Николай Иванович [1838—1901] — писатель-народник. Р. в Тобольске в семье чиновника, который был близок с ссыльными декабристами. Учился в Томской гимназии, по окончании к-рой служил в том же городе юнкером. В 1860 поступил вольнослушателем в Петербургский университет, но уже через год был арестован как участник демонстрации. К этой поре относится сближение Н. с кружком будущих каракозовцев (И. А. Худяковым и др.) и с членами «Об-ва независимости Сибири» (Гр. Потаниным и Н. Ядринцевым). В 1865 привлекался по делу Потанина и Ядринцева в связи с воззванием «к патриотам Сибири», но от суда был освобожден. Позднее был дружен с А. Скабичевским, Кривенко и другими народниками, участвовал в артельном издании журн. «Русское богатство». В споре народников с марксистами принимал участие на стороне народников. Печатался в «Современнике», «Отечественных записках», «Деле», «Русском богатстве» и др. В творчестве Н. нашли свое выражение характерные черты народничества как представительства интересов производителя с точки зрения мелкого буржуа (Ленин). Специфика Н. в границах русского народничества заключается в том, что в его произведениях содержится областной сибирский колорит. Отсутствие интеллигенции, жестокая эксплоатация приискового рабочего, рост кулачества в Сибири на фоне эксплоатируемого крестьянства — все эти явления нашли свое отображение в таких очерках Н., как «Яшник», «Крестьянские выборы» и особенно «Паутина» — рассказы из жизни приискового люда в Сибири. Вместе с большинством русских народников Н. разделял утопический взгляд на кулака как на явление, легко устранимое и объясняемое неразумием крестьян (см. очерк «Кающийся»). Изображая борцов за интересы приисковых рабочих и крестьянства (смелый таежник, отстаивая общие интересы, погибает в одиночестве), Н. рисовал этих протестантов юродивыми, полунормальными обличителями, ничем не напоминающими своих реальных прототипов («Умалишенный» и «Зажоры»). Н. одним из первых изобразил жизнь теленгутов Алтая (очерк «Горная идиллия» и бытовые наброски «Сарбыска»), показал картины бесчеловечной эксплоатации их кулаками и чиновниками,
626 наживающимися всякими способами на темноте и забитости этих масс. Непонимание Н. органической связи между возникновением кулачества и ростом капиталистических отношений было обусловлено его отрицанием капитализма, столь характерным для народников и особенно той их части, к-рая, идеализируя общину, закрывала глаза на ее распад и загнивание (Златовратский, Засодимский и др.). Однако, несмотря на реакционную идеализацию отсталых социально-экономических отношений, революционное народничество 70-х гг. имело и прогрессивное значение, поскольку объективно отражало крестьянский протест против «прусского пути» развития капитализма в России. В плане этого протеста должны быть оцениваемы и сибирские очерки Наумова. Некоторые произведения Н. вызывали запрещение цензуры, особенно это коснулось очерка «Юровая», в к-ром изображена «возмутительная картина эксплоатации купцом-капиталистом бедняка-крестьянина» и рекомендуется крестьянину стачка как средство против эксплоатации кулаков-купцов (определение цензурного комитета). В записке министра юстиции гр. Палена, составленной в 1875, сборник рассказов Н. «Сила солому ломит» назван пропагандистской книгой. О таковой ее роли свидетельствовали многие народники (Синегуб, Аптекман, Шишко и др.), пользовавшиеся рассказами Н. «Еж», «Юровая» и др. и сб. «Сила солому ломит» в своей пропагандистской работе. Библиография: I. Собр. сочин., в 2 тт., изд. О. Н. Поповой, СПБ, 1897; Сочин., под ред. и со вступ. ст. Н. Ф. Бельчикова, «Academia», М., 1432. II. Плеханов Г. В., Наши беллетристы-народники, ст. 1-я «Н. И. Наумов», «Новое слово», 1897, № 8, май; То же, сб. «За 20 лет», СПБ, 1905; То же, Собр. сочин., т. X, М. — Л., 1924; Худяков И., Записки каракозовца, «Молодая гвардия», М., 1930. III. Библиографию произведений Н. см.: Мезьер А. В., Русская словесность с XI по XIX ст. включительно, ч. 2, СПБ, 1902, стр. 244—245. Библиографич. очерк дан дочерью Наумова В. Ш. [В. Наумова-Широких], «Сиб. огни», 1926, № 5—6, стр. 257—258. См. также в новом собр. соч., «Academia», 1932. Н. Бельчиков