Значение УКРОЩЕНИЕ ЖИВОТНЫХ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона

У. животных и преимущественно диких зверей, как стремление человека подчинить их своей воле, составляло любимое занятие многих еще в глубокой древности. Присутствие зверинца и людей, занимавшихся У. этих зверей, не представляло редкости при дворах королей и властителей древних ассирийцев, вавилонян, греков и римлян. Когда однажды один из львов Сарданапала вырвался из зверинца и бегал по всему городу, приводя всех в ужас, — Сарданапал вышел к нему навстречу, подозвал его, и лев, увидав короля, пошел за ним, как собака за своим хозяином. Во многих же подобных случаях дикие звери были, по указаниям древних авторов, искусственно обезоруживаемы (exarmatos), т. е. лишены зубов и когтей. Сенека пишет в письме к Люцилию: "Существуют укротители диких зверей, которые... не довольствуются одним уничтожением зверских инстинктов у зверей, но стараются приучить их жить под одним кровом с человеком. Укротитель льва кладет свою руку в его пасть; приставленный к тигру сторож целует последнего; эфиопский скоморох приучает слона становиться на колени, ходить по канату". Наконец, на некоторых древних камнях находятся изображения медведей и их укротителей, что также ясно свидетельствует о том, что У. животных было хорошо известно и древним народам. В настоящее время У. животных процветает почти во всех городах мира, и те поразительные результаты, которые достигаются некоторыми выдающимися укротителями, привлекают тысячи людей. Весь секрет У. животных и, преимущественно, диких зверей заключается в отсутствии боязни — в бесстрашии. В каждый момент, по словам одного укротителя Д., укротитель должен иметь такой подъем энергии, чтобы быть в состоянии дойти до зверя и хлыстом заставить его подчиниться себе, т. е. исполнить то, что от него требуется. Это присутствие энергии, и непременно активной, необходимо действительно иметь, а не показывать только ее. Зверя обмануть очень трудно; приемы острастки на него почти не действуют; он подчиняется только настоящей сильной воле, выраженной в ясных, решительных и ловких, в смысле техники, приемах. Не требуется, однако, какой-либо особенной формы для проявления такой энергии, т. е. это не значит, что укротитель должен обязательно обладать выразительными, огненными глазами, атлетической фигурой, широкими пластическими жестами и т. п. Энергия, сильная решительная воля или то, что в спорте называется "сердцем", может проявляться и в неблагоприятной наружной форме. С дикими зверями следует обращаться как с детьми, которых желаешь воспитать (см. напр. Upilio Faimali, "Memoiren eines Thierb?ndigers, gesammelt von P. Mantegazza", 1880). Они должны убедиться в том, что укротитель имеет самые благие намерения, что пища и молоко приносится им регулярно все тем же лицом. Но в то же время они должны твердо знать и помнить, что тот же человек их превосходит своими силами. Эти представления должны быть им внушены с самого начала, смотря по обстоятельствам — в зависимости от рода и характера зверей — то ласковым обращением, то помощью кнута, снабженного металлической кнопкой, возвышением голоса, повелительным, энергичным взглядом. Чары взора укротителя, о которых так много говорят, на самом деле имеют значение лишь настолько, насколько во взоре выражается большой запас хладнокровия, силы и мужества, возможность, так сказать, этого запаса скрытой энергии перейти моментально, при первом же протесте со стороны животного, в свободную энергию, в ряд быстрых и опасных для животного движений. О каких-либо особых воздействиях взора укротителя на зверя, приводящего его в особое состояние наподобие гипнотического, и речи быть не может. Большинство современных укротителей убедительно доказывают несправедливость такого предположения тем, что становятся спиною к зверям во время исполнения своих фокусов с последними. Понятно, с другой стороны, укротитель имеет в своем распоряжении во время дрессировки животных целый ряд орудий, которыми и пользуется в случае надобности. Сюда относятся, напр., кроме вышеупомянутого