- понятие, конституирование которого вызвано попытками придания философии статуса исчерпывающе универсальной, жестко дедуцированной системы завершенного зна-ния. Понятие "С. в Ф." введено Кантом, который, по-лемизируя с Беркли, усматривал в неочевидности для последнего (пусть даже и в умозрительном философ-ском контексте) реальности существования вещей, именно духовную ситуацию "С. в Ф." Наиболее четко отсутствие какой бы то ни было значимой и, тем бо-лее, возрастающей совокупности универсальных фи-лософских положений, которые бы разделялись всеми мыслителями-профессионалами, зафиксировал Ясперс. По его мнению (в схеме его идей о "философ-ской вере"), "... то, что из непреложных оснований признается каждым, становится тем самым научным знанием, уже не являясь больше философией, и относится к конкретным областям знания..." Даже в рамках процедур деконструкции (см.), присущих творчеству ряда представителей философского постмодернизма, вопросы "С. в Ф." не утрачивают своеобразной актуаль-ности, примером чего является полемика Батая и Дерриды (Батай: "... я ввожу неудержимые концепции" - Дер-рида: "... философ слепнет в тексте Батая, ибо является философом лишь в силу... нерушимого вожделения сдерживать, удерживать от соскальзывания самодосто-верность и надежность концепции. Для него текст Батая ловушка: подлинный скандал..."). Ср. также сочетание "телесной схватываемости", по Гадамеру, идей лекцион-ных курсов Хайдеггера и их "неразрешимой неопреде-ленности", образующие в совокупности философский "С.". (Постмодернистская трактовка в качестве "С. в Ф." ленинского принципа партийности философии свиде-тельствует скорее о не совсем правомерном смешивании Дерридой профессиональных дискуссий о предельных основаниях философии и статусе ее проблем, с одной стороны, и жесткой идеологической установки лидера большевизма на превращение философии в "винтик" "общепролетарского дела" - с другой. "Встроенность" же официальной советской философии в систе-му соответствующих партийно-политических догма-тов в структуру книги "История ВКПб. Краткий курс", например, означала не ситуацию "С. в Ф.", а отражала курс практиков коммунизма на ликвидацию филосо-фии как таковой.) По всей видимости, феномен пер-манентного "С. в Ф." отражает то обстоятельство, что подлинное призвание и промысел философии как "ар-хитектуры вопросов" (Э.Ионеско) - скорее формули-ровать корректным и адекватным образом миро- и человекопостигающие проблемы, нежели искать ответы на них. (В этом контексте правомерно обозначение эпо-хи господства схоластики как своего рода времени от-ветов.) Любой (даже "верховный") закон природы мо-жет выступать для философа-профессионала только лишь как проблема, но не как открытие. Способность мыслителей усматривать в любом установленном факте не ответ, а вопрос способствует предохранению науки от трансформации в систематизированную совокуп-ность суеверий и самолегитимировавшихся смыслов и интерпретаций. (Ср. "ускользание" у Гваттари и Делеза как единственно возможный образ способа бытия смыс-ла и "бытие любит прятаться" у Гераклита.) Тем не ме-нее, значимость экстатической веры в то, что действи-тельно обретенное нами знание нас не покинет, отмеча-лась, например, Гегелем: "Если люди утверждают, будто нельзя познать истину, то это злейшая клевета. Люди са-ми не ведают при этом, что говорят. Знай они это, они за-служивали бы того, чтобы истина была отнята у них".
В.Л. Абушенко, А.А. Грицанов, М.А. Можейко