрания томского духовенства и преподавателей духовно-учебных заведений, происходившие еженедельно, чаще всего под председательством самого преосв. Макария.
В общеепархиальной деятельности епископа Макария на видном месте стояла его забота о приготовлении достойных пастырей и учителей народа, в частности его близкие отношения к духовно-учебным заведениям. Но, утверждая в питомцах их веру в Бога и ограждая их "от вторжения с улиц вредных нравов", преосвященный "далек от мысли заслонить их от жизни и запретить в стенах отсталости." Он предоставлял своим соработникам вести учебно-воспитательное дело, соображаясь с назревшими потребностями времени. При его благожелательном участии двери томских духовных и церковно-учебных заведений - раньше многих других русских духовно-учебных учреждений - открылись для современной светской науки (космографии, гигиены, естественной истории, химии) и облагораживающих искусств (музыки, пения, рисования).
Интересно, что благодаря только сочувствия владыки состоялась в 1902 году образовательная экскурсия томских епархиалок по Европейской России.
Епископ Макарий, внимательно следил за ходом учебно-воспитательного дела, вникал и во все материальные нужды духовно-учебных заведений, их корпораций и даже отдельных лиц, из которых каждое находило в нем сочувствие к своему положению и помощь. Благодаря его содействию в мужском духовном училище было назначено постоянное квартирное пособие преподавателям и увеличено содержание некоторых из них. Точно также благодаря его хлопотам увеличено жалование служащим в епархиальном училище и учрежден устав о пенсиях с ежегодным отчислением из остатков училищной сметы некоторой суммы для образования основного фонда. С его же разрешения почти ежегодно к Рождеству Христову или к Пасхе выдавалось маленькое пособие служащим в епархиальном училище.
В день юбилея преосв. Макария воспитательница училища отметила, и то, что когда однажды совет училища представил к денежной награде только учителей, он напомнил, что при училище есть и учительницы, которым справедливо тоже выдать вознаграждение.
"Вы видели в нас, говорила она владыке, трудящегося человека, не различая, мужчина то или женщина, если работа производилась при одинаковых условиях и обстоятельствах; Вы ценили плодотворность труда и личное усердие в отношение к нему, без разбора кто трудящийся".
Основанное в 1891 году, Томское епархиальное училище настолько расширилось, что явилась нужда в новом здании для него, которое было воздвигнуто заботами епископа Макария. При нем же расширены помещения мужского духовного училища, что дало возможность удвоить число пользующихся удобствами училищного общежития. Наконец, в заслуге епископу Макарию ставят и то, что при его самой деятельной помощи Томская семинария, сорок лет скитавшаяся по частным квартирам в различных уголках и закоулках города, нашла "покойный, удобный, просторный и светлый приют в роскошном здании, на просторе громадного поместья".
Наряду с заботами о просвещении детей духовенства, у преосв. Макария стоял вопрос о религиозном образовании и воспитании народа, поставленный при нем с небывалой для Томской епархии широтой. До прибытия его в Томск даже в самом городе не было церковных школ, - при нем Томская епархия по числу их заняла первое место среди других Сибирских епархий. Подчиненному духовенству он дал хороший пример, открывши школу грамоты при своем архиерейском доме. Школа эта с течением времени выросла во второклассную, а затем в церковно-учительскую, помещающуюся в солидном двухэтажном каменном здании близ архиерейского дома. Кроме материальной стороны, внимание владыки было обращено в этой школе на внутренний строй, направление воспитания, на самый дух.
"Все в этой школе, и учебные программы, ежедневный строй жизни и даже приемы воспитания указывались и устанавливались самим владыкой. Здесь были заведены своеобразные обычаи в целях религиозно-нравственного воспитания, так например, пение кантов из Лепты апостола Алтая архим. Макария, изучались назидательные изречения Священного Писания и народной мудрости. Ревностный архипастырь даже сам писал для школы изложение истории христианского домостроительства и главнейших догматов о Боге и Св. Церкви, и ежедневно посещал школу, проверяя знания учеников и общее состояние дела; причем дети, непосредственно чувствуя святительскую ласку, не смущались высокого гостя, не сторонились его, а доверчиво беседовали с владыкой, обнаруживая иногда наивную, но трогательную близость и простоту обращения".
При еп. Макарии получили развитие и благотворительные учреждения. Умножилось число приходских попечительств. В Томске его заботами был устроен приют для заштатных и сирот духовного звания, до этого ютившихся в сырых и холодных помещениях. При своей кафедре Преосв. Макарий основал Томское общество попечения о бедных и бездомных ("Пчельник"), управление которым поручил женщинам, чем выразил "доверие к силам русской женщины-христианки" и к ее готовности отдаться общественному служению.
