Франческо [Francesco Petrarca, 1304—1374] — знаменитый итальянский поэт, глава старшего поколения гуманистов ( см .). Сын флорентийского нотариуса Петракко, друга и политического единомышленника Данте ( см .). Р. в Ареццо. Изучал право в Монпелье и Болонье; в Авиньоне (резиденция папы с 1309) вступил в духовное звание, открывшее ему доступ к папскому двору, и поступил на службу к кардиналу Колонна [1330]. Свое образование П. пополнил путешествием во Францию, Фландрию и Германию [1332—1333], принесшим ему ряд ценных знакомств в ученом мире. В 1337 П. впервые посетил Рим, к-рый произвел на него громадное впечатление своими античными и христианскими памятниками. Неудовлетворенный пустой и шумной жизнью в Авиньоне, П. удалился в селение Воклюз, где прожил в полном уединении 4 года [1337—1341], и впоследствии часто сюда возвращался для отдыха и творческой работы. В Воклюзе написана или задумана большая часть произведений П., в том числе эпопея на латинском яз. «Африка» (9 книг, 1338—1342), воспевавшая завоевание Карфагена римским полководцем Сципионом. Еще до своего завершения «Африка» принесла П. славу великого поэта и коронование лавровым венком в Риме на Капитолии, подобно великим мужам древности [1341]. С этого момента Петрарка становится интеллектуальным вождем всего культурного мира. Он живет попеременно в Италии и в Авиньоне;
611 итальянские и иноземные государи зазывают П. к себе, осыпают почестями и подарками, спрашивают его советов. Своим беспримерным для писателя и ученого положением П. пользовался для влияния на политические дела. Он убеждал пап Бенедикта XII [1336] и Климента VI [1342] перенести свой престол в Рим, призывая императора Карла IV объединить Италию [1351—1363], и пр. Но почти вся политическая деятельность П. была бесплодна в виду отсутствия четкости и твердости в его политических воззрениях. Будучи, подобно Данте, страстным патриотом, идеологом национального единства Италии, П. возлагал заботу об этом объединении то на пап, то на императора, то на неаполитанского короля Роберта. Мечтая о возрождении величия древнего Рима, он то проповедывал восстановление римской республики, поддерживая авантюру «трибуна» Кола ди Риенци [1347], то не менее горячо пропагандировал идею римской империи. Колоссальный авторитет П. был основан прежде всего на его научной деятельности. П. был первым в Европе гуманистом, знатоком античной культуры, основателем классической филологии. Всю жизнь он посвятил разыскиванию, расшифровке и истолкованию древних рукописей. Больше всего он любил и знал Цицерона и Вергилия, к-рых называл своим «отцом» и «братом». Преклонение П. перед античностью имело почти суеверный характер. Он усвоил не только яз. и слог, но и образ мыслей древних авторов, писал им письма, как друзьям, цитировал их на каждом шагу. Античная лит-pa питала не только его воображение, но и политическую и философскую мысль. Она помогала оформить идеологические тенденции, порожденные развитием денежного хозяйства и капиталистических отношений. В античности П. искал опору своему буржуазному индивидуализму и национализму, культу земной жизни и автономной человеческой личности. Античность помогала ему закладывать фундамент новой светской буржуазной культуры. Но этот воинствующий индивидуалист, выдвигавший на первый план свою личность, любовавшийся ее сложностью и многогранностью, этот убежденный язычник, всюду искавший отзвуков обожаемой им античности и стремившийся перестроить современную жизнь на античный лад, был лишен идеологической цельности и последовательности, был не в силах разорвать нити, связывавшие его со средневековой культурой. Под оболочкой гуманиста в П. жил верующий католик, влачивший тяжелый груз монашеских, аскетических воззрений и предрассудков. Все произведения П. пронизаны этими противоречиями, отмечены стремлением эклектически сочетать элементы феодально-церковной и буржуазно-гуманистической культуры. Огромный интерес в этом отношении представляют морально-философские трактаты П., написанные на латинском яз. П. на каждом шагу противоречит себе. Так, если в трактате «Об уединенной жизни» (De vita solitaria, 1346) он выдвигает под видом похвалы уединению чисто гуманистический идеал «обеспеченного
