I
а) Исторический очерк. В эпоху, предшествующую преобразованиям Петра I, промышленно-торговая жизнь Р. вследствие редкого населения, отсутствия правильных путей сообщения и прикрепленности к земле массы народа имела вполне патриархальный характер. Это зависело также и от континентальности страны: не имея удобных естественных путей сообщения, Р. не могла установить ближайших торговых сношений со своими соседями. Много способствовала ее замкнутости и необходимость отстаивать свою независимость с оружием в руках. В продолжение нескольких столетий почти единственным источником благосостояния государства служили земледелие и скотоводство, которые своими произведениями вполне удовлетворяли потребностям населения. Ни промышленности в широком значении этого слова, приготовляющей товары для массы потребителей, ни торговли для обмена произведениями разных мест почти не было: каждый производил собственными силами все для него необходимое. Так же точно и вся страна обходилась собственным производством и только в редких случаях пользовалась изделиями соседей. Кое-где зарождались разные промыслы, но повсеместно они имели лишь кустарный характер и только в исключительных случаях давали излишек для сбыта на сторону. В эту эпоху труд не был стеснен правительственными регламентациями. На севере, богатом девственными хвойными лесами, при отсутствии земледелия сосредоточились лесное хозяйство и занятия по обработке дерева, смолокурение, получение скипидара, выгонка дегтя, выварка поташа, приготовление вара, рогож, щепного товара и пр. Несколько южнее, в полосе, благоприятной для разведения льна и конопли, укрепилось маслобойное дело и приготовление разнообразных тканей из прядильного материала, доставляемого двумя упомянутыми растениями. Ближе к центру и югу скотоводство и ряд связанных с ним промыслов получили преобладающее значение, доставляя населению предметы для пищи и одеяния. В обширной черноземной полосе земледелие служило наиболее прочным и надежным источником благосостояния. Местами, при избытке свободных рук и благоприятных экономических условиях, некоторые промыслы могли принять более широкие размеры, но недостаток спроса, трудность и дороговизна перевозки, усугубляемые существованием разнообразных пошлинных сборов и внутренних таможен, препятствовали оживлению промыслов и развитию торговли. Правда, русские производители и купцы тоже имели возможность общения с иностранцами, которым приходилось провозить транзитом товары из ганзейских городов через Псков, Новгород Великий, Нижний и Астрахань в Персию и далее в Индию, а также из Венеции и Генуи через черноморские порты, Дон, Волгу и Астрахань в те же восточные государства; но этот транзитный путь захватывал сравнительно узкую полосу, и шедшая здесь торговля имела слишком случайный характер, чтобы привлечь целое государство к более активному участию в торговых сношениях Запада с Востоком. С открытием более скорого и дешевого морского пути из Европы в Индию упомянутый транзит европейских товаров через Россию почти совершенно потерял свое значение. К этому времени сама Ганза потеряла в Европе свой престиж; ее домогательства были отвергнуты и в Р., и сношения ее с Псковом и Новгородом совершенно ослабели. Открытие Америки также способствовало отвлечению внимания Европы от прежних путей через Р. для сношения с Индией. При Иоанне Грозном англичане с Виллоуби во главе, случайно попавшие в залив Св. Николая, пожелали завязать с Р. торговые сношения через устья Сев. Двины; царь ласково принял предложение иностранных гостей, обещав им установление правильной торговли с Англией. С этою целью он приказал заложить город Архангельск, куда вскоре стали приезжать, кроме англичан, голландцы, шведы и другие, для сбыта своих, преимущественно мануфактурных, произведений и для приобретения сырья — леса, сала, смолы, дегтя, железа и пр. Появление спроса на поименованные предметы, а также на веревки, канаты, холст несколько оживило соответствующие промыслы в местностях, ближайших к Белому морю, но на центр Р. это имело очень слабое влияние, и промышленность оставалась там в первобытном состоянии. Содействуя установлению правильных торговых сношений с иностранцами, Иоанн Грозный интересовался также и развитием промышленности внутри страны. Не находя у себя необходимый контингент подготовленных людей, он приказал доставлять в Москву пленных мастеров-немцев, "знающих добывать руду серебряную и опытных в золотом, серебряном, медном, оловянном и всяком деле". В 1567 г. выписаны из Англии доктор, аптекарь, инженер, золотых дел мастер и пробирер. Разорение Смутного времени значительно задержало промышленное развитие государства. При Михаиле Феодоровиче и Алексее