По инициативе епископа Макария был открыт городской приют для бездомных и нищих людей, в пользу которого он внес крупное пожертвование (1000 руб.).
Своим письмом в Томскую Городскую думу о желательности облегчения непосильного труда приказчиков владыка содействовал разрешению этого вопроса в желательном для них смысле.
Но и во всей деятельности преосв. Макария проявлялся дух широкой, истинно-христианской любви к ближним, отеческой ласковости, отзывчивости, доступности. Простота и глубокое смирение дорисовывают светлыми чертами нравственный облик маститого святителя, фигурой своей и действиями напоминающего древних отцов Церкви так же, как и несменяемостью на Томской кафедре.
Преосв. Макарий умел возбудить к себе любовь и уважение и вне своей епархии. В Петербурге , куда он был вызываем для присутствия в Св. Синоде , он обратил на себя внимание народа благоговейным служением, простыми назидательными поучениями и своей добротой, Церковь, где он служил, постоянно наполнялась народом и особенно много явилось проститься с ним. По окончании его речи взрыв рыданий огласил церковь. Собралось множество людей всякого звания и для проводов. Прощаясь с преосвященным, народ целовал его руки, края одежды, многие плакали.
За много лет до того подобным образом, с пением и слезами, провожали ласкового и доброго о. Макария из Казани ученики крещено-татарской школы, после того долго переписывавшиеся с ним и делившиеся с ним своими радостями и героем.
Кроме частных лиц и братства св. Гурия, в Казани епископ Макарий близок и дорог был Академии, которая в 1895 году избрала его в свои почетные члены во внимание к его благоплодным трудам по миссионерству и переводам инородческих сочинений". [7] .
С 18 февраля 1895 года именуется епископом Томским и Барнаульским.
С 27 октября 1895 года - почетный член Казанской духовной академии .
6 мая 1903 года возведен в сан архиепископа .
С 17 октября 1908 года переименован в архиепископа Томского и Алтайского; ввиду открытия Барнаульского викариатства .
Митрополит Московский
С 25 ноября 1912 года по 1917 г. - митрополит Московский и Коломенский , священно-архимандрит Свято-Троицкой Сергиевой Лавры и член Св. Синода.
25 мая 1913 года награжден панагией с драгоценными камнями.
С 1913 года - почетный член Петербургской духовной академии .
1 мая 1914 года награжден крестом для предношения за богослужением.
1914 г. поддерживал ходатайство об открытии в Томске духовной академии.
Увольнение на покой
20 марта 1917 года Святейший Синод , по просьбе Московского духовенства, уволил "за преклонностью лет" преосв. Макария на покой.
Этому решению предшествовали грубые действия обер-прокурора Св. Синода В.Н. Львова . Владыка Макарий сам рассказал о тех мерах воздействия, которые были применены к нему, чтобы получить от него прошение об уходе на покой:
«Такое давление совершалось дважды. В первый раз оно выразилось в том, что обер-прокурор, прибыв на митрополичье подворье в Петрограде с вооруженной стражей, вечером вошел в комнаты Митрополита и, подозвав меня к себе жестом руки, выкрикивал по адресу моему: «Распутинец! Распутинец!». Потом, пригрозив Петропавловской крепостью, потребовал, чтобы я тотчас садился писать прошение в Св. Синод об увольнении меня на покой. Требование мною молчаливо было исполнено. Обер-прокурор взял его и на ближайшем синодальном заседании передал его первенствующему члену Св. Синода. Но на одном из последующих заседаний это прошение было мне возвращено, согласно моей просьбе, как написанное под угрозою. Второе мое прошение об увольнении на покой было написано также под давлением того же обер-прокурора. Дело состоялось так быстро, что ни я, ни, вероятно, члены Св. Синода не успели справиться с Правилами канонов, в которых постановлено: рукописания отречения от управления, вынужденные у епископа страхом или угрозами, недействительны (Кирилла Прав. 1.13)» [8] .
Предшествовали увольнению митрополита Макария также собрания части московского священства и мирян, стремившихся вести церковную жизнь «на новых началах». Для них Владыка Макарий был «старомонархический» архиерей. В свете вышеприведенного заявления Владыки можно понять активность выступавших: "Возбуждение Московского клира и паствы (далеко не всей) произошло после приезда в Москву обер-прокурора В.Н. Львова и его агитации среди паствы против своего Митрополита — агитации, не согласной ни с существующими канонами, ни с гражданскими узаконениями. Церковные каноны определяют, что если епископ не будет принят (народом) не по своей воле, но по злобе народа, то он да пребывает епископ, клир же града того да будет отлучен за то, что такого непокорного народа не учили (Апост. Прав. 36; Двукр. Соб. Пр. 13; Всел. Собр. Пр. 18)" [9] .
