Значение СРЕЗНЕВСКИЙ ИЗМАИЛ ИВАНОВИЧ в Краткой биографической энциклопедии

Срезневский (Измаил Иванович) - знаменитый филолог-славист, родился 1 июня 1812 г. в Ярославле, умер 9 февраля 1880 г. в Петербурге. Отец его, Иван Евсеевич (см. выше) профессор Харьковского университета, где он также исполнял должность инспектора казеннокоштных студентов, переселился из Ярославля в Харьков, когда Срезневскому было всего несколько недель. Главная роль в воспитании ребенка принадлежала его доброй и умной матери, так как отец умер, когда мальчику было всего семь лет. Учено-литературные наклонности сказались у Срезневского очень рано: еще ребенком лет 8 - 9 он начал писать стихи, а в 16 лет уже высказывал в письмах к родным желание посвятить себя ученым занятиям. Получив начальное и среднее образование дома, под руководством матери, Срезневский, 14 лет от роду, поступил в Харьковский университет на факультет этико-политических наук и через три года получил степень кандидата, представив диссертацию "Об обиде". Из университетских профессоров Срезневского (очень немногочисленных) особое влияние оказал на него И.Н. Данилович (см. X, 81), читавший русское гражданское уголовное право и уголовное судопроизводство в России. Гражданская служба (в харьковском дворянском депутатском собрании, харьковском совместном суде и опять в дворянском собрании) нисколько не привлекала Срезневского. В свободное время он занимался преподаванием (в пансионе де-Роберти и частных домах) и литературными опытами, издав, между прочим, в 1831 г. (вместе с Росковшенко), при участии местных писателей, "Украинский альманах", где было напечатано и несколько его стихотворений (под псевдонимом). Занятия его малорусской этнографией, историей и т. д. имели сначала любительский характер; серьезно он изучал юридические науки, главным образом политическую экономию и статистику. В 1837 г. Срезневский представил магистерскую диссертацию "Опыт о сущности и содержании теории в науках политических" (Харьков, 1837), по защите которой, в том же году, получил место адъюнкта профессора в Харьковском университете по кафедре политической экономии и статистики, на 1-м отделении философского факультета. Лекции молодого профессора выгодно отличались новизной взглядов, обилием данных, извлекаемых из иностранных сочинений, и увлекательным, живым изложением. О них говорили в городе; аудитория Срезневского всегда была полна слушателями, что не могло не возбуждать зависть со стороны его отсталых и бездарных товарищей, читавших по заплесневелым тетрадкам. В 1839 г. вышла и докторская диссертация Срезневского "Опыт о предмете и элементах статистики и политической экономии" (Харьков). Обе диссертации свидетельствовали о начитанности, общем образовании, недюжинном уме и таланте их автора. Некоторые положения и отдельные мысли были очень свежи и оригинальны по тому времени и до сих пор не утратили этих свойств. Но именно новизна взглядов явилась причиной того, что большинством голосов двух факультетов диссертация Срезневского была забракована, и он не был допущен к докторскому диспуту. Особого практического значения эта неудача для Срезневского не имела, так как еще раньше он принял предложение министерства народного просвещения отправиться в славянские земли для подготовки к званию профессора славянской филологии. Едва ли, однако, ошибочно будет предположение, что история эта порядком подрезала крылья романтически настроенному и жизнерадостному духу молодого Срезневского и послужила одним из источников того систематического избежания всяких широких настроений и теорий, того исключительно материально-документального характера позднейшей научной деятельности Срезневского, в котором его нередко и не без основания упрекали. Занятия Срезневского украинской этнографией, историей, народной словесностью и т. д. начались очень рано. В предисловии к своему изданию "Запорожская старина" (Харьков, 1833 - 38) Срезневский говорит о семилетнем собирании материалов для этой книги, начавшемся, следовательно, с самого вступления его в университет. Поездки по Харьковской, Полтавской и Екатеринославской губерниям (большей частью на летние "кондиции") питали в Срезневском горячее увлечение народом, бытом, языком, нравами, поэзией Украины. Вместе с общим направлением нашей украинской школы, а также с влиянием университетского учителя Срезневского, литвина Даниловича, это привело Срезневского к знакомству с польским языком и литературой, как изящной, так и ученой. Собирая малорусские думы, молодой