Значение ПЕТЕРБУРГСКАЯ (ЛЕНИНГРАДСКАЯ) ШКОЛА в Лингвистическом энциклопедическом словаре

в языкознании— одна из школ русского (предреволюционного) и советского языкознания 20— 30-х гт. 20 в. В нее входили в основном ученики И. А. Бодуэна де Курте-нэ по Петербургскому ун-ту — прежде всего Л. В. Щерба, Е. Д. Поливанов, Л. П. Якубинский, а также их (преим. Щербы) ученики, из к-рых к «бодуэниз-му> (выражение Поливанова) в 20— 30-х гг. тяготели С. И. Бернштейн, В. В. Виноградов, Н. В. Юшманов, А. А. Драгунов и др. Сам Бодуэн де Куртенэ в письме к В. А. Богородицкому от 24 ноября (7 декабря) 1915 причислил к «лицам нашего направления» Щер-бу, М. Ю. Ф. Фасмера, К. Бугу, Поливанова, Якубинского и ираниста В. Б. То-машевского. Позже ученики Бодуэна де Куртенэ заявляли о существовании определ. «бодуэиовского» направления, к к-рому оин себя причисляли. В историографии рус. и сов. яз-знания термин «П.(л.) ш.» был введен А. А. Леонтьевым и Я. В. Лоей. Перечисленных ученых на начальном этапе их науч. деятельности характеризует общность осн. теоретич. предпосылок, восходящая к идеям Бодуэна де Куртенэ, при всем различии их конкретных науч. интересов, а иногда и взглядов по тем или иным вопросам. Язык понимался ими вслед за Бодуэном де Куртенэ как процесс коллективного мышления или как языковая деятельность, но не как статнч. система (Якубинский: язык — «не свод различных установившихся, застывших правил, а непрерывный процесс...», «язык есть разновидность человеческого поведения»; Поливанов: «язык должен изучаться как трудовая деятельность, причем коллективная»; ГЦерба: грамматика — «сборник правил речевого поведения»; Бернштейн: «языковая система — это совокупность правил речевой деятельности»). На первом этапе исследований Щерба, Поливанов, Якубинский сводили социальный аспект языка к психологическому. Перелом в этом плане наступает с сер. 20-х гг. У Поливанова это связано с новым пониманием языка как «достояния... определенного общественного коллектива, объединенного кооперативными потребностями», с его исследованиями по теории языковой эволюции и по социальным механизмам языковой гибридизации; у Щербы — с его учением о трояком аспекте языковых явлений (сходные идеи высказаны в работах Бернштейна); у Якубинского — с теорией языка как идеологии. Т. о., с сер. 20- х гг. П. (л.) ш. можно охарактеризовать как социологическую. Для лингвистов «бодуэиовского» направления характерно последовательное разграничение сознательного и бессознательного в языковом мышлении (Щерба, «О разных стилях произношения и об идеальном фонетическом составе слов», 1915). У раннего Якубинского это разграничение (восходящее к Бодуэну де Куртенэ) переплетается с учением об автоматизме, заимствованным у А. Бергсона. Здесь — корень учения «рус. формалистов» о различиях практич. и поэтич. речи. В целом П. (л.) ш. развивала целевой и функциональный подход к языку, опередив тем самым пражскую лингвистическую школу. Так, Якубинский уже в 1919 прямо связывал изучение «функциональных многообразий» речи с «целями речи». Важна (и является явно бодуэновской) идея последоват. различения описания языка «со стороны», т. е. рефлексии над ним лингвиста, и рефлексии носителя языка, или «чутья говорящих на данном языке людей» (Щерба). Из этой идеи развилась концепция «лингвистической технологии» футуристов ЛЕФа и «Нового ЛЕФа» и близких к лефовцам филологов — Якубинского, отчасти Г. О. Винокура и др. Концепция эта — в необходимости «сознательной реорганизации языка применительно к новым формам бытия» (С. М. Третьяков), в «создании иауки о сознательной стройке языка» (он же), «технология речи — вот то, что должно родить из себя современное научное языкознание» (Якубинский). Сюда же тяготеет положение о «субъективном» и «объективном» методах исследования языка и отсюда берут начале идеи об эксперименте в яз-знании (Щерба, Поливанов). Широкое освещение получил вопрос о соотношении и месте в системе яэыко-ведч. дисциплин ист. и описат. яз-зна-иия. Так, у Поливанова мы находим разграничение ист.