Значение слова ЧИСЛИТЕЛЬНОЕ в Лингвистическом энциклопедическом словаре

— класс полнознач-ных слов, обозначающих число, количество, меру и связанные с числом мыслительные категории поридка при счете, кратности (повторяемости), совокупности. В соответствии с этими значениями выделяются разл. виды Ч.: количественные, порядковые, кратностные, собирательные (совокупностные), разделительные, а также неопределенно-количественные, дробные. В наиболее чистом виде понятие числа находит отражение в количественных Ч. (напр., «два», «три», «пять»), образующих стержень, вокруг к-рого группируются др. виды Ч., и обозначающих кол-во, число, т. е. отвлеченный результат счета, т. к. в понятии числа свойство совокупности состоять из того или иного числа единиц абстрагируется от тех конкретных предметов, к-рые подвергаются счету. Исторически множество считаемых предметов или явлений соотносилось с иек-рым фиксиров. множеством-эталоном, напр. с камешками, пальцами, словами. Порядковые Ч. (напр., «пятый») обозначают порядковые номера, присваиваемые предметам или явлениям в процессе счета. Собирательные Ч. («двое», «четверо») обозначают совокупность предметов по кол-ву составляющих ее единиц. Разделительные Ч. используются для обозначения количественно однородных групп, на к-рые распределено данное множество («по два», «по три»). Кратностные (кратные) Ч. («дважды», «пятью») обозначают кол-во повторений нек-рого действия или явления. Ряд количеств. Ч. не ограничивается, но уже при образовании порядковых можно отметить определ. ограничения (ср. невозможность образовать в рус. яз. порядковые, соотносимые с числами 141 000 или 121000 000); ряды собират., разделит,, кратностных Ч., как правило, ограничены одним-двумя первыми десятками чисел. Так, при нормативности ряда собират. Ч. до десятка в Dye. яз. оказываются ненормативными собират. Ч. для чисел второго десятка, вместо кратностных слов типа «дважды» для чисел второго и последующих десятков приходится применять словосочетания типа «двадцать раз» и т. п. Способность человека оперировать с нежесткими (нечеткими, приблизительными) множествами находит отражение в том, что к определенно-количеств. Ч. примыкает группа слов, обозначающих неопредел, кол-ва: «много», «мало», «несколько», «сколько». Определенно-количеств. Ч. способны выразить приблизит, кол-ва («два-три», «около десяти», «человек пять» и т. п.). К определенно-количеств. Ч. примыкают обозначения дробей; это, с одной стороны, слова типа «пол-», «четверть», «треть», «осьмушка» — обозначения обиходных долей мер или множеств, с др. стороны, это искусственно сформировавшийся разряд обозначения матем. дробных величин типа «одна десятая», «пять восьмых», «семь тридцать вторых». Первая группа дробей близка к ряду существительных — названий мер и совокупностей («дюжина», «корзина», «копна»), а вторая — к определенно-количеств. Ч. Если в лексич. плане ряд Ч. может рассматриваться как универсалия (см. Уни- версалии языковые), хотя выделение видов Ч. и специфика значения стержневого ряда различны по языкам, то в отношении грамматич. свойств Ч. в разл. языках не одинаковы. При этом не совпадают грамматич. признаки Ч. разных видов. В одних языках Ч. обладают специфич. набором грамматич. свойств, позволяющим вычленять их как особую часть речи; напр., в рус. яз. особую часть речи составляют количеств, и со-бират. Ч. В др. языках по грамматич, свойствам Ч. относятся к разл. частям речи — существительным, прилагательным, местоимениям, наречиям. В основе грамматич. специфики Ч. лежит их особое отношение к грамматич. числу: выражая понятие числа своим лексич. значением, Ч. обычно не соотносятся с категорией грамматич. числа; изменение Ч. по числам избыточно. В одних языках (напр., в русском) происходит нейтрализация грамматич. числа у Ч., в других (напр., в английском) с Ч. координируется одно из чисел, нередко множественное, поскольку лексич. значение Ч. связывается с понятием множества. Др. спецнфич. грамматич. черта Ч.