612 досуга», посвященного занятиям наукой и литературой, то в следующей книге «О монашеском досуге» (De otio religiosorum, 1347) он развертывает аскетическую проповедь суетности мира и бегства от его соблазнов; но, даже прославляя монашество, П. остается гуманистом, т. к. видит его суть не в подвигах благочестия, а в философском созерцании. Такими же противоречиями пронизан и трактат «О средствах против всякой фортуны» (De remediis utriusque fortunae, 1358—1366), в к-ром П. учит, на манер средневековых моралистов, о бренности всего существующего и непостоянстве судьбы, удерживая от наслаждения земными благами, мешающими достижению небесных, но в то же время обнаруживает большой интерес к земной жизни и собственной личности. Наконец в трактате «Об истинной мудрости» (De vera sapientia) П. ядовито критикует средневековую науку и выставляет целью философии не богопознание, а самопознание, изучение человека, к-рое должно дать крепкую опору новой — буржуазной — морали. Иллюстрация: Авторисунок Но самым ярким выражением противоречий психики П. является его знаменитая книга «О презрении к миру» (De contemptu mundi, 1343), иначе называемая «Тайной» (Secretum). Построенная в форме диалога автора с блаж. Августином, к-рый был одним из любимейших писателей П., она с потрясающей силой раскрывает душевный разлад и гнетущую тоску (acidia) П., его бессилие примирить в себе старого и нового человека и вместе с тем — его нежелание отказаться от мирских помыслов, от жажды знания, любви, богатства и славы. Так. обр. в поединке с Августином, олицетворяющим религиозно-аскетическое мировоззрение, побеждает все же гуманистическое миросозерцание П., которое в противоречивом комплексе его устремлений играет несомненно ведущую роль. Из латинских сочинений П. помимо упомянутых надо еще назвать: 4 книги его писем, адресованных то реальным, то воображаемым лицам — своеобразный лит-ый жанр, навеянный письмами Цицерона и Сенеки и пользовавшийся громадным успехом как вследствие их мастерского латинского слога, так и в силу
613 их разнообразного и актуального содержания (особенно любопытны письма «без адреса» — sine titulo, — переполненные резкими сатирическими выпадами против развратных нравов папской столицы — этого «нового Вавилона»); 3 книги стихотворных посланий (epistolae) (особенно знаменито послание 1,7, в к-ром П. рассказывает Якопо Колонна о муках своей любви); 12 эклог, написанных в подражание «Буколикам» Вергилия; ряд полемических сочинений («инвектив») и речей, произнесенных П. по разным поводам (особенно интересна произнесенная при увенчании П. на Капитолии речь о сущности поэзии, в к-рой он объявляет сущностью поэзии аллегорию). Особо следует упомянуть о двух капитальных исторических работах П.: «О знаменитых мужах» (De viris illustribus) — серия биографий знаменитых людей древности, задуманная П. как научное прославление древнего Рима, и «О достопамятных вещах» (De rebus memorandis, в 4 книгах) — собрание анекдотических выписок из латинских авторов, а также анекдотов из современной жизни, сгруппированных по моральным рубрикам. Целый трактат во второй книге этого сочинения посвящен вопросу об остротах и шутках, причем многочисленные иллюстрации к этому трактату позволяют признать П. создателем жанра коротенькой новеллы-анекдота на латинском языке, получившего дальнейшее развитие в «Фацециях» Поджо [1450] ( см. ). Совсем особое место среди произведений П. занимает его «Сирийский путеводитель» (Itinerarium Syriacum) — описание достопримечательностей на пути от Генуи до Палестины, — в к-ром религиозный интерес уступает место любознательности просвещенного путешественника и средневековый богомолец сменяется буржуазным туристом. Если латинские произведения П. имеют больше историческое значение, то мировая слава его как поэта основана исключительно на его итальянских стихах. Сам П. относился к ним с пренебрежением, как к «пустякам», «безделкам», к-рые он писал не для публики, а для себя, стремясь «как-нибудь, не ради славы, облегчить скорбное