кнута, постоянно имеющегося в руках укротителя: железный прут, конец которого накаливается подчас, пара деревянных тяжелых палок, служащих для усиления повелительности тона при возвышении голоса и т. п. Кроме того, при дрессировке очень опасных зверей опытная прислуга, находящаяся вне клетки, все время зорко следит за всеми движениями укрощаемого животного, чтобы действовать, в случае необходимости, длинными палками или железными прутами, снабженными крепкими крючками или без таковых, но накаленными предварительно, и удержать таким образом зверя при его желании кинуться на укротителя. Интересно, с психологической точки зрения, то, что некоторые укротители прибегают к сомнительному приему, когда впервые входят в клетку какого-либо дикого зверя: они показываются ему в обнаженном виде. По рассказам некоторых укротителей, вид обнаженного человека производит на зверей сильное впечатление и вызывает даже страх. Гораздо рациональнее познакомиться с характером зверя заранее, до вхождения в клетку, через решетку и познакомить, с другой стороны, и самого зверя с собою, приучить его к своему голосу, движениям и т. д. и тогда только войти в клетку. При обладании "сердцем", в спортивном смысле слова, и умением распознавать психику животных, т. е. характер и данное настроение животного, искусство У. и дрессировка зверей низводится к сравнительно несложному занятию, ибо технические приемы, употребляемые при дрессировке, довольно просты и однообразны. При помощи этих двух качеств укротителю удается в скором времени приучить укрощаемого зверя видеть в себе высшее для него существо, снабжающее его, смотря по обстоятельствам, то вкусной пищею, то жестокими ударами. Укротитель должен быть в глазах животного источником всего хорошего и всего дурного — высшим созданием в составляющей для него весь мир клетке. С этой точки зрения, становится понятной и возможность соединения различных диких зверей, не терпящих обыкновенно друг друга; объясняется это именно его безграничным авторитетом: появляясь среди своих львов, тигров и пантер он отвлекает их друг от друга и принуждает, приневоливает их сосредотачивать все их внимание на нем — он царствует между ними. В хорошем укротителе должен соединяться и гармонически действовать целый ряд разнообразных качеств: страстная любовь к опасным предприятиям, бесстрашие, мужество, хладнокровие, но не бесчувственность, железная воля, ловкость, но, прежде всего, необычайная наблюдательность. Техническая сторона У., т. е. самые приемы, несложны и меняются, как было упомянуто выше, в зависимости от рода, возраста и характера зверя. Главный прием — это ласка с теми, которые поддаются ей, и строгость с другими. В том и другом случае требуется постепенность действия, спокойствие и много терпения. Есть звери, которые повинуются только ласковым приемам; есть звери, которых только хлыстом или палкой можно заставить слушаться, но есть и такие, которых нельзя ударить и разу. Некоторые из зверей совсем не поддаются дрессировке, как, напр., ягуар, принадлежащий к породе кошек и отличающийся кровожадностью и строптивостью. До сих пор все попытки дрессировки этого вида кошек не увенчались успехом, между тем как тигры, когуары — так наз. серебристые львы, пумы, пантеры или леопарды легче поддаются дрессировке. Но все они, в особенности леопарды, злы, фальшивы, мало привыкают к человеку и бросаются при дрессировке не спереди, а исподтишка сзади, ничем не выразив своего желания напасть, как это делают другие звери, напр. лев, медведь и др. За ягуаром, по малой пригодности к дрессировке, следует белый медведь. Он поддается дрессировке туго, к человеку не привыкает, ласка к нему неприменима, понятливостью обладает очень ограниченной. Если нет хлыста или железного прута и ничто не напоминает о недавнем наказании, он катится в ноги или поднимается на задние лапы, чтобы заключить укротителя в свои могучие обьятия. Все, чему можно научить его — это прыгание через барьеры и участие в фигурах, пирамидах, где он усаживается в определенное место и сидит векоторое время до перемены группы. Белого медведя