- условное название лексических предпочтений и некоторых других особенностей употребления языка в зависимости от пола говорящего. Половая дифференциация речи стала известна с 17-го века, когда были открыты новые туземные племена, у которых наблюдались довольно значительные различия в речи в зависимости от пола говорящего. Прежде всего это касалось женщин, т. к. их речевое поведение регламентировалось более, чем мужское, поэтому первоначально в научном описании обсуждались так называемые "женские языки". Наиболее часто различия проявляются в лексике, но могут распространяться и на другие явления, как, например, в японском языке. Различаются наборы модально-экспрессивных частиц, формы вежливости и т. п. В европейских языках также отмечаются некоторые различия в употреблении языка, однако они не носят всеобщего характера, а проявляются в виде тенденций. Первоначально речевые различия объяснялись природой женщин и мужчин, т. е. считались постоянными факторами. В 60-е годы ХХ века с развитием социолингвистики был установлен вероятностный характер различий.
В период активной феминистской критики языка (70-е - начало 80-х гг. ХХ века) лингвисты настаивали на существовании интенционализма, т. е. осознанного поддержания мужчинами своего превосходства посредством речевого поведения - длины речевых отрезков, частоты перебиваний, говорения одновременно с собеседником, контроля за тематикой общения и т. д. При этом не учитывалась высокая значимость социальных структур (школы, церкви, армии и т. д.), принимающих на себя поддержание мужского превосходства и освобождающих индивида от необходимости постоянно воспроизводить его во всех ситуациях. Наряду с интенционализмом, на этом этапе исследований фактору пола придавалась чрезмерная значимость. Уэст и Зиммерман утверждают, что конструирование индивидом своей гендерной идентичности (doing gender) перманентный процесс, пронизывающий все действия индивидов. Дальнейшее изучение общения показало, что весьма распространены ситуации и контексты, в которых пол не играет существенной роли, поэтому необходимо учитывать фактор "гендерной нейтральности" (Hirschauer), так как нет оснований придавать гендеру больше значимости, чем фактору возраста, этнической и социальной принадлежности, уровню образования, профессии и т. д. Наряду с термином doing gender для анализа речевого поведения в настоящее время предложен также термин undoing gender для ситуаций, где пол коммуникантов не значим. Современные исследования показывают, что названные параметры в большинстве случаев взаимодействуют, поэтому определить, где заканчивается влияние одного и начинается воздействие другого, весьма затруднительно. В этот период преобладали также количественные методы исследования, наиболее популярными из которых являлись подсчет длительности речевых отрезков, частота перебиваний собеседника и смен тем диалога. Однако в отрыве от контекста и ситуации общения эти характеристики не могут считаться показательными и приобретают значимость лишь во взаимодействии с иными феноменами, зависящими от культурных традиций данного общества. Вопрос состоит сегодня не в том, как говорят мужчины или женщины, а в том, каким образом, при помощи каких речевых средств, тактик и стратегий они создают определенные контексты. Далее необходимо исследовать параметры этих контекстов и их влияние на успешность коммуникации.
В конце 80-х - начале 90-х годов возникла гипотеза "гендерных субкультур", восходящая к работе Гамперца (Gumperz) по исследованию межкультурной коммуникации, а также к более ранним работам по этнологии, этнографии, истории культуры (Borneman, Mead). В трудах Мальца и Боркер (Maltz, Borker) и Таннен (Tannen) принцип межкультурной коммуникации распространен на гендерные отношения.
В этом случае в центре внимания находились процессы социализации. Социализация индивида рассматривалась как присвоение им определенной субкультуры, которой свойственны особые речевые практики, разные в мужской и женской среде. В детском и подростковом возрасте люди вращаются преимущественно в однополых группах, образуя субкультуры и усваивая свойственный им речевой этикет, что, на взгляд сторонников гипотезы, во взрослом возрасте ведет к непониманию и речевым конфликтам, которые приравниваются к межкультурным.
