Ульрих, фон [Ulrich von Hutten, 1488—1523] — немецкий гуманист. Происходил из старинного рыцарского рода. Вел деятельную, полную приключений жизнь. Был студентом, странствующим поэтом, придворным, воином. В 1522 Г. стоял вместе с Ф. фон Сикингеном во главе восстания мелкопоместного дворянства, деградировавшего в условиях развивавшегося капитализма. Восстание ставило своей целью возродить разрушаемый торговым капиталом феодализм. Однако движение не было поддержано широкими кругами дворянства, приспособлявшегося к капиталистическим условиям, и окончилось неудачей. Сикинген пал в битве, Г. пришлось бежать в Швейцарию, где он вскоре и умер. Если идеи Г. — идеи о восстановлении «доброго старого времени» не находили отклика у дворянских, тем более бюргерских читательских масс, то Г. как сатирик, памфлетист — враг папского Рима, был весьма популярен. Г. рано обнаружил свои гуманистические склонности. В одном из первых своих произведений, в стихотворении «Nemo», он громил схоластическую науку; когда же возгорелась борьба между Рейхлином и обскурантами, Г. решительно стал на сторону великого гуманиста, написав в прославление последнего стихотворение «Триумф Капниона» [1517], и принял участие в составлении «Писем темных людей» (Epistolae obscurorum
99 virorum, 1515—1517, см. ) главным образом их второй части. В 1515 герцог Ульрих Вюртембергский убил двоюродного брата Г. Г. публикует против герцога «Речи» и диалог «Phalarismus» [1517], причем в этих произведениях впервые выступает в качестве политического трибуна. В лице герцога Вюртембергского он нападает на княжеский абсолютизм вообще, на политическую форму, развившуюся на почве торгового капитала. В диалоге «О придворной жизни» Г. весьма мрачными красками рисует жизнь мелкого тирана и его приближенных. К 1520—1521 годам относятся самые замечательные произведения Гуттена — его знаменитые сатирические диалоги в стиле Лукиана: «Фортуна», «Лихорадка» I и II, «Вадиск, или римская троица», «Зритель» [1520], «Истребитель булл», «Советчик» I и II, «Разбойники» [1521]. Написанные сперва на латинском, они вскоре были переведены автором на немецкий яз., для того «чтобы они стали доступны и простому человеку». Деятели реформации отнеслись к ним восторженно. Впрочем диалоги не были продиктованы Г. его особой привязанностью к протестантскому движению, которое он расценивал в качестве чисто религиозного. Проблемы веры мало занимали Гуттена, склонявшегося к гуманистической арелигиозности. Главный объект сатиры Г. — папский Рим, способствующий капиталистическому перерождению Германии, содействующий усилению княжеского абсолютизма и ослаблению центральной императорской власти, католическое духовенство, развратное, тупое, ожиревшее от безделья. В этих диалогах, проникнутых волнующим сарказмом, Г. обнаруживает свой огромный сатирический темперамент. Наиболее значителен диалог «Вадиск, или римская троица». Вадиск, побывавший в Риме, сообщает своему приятелю Эрнгольду: тремя вещами торгуют в Риме — Христом, священническими местами и женщинами. Три вещи в избытке в Риме: проститутки, попы и писцы. Три вещи, напротив, изгнаны из Рима: простота, умеренность и благочестие. Трех вещей желает всякий в Риме: коротких обеден, старого золота и сладострастной жизни. Напротив, о трех вещах там неохотно слушают: о всемирном соборе, о преобразовании духовенства и о том, что немцы начинают умнеть, и т. п. Выслушав рассказ Вадиска, Эрнгольд восклицает: «Теперь я ясно вижу, что Рим — источник всякой заразы, океан всех пороков, клоака всяческого нечестия и что к уничтожению этой заразы должны быть направлены усилия всех честных людей в Германии». Диалоги «Зритель» и «Разбойники» содержат критику буржуазного строя, враждебного Г., идеологу мелкопоместного дворянства, и апологию феодальной старины. Ростовщики, купцы и юристы стали хозяевами жизни. Германию объяла страсть к наживе. Купцы ввозят в страну экзотические пряности, предметы роскоши, содействуя тем
100 самым распространению изнеженности и порочной жизни. Повсюду торжествуют обман, сладострастие, трусость. Города — очаги заразы. Отвергая настоящее, Г. прославляет эпоху натурального хозяйства, когда не знали денег, когда умеренность, храбрость и прямодушие были распространеннейшими добродетелями, когда дворяне были господами в своих замках и потребляли только то, что производилось в их поместьях. Г. призывает вернуть это время, восстановить на почве феодального строя единую германскую империю. Г. — писатель-агитатор. Заставить массы действовать — цель его лит-ой деятельности. Все произведения Г. насыщены страстным ораторским пафосом. Форма, которой он с особым блеском владеет, — речь, инвектива, диалог. Его стихотворение «Новая песня» (Ain new Lied, 1521 г.), которое начинается словами девиза Г.: «Я решился...» (Ich habs gewagt mit Sinnen...), — значительное явление в истории ораторской лирики. Библиография : I. Полное собр. сочин. Г. издано Бёкингом (B?cking, Lpz., 1859—1862, 5 тт., с дополнением, заключающим в себе «Epist. obsc. vir.» и обстоятельные к ним примечания, 1864—1870); перечень их в «Index bibliographicus Huttenianus» Бёкинга [1858]; на русск. яз. см. : Письма темных людей, перев. Н. Куна в «Источниках по истории реформации», изд. Моск. женск. высших курсов, в. II, М., 1907; Диалоги, перев. и пересказ В. Протопопова, там же, в. I, М., 1906. II. Биография Г. написана Штраусом: «U. v. Hutten», Lpz., 1858—1860; нов. изд., 1914; Бонн, 1896 (русск. перев. под ред. Радлова, изд. Л. Пантелеева, СПБ., 1896); Фриче В. М., Защитники «доброго старого времени» в эпоху реформации, «Русская мысль», 1903, VI; Tzamat?lski, Ulrich v. Huttens deutsche Schriften, Strassburg, 1891; Geiger L., Renaissance und Humanismus in Italien und Deutschland (в сб. Онкена, 1882; см. вторую часть этого сочинения, переведенного на русск. яз.: «Немецкий гуманизм», изд. О. Поповой, СПБ., 1899); Voigt, Ulrich v. Hutten in der deutschen Literatur, 1905; Jordan G. F., Hutten als Vorl?ufer unsrer Zeit, 1908; Kalkoff P., Ulrich von Hutten und die Reformation, 1920; Gundolf F., Hutten, Klopstock, Arndt, 1924; Gewerstock O., Lucian und Hutten, 1924; Kalkoff P., Huttens Vagantenzeit und Untergang, 1925. Б. Пуришев