Митрополит протестовал против своего увольнения и даже, после получения увольнительного указа запретил в священнослужении всех членов епархиального съезда и все московское городское духовенство [10] .
Утверждение, что митрополит Макарий был «ставленником Распутина », казавшееся весьма сильным в глазах некоторых недоброжелателей, в действительности было ложью. Искренний, честный, прямой Владыка свидетельствовал:
«С Распутиным я не имел никакого знакомства до назначения меня на Московскую кафедру, ни личного, ни письменного, ни через каких-либо посредников. Только по назначению моему на Московскую кафедру я получил в числе других коротенькую поздравительную телеграмму, подписанную неизвестным мне Григорием Новых. По прибытию в Москву, подобно другим посетителям, пришел ко мне и Распутин. Это было мое краткое — первое и последнее свидание с ним» [11] .
О незаконности смещения митрополита Макария с Московской кафедры пишет епископ Арсений (Жадановский) : «И вот, как всегда случается при гонении на святых людей, выставлены были лжесвидетельства против законного представителя Московской церкви: будто он по старости лет не в состоянии уже управлять епархией… Как известно, дело духовное никогда не стареет, и маститый святитель лишь преуспевал из года в год в служении Церкви и в пастырстве, а потому и осталось навсегда вопросом, зачем же удалили с кафедры Митрополита Макария? Людей верующих это событие не могло не волновать. По церковно-каноническим правилам насильственное лишение епископа своей кафедры является недействительным, хотя бы оно произошло «при рукописании» изгоняемого. И это понятно: всякая бумага имеет формальное значение, написанное под угрозой не имеет никакой цены» . [12]
Митрополиту не разрешили жить в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. Он переехал в Зосимову Смоленскую пустынь, но и оттуда попросили его уехать. Местом его пребывания определили подмосковный Николо-Угрешский монастырь: «окружной дорогой повезли святителя на ближайшую к Угреше станцию, не дав ему даже заехать в Москву и проститься с паствой. Выслана была одна лошадь с весьма грязным экипажем, в котором повезли Владыку на место заточения. Добрые люди передавали, что нельзя было без слез смотреть на это унижение Московского Митрополита» [13]
Когда после случившихся событий епископ Арсений (Жадановский) был в Серпухове, то священнослужители города говорили о своем несогласии с удалением митрополита. Они составили от лица священства г. Серпухова и уезда послание, в котором выражали свою преданность и любовь к старцу-святителю.
«Это заявление мы отвезли Владыке Макарию и он с кротостью и смирением просил передать всем благословение, а на бумаге написал: «Бог простит. Прошу и я прощения, да покроет всех нас Господь Своей милостью»… Вначале огорченный, старец потом с радостью прощал всех приходящих к нему, видя в этом залог для привлечения благодати и милосердия Божия на «люди согрешившие».
Владыка прожил в Николо-Угрешском монастыре восемь лет. Имея призвание благовествовать Христово учение, учить и преподавать о Христе Спасителе, он был лишен такой возможности и находился в «заточении», как он сам называл свое положение. Это было причиной его душевных страданий. Когда открылся в августе 1917 г. Всероссийский Поместный Собор , Владыка подал прошение рассмотреть его дело. Его поддержали сибирские иерархи, внесшие запрос о скорейшей ликвидации дела митрополита Макария. «Собор внял, наконец, настойчивому ходатайству архипастырей-миссионеров и вынес полное оправдание святителю-изгнаннику . К сожалению, это постановление не было объявлено всецерковно, а лишь негласно сообщено ему одному» [14] .
Привыкший к деятельности Святитель просил назначить его на другую кафедру. Дело завершилось три года спустя, когда он был утвержден Святейшем Патриархом Тихоном в звании митрополита Алтайского. Одновременно Преосвященному Иннокентию, епископу Бийскому, было послано указание в пределах Алтайских поминать Владыку Макария митрополитом Алтайским. Святитель Тихон уведомил Владыку Макария письмом:
«Высокопреосвященнейший Владыко! Приношу Вашему Высокопреосвященству благодарность за Ваш привет. Скорблю о Вашем недомогании. Господь да подкрепит Вас! Предлагаю Священному Синоду, во внимание к Вашим 50-летним трудам на Алтае, сохранить за Вами пожизненно титул Митрополита Алтайского. Поправляйтесь здравием, дабы возможно было и проезжать на Алтай. Прошу Ваших святых молитв и с братской любовью остаюсь Ваш покорнейший послушник Патриарх Тихон. 19 августа 1920 г. Москва» [15] .