можно выдрессировать только пойманного молодым или рожденного в неволе. Чтобы смирить их кровожадность, белых медведей не следует кормить мясом, а лишь хлебом и овощами (см. J. ?. Pleyel, "Moderne Tierdressur", "Zoolog. Garten", 41 Jahrg., стр. 174, 1900). За белым медведем можно поставить тигра, королевского и простого. Его укрощать легче белого медведя, он лучше привыкает к человеку, к ласке, в особенности, если он родился или вырос в неволе. По своим кровожадным инстинктам, ловкости, силе и хитрости — это был бы опаснейший зверь, но он труслив, в нем нет королевской отваги льва, а потому с ним легче справляться. Если дрессированных тигров и встречается меньше, чем львов, то это лишь потому, что тигры хуже переносят неволю, часто заболевают (воспалением легких) и крайне туго плодятся. Тигрицы, как и леопарды, часто не донашивают, а родившихся очень редко выкармливают. Леопарды, которые во многом похожи на тигров, в неволе очень часто даже съедают молодых. Это знают в зверинцах, следят за самками и принимают против этого необходимый меры: отнимают у самок только что родившихся и выкармливают их искусственно, т. е. рожком или при помощи собаки. Дрессировка пантер и леопардов трудна и опасна: они изумительно подвижны, очень хитры, а главное — фальшивы; на них нельзя полагаться, им нельзя доверять, как бы они не казались добры и апатичны. Дрессированных леопардов в зверинцах имеется всегда по нескольку; один был бы не эффектным номером. Это-то и представляет опасность во время занятия и требует сноровки следить за всеми. Вообще же леопарды и пантеры мало способны к выполнению чего-либо, кроме прыжков. За леопардами идут гиены. Пятнистые более злы и менее понятливы, чем полосатые. Последние легко приучаются к человеку, ласке не поддаются и повинуются только хлысту. Гиены крайне опасны своими укусами. Волка, тигра и даже льва можно заставить выпустить свою жертву, когда же хватит гиена, от неё отбиться нет возможности. Высшее искусство и укротительскую энергию можно показать только со львами. Лев больше других зверей подчиняется психической силе человека — несмотря на свою силу и смелость, подчиняется даже энергичному жесту. Вообще сильной воле лев подчиняется совершенно, иногда ходит как очарованный, не опуская своего взгляда от укротителя; когда же ее нет, ничто не может испугать его. По смелости, как и по благородству, лев превосходит всех зверей. Он лучше других зверей размножается в неволе, привыкает к человеку, любит ласку, обладает большой понятливостью, легко запоминает порядок упражнений, часто привязывается к укротителю, как собака, а иногда и выручает его при нападении на него своих собратьев. По понятливости, после льва можно поставить волка и за ним медведя, сначала нашего, потом гималайского, черного с белой грудью. Серый американский медведь "гризли", как и ягуар, не поддается дрессировке совершенно. Волк смышлен и способен к прыжкам, к укротителю привыкает легко и вследствие трусости редко бросается на укротителя. Тем не менее, соединение 5 или более волков прсдставляет большую опасность: они охотно поддерживают товарища, дружно набрасываются за первым на укротителя. Особенную опасность как волки, так и медведи представляют в период течки. Медведя можно считать одним из самых способных к дрессировке зверей. К сожалению, к старости инстинкты дикого зверя почти всегда пробуждаются в медведе: он становится зол, раздражителен и непослушен. Интересно, что львы, наоборот, успокаиваются, делаются с годами спокойнее, смирнее и апатичнее.