( франц. tiret — черточка). Знак препинания в виде длинной горизонтальной черточки, который ставится;
1) между подлежащим и сказуемым (при определенном их морфологическом выражении и при отсутствии связки). Долг мой — повиноваться приказу (Пушкин). Нравиться — это дело юношей (Тургенев). Подхалюзины и Чичиковы — вот сильные практические характеры “темного царства” (Добролюбов);
2) в эллиптических предложениях. Теркин мой — к огню поближе (Твардовский). Здесь — овраги, дальше — степи, еще дальше — пустыня, в другом конце — леса, болота, мох (Федин);
3) после однородных членов предложения перед обобщающим словом. В степи, за рекой, по дорогам — везде было пусто (Л. Толстой). Впрочем, лавки, стол, рукомойник на веревочке, полотенце на гвозде, ухват в углу и широкий шесток, уставленный горшками,— все было как в обыкновенной избе (Пушкин);
4) для выражения неожиданности, резкой противоположности между членами предложения. Хотел объехать целый свет — и не объехал сотой доли (Грибоедов). Здесь не житье им — рай (Крылов). Войско тронулось — и в шестом часу дня увидало неприятеля среди обширного поля Куликова (Карамзин);
5) между словами для обозначения пределов пространственных, временных; количественных. Поезд Москва — Ленинград. Писатели XIX—XX вв. Груз весом 10—12 тонн; также между двумя или несколькими именами собственными, совокупностью которых называется какое-либо учение, научное учреждение и т. п. Учение Маркса—Энгельса—Ленина. Физический закон Бойля—Мариотта;
6) для отделения (выделения) обособленных приложений. Приближалась ночь — самое удобное для партизан время (Лидин). Мы, дедовский храня обычай, несем домой из гор добычу — оленя, сбитого стрелой (Брюсов). Я начал говорить об условиях, о неравенстве, о людях — жертвах жизни и о людях — владыках ее (Горький);
7) для выделения вводных и вставных предложений. Сама же барыня — говорили о ней — не умеет отличать буженину от телятины (Горький). Мой приход — я это мог заметить — сначала несколько смутил гостей (Тургенев). Воображая, что замок заперт, я вынул ключ, и — о ужас! — у меня в руках была только головка ключика (Л. Толстой);
8) в сложносочиненном предложении (чаще перед союзом и, реже перед другими союзами) для обозначения резкого перехода к другой мысли или резкого противопоставления. Треск разрываемой рубахи — и Гаврила лежал на песке, безумно вытаращив глаза (Горький). Я спешу туда ж — а там уже весь город (Пушкин). Но вот опять хлынули играющие лучи — и весело и величаво поднимается могучее светило (Тургенев);
9) в бессоюзном сложном предложении для указания на быструю смену событий, для обозначения резкой противоположности, для выражения отношений временных, условно-следственных и др. Игнат спустил курок — ружье дало осечку (Чехов). Косили версту — выкосили грош (Горький). Я умираю — мне не к чему лгать (Тургенев). Пашню пашут — руками не машут (пословица). Упустишь огонь — не потушишь (пословица). В сказках Андерсена обретают дар речи не только цветы, ветры, деревья — в них оживает и домашний мир вещей и игрушек (Паустовский). Семь раз отбивался штыком Железняк — семь трупов оставил разгромленный враг (М. Голодный);
10) для выделения слов автора при прямой речи. "Отпусти его,— шепнул я на ухо Бирюку,— я заплачу за дерево” (Тургенев); также для отделения авторских слов, которым предшествует прямая речь. “Женщина или девушка на велосипеде — это ужасно!” — говорил Беликов (Чехов);
11) в начале реплик, даваемых с абзаца.
— Смотри-ка, квакушка, что, буду ль я с него?
— Нет, кумушка, далеко!
— Гляди же, как теперь раздуюсь я широко. Ну, каково? Пополнилась ли я?
— Почти что ничего.
— Ну, как теперь?
— Все то ж
(Крылов);
12) между репликами в диалоге, даваемом без абзаца. *Ва, Михаил Додонов! Ты что здесь валяешься?” — “Мочи нет!” — “Что с тобой?” — “Обессилел я!” — "A-a, эmo нехорошо!” — “Товарищ Дунаев, нет ли у вас кусочка маленького?” — “Зачем тебе?” — “Есть больно хочется” (Неверов);
13) в качестве дополнительного знака в сложных предложениях (перед повторяющимся словом, связывающим две части предложения), в периоде (между повышением и понижением), после группы придаточных предложений; Теперь же, судебным следователем, Иван Ильич чувствовал, что все без исключения, самые важные, самодовольные люди,— все у него в руках (Л. Толстой). Кто виноват из них, кто прав,— судить не нам (Крылов). То за две комнаты от меня быстро проговорит в бреду моя дочь Лиза, то жена пройдет через залу со свечой и непременно уронит коробку со спичками, то скрипнет рассыхающийся шкап или неожиданно загудит горелка в лампе, — все эти звуки почему-то волнуют меня (Чехов).