Дважды митрополита Макария посещали с обыском (20 июля и 20 октября 1918 г.). Представители власти унесли ценные документы: дневники за 1915-17 годы и десять папок, в которых содержались проповеди, письма, бумаги по Алтаю и Москве и др.
Живя в Николо-Угрешском монастыре , Святитель 3 октября 1918 г. подвергся нападению вооруженных бандитов. Подробности об этом мы узнаем из письма Владыки от 11 октября на имя Святого Патриарха Тихона :
«В 6 часов вечера сказанного числа, когда началось вечернее богослужение в моей домовой церкви, вошли несколько вооруженных револьверами лиц, через парадную лестницу прямо в алтарь, а оттуда в смежный молитвенный зал, где по обычаю, я нахожусь во время богослужения… Старший, бывший во главе пришедших, предложил мне сесть и начал делать допрос в грубой форме о хранении денежных капиталов и моей ризницы… Не найдя там искомого, он дерзко стал требовать указать место хранения денег, при этом начал угрожать расстрелом. Услышав в ответ, что я запасных капиталов не имею, содержусь на средства пенсии и при помощи монастыря, он направил на меня револьвер, который держал в руке. На это я ответил, что смерть нам, христианам, не страшна, я готов, и, перекрестившись, обратился к нему грудью, ожидая выстрела, но такового не последовало. Разгневанный неудачей своей, он подошел и сделал мне оскорбление рукой» [16] .
В «Воспоминаниях» епископа Арсения содержатся дополнения к рассказу митрополита:
«…приставив револьвер, стали угрожать смертью, настойчиво требуя денег, которых никогда не было у нестяжательного старца. Одев на себя облачение и митру, бесстыжие люди издевались над Владыкой, а один из них, с папироской во рту, сорвал крестик со скуфьи, бывшей на голове архиерея Божия, и рванул его за бороду. «Что ты кощунствуешь? — кротко спросил старец, — Неужели Бога не боишься?». Спустя некоторое время келейник Владыки встретил в Москве на улице одного из участников грабежа, который остановил его и спросил: «Вы из Угреши, от Митрополита? Передайте ему, что я прошу у него прощения. Мне стыдно вспомнить, как мы с ним обошлись». Когда старцу передали об этом, он перекрестился и сказал: «Слава Богу, совесть заговорила, я давно все им простил» [17] .
После пережитого у Владыки появилось желание перейти в одну из обителей в соседстве с Свято-Троицкой Сергиевой Лаврой. Об этом он 19 ноября 1918 г. написал Святейшему Тихону. В этом же письме сообщал о своем намерении посетить Болховский монастырь Орловской епархии, где погребен основатель Алтайской Миссии архим. Макарий (Глухарев) .
Некоторое время спустя митрополит Макарий оставил свое желание покинуть Угрешу после того, как во сне увидел свою мать. Она явилась к нему в дом, осмотрела все вокруг, накинула крючки на все двери. Из этого сонного видения он заключил, что ему должно остаться в Николо-Угрешском монастыре.
По праздничным и воскресным дням Владыка служил в соборе монастыря, произносил проповеди, принимал на благословение народ, общался со своими духовными чадами, которые приезжали к нему. Он пользовался любой возможностью учить и наставлять детей. Приходили к нему дети не только жившие вблизи монастыря, но и из местной колонии. Они очень любили посещать старца. Ольга Серафимовна Дефендова, ухаживавшая за митрополитом, рассказывала: «В утешение Святителю дети говорили стишки, читали молитвы, пели из «Лепты», а он учил их священной истории, задавал уроки, спрашивал и вразумлял. В праздники малыши прибегали к обедне, а в дни Ангела непременно исповедовались и причащались… Дети очень любили старца и не боялись его: например, трехлетние малютки говорили ему стишки и льнули к нему своей ангельской душой… Так утешали дети святого нашего старца, он же всем им отвечал одинаковой любовью и лаской. Трогательно было все это видеть и наблюдать».
Владыка был в близких отношениях с братией Николо-Угрешского монастыря. «Все оставшиеся в обители иноки (в числе сорока из прежних двухсот) постепенно оценили Святителя-изгнанника: по очереди приходили служить (с ним) и относились к нему с большой любовью» [18] .