Гипотеза гендерных субкультур обусловила появление понятия гендерлект - постоянного набора признаков мужской и женской речи. Однако работы последних лет все четче показывают, что говорить о гендерлекте неправомерно (Samel, Kotthoff). Роль субкультурного фактора в этом случае сильно преувеличена. Различия в мужской и женской речи не столь значительны, не проявляют себя в любом речевом акте и не свидетельствуют, что пол является определяющим фактором коммуникации, как это предполагалось на начальном этапе развития феминистской лингвистики. Установлено также, что один и тот же человек в разных коммуникативных ситуациях обнаруживает и различное речевое поведение, что получило название переключение кода. Изучение коммуникации лиц одного пола, но разного социального и профессионального статуса также обнаружило ряд различий. Так, речевое поведение любого лица дома и на работе, в знакомой и новой обстановке различно. Вместе с тем, сегодня наука не отрицает существования некоторых стилевых особенностей, свойственных преимущественно мужчинам или преимущественно женщинам в рамках четко очерченной ситуации общения. При этом считается, что они возникают под влиянием как социокультурных (например, употребление женщинами ругательств осуждается больше, чем мужская брань), так и биологических и гормональных факторов (см. Гипотеза функциональной асимметрии мозга ). Выход гендерных исследований за рамки влиятельных европейских языков и развитие лингвокультурологии позволили получить данные, свидетельствующие также о культурной обусловленности мужской и женской речи. Наиболее перспективным и обоснованным направлением изучения мужской и женской речи в настоящее время считается изучение стратегий и тактик речевого поведения мужчин и женщин в различных коммуникативных ситуациях с обязательным учетом культурной традиции данного общества. Широко распространена также точка зрения, что женщины употребляют больше уменьшительных суффиксов и вежливых форм, чаще называют партнера по коммуникации по имени и в целом используют больше контактоустанавливающих речевых действий. Труды по изучению мужских и женских ассоциаций также дают основания предполагать некоторые различия в мужской и женской ассоциативной картине мира (см. Образы мужчины и женщины в языковом сознании). Причины различий в настоящее время остаются дискуссионным вопросом, в обсуждении которого сталкиваются био- и социодетерминистская точки зрения.
Men's and women's languages (англ.)
Литература:
Земская Е. А., Китайгородская М. А., Розанова Н. Н. Особенности мужской и женской речи // Русский язык в его функционировании. Под ред. Е. А. Земской и Д. Н. Шмелева. М.: Наука, 1993. С. 90-136.
Кирилина А. В. Гендер: лингвистические аспекты. М.: Институт социологии РАН, 1999. 189 с.
Уэст К., Зиммерман Д. Создание гендера (doing gender) // Гендерные тетради. Вып. 1. Спб, 1997. С. 94-124.
Borneman Ernst. Das Patriarchat. Ursprung und Zukunft unseres Gesellschaftssystems. Frankfurt a. Main, 1991 (zuerst 1971).
Gal S. Between speech and silence: The problematics of research on language and gender // Papers in Pragmatics. 1989. N 3. V.1. P. 1-38.
Gluck Helmut. Der Mythos von den Frauensprachen. In: OBST (Osnabrucker Beitrage zur Sprachtheotie). 1979. Beiheft 3, S. 60-95.
Gumperz John J. Discours Strategies. Cambridge, 1982.
Hirschauer St. Dekonstruktion und rekonstruktion. Pladoyer fur die Erforschung des Bekannten // Feministische Studien. 1993. N 2. S. 55-68.
Kotthoff H. Die Geschlechter in der Gesprachsforschung. Hierarchien, Teorien, Ideologien // Der Deutschunterricht, 1996. N 1. S. 9-15.
Maltz D. N., Borker R. A. Mi?verstдndnisse zwischen Mannern und Frauen - kulturell betrachtet // Gunthner, Kotthoff (Hrsg) Von fremden Sttimmen. Weibliches und mannliches Sprechen im Kulturvergleich. Frankfurt am Main, 1991. S. 52-74.
Male and female: a study of sexes in a changing world. New York: Morrow, 1949.
Samel Ingrid. Einfuhrung in die feministische Sprachwissenschaft. Berlin, 1995.
Tannen Debora. Du kannst mich einfach nicht verstehen. Warum Manner und Frauen aneinender vorbeireden. Hamburg, 1991.
© А. В. Кирилина