Значение слова ЖЕРТВА в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона

умилостивительное или благодарственное приношение Богу от плодов земных или из царства животных. Этимологически это слово происходит от глагола жрети, жрать, пожирать (отсюда жрец, см.) — как вследствие представления о том, что приносимое в Ж. потребляется божеством, так и вследствие того, что Ж., по освящении ее, потреблялась самими приносящими. Идея Ж. проникает собой все религии, как древнего, так и нового мира, но формы ее разнообразны до бесконечности. В наиболее чистом виде Ж. представляется в Библии, где она выступает уже в первобытные времена как символ отношений между Богом и человеком. Чувствуя свое ничтожество и свою полную зависимость от Высшего существа, человек старается умилостивить его в случае бедствия или возблагодарить в случае успеха и благоденствия, равно как и просто выразить чувства своей преданности ему, и вследствие этого приносит ему Ж., т. е. жертвует от своего достатка что-нибудь такое, что дорого и приятно ему самому, в предположении, что то же самое будет приятно и божеству. Первые следы Ж. в Ветхом Завете мы видим уже на первых страницах Библии; сыновья прародителей приносили в Ж. Богу — один от плодов земных (Каин), а другой от стад своих (Авель). После потопа обычай жертвоприношений является уже вполне выработавшимся. Патриархи приносят Ж. при всяком выдающемся случае в своей жизни; но только при Моисее вполне выработана была подробная обрядовая регламентация жертвоприношений. Правила о них изложены в книге Левит; они разделялись на пять родов: 1) Ж. всесожжения (см. Всесожжение). 2) Ж. о грехе, 3) Ж. повинности — за невольные и вольные прегрешения; 4) Ж. мира — в выражение благодарности Богу и 5) Ж. бескровная — состоявшая из приношения не животных, а муки, масла, вина и ладана. Как первые четыре рода Ж. означали принесение Богу жизни, так этот последний род означал принесение Ему плодов земли. При необычайных событиях Ж. иногда приносились в огромном количестве. Так, Соломон по случаю освящения храма принес в Ж. 22 тыс. волов и 120 тыс. овец. Отличительной особенностью библейских Ж. было то, что в них весьма сложная обрядность не закрывала основной идеи этого установления, получавшей все большее развитие. Во времена пророков прямо уже ставился вопрос о замене символа самой сущностью дела: вместо того чтобы приносить в Ж. животных или плоды земные, требовалось приносить Богу сердце чистое, по принципу, что правда и милость — выше и благоугоднее Богу, чем кровь и жир баранов и козлов ("Милости хочу, а не жертвы" — господствующий тон пророческих воззрений на этот предмет). В высшем своем значении ветхозаветные Ж. были символом великой Ж. Богочеловека, принесенной им во искупление человечества от первородного греха.В языческих религиях самая идея Ж. подверглась грубому искажению. Чувственность здесь всегда господствует над идеей, а в некоторых культах Ж. получает кровожадный характер, переходя в полный каннибализм. Так, в семитическом культе Ваала и Астарты этим божествам приносилась в Ж. девическая честь, и у капищ их существовали особые штаты "священных блудниц и блудников" (часто с омерзением упоминаемые в Библии кедешимы и кедошоты). Кровожадность находила себе высшее выражение в человеческих жертвоприношениях, бывших в обычае у многих народов древности, не исключая и классических (в первобытные времена их истории). Хотя с течением времени они и отменялись, но существование их ясно засвидетельствовано памятниками; например, на ассиро-вавилонских памятниках часто можно видеть изображение приношения людей в Ж., во всей обстановке религиозного ритуала. Чаще всего родители приносили в жертву своих детей, господа — рабов, победители — побежденных. Таких безнравственных и каннибальских жертвоприношений совершенно чужда ветхозаветная религия. Новейший критицизм, впрочем, готов усматривать следы их и в Библии, в подтверждение чего ссылается особенно на факт жертвоприношения Авраамом своего сына Исаака и на историю дочери Иеффая. Но приводимые факты нисколько не подтверждают этой мысли. Видеть в жертвоприношении Исаака доказательство существования человеческих жертвоприношений и у евреев, значит упускать из виду значение этого факта, как испытания твердости веры Авраама. Более правдоподобия, по-видимому, имеет ссылка на Иеффая, принесшего в Ж. свою дочь; но и эта история излагается в Библии (Суд., XI, 30-40) с такой таинственной неопределенностью, что факт жертвоприношения в ней может подлежать различным толкованиям, и большинство новейших исследователей склоняется к объяснению, что дочь Иеффая была просто посвящена Богу на служение при Скинии. Во всяком случае Моисеев закон ясно запрещает человеческие жертвоприношения (см. Лев., XVIII, 21; XX, 2-5; Второзак., XII, 31; XVIII, 10), как "мерзость" перед Господом.Ср. B?hr, "Symbolik d. Mos. Cultus"; M?vers, "Opferwesen der Karthager"; Hartung, "Religion der R?mer"; Sykes, "Versuch ?ber die Natur, Absicht u. d. Ursprung der Opfer" (1778).А. Л.