этнограф-любитель встречался и с другим этнографическим материалом и не упускал того, что само плыло в его руки. Заезжие ходебщики-словаки познакомили его со своими песнями, которые он, не зная еще словацкого языка, записал и издал ("Словацкие песни", Харьков, 1832). Офени заинтересовали его своим тайным языком и дали материал для более поздней работы "Офенский язык в России"("Отечественные Записки", 1839). С южным славянством юноша Срезневский знакомился по кое-каким книжкам Вука Караджича, по путешествию Фротиса в Далмации и т. д. Статья о "Сеймах" для "Очерков России" Вадима Пассека (писаная в 1837 - 1838 гг.) дала ему повод ознакомиться с известными фальсификациями Ганки "Суд Любуши" и Краледворской рукописью, в подлинность которых он горячо верил в течение всей своей жизни. Интересовался он и французской философией (Вольтер, Кондорье, Бейль, Тюрго), религией Авесты у египтян, скандинавскими сагами и т. п. В 1839 г. Срезневский выехал за границу, где провел почти три года, путешествуя (часто пешком) по Чехии, Моравии, Силезии, Лужицам, Крайне, Штирии, Хорутании, Фриулю, Далмации, Черногорью, Хорватии, Славонии, Сербии, Галиции и Венгрии, изучая местные говоры, собирая песни, пословицы и другие памятники народной словесности, знакомясь с бытом и нравами славян и других местных народов. Живые, нередко яркие, хотя иногда и беглые "Путевые письма" его к матери дают живое впечатление о разнообразии умственных его интересов ("Путевые письма Измаила Ивановича Срезневского из славянских земель", 1839 - 1842, Санкт-Петербург, 1895; отд. оттиск из "Живой Старины", 1892 - 1893 г.). Вернувшись из-за границы осенью 1842 г., Срезневский занял новую кафедру славистики в Харькове. Еще будучи заграницей, Срезневский начал печатать разные статьи по своему новому предмету (отчеты министру в "Журнал Министерства Народного Просвещения", путевые письма в "Отечественных Записках", чешском журнале чешского музея и т. д.). Его блестящие лекции привлекли многочисленных слушателей достоинствами изложения и "панславистским" направлением. В тоже время он написал ряд статей и работ по славянским литературам: "Исторический обзор серболужицкой литературы" (1844), "Очерк книгопечатания в Болгарии" (1845), "Взгляд на современное состояние литературы у западных славян. Вук Степанович Караджич" (1846), по славянской мифологии - "Об обожании солнца у древних славян" (1846), "О языческом веровании древних славян в бессмертие души", докторская диссертация "Святилища и обряды языческого богослужения древних славян по свидетельствам современным и преданиям" (Харьков, 1846), "Исследования об языческом богослужении древних славян" (Санкт-Петербург, 1847), рецензии на выдающиеся явления современной научной литературы и т. д. Вскоре, однако, скудная научная обстановка Харькова заставила Срезневского мечтать о переходе в другие, более благоприятные условия. Весной 1846 г. умер петербургский славист Прейс ; Срезневский стал хлопотать о переводе на эту кафедру. Старания его увенчались успехом, и в 1847 г. он перебрался в Петербург, где и прошла остальная половина его жизни. Рукописные сокровища старославянского и древнерусского языков тогда только что начинали приводиться в известность и делаться более доступными, благодаря печатным изданиям. В 1842 г. явилось Востоковское описание рукописей Румянцевского музея, в 1847 г. - Востоковское издание Остромирова Евангелия. К этому же времени относится появление работ Каткова , К. Аксакова , Билярского , Буслаева и других, посвященных изучению русского и старославянского языков. К этому научному движению скоро присоединился Срезневский, со своими замечательными "Мыслями об истории русского языка" (1849), составившими эпоху в области исторического изучения русского языка и предшествовавшими "Опыту исторической грамматики русского языка" Буслаева. Несмотря на крайне подозрительное отношение высших сфер к университетской науке вообще и к славистике в особенности, Срезневский, с первых же лет своего пребывания в Петербурге, привлек к себе ряд талантливых молодых людей, проявивших себя впоследствии в науке и литературе. Учениками его были В.И. Ламанский , А.Н. Пыпин , Н.П. Корелкиин, В.Я. Стоюнин , братья Лавровские, В.В. Макушев , А.С. Будилович , Д.Л. Мордовцев , Н.Г. Чернышевский , Д.