Значение КАТЮША МАСЛОВА в Литературной энциклопедии

- героиня романа Л.Н.Толстого «Воскресение» (1889-1899). «Дочь незамужней дворовой женщины, жившей при своей матери-скотнице в деревне у двух сестер барышень-помещиц». Барышни-помещицы воспитали девочку и сделали своей горничной: «из девочки, когда она выросла, вышла полугорничная, полувоспитанница. Ее и звали так средним именем - не Катька и не Катенька, а Катюша». В 16 лет она влюбилась в Нехлюдова, когда тот приезжал к теткам; играя в горелки, они нечаянно поцеловались за кустом сирени. Это был чистый поцелуй, как и христосованье в Светлое Христово Воскресенье. Но как раз в пасхальные дни, оказавшись в деревне по дороге на войну, Нехлюдов соблазнил К.М. и, сунув в последний день сторублевую бумажку, уехал. Тетушки прогнали ее, родившийся ребенок, отправленный в воспитательный дом, умер, а К.М. пошла по рукам и вскоре очутилась в публичном доме, переменив даже имя. Роман начинается с того, что ее, обвиненную в отравлении купца, ведут в суд. Там и происходит ее новая встреча с Нехлюдовым, находящимся в числе присяжных заседателей. Ей было в это время 26 лет. Можно определенно сказать, что любовь создателя романа отдана К.М., а не главному герою, казалось бы, более близкому автору. Образ Нехлюдова холоден, рассудочен, в то время как ее история написана горячо и эмоционально. Внутренняя симпатия, сердечный интерес видны с самого начала, в портретных зарисовках героини (над этим словесным портретом Толстой много работал, переделывая его двадцать раз). Это не статичный, а движущийся портрет, отражающий разные стадии в жизни героини. Постоянно повторяется только изумительное в своей простоте сравнение: «черные, как мокрая смородина, глаза» и еще характерная особенность: косящий взгляд. Сохранилось свидетельство, что однажды, во время работы над «Воскресением», выйдя из кабинета в столовую, Толстой воскликнул: «Нашел! - Как мокрая смородина». На первых страницах романа портрет К.М. выглядит так: «Все лицо женщины было той особенной белизны, которая бывает на лицах людей, проведших долгое время взаперти, и которая напоминает ростки картофеля в подвале. Такие же были и небольшие широкие руки и белая полная шея, видневшаяся из-за большого воротника халата. В лице этом поражали, особенно на матовой бледности лица, очень черные, блестящие, несколько подпухшие, но 193 очень оживленные глаза, из которых один косил немного. Она держалась очень прямо, выставляя полную грудь». В последний раз Нехлюдов видит К.М. «бодро шедшей по краю дороги с Симонсоном». В обрисовке героини Толстым применен новый, сравнительно с прежними романами, способ психологического раскрытия: «душевная жизнь, выражающаяся в сценах». Не внутренний монолог или диалог, но лаконичное внешнее выражение чувства: жест, мимика, взгляд, реплика, ее тональность и т.п. Воскресение погубленной души К.М.- одна из центральных идей романа. В продолжение 10-летней творческой работы замысел сильно менялся. Толстой отметил в дневнике важное новое решение: начать роман не с истории Нехлюдова, а с сессии суда, т.е. с К.М.; потом понадобилось изменить тон, угол зрения, потому что «положительное», «предмет» - это жизнь народа, а господская жизнь - «отрицательное», «тень», и оттого следует серьезно описывать «ее», т.е. К.М., а Нехлюдова - иронически, с усмешкой. Отказался Толстой и от «благополучного» конца: по первоначальным планам К.М. становилась женой Нехлюдова, им удавалось уехать в Англию и там заниматься полезной деятельностью. В напечатанном тексте надежда на возрождение приходит с другой стороны: от новых друзей, сосланных в Сибирь революционеров, оценивших и полюбивших героиню не из эгоизма и не из раскаяния, а просто по-человечески. В третьей главе последней части романа о К.М. сказано: «Таких чудесных людей, как она говорила, как те, с которыми она шла теперь, она не только не знала, но и не могла себе и представить . Она очень легко и без усилия поняла мотивы, руководившие этими людьми, и, как человек из народа, вполне сочувствовала им. Она поняла, что люди эти шли за народ, против господ; и то, что люди эти сами были господа и жертвовали своими преимуществами, свободой и жизнью за народ, заставляло ее особенно ценить этих людей и восхищаться ими». Конечно, в романе «Воскресение» Толстой не стремился к оправданию революционной борьбы и не с нею связывал надежды на справедливое переустройство общества. Наиболее активные из революционеров обрисованы резко критически. Но Мария Павловна Щетинина и Симонсон, в сущности далекие от револю-ционерства и нравственно безупречно чистые, особенно сильно повлияли на К.М. Неудивительно в этой связи, что в статье «Душа русской литературы» немецкая социал-демократ-ка Роза Люксембург вдохновенно писала: «Русский художник видит в проститутке не «падшую», а человека, душа которого, страдания и внутренняя борьба требуют от него, художника, глубочайшего сострадания. Он облагораживает проститутку, дает ей удовлетворение за совершенное над ней обществом насилие, в споре за сердце мужчины он делает ее соперницей героинь, являющих собой образ самой чистой и нежной женственности; он увенчивает ее розами и возносит, как Магадэв баядеру, из чистилища разврата и душевных страданий на высоты нравственной чистоты и женского героизма». Особую судьбу образ К.М. имел в Японии. Театральная инсценировка 1914 года, где герой и героиня исполняли «Песню Катюши» («Катюша, родная, печально расставаться...»), захватила всю страну. Повсюду распевали эту печальную, трогательно-наивную песню; вошла в моду прическа «Катюша» (прямой пробор), именем Катюши называли шпильку для волос, расческу, обручальное кольцо, существовала даже игра под названием «Катюша». Л.О.Пастернак, иллюстратор «Воскресения», представил несколько прекрасных изображений К.М. По роману «Воскресение» было множество театральных инсценировок (в России наиболее знаменит спектакль МХАТа 1930 г.) и экранизаций. (лит. герои)