Михайловиче чувствуется тот же недостаток мастеров и продолжаются заботы о вызове иностранцев, преимущественно знающих горное дело, — "рудознатцев". Государству нужны деньги, нужна добыча благородных металлов, нужно обеспечение оружием и порохом — нужны, следовательно, железная и селитряная промышленности. Вместе с тем расширяются потребности населения; является спрос и на стекло, и бархат, и ювелирные изделия, и на мн. др. Тула была известна выделкой оружия уже с XVI в., но тульского оружия далеко не хватало; оружие выписывали из Швеции. В 1632 г. основан был железный завод близ Тулы голландцем Виниусом, обязавшимся поставлять в казну все оружие и пушки; прочие товары он имел право продавать другим. Вскоре и другими иностранцами на тех же условиях были устроены железные заводы на Волге, Костроме, Шексне. Привилегии выдавались часовщикам, мастерам бархатного дела, стеклянным заводчикам, кожевникам и др. Ко второй половине XVII в. выделка кож развилась настолько, что своего сырья не хватало и русские скупали сырые кожи в Ливонии, на Украйне и т. д. Лучшие кожев. заводы находились в округах Казанском, Московском, Ярославском, в Новгородском у. и Псковской обл. В лесных областях гнали смолу, добывали поташ, который шел на мыловаренные заводы и частью вывозился за границу. В округах Ярославском, Валдайском и Каргопольском делали холст, которого вывозили за границу до 165000 арш. в год. В Холмогорах развито было производство сундуков, окованных железом, в Калуге — производство войлоков, в Ярославле — замков. В Москве из персидского шелка делали кушаки, шнурки, кошельки и т. п. Во многих местностях крестьяне изготовляли кустарным способом железные и стальные изделия, ковали гвозди и т. п. При Алексее Михайловиче основаны были иностранцами в подмосковных местностях несколько писчебумажных фабрик. Тем не менее промышленность Московской Руси продолжала сохранять свой примитивный характер. Масса товаров вовсе не выделывалась в Р. и получалась из-за границы; другие хотя и выделывались, но по качествам не могли конкурировать с заграничными или производились в недостаточном для потребностей государства и населения количестве. В таком состоянии находилась русская промышленность при воцарении Петра Великого. Придавая большое значение развитию производительных сил страны, Петр с живейшим интересом вникал в нужды промышленности и старался поддерживать всякие полезные начинания в этом направлении. Покровительствуя в общегосударственных интересах насаждению тех или других производств, он нередко прибегал к суровым запретительным мерам: чтобы дать окрепнуть поддерживаемому им по тем или другим соображениям предприятию, он запрещал другим заниматься тем же делом. В первое время все свое внимание царь обратил на те отрасли промышленности, которые имели непосредственное значение для армии и военных целей. Чтобы одеть, обуть и вооружить значительно усиленное войско, необходимо было позаботиться об увеличении производства сукон, холста и кож, о развитии горного промысла и оружейного дела. При Петре I впервые некоторые отрасли горных, сельскохозяйственных и кустарных промыслов стали получать характер фабричный, с массовым производством однообразного товара. Наибольший успех выпал на долю шерстяной и льняной мануфактур, железного и кожевенного производств, а также смолокурения и связанных с ним промыслов по приготовлению скипидара, дегтя, поташа и проч. В этой области обрабатывающей промышленности русские производители имели уже достаточный навык, и потому получаемые фабрикаты отличались не только своей дешевизной, но и хорошим качеством, благодаря чему некоторые наши товары фабричного или кустарного производства находили выгодный сбыт на иностранных рынках: дешевое и чрезвычайно прочное сукно, прекрасной выделки юфть, добротные полотна, веревки и канаты, смола, сало, железо, приготовленное из чистой руды на древесном топливе, предпочитались подобным же товарам из других стран. В половине XVIII стол. обрабатывающая промышленность Р. занимала уже 25 тыс. рук и давала разных фабрикатов на сумму около 5 милл. руб. В ее интересах учреждаются специальные правительственные органы — Берг-коллегия и Мануфактур-коллегия; предпринимателям даруется целый ряд разнообразных привилегий и льгот. Казна ссужала частных предпринимателей капиталом без процентов для устройства фабрик и заводов, снабжала их инструментами и орудиями производства; мастера выписывались из-за границы; промышленникам предоставлялось, между прочим, освобождение от государственной службы, подсудность особому суду, временные льготы от податей и пошлин, свобода от воинского постоя, беспошлинный привоз из-за границы машин и инструментов. К казенным