Самую дрессировку можно разделить на два типа: на ручную и дикую. Первый вид дрессировки применим к таким зверям, которые подпускают человека к себе, терпят его близость, дают себя трогать, ласкать, кормить, носить или сами носят укротителя. Если это один из больших зверей, то его можно приучить к большой покорности, и даже вкладывание головы в пасть такого экземпляра не будет представлять большой опасности. При ручной дрессировке имеются особенные номера, которым нельзя научить зверей, не склонных к этому виду дрессировки. Какой из двух видов применим в данном случае, не зависит от укротителя, а всецело определяется самим зверем, т. е. свойствами его характера. Часто из трех или четырех молодых, рожденных от тех же родителей, один или два выходят спокойные, флегматичные, ленивые; их ничто не пугает, к присутствию человека они относятся спокойно. Другие — наоборот. Они не подпускают к себе укротителя, не принимают ласки и не поддаются, стало быть, ручной дрессировке. Таких животных можно обучить только с помощью дикой дрессировки, т. е. строгостью и то лишь простым номерам, как-то: прыганию через барьеры, через обручи, без пакли и с горящей паклей, и эффектному номеру, называемому "Wilde Jagd". Последний состоит в том, что зверя гонят из одного конца клетки в другой; делается это на большом ходу, и львы, которых все сказанное, главным образом, и касается, исполняют это весьма красиво, с рычанием, при поворотах они поднимаются передними лапами на короткие стенки клетки, быстро проносятся у решетки мимо укротителя и, наконец, задерживаются командой "halt!" в противоположном двери углу, чтобы дать возможность укротителю выйти из клетки. Львы, по своему характеру склонные к дикой дрессировке, в работе очень эффектны: они рычат, бросаются на укротителя, при выходе его из клетки они идут за ним, пытаясь его повалить лапой, или же стремительно бросаются за ним, когда укротитель уходит в дверь. Спокойные и флегматичные львы не так эффектны, но, как было уже сказано, они способны к более сложным номерам, составляющим ручную дрессировку. Опасность, грозящая человеку как от тех, так и от других львов одинакова. Если первые опасны своей нервностью, порывистостью, зато со вторыми приходится проделывать более опасные опыты, как, например, кормление мясом из рук, изо рта и вкладывание головы в пасть. Лучше всего начинать У. в большой клетке, где зверь не поставлен лицом к лицу с укротителем. В маленькой клетке близость укротителя так волнует зверя, что он, желая предупредить кажущуюся ему опасность, спешит напасть сам. Большая клетка в этом отношении дает такие выгоды, что само У. в ней, как искусство, истинными знатоками ценится гораздо ниже У. в маленькой клетке, в особенности со зверями дикой дрессировки. Главный прием, повторяем, как при дрессировке, так и при У. — это ласка. Она не применима совершенно с белыми медведями, с гиенами, отчасти с леопардами и с нервными экземплярами других животных, напр., львов, тигров, волков. К угрозе и наказанию следует прибегать с экземплярами, дрессируемыми ручной дрессировкой, только в крайних случаях, но зато уже решительно и строго. Как только зверь выполнил приказание, его следует обласкать. Сама ласка должна быть сообразована с породою и характером зверя. Все кошачьи породы, тигры, леопарды, пумы, львы, и др. любят поглаживание по шерсти вдоль спины, это успокаивает их. Ласка в форме похлопывания пугает их и видимо неприятна им. Волки и медведи (бурые и черные), наоборот, лучше переносят похлопывание. Ласковый успокаивающий разговор хорошо действует на всех зверей. Кошачьи породы любят и почесывание, а для волков это — самая приятная из ласк. Необходимо также награждать зверя за послушание чем-нибудь особенно любимым, напр., медведей сахаром, волков, гиен, леопардов, тигров и львов — мясом. Дрессированных дикой дрессировкой кормить во время упражнений не рекомендуется. У. требует времени, и продолжительность его зависит как от характера и породы зверя, так и от искусства укротителя. Для У. и дрессировки существуют особенные клетки. Величина их сообразуется с числом зверей, которые участвуют в номере. Эта клетка занимает среди обыкновенных клеток центральное положение, и в нее через двери перегоняют зверей из других клеток или по особенным коридорам. Эта центральная клетка, отличающаяся от остальных величиной, имеет приспособление для входа в нее укротителя. Это приспособление называется коридором и состоит из маленькой клетки, приставленной к дверям большой. В нее-то сначала и попадает укротитель, а затем уже в самую клетку. Дверь, ведущая в коридор, отворяется наружу, а дверь клетки вовнутрь. При