Значение слова КАНТЕМИР в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона

КАНТЕМИР

Кантемир (кн. Антиох Дмитриевич) - знаменитый русский сатирик иродоначальник современной нашей изящной словесности, младший сынмолдавского господаря, кн. Дмитрия Константиновича и КассандрыКантакузен, родился в Константинополе 10 сентября 1709 г. По матери онпотомок визант. императоров. В отличие от своего отца, кн. Константина,отец Антиоха, кн. Дмитрий, всецело посвятил себя мирной деятельности, неоправдывая воинственной своей фамилии (К. означает либо родственникТимура - предки К. признавали своим родоначальником самого Тамерлана, -либо кровь-железо; татарское происхождение фамилии К. несомненно). Семьякн. Дмитрия, в том числе и будущий сатирик, сопутствовала ему в егопутешествиях и походах. Этим и объясняется, что К. усвоил себе так полнодух русского языка и проявил в своих сатирах такое глубокое знаниесовременной ему русской жизни. Первоначальными его учителями были греки,но уже на седьмом году его жизни в семью К. поступил воспитателем одиниз наиболее даровитых студентов Заиконоспасской акд., Иван Ильинский.Кн. Дмитрий К., любивший литературу и сумевший внушить эту Любовь иАнтиоху, в духовном завещании отказал всё своё имущество тому из своихсыновей, который проявит наибольшее расположение к научным занятиям,причем он имел в виду именно Антиоха, "в уме и науках от всех лучшего".Действительно, остальные братья оказались людьми заурядными; вкусыАнтиоха разделяла только его сестра Марья, что и послужило основанием ихдружбы на всю жизнь. Переписка брата с сестрой во время продолжительногоотсутствия первого из России (см. Шимко, "Новые данные к биографии А. Д.К. и его ближайших родственников", СПб., 1891) бросает яркий свет нанастроение этих двух людей, мягких и гуманных в такое время, когдаокружавшее их общество отличалось дикостью и жестокостью. Переписка этаи в других отношениях имеет большое значение для характеристики К.: онаразъясняет, почему он отказался от выгодного брака с богатейшей невестойтого времени, княжной Варварой Алексеевной Черкасской, дочерьювлиятельного государственного человека. Причиной этому было нежеланиеотказаться от литературных и научных занятий. Дипломатическойдеятельности К. посвятил себя главным образом потому, что пребывание заграницей давало ему возможность расширить свое образование и в то жевремя освобождало его от непосредственного участия в политическойборьбе, сопряженной с кознями и интригами. Любовь К. к науке имелаутилитарный характер, в петровском духе: он дорожил и самой наукой, исвоей литературной деятельностью лишь настолько, насколько они моглиприблизить Россию к благополучию, а русский народ - к счастью. Этим,главным образом, определяется значение К., как общественного деятеля иписателя. На тринадцатом году жизни он потерял отца. Домашнееобразование К. дополнилось кратковременным пребыванием вгреко-славянской акд. и в акд. наук. Последняя оказала К. несомненнуюпользу. Особенно он ценил лекции Бернулли и Гросса и на всю жизньсохранил большое расположение к математике и этике. Но своим обширнымобразованием он в значительной степени обязан лично себе. Еще юношей онвнимательно следил за европейской литературой, по самым разнообразнымотраслям знания. Об этом свидетельствуют собственноручные его пометки вкалендаре за 1728 г. Задаваясь, еще в ранней молодости, вопросом осредствах распространены в России знаний, пригодных для жизни, и обискоренении невежества и суеверий, он признавал наиболее важнымучреждение школ и считал это задачей правительства. Прельщенный могучейдеятельностью Петра, К. возлагал все свои надежды на монархическуювласть и очень мало рассчитывал на самостоятельный почин духовенства идворянства, в настроении которых он усматривал явное нерасположение илидаже ненависть к просвещению. В самых сильных своих сатирах онополчается против "дворян злонравных" и против невежественныхпредставителей церкви. Когда, при воцарении императрицы Анны Иоанновны,зашла речь о предоставлении политических прав дворянству (шляхетству),К. решительно высказался за сохранение государственного строя,установленного Петром Великим. 