— их сочетаемость с существительными, обозначающими считаемые предметы. В связи с этим иногда формируются особые типы сочетаний Ч. с существительными (типа синтаксически идиоматичных рус. сочетаний чдва стола») и даже особые формы существительных при Ч. (типа болг. счетной формы существительных муж. рода). У Ч. нередко отмечается особое отношение к грамматич. классам (см. Именные классы) и грамматич. роду как разновидности класса. Напр., в иберийско-кавк. языках, кит. яз. и др. Ч. имеют параллельные формы, соответствующие грамматич. классам; в нивхском яз. имеется 26 типов Ч., сочетающихся с названиями предметов разных классов (живых, длинных, круглых, плавающих и т. п.). В др. языках, напротив, происходит нейтрализация Ч. по отношению к грамматич. классу и роду; так, в рус. яз. по родам изменяются Ч. «один», «два», «оба», «полтора», остальные количественные и все собирательные не имеют рода, что является следствием противоречивого отношения разных Ч. к роду и праслав. яз., нашедшего разрешение в нейтрализации родовой оппозиции. В языках, развивших варьирование Ч. по классам, напр. в нивхском и китайском, Ч. нейтрального класса иногда заменяют Ч. др. классов, т. е. также происходит нейтрализация. По-разному складывается отношение Ч. к падежу и склонению. Для рус. яз. характерно противопоставление вм. п. и косвенных падежей, а подчас и стирание падежных различий (ср. несклоняемость в разг. речи первых компонентов больших чисел). В словообразовании важнейшей особенностью Ч. является способность при помощи небольшого числа исходных компонентов выразить неогранич. множество чисел. Так, в рус. яз. при помощи компонентов один/одна/одно, два/две, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять/-десят, сорок, девяносто, сто/сот/ста/сти, тысяча, -на-, -дцать можно образовать 999 999 Ч.. а введение еще одного слова — «миллион» увеличивает зто число до 999 999 999. Подобным образом организованы системы Ч. и в др. языках. Естественно, что при такой свободе образования названий новых членов числового ряда стирается грань между словообразованием (словосложением) и словосочетанием. В терми-нологич. плане это ведет к нечеткости использования терминов «составной» и «сложный» применительно к Ч. В отношении грамматики такое словообразование Ч. приводит к воспроизведению новыми названиями членов числового ряда грамматич. свойств старых членов, из к-рых новые Ч. складываются. В результате частого повторения у Ч. нередко происходит затемнение формы и значения нек-рых составных компонентов, как числовых (ср. кирг. сексеи < сегиз он 'восемьдесят', рус. -дцать из 'десяте'), так и нечисловых (ср. нем. elf, zwolf < др.-верхненем. einlif, zwelif, где второй компонент первично означал 'ЛИШНИЙ'). Словообразование Ч. реализуется в результате повторения исходных числовых компонентов по циклам на базе основания системы счисления. При этом в плане содержания связь компонентов соответствует умножению (обычно применительно к обозначениям кол-ва десятков, сотен, тысяч и т. д.; ср. рус. «пятьсот», «шесть тысяч») и сложению (обычно при соединении единиц разных разрядов; ср. рус. «триста двадцать четыре»), а при образовании дробных Ч.— умножению и делению («пять восьмых»); в архаичных системах отражалось вычитание (ср. хауса ashirin babu biyu ' восемнадцать1, букв.— 'двадцать без двух') и др. нерегулярные способы (напр., др.-рус. полъ пята десяте 'сорок пять', букв.— 'пол пятого десятка', словац. диал. dvaraecit-ma 'двадцать два', букв.—'два между двумя десятками' и др.). В большинстве совр. языков господствует десятеричная система, в ее основе лежат десять пальцев, на к-рых, по констатации Ф. Энгельса, люди научились считать. Но иногда в языках отражаются пережитки др. систем, в частности двадцатеричной (ср. tipaHU. quatre-vingts 'восемьдесят', укв.