этом дверь помещается у самой стены, а петлями она прикреплена к решетке, так что зверь не имеет возможности зайти с противоположной стороны, т. е. с той, где находится затвор. Таким образом, для выхода из клетки укротителю необходимо потянуть дверь к себе и затем быстро выскочить в пристройку — коридор. В такую клетку выпускается зверь, предназначенный для У., т. е. пойманный взрослым или выросший в неволе, но еще не укрощенный. Два надежных человека с палкой и железными шестами находятся наготове у решетки. Когда все это готово, укротитель прутом отгоняет зверя через решетку в дальний угол от двери. Затем входит в коридор, отворяет дверь в клетку, толкая ее от себя, стараясь не шуметь, чтобы не волновать зверя. Войдя вовнутрь, укротитель останавливается у двери, окликает ласково зверя и следит за ним зорко, чтобы предупредить зверя в случае внезапного нападения. Если зверь уже знает укротителя, т. е. укротитель раньше через решетку познакомил его с собою, то этот первый вход не представляет особенной опасности. Еще до входа в клетку всякий укротитель легко определяет, какому виду дрессировки поддается данный экземпляр. При первом входе нужно ограничиваться немногим, вполне достаточно первые три, четыре дня только входить в клетку, постоять несколько минут и осторожно выйти. Так делают сначала раз, два, а потом и 5 раз подряд с перерывами в 5 — 10 минут. До сих пор все обыкновенно идет просто и особенной опасности не представляет. На третий или на четвертый день укротитель, войдя в клетку (с хлыстом и железным прутом; многие имеют хлыст с ручкой, налитой свинцом), двигается от двери к большой задней стене, идет около неё ко льву, голосом и кнутом понуждая его перейти с этой стороны к противоположной, т. е. к двери. Здесь уже требуются спокойствие и выдержка. Неосторожные, не в меру быстрые движения и понукания могут испугать зверя, и он, чтоб предупредить опасность, может броситься. Тогда все зависит от выдержки и искусства укротителя. Львов и тигров, которые не берут сразу зубами, а бьют лапой, чтобы сначала опрокинуть, хороший, спокойный укротитель может задержать ударами хлыста в морду. Удара по глазам зверь боится. Если укротитель не понадеялся на себя и взял прут с накаленным концом, он действует им. Прислуга пытается остановить прутами, действуя через решетку, со стороны от укротителя. Если зверя задержать не удалось или он напал с прыжка и опрокинул укротителя, нужно дать укротителю встать, стоя он снова хозяин положения. Для этого льют помпой воду, действуют прутами, а в крайнем случае, когда укротитель сильно поранен или ошеломлен, прислуге приходится вскакивать в клетку. Как только удастся отогнать зверя от укротителя, сейчас же быстро задвигают заготовленную перегородку, чтобы разобщить зверя от укротителя. Если укротитель не сильно ранен и не потерял энергии, следует сейчас же сделать вторую попытку, приняв большие предосторожности. С белыми медведями, с волками и гиенами (все они могут бросаться в ноги) на первых уроках укротители берут деревянную решетку в левую руку, в правую — прут и, держа решетку перед собой для защиты ног, проделывают то же, т. е. перегоняют зверей с одной стороны на другую. С белыми медведями, как и было сказано, дрессировка возможна только в том случае, если они еще малы, т. е. не достигли полного возраста, и лучше, если они родились в неволе. Когда зверь исполнит требование укротителя, т. е. перейдет сначала раз, а потом и несколько с одной стороны клетки в другую, укротитель ласковыми словами и прозвищами поощряет его и, задержав его словом "halt" y дальней от двери стены, пятясь задом и зорко следя, двигается к двери. Тут он на момент останавливается, не спуская взгляда со зверя. При этом он должен иметь такой запас энергии, чтобы в случае, если зверь сделает попытку тронуться для нападения, он мог бы от двери двинуться на зверя. Такая энергия покоряет зверя. Он особенно восприимчив к ней. Проявляясь в глазах укротителя, в позе и в движении, она якобы очаровывает зверя. Зверь не спускает взгляда с укротителя, но тронуться не может. Иногда он сидит