заводам и фабрикам приписывались государственные крестьяне. Самые крупные оружейные и литейные заводы, парусно-полотняные, суконные и писчебумажные поставляли свои изделия в казну. Если какой-либо товар казне не был нужен, то сбыт его обеспечивался высокими привозными пошлинами или даже полным запрещением ввоза иностранных товаров того же рода; нередко создавались и монополии. Всякое полезное промышленное предприятие находило в Петре I покровителя; предприниматель пользовался содействием правительства в той или иной из указанных выше форм. Озабочиваясь насаждением в Р. крупной промышленности, Петр Великий принужден был заняться также вопросом об обеспечении основываемых фабрик и заводов рабочими. Все сельское население было несвободно: часть его составляли крепостные государства, часть — крепостные помещиков. При учреждении фабрики владельцу давалась привилегия свободно нанимать русских и иноземных мастеров и учеников, "платя им за труд достойную плату". При передаче фабрик от казны с ними переходили к частным владельцам и мастеровые. Затем к некоторым фабрикам и заводам стали приписываться целые села. Фабриканты и сами с большим трудом приискивали рабочих путем найма, причем приходилось набирать всякий сброд. Так, один фабрикант доносит, что набирает учеников из "убогих людей"; в привилегии другому указывается брать на фабрику "из бедных и малолетних, которые ходят по улицам и просят милостыни". Затруднения в приискании рабочих сознавались правительством и вели к целому ряду мер. Указом 10 февраля 1719 г. предписано было отослать на полотняные фабрики "баб и девок, которые, будучи на Москве, из приказов, также и из других губерний, по делам за вины свои наказаны". Указом 18 июля 1722 г. воспрещалось возвращать с фабрик законным владельцам мастеров и учеников, "чьи бы они ни были, хотя бы и беглые явятся". По указу 18 января 1721 г. "купецкие люди" получили право покупать к фабрикам и заводам населенные деревни "под такою кондицией, дабы те деревни уже всегда были при тех заводах неотлучно". Уже в 1718 г. было приказано делать мундиры на гарнизонных солдат исключительно из русских сукон; в 1723 г. велено было во всех коллегиях и канцеляриях употреблять бумагу "российского дела". Парусные и фламские полотна и юфть вывозились уже за границу в довольно значительном количестве; на шелковых фабриках выделывалось более 36 тысяч аршин тканей. После кончины Петра Великого в Р. было, по свидетельству Голикова, 195 казенных и частных заводов, кроме горных и мелких кожевенных. В числе фабрик было суконных 10, полотняных 9, шелковых 7, шляпных 2, писчебумажных 4, ленточных 3; в числе заводов — сахарный 1, красочный 1, стеклянных 2, кожевенных 5. Развивалось и горное дело на Урале и в Сибири. В 1700 г. начата разработка Нерчинских свинцово-серебряных рудников. Вызваны рудокопы из чужих стран, а также посланы русские в Саксонию для изучения горного дела. В 1721 и 1722 гг. отправлены на Урал и в Сибирь Татищев и Геннинг — последний, как сказано в его инструкции, для исправления и умножения медных и железных заводов в Сибири, выделывать сталь, жесть, лить пушки и проч., учить мастеровых частных заводов всем заводским работам, писать в сенат сколько нужно будет заводам деревень, земель и проч., построить на реке Исети г. Екатеринбург и основать здесь медный и стальной завод. При Петре I на уральских заводах уже приготовляли разное железо, проволоку, жесть, гвозди, якоря, посуду. Старинные владельцы Урала, Строгановы, просили Геннинга указать, как устроить заводы и плавить руду, и втянулись в горное дело. К концу царствования Петра I добывание нужнейших металлов достигло значительных размеров: в 1718 г. выплавлено на казенных заводах меди 28417 пд. и чугуна 868884 пд., на частных заводах меди 169100 пд. и чугуна 5772238 пд. Ближайшие преемники Петра Великого продолжали покровительствовать созданной им крупной промышленности. В 1736 г. издан указ, закрепостивший фабрикам и всех дотоле свободных рабочих, которые ко дню указа находились при них. В царствование Елизаветы Петровны одною из мер поощрения крупной промышленности является предоставление фабрикантам монополий на известное число лет. Монополии предоставлялись как русским предпринимателям, так и иностранцам, и принимали иногда странную по современным понятиям форму. Так, напр., барон Сиверс подал прошение в Сенат об уничтожении писчебумажной фабрики Ольхина, так как его собственная делает бумагу лучшую и достаточна для всей губернии. Сенат запретил Ольхину расширять его бесполезную фабрику. К концу царствования Елизаветы Петровны обнаруживается склонность к новому направлению промышленной политики, отчасти под влиянием недовольства крайнею