Большую радость доставляло Владыке Макарию посещение его духовно близких ему людей. Несколько раз приезжал к нему в Николо-Угрешский монастырь Святейший Патриарх Тихон (Белавин) . Сохранилась совместная фотография. Бывал у митрополита Макария архиепископ Бийский Иннокентий (Соколов) , обсуждавший с ним миссионерские дела на Алтае. Особое внимание оказывал Владыке Макарию благоговейно чтивший его епископ Серпуховской Арсений (Жадановский) , уверенный в его святости. Об этом он писал в богатых жизненными подробностями воспоминаниях.
В 1925 году Владыка хотел ехать на похороны Святейшего Тихона, но не смог. А когда новый Местоблюститель митрополит Петр (Полянский) приехал к старцу просить благословения на новое, в высшей степени ответственное свое служение, Владыка Макарий с любовью принял его, отзываясь о нем, как о человеке достойном, простой души, и, в знак расположения, подарил ему свой белый клобук [19] .
Вечером 20 августа 1920 г. Владыку постигла болезнь, которая до конца жизни изменила внешний строй его жизни — частичный паралич.
Но и в болезни вел он жизнь подвижническую. Вставая в половине пятого, читал утренние молитвы, дневной Апостол, Евангелие, толкование, синодик, 3, 6 и 9 часы, садился за работу. В 7 часов молился за Литургией, вычитывая по служебнику все молитвы. После скромного завтрака вновь садился за труды. В праздности не находился ни единого часа. В течение дня по четкам он совершал особое правило, молясь Спасителю, Божией Матери и многим святым, которых особо чтил. После вечерней службы Старец продолжал занятия или читал духовные книги. Спал всегда в подряснике урывками, прерывая сон ради духовного бодрствования. В 12 ч. ночи вычитывал полунощницу.
Болезни Владыка переносил просто и без ропота. Почти постоянное самоукорение было его обычным настроением. Порой оно было настолько сильным, что ему приходили мысли о своей неготовности к смерти. Нередко говорил: «Не готов я. Какой ответ дам Богу, что отвечаю, чем оправдаюсь? Добрых дел не имею, а все сделанное не мое».
В феврале 1926 года Владыка заболел воспалением легких. За несколько дней до смерти он перестал принимать пищу и говорить.
1 марта 1926 года над ним было совершено таинство елеосвящения (соборование) архиепископом Иннокентием, епископом Арсением и другими приехавшими из Москвы пастырями. Болящий Владыка сознавал происходящее. Глаза его были открыты, сам он держал свечу.
Вечером того же дня в присутствии митрополита Макария была совершена всенощная священномученику Ермогену. Владыка лежал тихо и спокойно. После окончания службы все вышли из комнаты, но через полчаса сестра милосердия сообщила, что Владыка умирает. Преосвященный Арсений дважды прочел отходную. «Едва я кончил, как святитель Божий глубоко вздохнув, тихо предал дух свой Господу…» [20] ( 1 марта 1926 года).
4 марта были совершены заупокойная литургия и отпевание архиепископом Иннокентием при сослужении шести епископов и семидесяти девяти священнослужителей.
Похоронен был митрополит в ограде, близ алтаря местной церкви села Котельники (близ станции Люберцы), где он жил с 1925 г. после закрытия Николо-Угрешского монастыря .
16 апреля 1957 г. Святейшим Патриархом Алексием была учреждена комиссия, которая вскрыла могилу Владыки. Гроб почти весь разрушился (осталась лишь нижняя доска), а тело и облачения оказались нетленными. Тело митрополита Макария было перенесено в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру и погребено в нижней части Успенского собора.
В 2000 году на Архиерейском Соборе митрополит Макарий был причислен к лику святых.
Труды
Библиография переводных и самостоятельных трудов по 1895 год. "Томск. Еп. Вед." 1895, № 5.
Беседы о христианской жизни и воспитании. СПБ, 1902.
"Образование, права и обязанности женщины". СПБ, 1902.
"Отчет об Алтайской миссии за 1887 год." "Приб. к "ЦВ" 1888, № 38, с. 1048-1051.
"Пастырское послание при наступлении поста". "Церк. Вестн." 1895, № 12, с. 382.
"Слова и речи, произнесенные в Московской епархии в 1879-1882 гг." Изд. I-е, СПБ, 1890.
"Архипастырское послание к пастырям Томской епархии". "Приб. к "ЦВ" 1891, № 39, с. 1323-1330.
"Нужно ли заботиться об обращении раскольников". "Приб. к "ЦВ" 1891, № 49, с. 1745-1748.
