Значение слова РАСИН в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона

РАСИН

Расин (Жан-Батист Racine) - знаменитый французский драматург, род. вФертеМилоне 21 дек. 1639, ум. в Париже 26 апр. 1699 г. Оставшись круглымсиротой четырех лет от роду, он перешел на попечение бабушки и тетки,усердных последовательниц учения янсенистов; они старались насадить этивоззрения и в душе впечатлительного мальчика, чтобы потом сделать изнего духовное лицо. В Пор-Рояле, под руководством опытных учителей, онскоро приобрел такие познания в греческом языке и греческой литературе,что шестнадцатилетним юношей уже свободно читал в подлиннике Софокла иЕврипида. Рядом с этими влияниями истинного классицизма шло влияниешколы Ронсара, выразившееся в сочинении вычурных и сентиментальныхстихотворений, который ему приходилось тщательно скрывать от строгихпрофессоров. Из этой обстановки девятнадцатилетний Р. прямо переходит впарижский свет, знакомится с актрисами, для одной из них, особеннопленившей его сердце, пишет две маленькие пьесы (до нас не дошедшие),проводит целые дни в увеселительных местах со своим новым другом,баснописцем Лафонтеном, и своим образом жизни так устрашает своихбабушек и тетушек, что его снова извлекают из этой греховной среды иусылают в Uzes, под опеку славившегося своими добродетелями священника.Тем не менее свет, особенно женщины, продолжал интересовать Р. гораздобольше назидательных занятий, которыми его обременяли, все еще надеясьустроить ему положение в духовном ведомстве. Когда эти надежды оказалисьнеосуществимыми (по чисто материальным соображениям и обстоятельствам),Р. возвратился в Париж (в 1663 г.) и жил в обществе художников иписателей (Мольер, Лафонтен, Буало), а затем и при дворе, которыйначинает покровительствовать ему за его оды. Первые его драматическиетруды - трагедии "Thebaide" (1664) и "Alexandre" (1665) - написаны в тупору, когда он находился еще под влиянием двух направлений:Корнелевского (которому подчинялись тогда еще многие, хотя это быловремя упадка творчества отца французской трагедии) и нового, в которомвсе больше усиливались основные элементы романтизма. Писателем вполнесамостоятельным Р. явился в "Андромахе" (1667) трагедии, которая открыласобою новую эпоху во французской драматической литературе, сменив ту,которой положил начало "Сид" Корнеля. Р. - говорит Гейне - был первыйпоэт нового времени, как Людовик XIV - первый король нового времени. Впьесах Корнеля еще дышат средние века; в нем еще хрипит дух старогорыцарства... Но в Р. нет уже и следа средневекового образа мыслей; в немпробуждаются новые чувства; в его груди благоухали первые фиалки нашейновой жизни..." Если эта новизна дала себя явственно знать уже в"Андромахе" (чем и объясняется главным образом ее громадный успех втогдашнем новом поколении), то она блистательно развилась впоследовавших за "Андромахой" и обнимающих ровно десятилетие (по 1677г.) трагедиях: "Britannicus", "Berenice", "Bajazet, "Mithridate","lphigenie" и "Phedre". Слава Р. достигла своего апогея, несмотря напротиводействие, которое встретил новатор в старом лагере; вместе с темсыпались на него со стороны двора и самого короля отличия и почести. Всамый разгар этой деятельности, после представления "Федры" - пьесы, вкоторой главная особенность творчества Р. выразилась в самом полном иярком виде, он - вдруг дал торжественную клятву перед Богом не писатьбольше для театра. Враги Р. убедили плохого писателя, Прадона, написатьтоже "Федру" и сумели доставить этой пьесе временный успех,превосходивший успех "Федры" Р. Раздосадованный и раньше долговременнойоппозицией, за которую любовь гораздо более значительной части публикине вознаграждала его граничившее с тщеславием сознание собственногодостоинства, автор восьми знаменитейших трагедий того времени (к которымпримыкала еще написанная через год после "Андромахи" остроумная комедияв аристофановском духе, "Les Plaideurs") действительно перестал писать.