сердце». Непосредственность, глубокая искренность итальян. стихов П. обусловила их громадное влияние на современников и позднейшие поколения. Подобно всем своим предшественникам, провансальским и итальянским, П. видит задачу поэзии в воспевании прекрасной и жестокой «мадонны» (дамы). Свою возлюбленную он называет Лаурой и сообщает о ней только то, что впервые увидел ее в церкви Санта-Кьяра 6 апреля 1327 и что ровно через 21 год она скончалась, после чего он воспевал ее еще 10 лет, разбив сборник посвященных ей сонетов и канцон (обычно называемый «Canzoniere») на 2 части: «на жизнь» и «на смерть мадонны Лауры». Подобно поэтам «dolce stil nuovo» ( см. ), П. идеализирует Лауру, делает ее средоточием всяких совершенств, констатирует очищающее и облагораживающее действие ее красоты на его психику. Но Лаура не теряет своих реальных очертаний, не становится аллегорической фигурой, бесплотным символом истины и добродетели. Она остается реальной прекрасной женщиной,
614 которой поэт любуется, как художник, находя все новые краски для описания ее красоты, фиксируя то своеобразное и неповторимое, что есть в данной ее позе, данной ситуации. Эти переживания Петрарки — главное и единственное содержание сборника «Canzoniere», который может быть назван подлинной «поэтической исповедью» Петрарки, вскрывающей противоречия его психики, все то же мучительное раздвоение между старой и новой моралью, между чувственной любовью и сознанием ее греховности. Петрарка мастерски изображает борьбу с собственным чувством, свое тщетное стремление подавить его. Так, идеологический конфликт, владеющий сознанием П., сообщает драматизм его любовной лирике, вызывает динамику образов, нарастающих, сталкивающихся, переходящих в собственную противоположность. Эта борьба завершается сознанием неразрешимости конфликта. Во второй части «Canzoniere», посвященной мертвой Лауре, жалобы на жестокость возлюбленной сменяются скорбью об ее утрате. Образ возлюбленной становится более живым и трогательным. Лаура сбрасывает с себя обличие «жестокой» мадонны, восходящее еще к куртуазной лирике трубадуров. Буржуазная непосредственность побеждает рыцарскую позу. Вместе с тем кончается и страстная борьба против чувства, т. к. чувство это спиритуализируется, очищается от всего земного. Так создается новое противоречие, которое временами возрождает Иллюстрация: Страница из поэмы Петрарки «Триумфы»
615 старый конфликт. Поэт сознает греховность своей любви к «святой» Лауре, услаждающейся лицезрением бога, и он просит деву Марию вымолить для него прощение у бога. Известная противоречивость свойственна и художественной форме «Canzoniere». Отталкиваясь от «темной» манеры «dolce stil nuovo», П. создает канцоны, поражающие изяществом и ясностью формы. Он тщательно отделывает свои стихотворения, заботясь об их мелодичности и художественной прозрачности. Вместе с тем канцонам П. свойственны элементы прециозности. В них нередки вычурные антитезы, пышные метафоры, игра словами и рифмами, своей прециозной массивностью подавляющие лирический порыв поэта. Образам «Canzoniere» свойственна большая выпуклось и конкретность, и вместе с тем их ясные очертания расплываются иногда в потоке риторической аффектации. В XVI веке («петраркисты») и в эпоху Барокко, на почве деградирующей аристократической культуры, эта вторая сторона творчества П. приобрела особую популярность. Однако не она является в «Canzoniere» ведущей. Страстное искание синтеза, примирения противоречий, побуждает П. в конце жизни вернуться вспять, к старой поэтической традиции. Он обращается от «низменного» жанра любовной лирики к «высокому» жанру морально-аллегорической поэмы в манере Данте и его подражателей. В 1356 он начинает поэму в терцинах «Триумфы» (I trionfi), в к-рой пытается связать апофеоз Лауры, воплощения чистоты и святости, с изображением судеб человечества. Но для буржуазии второй половины XIV в. такая ученая и аллегорич. поэзия являлась пройденным этапом, и замысел П. не увенчался успехом. Историческое значение лирики П. сводится к освобождению итальянской поэзии от мистики, отвлеченности и аллегоризма (dolce stil nuovo). Впервые у