"Простые речи о великих делах Божиих". (На русском языке). Томск, 1900.
"Голос Церкви" 1913, июнь, с. 9-18, 1913, июль, с. 3-18.
"Простая речь о Боге и великих делах Божиих". (на Алтайском языке). Томск, 1901.
"Библейские повествования Нового Завета". (на Алтайском языке). Томск, 1901.
"Беседы к язычникам". "Прав. Собес." 1912, июль-август, с. 358.
"Беседы о Св. Причащении". "Приб. к "ЦВ" 1897, № 14, с. 515-518.
"Слово: "Любовь, как мировой закон бытия". "Приб. к "ЦВ" 1903, № 2, с. 41-43.
Речь при вручении жезла новопоставленному епископу Евфимию, второму вик. Томской епархии 18 марта 1912 г. "Приб. к "ЦВ" 1913, № 27, с. 1267.
Речь после хиротонии епископа Модеста Н. "Приб. к "ЦВ" 1913, № 35, с. 1545.
Советы для миссионеров Алтайской и Киргизской миссий и инструкции для учителей миссионерских школ. Бийск, 1887.
"Беседа на Преображение Господне". "Приб. к "ЦВ" 1913 г., № 31, с. 1395.
"Слово в неделю сыропустную на вечерне". "Приб. к "ЦВ" 1914, № 9, с. 467. "Голос Церкви" 1914, февраль, с. 17.
Речь при вручении жезла новопоставленному Преосв. Димитрию епископу Можайскому. "Приб. к "ЦВ" 1914, № 21, с. 939.
Речь при вручении жезла Преосв. Арсению, новопоставленному во епископа Серпуховского, пятого викария Московской епархии 8 июня 1914 года. "Приб. к "ЦВ" 1914, № 24, с. 1061.
Речь пред благодарственным молебном по случаю дарования победы русскому воинству. "Приб. к "ЦВ" 1914, № 35, с. 1552.
Речь при открытии высших богословских курсов при Московском Скорбященском монастыре 8 ноября 1916 г. "Приб. к "ЦВ" 1916, № 47, с. 1123.
"Опомнимся! Покаемся!" "Приб. к "ЦВ" 1908, № 9, с. 407-409.
Труды, переведенные на алтайский язык:
Литургия Иоанна Златоуста.
Священная История Нового Завета.
Евангелия воскресные, утренние и праздничные.
Последования часов и изобразительных.
Огласительные поучения для готовящихся к св. крещению.
Евангелия воскресные, читаемые на литургии.
Последование св. крещения.
Алтайско-русский букварь.
Грамматика алтайского языка, 1869.
Евангелие от Матфея.
Всенощное бдение, 1878.
Пение на всенощном бдении и литургии. 1889.
Полный служебник на алтайском языке с славянским текстом. 1899.
На наречении алтайских инородцев сделан перевод учебного Часослова, 1875.
Беседы к язычникам.
Беседы готовящимся к св. Крещению об истинном Боге об истинной вере.
Правило для готовящихся к св. Причащению. 1875.
Требник с дополнением.
Перевел четыре Евангелия.
"Единое на потребу". 85 номеров разных брошюр. Сергиев Посад, 1914.
"Полное собрание проповеднических трудов (слов, бесед, поучений, посланий, воззваний и наставлений), за все время его служения в архиерейском сане 1884-1913 гг. Сергиев Посад, 1914.
"Письма к духовной дочери". Сергиев Посад, 1915.
"Беседы о воспитании детей".
"Беседы на всенощном бдении".
"Беседы о Святой Земле и императ. Православном Палестинском Обществе". "Изв. Каз. Еп." 1899, № 7, ср. 203.
"Беседы по поводу зрелищ, допускаемых на Светлой Пасхальной Седмице".
"Беседа пятая о воспитании".
"Беседы к простому народу о том, как должно кормить и воспитывать детей".
"Объединимся". "Голос Церкви" 1914, январь, с. 18.
"Голос архипастыря". "Голос Церкви" 1913, январь, с. 28-30.
"Слово в Неделю Сыропустную на вечерне". "Голос Церкви" 1913, февраль, с. 3-14.
"Христос Воскресе!" "Голос Церкви" 1913, апрель, с. 3-7.
"Архипастырская беседа в день Св. духа". "Голос Церкви" 1913, май, с. 14-18.
"Счастливое рабство и несчастная свобода". "Голос Церкви" 1913, июнь, с. 3-8.
"Архипастырское слово в день Воздвижения Животворящего Креста". "Голос Церкви" 1913, август-сентябрь, с. 3-8.
