? умилостивительное или благодарственное приношение Богу от плодов земных или из царства животных. Этимологически это слово происходит от глагола жрети, жрать, пожирать (отсюда жрец, см.) ? как вследствие представления о том, что приносимое в Ж. потребляется божеством, так и вследствие того, что Ж., по освящении ее, потреблялась самими приносящими. Идея Ж. проникает собой все религии, как древнего, так и нового мира, но формы ее разнообразны до бесконечности. В наиболее чистом виде Ж. представляется в Библии, где она выступает уже в первобытные времена как символ отношений между Богом и человеком. Чувствуя свое ничтожество и свою полную зависимость от Высшего существа, человек старается умилостивить его в случае бедствия или возблагодарить в случае успеха и благоденствия, равно как и просто выразить чувства своей преданности ему, и вследствие этого приносит ему Ж., т. е. жертвует от своего достатка что-нибудь такое, что дорого и приятно ему самому, в предположении, что то же самое будет приятно и божеству. Первые следы Ж. в Ветхом Завете мы видим уже на первых страницах Библии; сыновья прародителей приносили в Ж. Богу ? один от плодов земных (Каин), а другой от стад своих (Авель). После потопа обычай жертвоприношений является уже вполне выработавшимся. Патриархи приносят Ж. при всяком выдающемся случае в своей жизни; но только при Моисее вполне выработана была подробная обрядовая регламентация жертвоприношений. Правила о них изложены в книге Левит; они разделялись на пять родов: 1) Ж . всесожжения (см. Всесожжение). 2) Ж. о грехе , 3) Ж . повинности ? за невольные и вольные прегрешения; 4) Ж . мира ? в выражение благодарности Богу и 5) Ж . бескровная ? состоявшая из приношения не животных, а муки, масла, вина и ладана. Как первые четыре рода Ж. означали принесение Богу жизни , так этот последний род означал принесение Ему плодов земли. При необычайных событиях Ж. иногда приносились в огромном количестве. Так, Соломон по случаю освящения храма принес в Ж. 22 тыс. волов и 120 тыс. овец. Отличительной особенностью библейских Ж. было то, что в них весьма сложная обрядность не закрывала основной идеи этого установления, получавшей все большее развитие. Во времена пророков прямо уже ставился вопрос о замене символа самой сущностью дела: вместо того чтобы приносить в Ж. животных или плоды земные, требовалось приносить Богу сердце чистое, по принципу, что правда и милость ? выше и благоугоднее Богу, чем кровь и жир баранов и козлов ("Милости хочу, а не жертвы" ? господствующий тон пророческих воззрений на этот предмет). В высшем своем значении ветхозаветные Ж. были символом великой Ж. Богочеловека, принесенной им во искупление человечества от первородного греха.
В языческих религиях самая идея Ж. подверглась грубому искажению. Чувственность здесь всегда господствует над идеей, а в некоторых культах Ж. получает кровожадный характер, переходя в полный каннибализм. Так, в семитическом культе Ваала и Астарты этим божествам приносилась в Ж. девическая честь, и у капищ их существовали особые штаты "священных блудниц и блудников" (часто с омерзением упоминаемые в Библии кедешимы и кедошоты). Кровожадность находила себе высшее выражение в человеческих жертвоприношениях, бывших в обычае у многих народов древности, не исключая и классических (в первобытные времена их истории). Хотя с течением времени они и отменялись, но существование их ясно засвидетельствовано памятниками; например, на ассиро-вавилонских памятниках часто можно видеть изображение приношения людей в Ж., во всей обстановке религиозного ритуала. Чаще всего родители приносили в жертву своих детей, господа ? рабов, победители ? побежденных. Таких безнравственных и каннибальских жертвоприношений совершенно чужда ветхозаветная религия. Новейший критицизм, впрочем, готов усматривать следы их и в Библии, в подтверждение чего ссылается особенно на факт жертвоприношения Авраамом своего сына Исаака и на историю дочери Иеффая. Но приводимые факты нисколько не подтверждают этой мысли. Видеть в жертвоприношении Исаака доказательство существования человеческих жертвоприношений и у евреев, значит упускать из виду значение этого факта, как испытания твердости веры Авраама. Более правдоподобия, по-видимому, имеет ссылка на Иеффая, принесшего в Ж. свою дочь; но и эта история излагается в Библии (Суд., XI, 30-40) с такой таинственной неопределенностью, что факт жертвоприношения в ней может подлежать различным толкованиям, и большинство новейших исследователей склоняется к объяснению, что дочь Иеффая была просто посвящена Богу на служение при Скинии. Во всяком случае Моисеев закон ясно запрещает человеческие жертвоприношения (см. Лев., XVIII, 21; XX, 2-5; Второзак., XII, 31; XVIII, 10), как "мерзость" перед Господом.
Ср. Bahr, "Symbolik d. Mos. Cultus"; Movers, "Opferwesen der Karthager"; Hartung, "Religion der Romer"; Sykes, "Versuch uber die Natur, Absicht u. d. Ursprung der Opfer" (1778).
А. Л.