регламентациею промышленности, повсеместными монополиями и господством крупных фабрикантов, отчасти ввиду результатов деятельности русских фабрик, построенных на принудительном крепостном труде. Вследствие чрезмерного покровительства, отсутствия конкуренции, плохого состава рабочих и принудительной формы работ промышленная техника развивалась крайне слабо. На неудовлетворительное качество сукон, поставляемых русскими фабриками для армии, указывается уже в "работных регулах на суконные и каразейные фабрики", изданных при Анне Леопольдовне. Правила эти выработаны особой комиссией, исследовавшей причины плохого состояния суконного производства и признавшей, что причины эти заключаются в неудовлетворительности и фабрик, и рабочих. Фабричные строения находимы были нередко в таком состоянии, что потолки протекали, "валящийся сквозь щели песок и сор людям работу в руках марает и портит; а полы иные не досками, ниж? кирпичами или камнем не выстланы... Ткачи насилу денного света имеют, дабы тканье свое точно высмотреть, наименьше же сукну самовредительные, субтильные худобы открывать". Рабочие так плохо одеты, "что некоторые из них насилу и целую рубаху на плечах имеют". Таково было состояние одной из наиболее поощряемых отраслей промышленности. Екатерина II, не отказываясь от всей системы Петра Великого по отношению к промышленности (манифестом 1763 г. разрешено иностранцам покупать к устраиваемым ими в Р. фабрикам и заводам крепостных), принимает ряд мер к освобождению промышленности от излишней регламентации, уничтожению монополий и прекращению чрезмерного покровительства крупной промышленности. В 1775 г. устройство всякого рода промышленных заведений объявлено совершенно свободным для всех. В 1779 г. уничтожена Мануфактур-коллегия, и фабрики лишились особой подсудности. Меры Екатерины II-й пошли на благо русской промышленности. При вступлении ее на престол в Р. было 984 фабрик и заводов, кроме горных, в год ее смерти — 1161. Производительность всех русских фабрик выражалась в 1761 г. суммою в 4200000 руб., в 1776 г. она достигла 10 милл. В 1763 г. фабричных рабочих было 37862; в 1776 г. в одной Москве на 113 фабриках одних крепостных рабочих было 12681 человек. Оживлению и развитию фабрично-заводской промышленности способствовало и увеличение городского населения (в 1724 г. 328000, в 1796 г. — 1301000 человек), а также распространение оброчной системы (вместо барщины): оброчные крестьяне дали значительный контингент фабричных рабочих, и вместо покупки людей на фабрики все более стал распространяться наем рабочих. К началу настоящего столетия число вольнонаемных рабочих на фабриках уже почти равнялось числу крепостных (в 1804 г. на 95202 всех рабочих вольнонаемных было 45625). К XIX в. постепенно определились и обособились две формы крепостных фабрик и заводов: вотчинные и посессионные. Вотчинные фабрики — форма наиболее простая: помещик употреблял своих крестьян на фабричные работы точно так же, как и на барщину, но в большинстве случаев они получали некоторую заработную плату, деньгами или предметами потребления. На некоторых фабриках крепостные работали без всякой платы, "брат на брата", т. е. в две смены: один срок работала одна, другой — другая. Число помещичьих, или вотчинных, фабрик было довольно велико: в 1826 г., по отчету департамента мануфактур и внутренней торговли, всех рабочих на фабриках было 210568, в том числе помещичьих крепостных 66725. Многие из таких фабрик были весьма крупными, располагавшими до 1000 человек рабочих и более. В 40-х годах помещики, однако, убедились, что русский крестьянин работает на фабриках по принуждению, крайне плохо, и крепостная работа на фабриках стала с тех пор все более и более заменяться наемною. В 30-х годах правительство задумало улучшить положение крепостных фабричных рабочих, по почину московского генерал-губернатора князя Голицына, выработавшего особые правила для фабрик, устраиваемых помещиками в своих имениях. Проект этот передан был на рассмотрение комитета министров, который признал неудобным вмешательство правительства в отношения помещиков и их крепостных и постановил следующее высочайше утвержденное 23 декабря 1834 года положение: "поручить губернским предводителям дворянства, дабы они сами и чрез уездных предводителей обращали особое и постоянное внимание на состояние помещичьих людей и в особенности крестьян, употребляемых на фабриках и заводах, наблюдая: 1) чтобы при учреждении новых фабрик и заводов помещики, по возможности, избегали обращения пахотных крестьян, особенно же целыми селениями, к фабричным работам...... 