в широком смысле, сценическое оформление лит-ого текста, закрепленного в определенной форме и не допускающего импровизации. В этом смысле
538 И. связана с эволюцией от театра действенно-игрового, площадного, предшествовавшего Шекспиру, от анонимной в большинстве драматургии, через шекспировский (и соответствовавший ему по стилю и времени испанский театр конца XVI — начала XVII века), являвшийся переходной формой, — к театру лит-ому; от хоть и писанного, но вольного сценария — к пьесе-книге; от коллективного авторства кочующих комедиантских «банд» — к индивидуализированному, персонифицированному автору. Близость театра к лит-ре, включившей драму в систему поэтики как один из разделов ее, очень частое совмещение в одном лице романиста и драматурга не могло не принести к внедрению одного жанра в другой. Качественность драматургии стала определяться ее «литературностью». Отсюда — возможность И. в более узком смысле, а именно: непосредственное приспособление к сцене произведения, написанного в повествовательной форме. Приспособление это может быть произведено как автором, так и другим лицом. Александр Дюма-сын приспособил для сцены свой роман «Дама с камелиями», Золя — роман «Тереза Ракен» и др. Инсценировка может заключать в себе переделку повествовательного произведения в интересах сценичности. Такую переделку пушкинской «Пиковой дамы» мы имеем напр. в одноименной опере Чайковского. У Пушкина герой повести, Герман, остается жить (сходит с ума), в опере он умирает. Иногда переделка простирается так далеко, что вызывает формулировки «сюжет заимствован», «сюжет отчасти заимствован», дававшие переделывателю широкий простор приспособления в смысле общей сценичности и выпуклости отдельных ролей. Таковы обильные переделки для сцены Виктора Крылова (в том числе бывшая долго репертуарно популярной переделка романа Достоевского — «Идиот»). С расцветом Московского художественного театра требования к И. повысились в смысле точного соблюдения авторского текста и отказа от «переделок». И. стали выдвигать из инсценируемого литературного произведения ту или иную часть сюжетной ткани, ту или иную фигуру или цепь событий, ограничиваясь подбором для этого нужных мест повести или романа, зато сохраняя их во всей неприкосновенности. Таковы И. Достоевского и Толстого в Московском художественном театре («Братья Карамазовы», «Бесы», «Село Степанчиково» и «Воскресение»), предполагающие в зрителе хорошее знакомство с текстом инсценируемого произведения в его целом. В наши дни большое место в репертуаре советских театров занимают сделанные самими авторами И. их беллетристических произведений («Бронепоезд» Иванова, «Растратчики» Катаева, «Барсуки» Леонова и др.) и переделки («Наталья Тарпова» Семенова,
539 «Заговор чувств» Олеши, «Инженер Мерц» Никулина и др.). Под И. понимается еще и лит-ая обработка в сценических приемах материала, имеющего общественное значение, в целях эмоционального воздействия и пропаганды (инсценированный суд, отчет, инсценированная газета и т. п.). Эм. Бескин