точно прикованный и бросается, когда укротитель уже за дверью. Когда таким образом зверь несколько привыкнет к присутствию укротителя в клетке, можно при перегонке его преградить ему путь сначала невысоким барьером, а затем повышать его до требуемой высоты. Если зверь будет покойно исполнять это, и вместе с тем покажет свойства, дающие возможность применить ручную дрессировку, следует при перегонке его через барьер во время прыжка дотрагиваться осторожно рукой до спины, потом проводить по ней как бы оглаживая. Затем, остановив его после прыжков, пробовать подойти к нему и, если он относится к этому спокойно и не делает попытки броситься, нужно звать его к себе, называя по имени и стараясь говорить мягко и ласково. Когда он подойдет или подпустит к себе, нужно его поласкать, но не оставаться около него долго. Повторяя это несколько дней сряду, можно легко дойти до того, что зверь совершенно привыкнет, будет идти на зов, спокойно прыгать и менять место. Все это касается ручной дрессировки, дикая — менее сложна, но зато не менее опасна. Когда укротитель дойдет до дня, когда ему нужно перегнать зверя из одного угла в другой, он, как уже было сказано, пойдет к нему по задней стене и, укрощая хлыстом и голосом, заставит перейти его в другой конец, т. е. к двери. Это положение считается опасным, так как зверь, заслонив выход, лишает возможности укротителя выйти. Чтобы зверь не задержался в этом углу, укротитель не дает ему останавливаться, а пробует повернуть его на ходу, при входе к углу, где находится дверь. Это представляет трудность. Часто зверь, бросившись с одной стороны, заседает у двери, и выпроводить его отсюда бывает не легко. Это положение еще невыгодно и тем, что прислуга не может помочь укротителю и понудить зверя прутами. Укротитель находится взаперти, и каждое понукание зверя может заставить его броситься на укротителя. Таким образом, укротитель в этом положении должен рассчитывать только на себя. Решительное наступление обыкновенно действует на зверя, и он с рычанием повинуется.Еще несколько слов о дрессировке и заклинании змей. "Змеи, содержимые в неволе, — пишет Брэм, — постепенно вступают в дружеские отношения с ухаживающим за ними человеком, берут предлагаемую им пищу у него из рук или из щипцов, позволяют трогать себя, брать, носить в руках и даже могут быть до некоторой степени дрессированы; но истинной привязанности к хозяину совершенно не замечается, а скорее даже наблюдается обратное у сильных видов или способных к обороне благодаря их ядовитым зубам". О дрессировке в собственном смысле слова здесь речи быть не может. Ловкий индус или брамин может проделывать фокусы с каждой змеей, только что пойманной или долго содержавшейся взаперти. Все искусство заклинателей основано на точном знании характера и нравов змей и на проворстве и внимательности самого фигляра. Заклинатель змей старается обыкновенно привести змею сначала в спокойное, сонное состояние. Для этого он начинает играть на особого рода кларнете или дудке протяжную, жалобную и однообразную мелодию, все время не сводя глаз с змеи и смотря на нее пристальным взглядом. Когда змея вполне успокоилась или впала даже в состояние сонливости и её глаза смотрят уже неподвижно, как бы очарованные, на заклинателя, тогда фигляр пользуется этим мгновением слабости змеи, осторожно приближается к ней, не переставая играть, и проделывает с ней свои фокусы. Следует еще прибавить, что пристальность взгляда не играет особенной роли и применяется далеко не всеми заклинателями.Индусы, брамины и египтяне ведут игру с самыми ядовитыми змеями; в руках заклинателей можно видеть: очковую змею (кобру), аспида и королевскую наю. У тех змей, которых постоянно употребляют для представлений, почти всегда чрезвычайно тщательно вырывают ядовитые зубы. Тем не менее, следует признать, что опытные заклинатели превосходно справляются и с такими ядовитыми змеями, которые вполне обладают своим смертоносным оружием. (Брэм, "Жизнь животных"). Дрессировка лошади — см. Дрессировка и выездка лошадей. Дрессировка собак — см. Дрессировка охотничьих собак.