"Архипастырская беседа о хранении заветов старины". "Голос Церкви" 1913, август-сентябрь, с. 18-24.
"Женский вопрос". "Голос Церкви" 1913, окт., с. 18-28, "Голос Церкви" 1913, декабрь, с. 22-34.
"Архипастырское поучение в начале Рождественского поста". "Голос Церкви" 1913, ноябрь, с. 15-21.
"Беседа на Рождество Христово". "Голос Церкви" 1913, декабрь, с. 11-15.
"С новым годом, с новым счастьем!" "Голос Церкви" 1914, январь, с. 16, 17.
"Беседа на Страсти Господни", после чтения 7-го Страстного Евангелия. "Голос Церкви" 1914, март, с. 16-20.
"Сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь!" "Голос Церкви" 1914, апрель, с. 16-22.
"Беседа в неделю о слепом". "Голос Церкви" 1914, май, с. 16-22.
"Беседа в неделю пятую по Пятидесятнице". "Голос Церкви" 1914, июнь, с. 10-12.
"Речи по случаю войны". "Голос Церкви" 1914, октябрь., с. 19-21.
"Поучение в Рождественский пост". "Голос Церкви" 1914, ноябрь, с. 22-24.
"К Новолетию 1915 года". "Голос Церкви" 1915, январь, с. 11-18.
"Христос Воскресе!" "Голос Церкви" 1915, март, с. 3-7.
"Беседа в неделю пятую по Пасхе о Самарянине". "Голос Церкви" 1915, апрель, с. 11-18.
"Беседа в неделю Первую по Пятидесятнице Всех Святых". "Голос Церкви" 1915, май, с. 18-21.
"Беседа в неделю седьмую по Пятидесятнице". "Голос Церкви" 1915, июнь, с. 12-16.
"Слово на Успение Пречистой Богородицы". "Голос Церкви" 1915, июль-август, с. 10-16.
"Слово в день Покрова Пресвятыя Богородицы". "Голос Церкви" 1916, август-сентябрь, с. 12-15.
"Дар любви". "Голос Церкви" 1916, октябрь, с. 10-14.
"Беседа в неделю пред Рождеством Христовым". "Голос Церкви" 1916, ноябрь-декабрь, с. 11-13.
Литература
"Церк. Вед." 1890, № 18, с. 198.
-"- 1890, № 19, с. 211.
-"- 1895, № 11, с. 89.
-"- 1902, № 20, с. 171.
-"- 1902, № 48, с. 367.
-"- 1903, № 18-19, с. 139.
-"- 1906, № 18, с. 207.
-"- 1912, № 48-49, с. 426.
-"- 1913, № 22, с. 317.
-"- 1914, № 18-19, с. 133.
-"- 1917, № 915, с. 69.
"Приб. к "ЦВ" 1889, № 19, с. 530-537.
-"- 1890, № 17, с. 558-559.
-"- 1891, № 34, с. 1149-1150.
-"- 1892, № 26, с. 931.
-"- 1892, № 27, с. 968-971.
-"- 1893, № 18, с. 703-707.
-"- 1900, № 24, с. 958-959.
-"- 1905, № 15, с. 646-647.
-"- 1905, № 29, с. 1198-1203.
-"- 1910, № 31, с. 1312.
-"- 1911, № 13, с. 590-592.
"Кормчий" 1912, № 50, с. 502, 593.
-"- 1912, № 52, с. 531.
"Прав. Благ." 1915, № 2, с. 111-122.
-"- 1915, № 3, с. 136-154.
-"- 1915, № 9, с. 304-325, 330, 335, 336.
-"- 1915, № 10, с. 249, 250.
"Русск. Паломн." 1906, № 10, с. 148, 151.
-"- 1910, № 8, с. 116-121.
-"- 1911, № 16, с. 251, 253-256.
-"- 1912, № 49, с. 776.
-"- 1913, № 40, с. 649.
-"- 1914, № 4, с. 63.
-"- 1915, № 10, с. 158, 159.
-"- 1916, № 30, с. 431.
"Мисс. Календарь" 1907, с. 135.
"ЖМП" 1931, № 2, с. 3.
-"- 1959, № 4, с. 61.
"Прав. Собес." 1897, ноябрь с. 582, 597.
-"- 1897, декабрь, с. 7.
-"- 1900, июнь, с. 767.
-"- 1905, март, с. 543.
-"- 1905, май, с. 49-65.
"Церк. Вестн." 1891, № 23, с. 364.
-"- 1891, № 42, с. 666.
-"- 1891, № 46, с. 731.