1 января 1732 г. К. уехал за границу,чтобы занять пост русского резидента в Лондоне. Во внутреннейполитической жизни России он участия более не принимал, состояпервоначально (до 1738) представителем России в Лондоне, а затем вПариже. Деятельность К., как дипломата, ещё мало исследована; даже ещёне издано полное собрание его реляций; пока вышел только первый том, подредакцией проф. Александренко, обнимающий первые два годадипломатической деятельности К. в Лондоне ("Реляции из Лондона", М.,1892). Лучшей оценкой трудов К. на этом поприще являются работыСтоюнина: "Кн. А. К. в Лондоне и Париже" ("Вестн. Евр." 1867 и 1880),далеко, однако, не исчерпывающие вопроса. Автор подробно говорит онеблагоприятных условиях, которыми был окружен К., как дипломат; онедостатке материальных средств, урезывании или задержке более чемскромного жалованья, разносторонних поручениях, обременявших К. (в роде"приискания искусной прислуги" или "покупки езженных лошадей"), - но оннедостаточно оттеняет, что К. всё-таки успел собрать богатый материал идавал своему правительству отчеты, поражающие широтой взгляда ивсесторонней оценкой политических деятелей и условий. Литературнаядеятельность К. началась очень рано. Уже в 1726 г. появилась его"Симфония на Псалтирь", составленная в подражание такому же трудуИльинского: "На четвероевангелие". В том же году К. переводит сфранцузского "Некое итальянское письмо, содержащее утешное критическоеописание Парижа и французов" - книжечку, в которой осмеиваютсяфранцузские нравы, уже тогда постепенно проникавшие к нам. В 1729 г. К.переводит философский разговор: "Таблица Кевика-философа", в которомвыражены взгляды на жизнь, вполне соответствующие этическим воззрениямсамого К. В том же году появляется и первая его сатира, стольвосторженно встреченная Феофаном Прокоповичем и сразу установившая междуними самый тесный союз. Некоторые биографы стараются изобразить делотак, как будто союз между Прокоповичем и К. состоялся на почве общейвражды к Голицыну и что как Прокопович, так и К. преследовали личныецели, - первый, опасаясь за свое политическое влияние, второй, негодуя нанесправедливость Голицына, влиянием которого отцовское наследие, т.е.состояние в 10000 душ, досталось брату К., кн. Константину К.,женившемуся на дочери кн. Голицына (см. "Древняя и Новая Россия" 1879г., т. X, статью Корсакова о процессе кн. Константина К. с мачехой,урожденной княжной Трубецкой). На самом деле Прокопович и К. не моглисочувствовать Голицыну, как представителю старой боярской партии,относившейся враждебно к реформам Петра; личные соображения играли тутвесьма второстепенную роль. Это видно уже из того, что К. нисколько невоспользовался своим участием в перевороте 1730 г. для личногообогащения, хотя это было бы для него не трудно. Посвящая первой сатире(характерно озаглавленной: "На хулящих учение") восторженныестихотворения, лучшие представители нашей церкви, Прокопович и Кролик,всенародно поспешили признать, что считают тесный союз с 20-летнимпреображенским поручиком вполне естественным и законным, когда тот, вталантливых стихах, ополчается вместе с ними против врагов Петра и егопросветительного дела. Все дальнейшие Сатиры (их всего 9) составляюттолько более подробное развитие мыслей, изложенных в первой. Первоеместо в них занимает народ, с его суевериями, невежеством и пьянством,как основными причинами всех постигающих его бедствий. Подают ли высшиесословия хороший пример народу? Духовенство мало чем отличается отсамого народа. Купечество думает только о том, как бы обмануть народ.Дворянство к практическому делу совершенно неспособно и не меньше народасклонно к обжорству и пьянству, а между тем признает себя лучше другихсословий, удивляется, что ему не хотят предоставить власть и влияние.