2) чтобы на фабриках и заводах не требовать работы более 3-х дней в неделю, или же чтобы работали брат на брата, так, чтобы половину месяца оставались всегда при своем собственном хозяйстве; там же, где работающие не имеют своего земледелия, полагаема была соразмерная трудам задельная плата; 3) чтобы помещики пеклись о содержании и благосостоянии людей на фабриках, не принуждая их к работам в воскресные дни, двунадесятые и храмовые праздники". О развитии другой формы крепостных фабрик см. Посессионные заводы, Посессионные крестьяне, Горнозаводские крестьяне, Горнозаводское дело. Власть фабриканта над посессионными крестьянами была несколько ограничена: он не имел права раздроблять фабрику, продавать крестьян отдельно от фабрики, переводить на другую, изменять производство или сокращать его. Рабочие посессионные могли употребляться только на фабричные работы с "достаточной" заработной платой. Размер платы, продолжительность рабочего дня, высота уроков устанавливались фабрикантом, но на постановления его рабочие могли жаловаться, и дело решалось (с 1819 г.) министерством финансов по департаменту мануфактур и внутренней торговли. Правительство могло установить и на практике иногда устанавливало весь внутренний распорядок фабричных работ и все отношения рабочих к владельцу. За неисполнение владельцем его обязанностей фабрика отбиралась в казну. За применение рабочих или неправильное употребление их труда (напр. для домашних услуг) ему грозило освобождение рабочих (закон 30 июня 1803 г.). Фабрикант имел так называемое право "домашнего наказания" рабочих, а в известных случаях, с разрешения министра финансов — и право ссылки их в Сибирь. Посессионные фабрики бывали огромные: суконная Глушковская фабрика гр. Потемкина имела более 9000 рабочих, Ярославская мануфактура Яковлева — до 4 тысяч и т. д. Рабочий день в большинстве случаев составлял 12 часов. Ночной работы вообще не было. Почти все рабочие получали плату. Рабочие имели свои дома с огородами (в деревнях) или жили в помещениях владельца или наемных квартирах (в городах). Своеобразные условия посессионных фабрик стали постепенно крайне тягостными как для владельцев, так и для рабочих. Лишение права сокращать или изменять производство, обязанность изготовлять из года в год одни и те же количества товаров, хотя бы на них и не было спроса, и оплачивать всегда одинаковую, хотя бы и ненужную, работу — все это было неудобно для фабрикантов. С другой стороны, рабочие постоянно жаловались на разные притеснения, главным образом на малую заработную плату, гораздо более низкую, нежели плата вольнонаемным, изредка и на продолжительность рабочего дня (у Яковлева подростки работали 16 часов, у Вигеля на суконной фабрике дети 10 лет от 15 до 17 часов зимой, от 14 до 16 летом), отнятие пахотной земли, выпасок и т. д. Притом рабочие не могли помириться с мыслью о закрепощении их фабрике и считали себя свободными. Вся история посессионных фабрик переполнена волнениями посессионных рабочих. Дела по таким волнениям доходили до сената и до самого государя, вызывали массу расследований, выработку "особых положений" и т. д. Законом 24 дек. 1824 г. допущено было увольнение фабричных крестьян в другие звания по просьбам владельцев, с разрешения комитета министров. В 1835 г. владельцам дано право отпускать посессионных крестьян и мастеровых по паспортам. В 1839 г. гр. Канкрин вошел в Государственный совет с проектом правил о постепенной ликвидации посессионных фабрик. Государственный совет нашел, что "уважений, по которым казна жертвовала своим достоянием в пользу частных фабрик и допустила косвенное изъятие из коренного закона о праве владения крепостными людьми, теперь решительно не существует... и что ныне, когда и в простом народе распространился дух фабричной промышленности и число вольных рабочих и мастеровых быстро увеличивается, удобнее и едва ли не выгоднее для фабрикантов иметь сих людей по найму, нежели держать собственных и приписных"; по всем этим соображениям "в мерах законодательных следует держаться того правила, чтобы постепенно придти, наконец, к решительному уничтожению в государстве заведений посессионных". 