Жюль Амедей [Jules Amed?e Barbey D’Aurevilly, 1808–1889] — французский писатель. Автор «Околдованной» (L’Ensorcel?e, 1855), «Кавалера де-Туш» (Le Chevalier des Touches, 1864), «Женатого священника» (Un pr?tre mari?, 1865),
341 «Дьявольских ликов» (Les Diaboliques, 1874), «Истории без названия» (Une Histoire sans nom, 1882) и «Дендизма» (Du Dandysme et de G. Brummel) жил в эпоху, когда буржуазная культура торжествовала. Осколок родовитой аристократии, помнивший героические предания своего рода, он был заброшен в эпоху индустриализма. В этом трагическом противоречии — весь смысл творчества Б. Талантливейший художник на протяжении всего своего творческого пути жил в социальной атмосфере, к-рая казалась ему отравленной. Большой мастер осужден был на печальную роль эпигона. Он так страстно ненавидел окружавшую его буржуазную действительность, что никогда не позволял себе брать материал для творчества из этой действительности. С другой стороны, феодально-аристократический мир, к-рый Б. считал своей родиной, давно перестал существовать, давно истлел, и вот художник занимается раскапыванием старых могил, гальванизирует разложившиеся трупы. Именно такова атмосфера всех романов Б. Их лживость и ходульность невероятны, их вздорность поразительна. Художник рассказывал о людях, вышедших в исторический тираж, пытаясь сделать из них героев, к-рых можно было бы гневно противопоставить мелочному и ничтожному «сегодня» буржуазного мира. Но эпигон утратил секрет живого искусства, его произведения похожи на жуткий театр восковых фигур (недаром с таким упорством Б. оставался в пределах «страшного» жанра). Б. хотел в своих романах оживить вычеркнутое из жизни феодально-аристократическое прошлое, хотел романтизировать и героизировать его (с особой охотой обращался он к эпохе шуанов, последних защитников феодально-аристократической цивилизации от революционной буржуазной демократии), но результат получался обратный: художник был в силах создать только картины распада и гниения. Автор «Дьявольских ликов» донкихотствовал, сражаясь за идеалы, абсолютно лишенные смысла и содержания. Стиралась граница между трагическим и смешным, между рассудком и сумасшедшим маньячеством. В конце концов этот талантливейший писатель был шутом с горькой трагической гримасой. Объективно творчество Б. (такова была его роль) было великолепным доказательством возможности и такого парадокса, как феодально-аристократический художник в эпоху пара и электричества. Б. был аристократом без средств, с одними голыми традициями, был помещиком без поместья. Ему нечего было есть, и ему пришлось сломить свою гордость и прикоснуться к газете. Б. — хранитель вековых аристократических традиций, идеолог дендизма — становится газетчиком. Его программа: католичество, роялизм, консерватизм. С этой позиции он начинает со всей присущей ему страстностью обстреливать ненавистную буржуазную действительность.
342 Журнальные статьи Б. составили грандиозную серию «Произведения и люди. XIX в.» (Les oeuvres et les hommes. XIX si?cle). Б. подверг здесь жесточайшей критике и осмеянию буржуазный век, который он так ненавидел. Он был слеп и фанатичен, вот почему многие из его страстных осуждений представляются чудовищными и даже подчас глупыми, но зато ненависть, руководившая им, позволяла ему иной раз попадать в цель и верно разоблачать лживость и ханжество буржуазного мира. Эти страницы сохраняют свою свежесть до сих пор. Библиография: Фриче В. М., Поэзия кошмаров и ужаса, М., 1912; Волошин М., Лики творчества, СПБ., 1914; Плеханов Г. В., Искусство, М., 1922; Волошин М., Предисловие к перев. «Les Diaboliques» А. Чеботаревской. СПБ., s. a. (изд. Пантеон); Lema?tre J., Contemporains, P., 1885–1895; Doumic R., Un attard? du romantisme, «Revue des deux mondes», t. XI, P., 1902; Clerget F., B. (de sa naissance ? 1909), Р., 1909; Seilli?re E., B., ses id?es et son u0153uvre, P., 1909; Bourget Paul, Quelques t?moignages, P., 1928. И. А.