И. Писарев и др. В 1847 г. он был приглашен в педагогический институт и вступил членом в географическое общество. Одновременно он был назначен цензором санкт-петербургского цензурного комитета, но оставался им всего три года. В 1849 г. II отделение Академии Наук избрало Срезневского своим адъюнктом, в 1851 г. - экстраординарным академиком, в 1854 г. - ординарным. В 1850 г. он вступил в археологическое общество, деятельным членом которого был до самой смерти. Главная деятельность Срезневского делилась между Санкт-Петербургским университетом, ставшим при Срезневском как бы питомником молодых славистов, и академией. По его почину возникли "Известия Императорской Академии Наук по отделению "Русского языка и словесности", составившие собой крупное явление в тогдашней литературе славянской филологии. Кроме различных критических и библиографических заметок и целого ряда исследований самого Срезневского и других наших ученых, здесь было издано несколько памятников народной словесности разных славянских народов. В приложении вышли 6 выпусков "Материалов для изъяснительного и сравнительного словаря", 1 выпуск "Памятников и образцов народного языка и словесности", семь книг "Ученых Записок II-го отделения". После прекращения "Известий" славянская филология не имела такого полного и разностороннего органа вплоть до основания Ягичевского "Архива", а отделение русского языка и словесности возобновило издание "Известий" лишь с появлением в его среде А.А. Шахматова . Деятельное участие принимал Срезневский и в издании академического "Опыта областного словаря" и "Дополнений" к нему. В начале 50-х гг. Срезневский задумал свой древнерусский словарь; с этих пор он поручает своим ученикам составление словарей к отдельным памятникам (словари Чернышевского, Пыпина, Корелкина, Лавровского к летописям Ипатьевской, Новгородской, Лаврентьевской, Псковской). Закончить этот труд, однако, не было дано Срезневскому: печатание его началось лишь через 10 лет после его смерти, под заглавием "Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам", и до сих пор еще не окончено. С половины 50-х годов окончательно определяется главное содержание и направление научной деятельности Срезневского, сосредоточивающейся на приведении в известность письменных памятников старославянских и древнерусского языков, их издании и их филологическом и палеографическом исследовании. Главные труды его в этой области: "Древние памятники письма и языка юго-западных славян" ("Христианские Древности и Археология" В. Прохорова , 1864; отд., Санкт-Петербург, 1865); "Из обозрения глаголичих памятников" ("Известия Императорского Археологического Общества", т. III, 1861; отд., Санкт-Петербург, 1861, т. IV, 1863, т. V, 1865; вместе отд., Санкт-Петербург, 1861 - 1862); "Древние глаголические памятники сравнительно с памятниками кириллицы" (Санкт-Петербург, 1866); "Древние памятники русского письма и языка" (IX - XIV в., "Известия II Отделения", т. X, 1861 - 1863; отд., Санкт-Петербург, 1866); "Сведения и заметки о малоизвестных и неизвестных памятниках" ("Записки Императорской Академии Наук", т. VII, 1865, т. IX, 1866, т. XI, 1867, т. XX, 1871, т. XXII, 1873, т. XXIV, 1874, т. XXVIII, 1876; отд., Санкт-Петербург, 1867 - 1876; последняя часть в "Приложении" к XXXIV т., 1879); "Древние славянские памятники юсового письма" (Санкт-Петербург, 1868); "Сказания об Антихристе в славянских переводах" (Санкт-Петербург, 1874). В связи с этими палеографическими работами находятся и "Палеографические наблюдения по памятникам греческого письма" ("Записки Императорской Академии Наук", т. XXVIII, 1876, Приложение). Из изданий древних памятников (не считая отрывков или полных текстов, изданных в только что упомянутых трудах) важнейшие: "Повесть о Царьграде" ("Ученые Записки II-го Отделения", 1854, кн. и отд. Санкт-Петербург, 1855); "Хождение за три моря Афанасия Никитина" (там же, кн. II, и отд. Санкт-Петербург, 1857); "Задонщина великого князя господина Дмитрия Ивановича" и т. д. ("Известия Императорской Академии Наук по отделению Русского языка и словесности" т. VI, 1857 и отд. Санкт-Петербург, 1858); "Сказания о святых Борисе и Глебе" (Санкт-Петербург, 1860) и т. д. Кроме массы критических отзывов, библиографических заметок и рецензий, мелких статей по этнографии, географии, истории, славянской филологии, археологии и истории быта, письменности и литературе славян в разных журналах и ученых изданиях, Срезневскому принадлежат еще следующие более крупные статьи, монографии, издания и исследования: "Русь Угорская. Отрывок из опыта географии Русского языка" ("Вестник Императорского Русского Географического Общества", ч. IV, 1852); "Роженицы у славян и других языческих