18 июня 1840 г. были высочайше утверждены правила увольнения посессионных рабочих в свободное состояние и перехода посессионных фабрик в полную собственность владельцев. Рабочие могли увольняться или приписываться в городские сословия или в государственные крестьяне, в последнем случае — с пособием на переселение от владельцев. До 1861 г. громадное большинство фабричных рабочих в Р. составляли крестьяне; лишь ничтожная часть приходилась на долю других сословий (мещане). Вольнонаемными рабочими были либо помещичьи (оброчные), либо государственные крестьяне. Некоторые помещики отдавали своих крепостных на посторонние фабрики за плату в свою пользу (так наз. кабальные рабочие). Это были самые худшие из рабочих. Выработался и еще один способ закабаления рабочих из помещичьих крестьян — способ фабрикантов села Иванова: они уплачивали гр. Шереметеву оброк за односельчан недоимщиков (75—87 рублей ассигнациями в год с тягла) и получали их как рабочих на свои фабрики (такая отдача крепостных в наем разночинцам воспрещена указами 1823 и 1824 гг., а также высочайше утвержденным положением комитета министров 16 июня 1825 г.). Малолетних рабочих доставлял и воспитательный дом на срок с 12 лет до совершеннолетия. По достижении совершеннолетия такие рабочие получали пару платья и 100 рублей. Фабрикантами в дореформенный период были купцы и дворяне, но постепенно между ними появились и крестьяне. Замечательное явление представляет в этом отношении село Иваново гр. Шереметева. С развитием хлопчатобумажной промышленности село это разрослось в большой промышленный центр. Уже в 1825 г. здесь было 125 ситцепечатных и бумаготкацких фабрик, частью весьма крупных (Гарелин — 1407 рабочих, Ямаловский — 1500 рабочих и т. д.) — и все эти фабрики принадлежали крепостным или откупившимся на волю бывшим крепостным графа Шереметева. Эти крепостные фабриканты свободно владели движимым и недвижимым имуществом (записывавшимся на имя помещика) и даже крепостными (купленными на имя помещика), в том числе и дворовыми. По Гакстгаузену, у некоторых из крепостных графа Шереметева было по 700—800 душ крепостных. То же явление замечалось в Павлове, Ворсме и других местностях Центрального промышленного района.
В начале текущего столетия, при вступлении на престол Александра I, фабрик и заводов насчитывалось в Р. 2423, с 95000 рабочих и общею производительностью в 25 милл. руб. В царствование Александра I правительство постоянно стремилось к правильной организации фабрично-заводской промышленности и торговли, которые, по замечанию графа Сперанского, "должны быть управляемы одним учреждением, потому что торговля есть только ветвь общей народной промышленности". Правительство поощряло предпринимателей, между прочим, и наградами в виде объявления благоволения, присуждения медалей и пр. "Кто откроет новую отрасль торговли и промыслов, сказано в манифесте 7-го авг. 1801 г., изобретет новую полезную машину, заведет фабрику в новом роде или в лучшем устройстве с большим действием или меньшим расточением сил и, наконец, всяк, кто представит по этим предметам сочинение, на твердом умозрении и опыте основанное, да будет удостоверен в достойном возмездии и награде пользам изобретений его соразмерной". Первая привилегия была выдана 29 мая 1814 г. инж.-мех. Пуадебарду на машину для взвода судов против течения рек. Академии наук было предложено переводить на рус. яз. сочинения об иностранных изобретениях и успехах техники. Чтобы следить за ходом торговли и промышленности в Р. и за границей, было основано несколько периодических изданий ("Северная почта", "Горный журнал", "Журн. мануфактур и торговли" и др.). Чтобы дать промышленности необходимый контингент техников, учреждено несколько специальных учебных заведений; Горное училище, основанное при Екатерине II, преобразовано в высшее учебное заведение; в С.-Петербурге основаны Практический технологический институт и строительное училище. Вместе с этим оказывалось всяческое покровительство иностранным предпринимателям. К концу царствования имп. Александра I число фабрик более чем удвоилось, достигнув 5261; число рабочих также более чем удвоилось, производительность фабрик поднялась до 46 1/2 милл. р. В 1824 г. было признано полезным открыть в С.-Петербурге первую всероссийскую мануфактурную выставку, что и состоялось в 1829 г. Экспертиза дала блестящие результаты, почему решено было повторять выставки через известные промежутки времени в главных промышленных центрах Р. — Москве, С.-Петербурге и Варшаве. Всех таких выставок было 16 (последняя — в 1896 г., в Нижнем Новгороде). В других городах устраивались местные специальные выставки. К половине текущего столетия положение нашей обрабатывающей промышленности было таково, что правительство не затруднилось принять участие в первой всемирной выставке в Лондоне в 1851 г. Экспертиза последней показала, что в области производства изделий из серебра и золота, парчи и глазета, кумача и нек. др. Р. не уступает другим народам; даже в области бумагопрядильного и бумаготкацкого производств наши товары, уступая английским и французским, оказались выше бельгийских и американских. Впоследствии Р. выступала на всех всемирных выставках с более разнообразным ассортиментом своих произведений, и международные жюри всегда давали благоприятные отзывы о наших промышленных успехах.