Администрация по большей части продажна. К. бичует не одних толькопредставителей низшей администрации: вчера еще "Макар всем болваномказался", а сегодня он временщик, и картина сразу изменяется. Сатирикнаш обращается с словом горькой правды и к представителям власти. "Маложпользы тебя звать хоть сыном царским, буде в нравах с гнусным ты жеравнишься псарским". Он с большим мужеством и с необычайной для еговремени силой стиха провозглашает, что "чист быть должен, кто туда, непобледнев, всходит, куда зоркие глаза весь народ наводит". Он считаетсебя и других вправе смело провозглашать такие мысли, потому чточувствует себя "гражданином" (это великое слово им впервые введено внашу литературу) и глубоко сознает "гражданский" долг. К. следуетпризнать родоначальником нашей обличительной литературы. Он первыйсмеялся у нас "смехом сквозь слезы" (это выражение также введено имвпервые в нашу литературу), и смеялся им в такое время, когда, казалось,всякое сколько-нибудь свободное слово было просто немыслимо. 1729 и 1730были годами наибольшего расцвета таланта и литературной деятельности К.Он не только написал в этот период свои наиболее выдающиеся сатиры(первые 3) но и перевел книгу Фонтенеля: "Разговоры о множестве миров",снабдив её подробными комментариями. Перевод этой книги составил своегорода литературное событие, потому что выводы её коренным образомпротиворечили суеверной космографии русского общества. При ЕлизаветеПетровне она была запрещена, как "противная вере и нравственности",кроме того, К. переложил несколько псалмов, начал писать басни, а впосвящениях своих сатир проложил путь позднейшим знаменитым составителямод, причем, однако, не скупился на сатирические замечания для выяснениятех надежд, которые русский "гражданин" возлагает на представителейвласти. Такой же характер имеют и его басни. Он же впервые прибег к"эзоповскому языку", говоря о себе в эпиграмме: "На Эзопа", что "не прямбудучи, прямо всё говорить знаю", и что "много дум исправил я, учаправду ложно". После переезда за границу К., за исключением разве первыхтрех лет, продолжал обогащать русскую литературу новыми оригинальными ипереводными произведениями. Он писал лирические песни, в которых давалвыражение своему религиозному чувству или восхвалял науку, знакомилрусскую читающую публику с классическими произведениями древности(Анакреона, К. Непота, Горация, Эпиктета и др.), продолжал писатьсатиры, в которых выставлял идеал счастливого человека или указывал наздравые педагогические приемы (сат. VIII), предрешая, до известнойстепени, задачу, осуществленную впоследствии Бецким; указывал и на идеалхорошего администратора, озабоченного тем, чтобы "правда цвела в пользулюду", чтобы "страсти не качали весов" правосудия, чтобы "слезы бедныхне падали на землю" и усматривающего "собственную пользу в общей пользе"(письмо к кн. Н.Ю. Трубецкому). Он переводил и современных ему писателей(напр. "Персидские письма" Монтескье), составил руководство к алгебре ирассуждение о просодии. К сожалению, многие из этих трудов несохранились. В письме о "сложении стихов русских" он высказываетсяпротив господствовавшего у нас польского силлабического стиха и делаетпопытку заменить его тоническим, более свойственным русскому яз.Наконец, он пишет и религиозно-философское рассуждение, под заглавием:"Письма о природе и человеке", проникнутое глубоким религиозным чувствомчеловека, стоящего на высоте образованности. Мучительная смерть оченьрано прервала эту кипучую деятельность. К. скончался 31 марта 1744 г., вПариже, и погребён в московском Никольском греческом монастыре.Литература, посвященная К., ещё невелика. К собранию его сочинений,вышедшему под редакцией П.А. Ефремова, приложена биография К.,составленная Стоюниным. Самой обстоятельной критической статьей о К. всёещё остается статья Дудышкина, помещенная в "Современнике" (1848). Сводвсего написанного о К. и попытку самостоятельного освещения егополитической и литературной деятельности у Сементковского: "А. Д. К.,его жизнь и литературная деятельность" (СПб. 1893 г.; биографическаябиблиотека Ф.Ф. Павленкова) и "Родоначальник нашей обличительнойлитературы" ("Ист. Вестник", март, 1894 г.). Сатиры К. переведеныаббатом Венути на французский яз. ("Satyres du pr. Cantemir", 1746) иШпилькером на немецкий ("Freie Uebersetzung der Satyren des Pr.Kantemir", Берл., 1752). Р. Сементковский.

Брокгауз и Ефрон. Брокгауз и Евфрон, энциклопедический словарь. 2012