народов" ("Архив" Калачева, кн. II, и отд. Москва, 1855), "О древнем русском языке" ("Известия Императорской Академии Наук по Отделению Русского языка и словесности", т. V, и отд. Санкт-Петербург, 1856); "Об изучении родного языка вообще и особенно в детском возрасте" ("Русский Педагогический Вестник", 1860; "Известия Императорской Академии Наук по Отделению Русского языка", т. IX; отд., Санкт-Петербург, 1860 - 1861, 2 части); "Замечания об эпическом размере славянских народных песен" ("Известия", т. IX; отд., Санкт-Петербург, 1861); "Русские калики древнего времени" ("Записки Императорской Академии Наук", т. 1, кн. II, 1862); "Древние русские книги. Палеографический очерк" ("Христианские Древности" Прохорова, 1864; отд., Санкт-Петербург, 1864); "Филологические наблюдения А. X. Востокова" (Санкт-Петербург, 1865, с прил. четырех статей самого Срезневского); "Обзор материалов для изучения славяно-русской палеографии" ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1867, ч. 133); "Переписка А. X. Востокова в повременном порядке с объяснительными примечаниями" (Санкт-Петербург, 1873, 504 стр.); "Замечания об образовании слов из выражений" ("Сборник отделения Русского языка и словесности Императорской Академии Наук", т. X, 1873); "Энциклопедическое введение в слав. филологию" (Санкт-Петербург, 1876 - 1877); "На память о Бодянском, Григоровиче и Прейсе" ("Сборник отделения Русского языка и словесности Императорской Академии Наук", т. XVIII, 1878); "Фриульские славяне" (Санкт-Петербург, 1878). Особенно усердно работал Срезневский во второй половине своей деятельности над палеографией. В бумагах его после смерти оказалось огромное собрание палеографических снимков с древних и старых славянских и русских рукописей (более 900, в том числе, более 700 снято вручную, путем калькирования). В истории славянской филологии Срезневский занимает у нас бесспорно первое место, приближаясь по энергии и обширности своей научной деятельности к Миклошичу, тоже палеографу, лексикографу и археологу. Языковедом Срезневский, впрочем, не был, и в этом отношении уступает Миклошичу. Точность изданий Срезневского превзойдена позднейшими издателями, вроде академика Ягича . Тем не менее для развития славянской филологии Срезневский сделал у нас больше, чем кто бы то ни было из наших первых славистов (Бодянский , Прейс, Григорович и др.). Литература. А.Ф. Бычков "Некролог. И.И. Срезневского", в "Отчете о деятельности отделения Русского языка и словесности Императорской Академии Наук за 1880 год" ("Сборник отделения Русского языка и словесности", т. XXII, Санкт-Петербург, 1881); при нем список сочинений и изданий Срезневского, обнимающие 389 заглавий, но все-таки не абсолютно полный (не вошли некоторые посмертные издания); В.И. Ламанский "И.И. Срезневский (1812 - 80)", биографический очерк в "Исторической записке о деятельности Императорского Московского Археологического Общества за первые 25 лет существования" (Москва, 1890, и отд.; перепечатано в "Биографическом Словаре профессоров и преподавателей Санкт-Петербургского университета", т. II, Санкт-Петербург, 1898). Автобиографические сведения: В.В. Григорьев "Императорский Санкт-Петербургский Университет в течение первых лет его существования" (Санкт-Петербург, 1870); А.Н. Пыпин "История русской этнографии" (т. III, Санкт-Петербург, 1891, гл. III, стр. 88 - 105 и в других местах I, II и IV тома). Харьковскому периоду в жизни Срезневского посвящена обстоятельная статья его сына, В.И. Срезневского : "Из первых лет научно-литературной деятельности И.И. Срезневского. 1831 - 39" ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1898, январь), основанная на неизданных данных. Журнальные некрологи: "Вестник Европы", март 1880; "Исторический Вестник", 1880, т. 1, 659 - 661 и 892 - 96 (содержание рефератов П.И. Аландского и А.А. Котляревского в киевском обществе Летописца Нестора). Воспоминания и др. материалы: М. де Пуле "Харьковский университет и Д.И. Каченовский" ("Вестник Европы", 1874, январь и февраль) И. Б. "Воспоминания о полтавской гимназии и Харьковском университете за полстолетия назад" ("Харьковские Губернские Ведомости", 1870, ¦ 33, 36, 38); И.П. Сокальский "И.И. Срезневский" в "Приложении к Статистическому Листку, издаваемому харьковским губернским статистическим комитетом за 1883 год". Оценку "Мыслей об истории русского языка" см. у П.В. Владимирова "Пятидесятилетие "Мыслей об истории русского языка" (Киев, 1899; отд., оттиски из "Известий" Киевского университета за 1899 г.). С. Булич.