К середине текущего столетия число фабрик возросло до 9843, производительность их — до 167 милл. руб., число рабочих — до 518 тыс.; но по политическим и экономическим условиям предшествующего периода и промышленность, и торговля в то время находились в крайне угнетенном состоянии. С окончанием Восточной войны началась во всех сферах жизни усиленная деятельность. Освобождение крестьян, заменившее на фабриках подневольный труд вольнонаемным, пустило в обращение громадные капиталы от выкупных платежей, нашедшие себе выгодное помещение прежде всего в промышленности и торговле страны. Некоторые крупные отрасли промышленности были освобождены от откупов, монополий и привилегий, удержавшихся еще с конца прошлого столетия. Живая рабочая сила, которая прежде одна выносила на своих плечах всю тяжесть добывающей и обрабатывающей промышленности, значительно поднялась в цене (хотя и не в такой мере, как тогда опасались), и потому пришлось обратиться к механическим двигателям, машинам и усовершенствованным орудиям. При наличности свободных капиталов и недостатке необходимых знаний русская промышленность, в особенности земледельческая, была в первое время переполнена массой ценных машин, которые вскоре оказались не соответствующими условиям нашего хозяйства. Оживлению торгово-промышленной деятельности немало содействовало усиленное сооружение рельсовых путей и улучшение каналов, вызвавшие громадный товарообмен не только между отдельными пунктами сети внутренних путей сообщения, но и между Р. и иностранными державами. Когда по окончании франко-прусской войны 1870—71 гг. в Германии и Австрии необычайно оживилась торгово-промышленная и строительная деятельность, а затем последовал ряд банкротств, кризис этот отразился и на Р., тем более, что он нашел подготовленную почву в тогдашнем непомерном увлечении постройкой фабрик и сооружением новых дорог. Война с Турцией доставила Р., между прочим, превосходный Батумский порт на Черном море. Это приобретение в связи с окончанием постройки тогда же железной дороги между Каспийским и Черным морями имело существенное влияние на характер нашей торгово-промышленной деятельности. Среднеазиатская торговля нашла в этом новом пути могучий рычаг для подъема производительных сил, а сформировавшийся тогда же Добровольный флот облегчил наши торговые сношения с Дальним Востоком. Главнейшими предметами обмена в этом направлении были керосин, шедший из Батума в Индию, Китай и Японию, и чай, привозимый к нам из тех же стран. Установление перевозки чая морским путем не могло не повлиять на движение того же товара через Китай и Сибирь, а также по всей рельсовой сети, которая уже в 1880—1890 гг. получила громадное протяжение. В то же время началось сооружение Великого Сибирского рельсового пути, которому суждено в близком будущем стать связующим звеном между Западом и Востоком и вызвать к жизни немало новых производительных сил Р. Фабрично-заводская промышленность в период 1854—81 гг. развивалась сравнительно быстро: в 1854 г. имелось 9944 фабрики с 459637 рабочих и общею производительностью в 151985 тыс. руб., а в 1881 г. фабрик насчитывалось 31173 с 770842 рабочими и общею производительностью в 997933 тыс. руб., т. е. последняя увеличилась с лишком в 6 раз. Царствование имп. Александра III протекло без войн; к его концу число фабрик (без мелких) определилось в 22483, число рабочих — в 1406792, производительность — в 1759431 тыс. руб. Сопоставление хотя и не вполне удобосравнимых данных о состоянии фабричной промышленности в Р. за последние 96 лет выражается в следующей таблице:
-
| | Число фабрик | Число рабочих | Производит. в тыс. |
| | | | руб. |
| - - - - |
| В 1765 г. | 262 | 37862 | 5000 |
| - - - - |
| " 1801 " | 2423 | 95000 | 25000 |
| - - - - |
| " 1825 " | 5261 | 202000 | 46500 |
| - - - - |
| " 1854 " | 9944 | 459637 | 159985 |
| - - - - |
| " 1881 " | 31173 | 770842 | 997933 |
| - - - - |
| " 1893 " | 22483 | 1406792 | 1759431 |
| - - - - |
| " 1896 " | 38401 | 1742181 | 2745345 |
-
Здесь необходимо оговорить, что до 1885 г. статистические сведения по фабрично-заводской промышленности относились лишь к губерниям Европ. Р., тогда как с этого времени статистика захватывает также и привислянские, кавказские, сибирские и среднезиатские губернии и области. Данные до 1893 г. не включают в себе производств горных и обложенных акцизом, тогда как в данных этого года включены и эти отрасли обрабатывающей промышленности.