Он оставался при дворе короля, который назначил его своим историографом,но вел по большей части уединенную, созерцательно-мистическую жизнь.Религиозное настроение до такой степени овладело им, что одно время онхотел поступить в монахи, и только увещания друзей удержало его отисполнения этого решения. Это новое настроение нашло себе выражение втех двух (и последних) трагедиях, которыми, после двенадцатилетнегомолчания, он возобновил свою драматическую деятельность, нарушив, такимобразом, свой обет - но нарушив его, по его собственному заявлению, всес той же религиозной целью. Эти трагедии были "Esther" и "Alhalie",написанные им по просьбе мадам де-Ментенон для воспитанниц СенСирскогомонастыря и доказавшие - особенно "Athalie", - что долговременныйперерыв нисколько не повлиял на ослабление его творчества. Прекраснойхарактеристикой действующих лиц, эффектностью драматизма, художественнымвоспроизведением борьбы между духовным и светским деспотизмом "Athalie"не уступает лучшим произведениям Р., если не превосходит их в некоторыхотношениях. Два года спустя после появления "Athalie", Р., отчастиогорченный холодностью к нему короля, отчасти вследствие болезни печени,умер. Похоронили его, согласно его желанию, в Port-Royal-des Champs, гдепротекло его детство; после разрушения аббатства (1709) останки поэтабыли перевезены в Париж и погребены в церкви St.Etienne do Mont. Кромепроизведений драматических, Р. написал еще много од; между которымисамые лучшие - духовные, несколько эпиграмм, "исторический очеркПор-Рояля" и две-три мелочи в прозе; но значение его в литературезиждется исключительно на деятельности его как драматурга.Историко-литературное новаторство Р. заключается в заменегосподствовавшего до тех пор в драматической поэзии элементагероического элементом чисто человеческим; в этом различие (отмеченноеуже Ла-Брюйером) между Р. и Корнелем, "изображавшим людей такими, какимиони должны быть, а не какие они на самом деле" - различие аналогичное стем, какое Аристотель усмотрел между идеалистом Софоклом и реалистомЕврипидом. Р. проложил путь тому проникновению поэтического творчества вжизнь человеческой души, с ее обыкновенными радостями и страданиями,которое сделалось одною из отличительных черт литературы XVIII в., ноначалось уже в веке предшествовавшем, по инициативе таких философов, какДекарт, рекомендовавший обращать все внимание на человека и его духовныесилы. С такой задачей находится в тесной связи - или, вернее, ейобусловливается - психологический характер творчества Р. Своюдраматическую теорию он хорошо определил сам, сказав, что трагедия есть"действие простое, никогда не отдаляющееся от натурального, чтобыкинуться в необыкновенное (extraordinaire), идущее к своему концупостепенно (par degres), будучи поддерживаемо только интересами,чувствами и страстями действующих лиц". От этого у него в трагедии малочисто внешних случаев, как двигателей характеров - а те, которые есть, "рождаются из движения характеров и имеют своимисточником людские страсти". Эти последние - главный, почтиисключительный предмет психологического наблюдения и мастерскогодраматического воспроизведения Р.; достаточно указать хотя бы на"Федру", в лице которой с такой художественной правдивостью изображенаборьба женщины с охватившей ее роковой и преступной страстью, или наГермиону (в "Андромахе"), которая, ненавидя виновника своего несчастья,продолжает, однако, глубоко любить его... Человеческую страсть и вообщеразные оттенки человеческого чувства Р. наблюдает преимущественно, почтиисключительно в женщине, причем ему больше по сердцу и больше удаются(как и при изображении мужчин) характеры энергические, сильные. Страгедией Р. (по замечанию