Значение слова АСПЕКТОЛОГИЯ в Лингвистическом энциклопедическом словаре

(от лат. aspectus— внешний вид, облик и греч. logos — слово, учение) — раздел грамматики, изучающий глагольный вид (аспект) и всю сферу аспектуальности, т. е. видовых и смежных с ними значений, получивших в языке то или иное выражение. Помимо грамматич. видовых и видо-временных категорий А. изучает аспектуальные классы глаголов (дннамич. /статич., предельные/ непредельные глаголы) и их подклассы, т. наз. способы действия (см. Глагол), а также разл. аспектуально релевантные компоненты контекста, представленные неглагольной лексикой и средствами синтаксиса. Уже в антич. мире осознавались аспектуальные классы (у Аристотеля — первое разграничение предельных и непредельных глаголов) и нек-рые аспектуальные различия между глагольными формами (стоики и Аполлоний Дискол в греч. яз., Варрон в лат. яз.). Однако более поздние грамматики рассматривали соотв. глагольные формы только как частные подразделения категории времени, что надолго определило трактовку глагола в зап.-европ. традиции и сказалось и в рус. грамматич. науке (ср. 10 времен рус. глагола у М. В. Ломоносова). Термин «вид» (греч. eidos) встречается уже у Дионисия Фракийского, но обозначает у него различие «первичных» 11 производных слов и нек-рые семантич. группы имен и глаголов, лишь в части случаев соответствующие способам действия совр. А. Так же используется термин «вид» в лат. грамматике Элня Доната, в грамматич. сочи- АСПЕКТОЛОГИЯ 47 нениях, бытовавших в ср. века на Руси, и у Мелетия Смотрицкого. Противостояние сов. и несов. вида в слав, глаголе впервые отметили чеш. грамматики 17 в., особенно В. Я. Роса. Они же впервые описали морфологич. механизм слав. вида. В нач. 19 в. В. (Е.) Копитар говорит о сов. п несов. виде как о главном грамматич. различии в слав, глаголе и указывает на смысловые соответствия слав, видам в др.-греческом и ром. языках. В это же время начинается разработка учения о виде на материале совр. рус. яз. (И. С. Фатер, А. В. Болдырев, позже Н. И. Греч, К. С. Аксаков, Н. П. Некрасов). Г. Курциус разрабатывает учение о виде в др.-греч. яз. и принципиально разграничивает категории времени и вида. Ф. Миклошич, А. А. Потебня, Г. К. Ульянов, Ф. Ф. Фортунатов закладывают основы слав, сравнит, и ист. А., С. Н. Шафранов, Л. П. Размусен — основы сопоставит. А. Выделение предельных и непредельных глаголов в ром. языках восходит к франц. грамматике Л. Мейгре (1550). В 19 в. оно было обосновано А. Бельо (на исп. материале) и Ф. Дицем. Изучение соотв. фактов германских, отчасти и др. индоевроп. языков пошло в 19 в., особенно у младограмматиков, по пути неправомерного приравнивания предельности к слав. сов. виду (В. Штрейтоерг и его школа). Лишь в нач. 20 в. в работах X. Педерсена, А. Нурена и др. складывается более адекватная картина оппозиции предельность/непредельность в герм, языках. В 1-й пол. 20 в. важный вклад в изучение вида рус. глагола внесли А. Мазон (впервые описавший систему частных видовых значений), С. О. Карцевский (дифференцированно подошедший к разным морфологич. типам видовых пар) и — в рамках развернутых описаний грамматич. системы рус. яз.— А. А. Шахматов, А. М. Пешковский, В. В. Виноградов. Появляются первые подробные исследования категории вида в др. слав, языках. Важный этап в развитии А. был связан с разграничением вида и способа действия, предвосхищенным еще Потеб-ней и сформулированным на материале польск. яз. С. Агреллем (1908). Оно позволило четче выделить вид как грамматич. категорию, создало предпосылки для работ по общей А. (Э. Когамидер и др.) и для постановки проблем генезиса слав, вида (Н. ван Вейк и др.). В 30-е гг. Р. О. Якобсои, опираясь на идеи Фортунатова, Шахматова н Пешковско-го, выдвигает положение о привативиом (определяемом наличием/отсутствием одной черты) характере слав, видовой оппозиции и о маркированности сов. вида. Особая линия развития общей А. представлена (гл. обр. применительно к франц. яз.) Г. Гийомом. С кон. 40-х гг. 20 в. и в последующие десятилетия в рус. и слав. А. происходит выделение аспектуально значимых классов и подклассов глагольной лексики и соответственно семантич. типов видовой соотносительности и несоотиосительности, исследуются контекстуальные и ситуативные условия реализации отд. видовых значений, выдвигается важное также для общей и сопоставит. А. понитие функцио-нально-семантич. поля аспектуальности, дебатируется вопрос о иерархии семантич. признаков вида, выявляются роль видовых противопоставлений в организации текста и отношения между видом и значением определенности/неопреде- 48 АССАМСКИЙ ленности именной группы. Исследования ведутся на материале русского (Н. С. Авилова, А. В. Бондарко, М. Я. Гловинская, А. М. Ломов, М. А. Шелякин, Дж. Форсайт, М. Лей-нонен, Ж. Фонтен, А. Тимберлейк и др.), польского (В. Сьмех, А. Вежоицкая и др.), чешского (Ф. Копечный и др.), сербскохорватского (Дж. Грубор), болгарского (Св. Иванчев, Ю. С. Маслов, В. Станков и др.), ст.-славянского (А. Достал) и др. слав, языков. Проводятся межславянские сопоставления (Е. Беличова-Кржижкова, X. Голтон, М. Деянова, Н. Телин и др.) и работы по генезису слав, вида (П. С. Кузнецов, И. Немец и др.). Активно ведутся аспектологич. исследования по английскому (И. П. Иванова, Р. Мак-Коард, А. Шопф и др.)ии др. герм, языкам (Б. М. Балин, X. И. Вер-кёйл и др.), а также ром. языкам (Е. А. Реферовская, Э. Бенвенист, В. Поллак, К. Хегер и др.). Нек-рые из зарубежных ученых трактуют вид как универсальную «психологическую», понятийную или даже «стилистическую» категорию либо усматривают категорию вида в противопоставлении предельных и непредельных глаголов и в др. явлениях, относимых рядом сов. аспектологов к неграмматич. элементам функционально-семантич. поля аспектуальности. Разрабатываются вопросы А. латинского (И. М. Тройский, М. Кравар и др.), др.-греческого (И. А. Перельмутер, П. Фридрих и др.), новогреческого (X. Я. Зайлер), балтийских (Л. Дамбрюнас, Э. А. Галиайтите, А.-С. Р. Паулаускене), индийских (Т. Я. Елизаренкова, 3. Лин-хард) и др. нндоевроп. языков, изучаются генезис и раннее развитие вндо-времен-ных образований индоевроп. глагола (Вяч. Вс. Иванов, В. Н. Топоров, Е. Ку-рилович, Я. Сафаревич и др.). В круг аспектологич. исследований все шире вовлекаются неиндоевроп. языки — афразийские (Ф. Рундгрен, Курилович), финно-угорские (Б. А. Серебренников и др.), тюркские (Д. М. Насилов, А. А. Юлдашев, Л. Юхансон и др.), монгольские, тунгусо-маньчжурские, кавказские, баскский, корейский, китайский и др. языки. В общей А. интенсивно дебатируются проблемы логич. основ ас-пектуальных оппозиций в связи с семантич. типологией глаголов (3. Вендлер, А. А. Холодович, Т. В. Булыгина, Ф. Даиеш), вопросы взаимодействия вида с др. грамматич. категориями и соотв. функционально-семаитич. полями. Развернулись работы по сопоставит.-типоло-гич. А. (С. Г. Андерссон, М. Вандрушка, Э. Даль, В. Дреслер, Б. Комри, В. П. Не-дялков, X. Томмола и др.), в частности с обследованием по единой программе языков разных генетич. групп и геогра-фнч. ареалов. # Вопросы глагольного вида, М., 1962; Ломов А. М., Очерки по рус. аспектоло-гии, Воронеж, 1977; Гловинская М. Я., Семантич. типы видовых противопоставлений рус. глагола, М., 1982; Бондарко А. В., Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии, Л., 1983; Маслов Ю. С, Очерки по аспектологии, Л., 1984; Теория грамматич. значения и аспектологич. исследования. Л., 1984; С о m r i e В., Aspect, Camb.— [a; о., 1976]; К u r у-1 о w i с г J., Problemes de linguistique indo-europeenne, Wroclaw, 1977; Thelin N., Towards a theory of aspect, tense and actio-nality in Slavic, Uppsala, 1978; Tense-aspect: between semantics and pragmatics, Amst.— Phil., 1982; Fontaine J., Grammaire du texte et aspect du verbe en russe contemporain, P., 1983; Dahl O., Tense and aspect systems, Oxf.— N. Y., 1985. Ю. С. Маслов.