П. любовная лирика стала объективным оправданием и прославлением реальной, земной страсти. В силу этого она сыграла колоссальную роль в распространении и утверждении буржуазно-гуманистического мировоззрения с его гедонизмом, индивидуализмом и реабилитацией земных связей, вызвав подражания во всех европейских странах. Но П. был не только певцом любви. Он был поэтом-патриотом, гражданином, идеологом единой великой Италии, наследницы римской славы, «наставницы народов». Его канцоны «Italia mia» и «Spirito gentil» стали на многие века символом веры всех итальянских патриотов, борцов за объединение Италии. В наши дни фашисты тоже зачислили П. в число своих предтеч, демагогически спекулируя на национализме П., к-рый в его эпоху был глубоко прогрессивным фактом, в наши же дни является орудием борьбы против крепнущего интернационального движения рабочего класса, несущего гибель загнивающей, реакционной буржуазии. Библиография: I. Русские переводы: Избранные сонеты и канцоны в переводах русских писателей, СПБ, 1898 («Русская классная биб-ка» А. Н. Чудинова); Автобиография — Исповедь — Сонеты, перев. М. Гершензона и Вяч. Иванова, изд. М. и С. Сабашниковых, М., 1915; Сочинения П. на итальянск. и
616 латинск. яз. насчитывают очень большое количество изданий. Полное собр. сочин.: 1554, 1581 (и более ранние); национальное изд.: 1926 и сл. Письма П.: Petrarchae epistolae de rebus familiaribus et variae, ed. G. Fracassetti, 3 vv., Firenze, 1859—1863; на итальянск. яз., с примеч. G. Fracassetti, 5 vv., Firenze, 1863—1867; Le rime di F. Petrarca restituite nell’ordine e nella lezione del testounico originario, ediz. curata da G. Mestica, Firenze, 1596; Il Canzoniere di F. Petrarca riprodotto letteralmente, ediz. curata da E. Modigliani, Roma, 1904; Le rime di F. Petrarca secondo la revisione ultima del poeta, a cura di G. Salvo Cozzo, Firenze, 1904 (самое удобное издание); Die Triumphe Fr. Petrarca’s in kritischem Texte, hrsg. v. C. Appel, Halle, 1901; Rime disperse di F. Petrarca o a lui attribuite raccolte a cura bi A. Solerti, Firenze, 1909. II. Корелин М., Петрарка как политик, «Русская мысль», 1888, кн. V и VIII; Его же, Миросозерцание Ф. Петрарки, Москва, 1899; Его же, Ранний итальянский гуманизм, т. II, Ф. Петрарка, его критики и биографы, изд. 2-е, СПБ, 1914; Гаспари А., История итальянской литературы, т. I, М., 1895, гл. XIII и XIV; Гершензон М., Петрарка, «Книга для чтения по истории средних веков», под ред. проф. Виноградова, выпуск IV, Москва, 1899; Шепелевич Л., По поводу шестисотлетнего юбилея Петрарки, «Вестник Европы», 1904, XI; Его же, Патриотизм Петрарки, в кн. «Историко-литературные этюды», СПБ, 1905; Веселовский Ал-др, Петрарка в поэтической исповеди «Canzoniere», M., 1905, и «Собр. сочин.» А. Н. Веселовского, том IV, выпуск I, СПБ, 1909 (лучшая русская работа о Петрарке); Некрасов А. И., Любовная лирика Ф. Петрарки, Варшава, 1912; Чарский Е., Петрарка (Поэт-гуманист), издание «Грани», Берлин, 1923; Zumbini В., Studi sul Petrarca, Napoli, 1878; То же, Firenze, 1895; Nolhac P., de, P?trarque et l’humanisme, Paris, 1892; M?zi?res A., P?trarque, nouv. ?d., P., 1895; Cesareo G. A., Sulle poesie volgari del Petrarca, note e ricerche, Rocca S. Casciano, 1898; Festa N., Saggio sull’Africa del Petrarca, Palermo, 1926; Sanctis F., de, Saggio critico sul Petrarca, 6-a ed., Napoli, 1927; Croce В., Sulla poesia del Petrarca, в сб. «Atti della r. Accademia di scienze morali e politiche», v. LII, Napoli, 1928; Gustarelli A., F. Petrarca. «Il canzoniere» e «I trionfi», Milano, 1929; Rossi V., Studi sul Petrarca e sul Rinascimento, Firenze, 1930; Tonelli L., Pertarca, 2-a ed., Milano, 1930; Penco E., Il Pertarca viaggiatore, ed. rived., Geneva, 1932. III. Hortis A., Catalogo delle opere di Fr. Petrarca, Trieste, 1874; Ferrazzi G. J., Bibliografia petrarchesca — «Manuale Dantesco», v. V, Bassano, 1877; Calvi E., Bibliografia analitica petrarchesca (1877—1904), Roma, 1904; Fowler M., Catalogue of the Petrarch Collection bequeathed to the Cornell Univers. Library by W. Fiske, Oxford, 1917. См . также библиографию к ст. « Ренессанс ». С. Мокульский