-"- 1891, № 49, с. 780.
-"- 1891, № 50, с. 796.
-"- 1895, № 5, с. 162-163.
"Прав. Собес." 1899, т. 1, с. 6.
"Мисс. Обозрен." 1899, т. 1, с. 14.
"Самар. Еп. Вед." 1903, № 6, с. 314.
"Русск. Архив" 1904, кн. I-я, с. 52.
"Голос Церкви" 1913, январь, с. 9-14 (Биография).
"Изв. Каз. Еп." 1884, № 4, с. 97.
-"- 1895, № 4, с. 92-93.
-"- 1896, № 23, с. 615.
-"- 1912, № 45, с. 1351.
-"- 1912, № 46, с. 1401-1404.
-"- 1913, № 1, с. 22.
-"- 1913, № 39, с. 1174.
-"- 1913, № 42, с. 1254-1255.
-"- 1914, № 11, с. 334.
-"- 1914, № 46, с. 1464.
Каталог Тузова, с. 143, 144.
Скобелева М.Д. "Поучение при заупокойном поминовении в Бозе почившего Макария, митр. Московского (40-й день по кончине)", с. 174.
Путинцев М. Прот. - "Алтай" - Его святыни, миссионерство, дивные пути Промысла Божия в обращении язычников в христианство. Воспоминания о почивших миссионерах". Москва, 1891, с. 8, 22, 68.
Харлампович. "Высокопреосв. Макарий (Невский)". Казань, 1905.
Беликов Дм. "Высокопреосв. Макарий (Невский) как проповедник". "Приб. к "ЦВ" 1911, №№ 30, 31, 32.
П.М. "Высокопреосв. Макарий (Невский), митрополит Московский". "Приб. к "ЦВ" 1912, №№ 48-49, с. 1941-1948.
Чевалков свящ. "Памятное завещание", с. 52-94.
К.Е. "Обозрение Томским Пресвященным архиепископом Макарием своей епархии в 1905 г." Томск, 1906.
"Состав Св. Прав. Всер. Син. и Рос. Церк. Иерархии на 1917 год", с. 14-15.
"Памятная книжка Петроградской духовной академии на 1915/1916 уч./г.", с. 10.
"Списки архиереев Иерархии Всерос." СПБ, 1896, № 479, с. 71.
ФАМ II, № 49, с. 7.
Булгаков, с. 1415.
БЭС т. II, стб. 1545, 2170-2171.
НЭС т. XXV, стб. 415 и дополн. т. II, с. 122.
J.W. Cunningham, A vanquished Hope (New York 1981) 324-326.
Regel'son 203.
Использованные материалы
http://www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_296
http://www.pravoslavie.ru/put/061025170209
http://www.orthedu.ru/nskeparh/makarii_nev/sechina/1.htm
[1] Московские Церковные ведомости, 1915, № 42, с. 590.
[2] Авроров П., свящ., Пребывание Высокопреосвященного митрополита Макария Московского на своей родине, СПб. 1913.
[3] Авроров П., свящ., пребывание Высокопреосвященнейшего митрополита Макария Московского на своей родине, СПб. 1914, с. 16.
[4] Из речи при наречении во епископа.
[5] «Русский паломник», 1911, № 16, с. 255-256.
[6] А. Макарова-Мирская … с. 290-292.
[7] К. Харлампович.
[8] Митр. Макарий «Мой ответ В. Н. Львову», — «Московские ведомости», 21 июня 1917 г.. № 131.
[9] Митр. Макарий «Мой ответ В. Н. Львову», — «Московские ведомости», 21 июня 1917 г.. № 131.
[10] Сведения с ortho-rus.ru
[11] «Московские ведомости», 21 июня 1917, № 131.
[12] Арсений (Жадановский), епископ. Воспоминания … с. 202-203.
[13] Арсений (Жадановский), епископ. Воспоминания … с. 209.
[14] Арсений (Жадановский), епископ. Воспоминания … с. 202-203.
[15] Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и Всея России, М., 1994, с. 167.
[16] Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и Всея России, М., 1994, с. 156.
[17] Арсений (Жадановский), епископ, Воспоминания … с. 211.
[18] Арсений (Жадановский), епископ. Воспоминания … с. 217.
[19] Апухтин К. История продолжается … В кн.: «Царю Небесному и царю земному верен…», с. 345.
[20] Арсений (Жадановский), епископ, Воспоминания, М., 1995, с. 239.
ДРЕВО - открытая православная энциклопедия: http://drevo.pravbeseda.ru
О проекте | Хронология | Календарь | Клиент