Значение слова ИОСИФ в Литературной энциклопедии

(нем. Joseph) - герой романа Т.Манна «Иосиф и его братья» (1933-1943), знаменитый Иосиф Прекрасный из Ветхого завета, сын Иакова и Рахили, проданный завистливыми братьями в рабство, попавший в Египет, где он, сделав замечательную карьеру, спасает от голода страну и весь род Израилев. В исполненной поэзии и юмора интерпретации Т.Манна И.- герой «истории, которая сама себя рассказывает», возникшей из ритуала неспешных пастушьих разговоров: «Знаешь ли ты об этом?» - «Знаю доподлинно!» Библейские персонажи (Авраам, Исаак, Иаков, сам Иосиф) в романе Т.Манна связаны не только кровным родством, но и особой духовной призванно-стью: «разгадать» своего, истинного Бога и претворить затем его замысел о себе. Личное, индивидуальное смиряется в И. перед осознанием мифологически-родового. Именно поэтому «сплошные обманы, обмены первородством и благословением, подмена невест и обмен богатством» - повторяющийся мотив судьбы И. и его предков, людей, лишенных корыстолюбия и расчета. Второстепенные персонажи романа (их нравственное достоинство определяется способностью оценить призван-ность героя), говоря об И., вне зависимости от отношения к нему, используют одни и те же образы, словно сам миф говорит их языком. Библейский миф в преломлении романа Т.Манна бесконечно варьирует соперничество двух типов братьев - элементарность, хамство «красных», «косматых» и плутоватость, едва ли не подловатость «гладкокожих», одаренных (в отличие от косноязычных и воинствующе ограниченных «красных») не только красноречием и миролюбием, но и даром провидения. С улыбкой автор честно признает «недостатки» любимца Иакова: И. предатель, хвастун, доносчик и к тому же сплетник. Но, облагороженные смехом прозрения и веры, все его «недостатки» - лишь средство для последовательного претворения воли сотворенного предками, взлелеянного Иаковом Бога. Образ И. тесно связан с темой бездны. Это колодец, яма, из которой поглощенный ею герой (тот семнадцатилетний И., который считал, что каждый, кто на него посмотрит, обязан его полюбить больше, чем себя самого) в своем первоначальном качестве так и не вышел. И. словно бы умер, возродившись в новом качестве: умудренного, обретшего призвание Узарсифа или Озарсифа. «Преступная доверчивость и слепая требовательность», свойственные юному И., трансформировались в новую, стоическую позицию, в осознание собственного предназначения и понимание своей избранности. Исключительность, избранность героя - одна из самых устойчивых в творчестве Т.Манна тем (Ганс Касторп, Адриан Левер-кюн, Тонио Крегер, Грегориус). В образе И. она приобретает особый оттенок благодаря отчетливому осознанию героем собственной избранности. С юмором и взволнованностью автор констатирует попустительскую благосклонность судьбы, прощающей своему любимцу лукавство, а заодно лживость, бахвальство, самодовольство, вороватость и т.д. И.- любимое дитя Иакова. Детскость его (даже ранний эгоцентризм и самовлюбленность) не только служит ему талисманом, за щитой от житейской скверны, это еще и своеобразная психологическая ниша, позволяющая герою победить судьбу. И.- самый талантливый слушатель и ученик, сын «миловидной» и праведной, кроткой Рахили, после ее смерти словно усвоивший и ее духовную, женственную и гораздо более пластичную, чем отцовская, суть. Двенадцать сыновей Иакова воплощают в романе различные свойства мужской природы. Тринадцатая, единственная дочь Иакова, сестра И. Дина, по словам автора, в расчет не идет - девочка! - поэтому женское, точнее, женственное начало приходится в романе также на долю избранника, поразительно похожего внешне на мать, «миловидную Рахиль». Женственное стремление «изумлять» не однажды оказывается пагубным для И. Символ женственности - кетонет - свадебный наряд Рахиль, подаренный И. отцом. Мистика чисел, всегда специфически организующая сюжет у Манна, по-своему обнаруживается в романе об И. Ключевые события в судьбе героя проигрываются дважды. Дважды он разгадывает вещие сны. Дважды приходят к нему, ставшему знатным египетским вельможей и другом фараона, братья. Дважды герой оказывается низвергнутым в бездну - в яму, воплощающую кроме всего прочего и материнское лоно, из которого он дважды возрождается для новой жизни. Первый раз - превращаясь в раба Озарсифа, ставшего в итоге управляющим вельможи Петепра, второй - становясь другом и советчиком самого фараона Аменхотепа. И. оказывается виновным дважды, в разных ситуациях по-разному - перед братьями и Мут-Эм-энет. Дважды возникает в связи с героем и мотив поруганной девственности - сорванные одежды в сцене расправы над наряженным в кетонет И. обезумевшими от гнева и ревности братьями; эпизод сексуального домогательства Мут-Эм-энет, играющей в их отношениях активную мужскую роль. И., согласно концепции Т.Манна,- герой и трикстер в одном обличье, благородно-созидающее призвание в нем сочетается с лукавством плута. Но в отличие от других «гладких» И. осознанно целомудрен, естественно благороден и, что самое главное, большую часть жизни согласует личные потребности с осуществлением разгаданного божьего замысла о себе самом, призванном Господом спасти Его народ. Функционально И. не только кормилец, но и утешитель. Сначала интуитивно, а потом осознанно постигший свою избранность, он обладает естественной способностью нравиться: он дарит радость и утешение самим своим существованием, а непринужденная услужливость и искренняя готовность растворяться в интересах других перекликаются с бескорыстием другого героя литературы XX века - Теофила Норта Т.Уайдлера, столь же дипломатично-обаятельного и самоотверженного. Автор с симпатией и подробно излагает «семь причин» целомудрия И., однако истинную причину его неготовности ответить на любовь жены Петепра определяет опыт «первой ямы», приобретя который он понимает, что любовь ему запрещена, потому что он - избранник бога, в отличие от Адриана Леверкюна - любимца дьявола. Несмотря на мифологическую структуру, И.- самый реальный из героев Т.Манна, более всех понятный, портретно и поведенчески «видимый». Убедительность образа такова, что на вопрос: «Знаешь ли ты об этом?» - с чистой совестью можно ответить: «Знаю доподлинно!» (лит. герои)