Необходимость коренного изменения законоположения о фабричных рабочих стала чувствоваться тотчас после реформы 19 февр. 1861 г. Первым был разрешен вопрос о работе на фабриках малолетних, подростков и женщин (законы 1 июня 1882 г. и 12 июня 1884 г.). В 1884 г. положено основание институту фабричной инспекции. В 1886 г. издан закон о надзоре за заведениями фабричной промышленности и о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих. Изложенные в этом законе особые правила о надзоре за заведениями фабрично-заводской промышленности и о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих первоначально введены были лишь в Московской и Владимирской губ., затем в 1894 и 1896 гг. распространены на 26 губерний, а в 1897 г., когда был издан закон о продолжительности и распределении рабочего времени в заведениях фабрично-заводской промышленности, распространены на все губернии Европ. Р.; во всех этих губерниях образованы присутствия по фабричным делам и учреждены должности фабричных инспекторов. Законом 1 июня 1882 г. детям до 12 лет вовсе запрещена работа на фабриках и заводах; рабочий день детей от 12 до 15 лет мог длиться не более 8 час. с перерывом после 4 часов работы или не более 6 часов, но без перерыва; работа малолетних ночью (от 9 час. веч. до 5 час. утра), а также в воскресные и праздничные дни воспрещена. Хозяева заведений обязаны дать возможность детям кончить курс народного училища. Законом 3 июня 1885 г. была воспрещена ночная работа на хлопчатобумажных, полотняных и шерстяных фабриках женщинам и подросткам до 17 лет, но по закону 24 апр. 1890 г. ночная работа женщин и подростков может быть разрешена фабричным присутствием или губернатором, а министру финансов, по соглашению с министром внутренних дел, предоставлено разрешать работать малолетним от 10 до 12 лет. Фабрикант обязан заключить письменный договор с рабочим в форме расчетной книжки определенного образца, утвержденная фабричным присутствием; в ней указываются срок найма, размер заработной платы, размер платы за занятую рабочим квартиру, записываются заработок, взыскания и пр. Фабрикант обязан представить фабричному инспектору подробную расценку работ, вывешиваемую для сведения рабочих на стенах фабрики. Воспрещается понижать заработную плату, сокращать число рабочих дней в неделю и число рабочих часов, изменять правила срочной работы прежде окончания срока договоров с рабочими или без предупреждения рабочих, нанятых на неопределенный срок за две недели до введения предположенных изменений. Воспрещается расплачиваться с рабочими хлебом, товаром, купонами и другими предметами вместо денег. Выдача рабочим заработной платы должна производиться не реже одного или двух раз в месяц, причем из платежей рабочим воспрещается производить вычеты для уплаты их долгов. Хозяину заведения предоставлено налагать взыскания на рабочих, но они должны носить исключительно дисциплинарный характер, а не служить к возмещению понесенных убытков; определены случаи, когда могут быть положены взыскания, и указан их размер; суммы, полученные от взысканий с рабочих, идут исключительно на удовлетворение нужд самих рабочих. Открытие лавок при фабриках зависит от усмотрения фабричного инспектора, обязанного следить как за доброкачественностью отпускаемых продуктов, так и за ценой их. Законом 2 июня 1897 г. "О продолжительности и распределении рабочего времени в заведениях фабрично-заводской промышленности" основная норма продолжительности работ для взрослых мужчин установлена в 11 1/2 час. Ночная работа не может продолжаться долее 10 часов. Рабочим временем считается время, в течение которого рабочий по договору найма находится для исполнения работ в распоряжении заведующего промышленным заведением. Сверхурочная работа допускается каждый раз по особому соглашению фабриканта с рабочими. Обязательными эти работы становятся лишь тогда, когда они необходимы по техническим условиям производства. Подлежащим министрам предоставлено право издавать подробные