-сравнит, яз-знания («история» по Бодуэну де Куртенэ) и линг-вистич. историологии («динамика» по Бодуэну де Куртенэ). Своеобразное различение статики н динамики сформулировано в ранних работах Щербы. Фонологич. идеи языковедов П. (л.) щ. связаны с бодуэновским различением двух видов единиц — языковых и функционально-речевых. Осн. идеи в этом плане сводятся к понятию фонемы как потенциальной части слова и противопоставлению активной и пассивной фонетики (как реализации более общего принципа) (см. также Ленинградская фонологическая школа). Работы Поливанова и высказанные ранее идеи Щербы положили начало развитию фонологии языков слогового строя. Вслед за Бодуэном де Куртенэ его ученики построили хотя и противоречивую, но достаточно стройную систему языковых единиц и уровней. Различается 2 ряда единиц: формально-грамматические («грамматика», по Щербе) и функционально-лексические («лексика», по Щербе). В первом ряду единиц выделяются уровни, связанные с «морфологией» (Поливанов) — фонема, морфема, слово-синтагма (Поливанов) — н связанные с «синтаксисом»,— синтагма (Щерба) или словосочетание (Поливанов), фраза (то же Якубинский называл «конструкциями»). Во втором ряду различаются лексика (по Поливанову, с единицей-словом как лексемой) и фразеология (Поливанов; Якубинский говорит в этом смысле о «шаблонах») с единицами — словосочетанием (Щерба) и предложением. Часть лингвистов «бодуэиовского» направления, прежде всего Щерба, усвой- ПЕТЕРБУРГСКАЯ 373 ли и развили бодуэновскую теорию письма и письм. речи (работы Бернштейна, Винокура, Виноградова, Юшманова, отчасти Поливанова). По существу, большинство общеязы-ковелч. подходов, характерных для сов. лингвистики последующих десятилетий, можно уже найти в работах П. (л.) ш. Однако дальнейшая науч. судьба петерб. учеников Бодуэна де Куртенэ сложилась по-разному. Щерба в основном стал заниматься проблемами описат. грамматики, фонетики, лексикографии и лингвис-тич. проблемами обучения иностр. языкам. Якубинский после кратковременного увлечения «новым учением о языке» Н. Я. Марра обратился к истории рус. языка. Поливанов, напротив, вступил с «яфетидологами» в резкий науч. конфликт и стал заниматься востоковедч. проблематикой, одновременно развивая (на материале китайского, японского, тюркских языков) идеи бодуэновской школы в области языковых единиц, типологии II Т. П. Дальнейшее развитие идей П. (л.) ш. осушествлялось прежде всего в Леииигр. ун-те учениками Щербы, Поливанова, Якубинского. Так, фонологич. теория Щербы, неотделимая от общелингвистич. идей П. (л.) ш., развивалась ленингр. фонологич. школой (Л. Р. Зиндер, М. И. Матусевич, Л. В. Бондарко и др.); се ответвлением является концепция С. И. Бернштейна и отчасти концепция Г. П. Торсуева. Грамматич. теория Поливанова была развита его учениками-востоковедами, напр. Драгуновым, фонология языков слогового строя — М. В. Гординой и В. Б. Касевичем. Наиболее последовательное развитие почти всех осн. положений П. (л.) ш. принадлежит С. И. Бернштейну. Мн. идеи П. (л.) ш., а также идеи А. А. Шахматова легли в основу формирования оригинальных языковедч. взглядов Виноградова, оказавших огромное влияние на развитие сов. лингвистики (см. Ви-ноградовская школа в языкознании). • Якубинская-Лемберг Э., Проф. Л. П. Якубинский. «УЗЛГУ», 1949, в. 14; Памяти акад. Л. В. Щербы. Сб. статей, [М.]. 1951; И в а н о в В. В.. Лингвистич. иэгляды Е. Д. Поливанова, ВЯ. 1957, J* 3; Леонтьев А. А., И. А. Бодуэи де Куртенэ и Петербургская школа рус. лингвистики, ВЯ, 1961. fk 4; е г о же. Евгений Дмитриевич Поливанов и его вклад в общее яэ-знание. М., 1У83 (лит.); Поливанов Е. Д., Статьи по общему яз-знанию. М.. 1968; Щерба Л. В.. Языковая система н речевая деятельность. Л., 1974; Виноградов В. В.. История рус. лингвистич. учений. М., 1978; Шарадзенндзе Т. С, Лингвистич. теория И. А. Бодуэна де Куртенэ и ее место в яз-знанин XIX—XX вв., М., 1980; Теория языка, методы его исследования и преподавания. К 100-летию со дня рождения Л. В. Щербы. Л., 1981; Зиндер Л. Р., М а с л о в Ю. С, Л. В. Щерба — лингвист-теоретик и педагог. Л., 1982(лит.); Якубинский Л. П., Язык и его функционирование. Избр. работы, М., 1986. А. А. Леонтьев.