Брюнетьера) начинается в новой французскойлитературе господство женщины, в противоположность прежним писателям,которые все принижали ее социальное значение. У Р. женщина, в лицеАндромахи, Германы, Беренисы, Федры и др., впервые представляетсяличностью вполне независимой в своих чувствах и ответственной за своипоступки. Стоя на общечеловеческой точке зрения, Р., вместе с тем,писатель вполне национальный. Слово: национальность надо приниматьздесь, однако, в очень ограниченном смысле. Р. не было никакого дела (покрайней мере насколько это отражается в его произведениях) до всейфранцузской нации; его, человека придворного и жившего только в средедворянства, интересовала только эта среда, но ее он знал превосходно;все новые веяния, возникавшие в ней и подготовлявшие новое время,находили красноречивое и верное отражение в его трагедиях. Черпая изисточника древней классической поэзии, живя, по-видимому, в древнеммире, он оставался новым французом до мозга костей, и выводимый им насцену древне-классический мир был таким только по названию; сохранитьхарактер древнего мира он старался сколь возможно, но вместе с темстремился ввести в свои произведения дух нового времени. Это ставили ему(как и вообще французской драме XVII в.) в укор, и, с точки зрения чистоэстетической, не без основания; но, с другой стороны, отклик на заветныечувства и стремления той части общества, которая стояла во главе всегоумственного, социального и политического движения, составляет заслугу Р.- заслугу, которой иные критики его придавали даженационально-политическое значение. "Как знать - восклицает Гейне -сколько подвигов расцвело из нежных стихов Р. Те французские герои,которые схоронены у пирамид, на полях Маренго, Аустерлица, Москвы - всеони некогда слышали стихи Р., и их император также слышал эти стихи вустах Тальмы. Как знать, сколько пудов славы с Вандомской колонныпричитается собственно на долю Р.! Он был живой источник любви и чувствачести и опьянял собою, приводил в восторженное состояние целый народ.Чего же еще станете вы требовать от поэта?" Если в словах Гейне и естьзначительная, быть может, доля преувеличения, чисто поэтического, то вовсяком случае влияние Р. на современные ему и последующие поколениянесомненно. К вышеуказанным достоинствам следует присоединитьудивительное мастерство языка, смелость и простоту оборотов, несмотря науступки, иногда значительные, тогдашним требованиям искусственнойвычурности. Стиль Р. у нашего Герцена вызвал следующие слова: "Я увиделР. дома (т. е. в Париже), увидел Р. с Рашелью и научился понимать его.Есть нечто поразительно величавое в стройной, спокойно развивающейсяречи его героев, диалог часто убивает действие, но он изящен, но он самодействие"... - Лучшее издание всех сочинений Р. (с очень ценнойвступительной статьей П. Менара) - в серии "Les grands йcrivains de laFrance" (1875). Довольно хорошая биография написана его сыном.Прекрасные характеристики в сочинениях Лотейсена, "Geschichte derfranzцsischen Literatur im XVII J.", и С.-Бёва, "Port-Royal". П.Вейнберг. Литература. Существует много переводов на русский язык трагедийРасина: "Афолия" (изд. И. Новикова, М., 1784); то же, под именем"Афалия", в стихах (М., 1820); "Гофолия", пер. Поливанова (М., 1892);нисколько переводов "Ифигении в Авлиде" (1796 и др.); "Андромаха",перев. гр. Д. Хвоста; "Есфирь" (проза, М., 1783); тоже, в стихах П.Катенина (СПб., 1816) и О. Чюминой ("Восход", 1898 г., № 1 - 3); "Федра"(стихами, перевод В. Анастасевича, СПб., 1805); то же, переводы М.Лобанова (СПб., 1823), Окулова (1624), И. Чесновского (1827) и др.;"Баязет" (в стихах, П. Олина, СПб., 1827). См. Ф. Батюшков, "Женскиетипы в трагедиях Расина" ("Сев. Вестник", 1896, № 7); И. Иванов, "Расини его трагедии" ("Артист", № 5).

Брокгауз и Ефрон. Брокгауз и Евфрон, энциклопедический словарь. 2012