— 'четыре двадцать'), пятеричной (ср. кхмер, ргаш гаиэи 'шесть', букв.— 'пять один'), двенадцатернчноЙ для нек-рых языков, связанных с др.-вави-лои. культурой, и др. Циклич. системность Ч. и вообще счета не является общим свойством всех языков; зафиксированы факты, когда счет в нек-рых языках Н. Гвинеи осуществляется путем сопоставления не только с пальцами, но и с запястьем, локтем, плечом, грудью и т. п. или с отд. фалангами пальцев. Десятеричная система вытеснила иные системы счета, что практически связано с удобной размерностью основания системы. В тексте Ч. составляют ок. 1% слов. Эта величина стилистически обусловлена характером текста, но, поскольку кол-ве исходных Ч. ограничено, на каждое основное Ч. приходится значит, частота, а потому Ч. «один», «два», «пять», «десять» относятся к наиболее употребит, словам в языке. Употребительность Ч. способствует их сохранению в системе данного языка, хотя назв. крупных чисел нередко заимствуются (ср. рус. «миллион», «сорок»); иногда происходит и полное заимствование всей системы Ч., напр. русской в ительменский язык. Специфично использование Ч. в письм, речи. Для письменной их передачи установились интернац. идеограммы — цифры (иногда в разных вариантах, напр. араб, и рим. цифры в европ. письменностях). Идеографич. обозначение чисел, скорее всего, возникало параллельно с языковым, иногда, вероятно, опережая развитие письменности, поскольку первичные зарубкн использовались в процессе счета, а не только выражали его результат. Наряду с цифрами используется и словесная запись Ч. Между сло- весными и графич. обозначениями чисел иногда возникают противоречия, к-рые разрешаются в пользу более строгих математически графич. знаков, однако специфич. словесные обозначения обладают преимуществом лучшего различения чисел ..почему, напр., «обратный» порядок единиц и десятков и закрепился в ряде языков, в частности в слав, обозначениях единиц второго десятка. В европ. грамматич. традиции Ч., первоначально не выделявшееся как самостоят, часть речи, по мере появления подробных грамматич. описаний стало рассматриваться особо среди разносклоняемых имен, а с 18—19 вв. нередко выделяется как часть речи. Существенную роль в этом играют четкость и единообразие лексич. семантики Ч., приведшие также к тому, что Ч. оказалось в числе тех слов, сравнение к-рых в индоевроп. языках послужило основой для создания сравнительно-исторического языкознания. В 20 в. ведутся споры о статусе Ч. как части речи, разрешение к-рых зависит, с одной стороны, от принципов выделения частей речи, а с другой — от наличия и степени изученности грамматич. специфики Ч. в тех или иных языках, в Шлейхер А., Темы имен числительных (количественных и порядочных) в лито-вослав. и нем. языках, «Зап. Имп. АН». 1866, т. 10, № 2. Приложение; Л е в н-Брюль Л., Первобытное мышление. Л., [1930J; Виноградов В. В., Рус. язык. М., 1947; Реформатский А. А., Число и грамматика, в кн.: Вопросы грамматики, М.—Л., 1960; Бодуэн де Курте н э И. А., Количественность в языковом мышлении, в его кн.: Избр. тр. по общему яз-знанию, т. 2, М., 1963; Супрун А. Е., Слав, числительные, Минск, 1969; Фролов Б. А., Числа в графике палеолита. Но-восиб., 1974; К 1 u g e Т., Die Zahlenbegrif-feder Sudansprachen, В., [1937); его же. Die ZaMbegriffe der Australier, Papua und Bantuneger, B„ 1938; его же, Die Zahlen-begriffe der Volker Americas. Nordeurasiens. der Munda und der Palaioafricaner, В.. 1939; его же. Die Zahlenbegriffe der Dravida, der Hamiten, der Semiten und der Kaukasier. [B.J, 1941; его же. Die Zahlen.begriffe der Sprachen a Zentral -und Sudostasien, Indo-nesias, Micronesiens. Melanesiens und Polv-nesiens, Bd 1—2, В., 1941—43; Schel lenberger M., Zahlwort und Schriftbild der Zahj, Lpz., 1953; Szemerenyi O., Studies in the Indo-European system of nume, rals, Hdlb., 1960; Menninger K., Number words and number symbols, Camb. (Mass.) — L., [1977]. A. E. Супрун.