Гомер. Греки считали, что эпические поэмы «Илиада» и «Одиссея» были сложены слепым поэтом Гомером. Семь греческих городов претендовали на то, чтобы считаться родиной поэта. В то же время не существует никаких достоверных свидетельств о Гомере, и вообще нельзя считать доказанным, что обе поэмы были созданы одним и тем же человеком. В обеих поэмах собраны древние легенды, «рассказы путников» и свидетельства микенской эпохи, и в то же время четкость сюжета и рельефность характеров героев делают «Илиаду» и «Одиссею» не похожими на устные эпические поэмы. Так или иначе, во времена Писистрата обе поэмы уже были известны в своем окончательном виде. По-видимому, автор «Илиады» был ионийцем и написал поэму около 700 до н. э. на богатом материале троянских сказаний. Все события «Илиады» происходят в течение нескольких недель, однако предполагается, что читатель знает всю предысторию Троянской войны. Возможно, что «Одиссея» была написана позже тем же автором. Отношения героев «Одиссеи» более запутанные, их характеры менее «героические» и более утонченные; автор показывает свое глубокое знание культуры стран Восточного Средиземноморья. Хотя связь между двумя поэмами весьма тесная и, возможно, что «Одиссея» была задумана как продолжение «Илиады», «Одиссея» все же представляется более оригинальным произведением. Александр Великий всегда возил с собой в золотой шкатулке томик «Илиады».
Начиная с 6 в. до н. э. появились так называемые «сыновья Гомера» (рапсоды) – люди, которым законодательно предоставлялось право публично декламировать поэмы Гомера. В качестве вступления к таким декламациям использовались «гомеровские гимны», содержащие обращения к разным богам.
Аристотель в «Поэтике» высоко оценивает Гомера как эпического поэта, и сегодня мы можем сказать, что никто не оказал такого глубокого влияния на западноевропейскую литературу, как Гомер. Гомер возглавляет группу самых прославленных язычников, которых Данте с Вергилием встречают на своем пути («Божественная комедия», Ад, 4). Монтень называл Гомера «богоравным». В новое время к образу Гомера часто обращались крупные художники, например Рафаэль («Парнас») и Энгр («Апофеоз Гомера»). Древне- русский читатель мог найти упоминание о Гомере (Омире, как называли на Руси Гомера, следуя византийскому произношению) уже в «Житии» первоучителя Кирилла, а о Троянской войне прочесть в переведенных уже в киевскую эпоху византийских всемирных хрониках. Первая попытка стихотворного переложения небольших фрагментов гомеровских поэм принадлежит Ломоносову. Тредиаковский перевел гекзаметром – тем же стихотворным размером, которым писал Гомер роман французского писателя Фенелона «Приключения Телемаха», написанный по мотивам «Одиссеи». «Телемахида» Тредиаковского содержала ряд вставок – прямых переводов с древнегреческого. Во 2-й половине 18 в. поэмы Гомера переводил Ермил Костров. В 19 в. были сделаны ставшие классическими переводы «Илиады» Гнедичем и «Одиссеи» Жуковским. По поводу перевода Гнедича Пушкин написал гекзаметром сначала такую эпиграмму:
Крив был Гнедич поэт, преложитель слепого Гомера.
Боком одним с образцом схож и его перевод.
Потом Пушкин тщательно вымарал эту эпиграмму и написал следующую:
Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи,
Старца великого тень чую смущенной душой.
Поэтические сравнения Гомера таковы, что стоит только автору сделать слабый намек, как вся образная картина выстраивается сама собой. Особенно мастерски Гомер пользуется этим приемом в «Илиаде», когда незначительная на первый взгляд бытовая подробность, введенная в эпическое повествование, может вдруг совершенно сменить тональность. Например, Зевс у Гомера взвешивает все доводы, определяющие исход л войны, так же как бедная пряха взвешивает шерсть на ручных весах; Ахилл сравнивает рыдающего Патрокла с плачущей девочкой, еще не научившейся ходить и не способной самостоятельно подняться с земли. Огромные греческие армии Гомер сравнивает с лесным пожаром, со стаями лебедей, с тучами насекомых, кружащихся в коровнике вокруг ведра с молоком. Многие гомеровские образы перешли в литературу более поздних эпох: например, сравнение человеческой души, ожидающей Харона, перевозящего души через Стикс в царство мертвых, с опавшим осенним листом, после Гомера мы находим у Вергилия, Данте и Мильтона. Гомеровскими образами насыщена и русская литература – достаточно вспомнить Мандельштама:
Бессонница, Гомер, тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины.