Значение слова ПОГОДИН в Литературной энциклопедии

ПОГОДИН

1.[/b] [trn][m2]Михаил Петрович [1800—1875] — историк, публицист, беллетрист, издатель, профессор Московского ун-та. Сын крепостного, П. — представитель того слоя разночинцев, к-рый служил дворянской монархии. В начале общественно-литературной деятельности (в период издания «Московского вестника», 1827—1830) у П. слышались кое-какие мотивы протеста против угнетенного положения широких общественных слоев, в повести «Нищий» он далее высказывается против крепостников. К этому времени преимущественно и относится деятельность П. как беллетриста. Наибольший интерес представляют бытовые повести П. из жизни крестьянской (кроме названной — «Убийца»), разночинческой («Русая коса»), купеческой («Черная немочь», «Преступница»), дворянской («Невеста на ярмарке»). В этих повестях П. показывал тяжелое положение крестьянства, мрачный быт купечества, жестокость крепостников. Белинский писал о повестях П., выделяя из них повести «Нищий», «Черная немочь» и «Невеста на ярмарке»: «Мир его поэзии — есть мир простонародный, мир купцов, мещан, мелкопоместного дворянства и мужиков, которых он, надо сказать правду, изображает очень удачно, очень верно. Ему так хорошо известен их образ мыслей и чувств, их домашняя и общественная жизнь, их обычаи, нравы и отношения, и он изображает их с особенною любовью и с особенным успехом» («О русской повести и повестях Гоголя»). Наряду с этими произведениями, отличающимися в [m2]29 основном реалистическими тенденциями, П. дал также ряд романтических повестей, имевших меньшее значение («Дьячок-колдун» и др.). В дальнейшем П. перешел преимущественно к публицистической и научной деятельности, решительно отказавшись от критики существующего социального порядка. Впоследствии Погодин определился как махровый представитель полицейски-казенного «официального народничества». Полностью это мировоззрение было развернуто им в период редактирования «Москвитянина» [1841—1856], журнала, находившегося под покровительством министра народного просвещения Уварова и духовных властей. Православие как религия «смиренномудрия», самодержавие как система отеческого управления и народность как верность старинным устоям — вот принципы, на к-рых, по мнению П., зиждется могущество и благополучие России. Охранять эти три «истинно русские» начала от тлетворного влияния «гниющего» Запада — вот долг патриота. Эта реакционная теория была продиктована интересами крепостнически-монархических групп. Защищая эти интересы, П. рьяно нападал не только на непосредственно политические тенденции прогрессистов-либералов, но и на такие явления, как новшества в языке, новые веяния в лит-ре и критике. Одновременно в своей критической деятельности П. вступал в борьбу с дворянским классицизмом. Им осуждалась натуральная школа, критика Белинского и приветствовалась «Переписка с друзьями» Гоголя. «Охранительство» П. (служившее Герцену и Салтыкову мишенью для сатирического обстрела) вырастало до таких размеров, что от него открещивались даже отнюдь не либеральные славянофилы, его недавние соратники. Как старательный чиновник П. после крымского краха пытался проводить новую правительственную линию — линию сближения с Западом и реформизма. Но на этой новой почве он слабо себя выявил и в историю русской общественности вошел как представитель реакции и идеолог «официальной народности». Библиография: I. Повести, 3 чч., М., 1832; Исследования, замечания и лекции о русской истории, 7 тт., М., 1846—1857; Древняя русская история до монгольского ига, 2 тт., М., 1872. II. Барсуков Н., Жизнь и труды М. П. Погодина, 22 тт., СПБ, 1888—1907 (не окончено); Плеханов Г. В., М. П. Погодин и борьба классов, «Сочинения», т. XXIII, М.—Л., 1926 (или «Современный мир», 1911, март — апрель). III. Мезиер А. В., Русская словесность с XI по XIX ст. включительно, ч. 2, СПБ, 1902. Д. Бернштейн 2.[/b] [trn][m2]Николай Федорович [псевдоним Стукалова, 1900—] — советский драматург. Р. в крестьянской семье. Детство провел с матерью, занимавшейся шитьем по донским станицам. Работал в переплетных и слесарных мастерских. С 20 лет начал писать. Работал разъездным корреспондентом в газете «Молот», затем в «Правде» в качестве корреспондента-очеркиста и фельетониста. Много ездил по заводам, новостройкам, деревням. В результате этих поездок им написан ряд очерков и рассказов. Творчество П. тесно связано с реконструктивным периодом революции и выражает собою новые тенденции в развитии советской [m2]30 драматургии. В восстановительный период советские драматурги обычно строили драматический конфликт на борьбе «своих» и «чужих» — белогвардейцев, вредителей, кулаков, разоблачением к-рых исчерпывалось содержание драматического действия. Творческая деятельность пролетариата на строительстве, как правило, оставалась в тени. П. обратился к новой проблематике реконструктивного периода: «пафос освоения новых заводов», конкретная практика социалистического строительства — таково содержание его пьес. В «Темпе» изображен процесс постройки Сталинградского тракторного завода, в «Поэме о топоре» показана борьба за выработку нержавеющей и кислотоупорной стали на Златоустовском заводе, в «Снеге» — трудности и успехи советской научной экспедиции, в «Моем друге» — постройка и освоение нового завода, в «После бала» — колхозное строительство, новые люди современной деревни, в «Аристократах» — переделка, «перековка» человека на стройке Беломорского канала. Различные перипетии «будничной, каждодневной» борьбы за дело социализма, успехи и неудачи в процессе строительства, становятся драматическими узлами погодинских пьес. П. выдвинул новый образ «положительного героя». Его герои — «обыкновенные» люди нашей эпохи, для которых самый героизм стал будничным явлением. Эти люди (Степан и Анна в «Поэме о топоре», Гай — в «Моем друге» и пр.) полнокровны и оптимистичны, они приобрели конкретную индивидуальную характеристику. Они движимы не абстрактным революционным пафосом: интересы социализма становятся их личными интересами, дело, к-рому они служат, судьба страны, стройка, колхоз волнуют, тревожат и радуют их. П. показывает социализм, к-рый входит в быт, внедряется в самые отдаленные закоулки жизни, социализм, к-рый реализуется ежедневно в тысяче «мелких» повседневных дел. Начав лит-ую деятельность в качестве очеркиста, П. многое от очерка перенес и в свою драматургию. Ряд достоинств погодинских пьес: актуальность и публицистическая заостренность затрагиваемых тем, многообразие [m2]31 событий и ситуаций, выхваченных из самой гущи действительности. С очерковыми традициями связан и ряд отрицательных сторон погодинской драматургии, характеризующих по преимуществу его ранние пьесы: эмпиризм, фактографичность, боязнь «выдумки» (см. предисловие к «Темпу»), небрежность и «газетность» языка. Композиция погодинских пьес отличается множественностью сцен и эпизодов, зачастую мало связанных между собой; но в процессе своего творческого развития П. постепенно освобождается от композиционной рыхлости и неорганизованности, от случайности, необязательности отдельных эпизодов для развития сценического образа. Так, в «Моем друге» мы уже встречаем более полновесный, внутренне организованный образ Гая, в «После бала» — более стройную и строгую композицию. Характерен для П. юмор, несколько грубоватый, но добродушный, сердечный юмор дружеского подшучивания, юмор большого содружества людей, занятых одним делом. В юморе П. часто нет меры. Снисходительная усмешка подчас проявляется там, где следовало бы ожидать серьезного осуждения. Так, в «Темпе» напр. российская азиатская манера работать (так наз. «шапками закидаем», «что русскому здорово, то немцу смерть») встречает в авторе лишь добродушно-снисходительное отношение. В «Моем друге» неуместна снисходительность к Гаю, к-рый обманывал «руководящее лицо», выманивая у него деньги под ложным предлогом, хотя эти деньги и шли на строительство. Порой образ у Погодина теряет ту серьезность и глубину, с которой он задуман автором. В связи с этим следует отметить, что отрицательные персонажи наименее удаются ему. Вредитель в «Темпе», белогвардеец в «Поэме о топоре», мещанка-интеллигентка в «После бала» — все это фигуры, лишенные тех живых и ярких красок, которыми наделены положительные герои. Зато положительные герои — настоящая удача П. Это — живые люди, живые потому, что они социалистически деятельны. В последней пьесе — «Аристократы» — автор показывает бандитов, убийц, вредителей — людей умных, способных, энергичных, талантливых, но действующих в ложном направлении. Труд, социалистическая деятельность дают правильное развитие их дарованиям и спасают их для социализма. Это уменье показать человека и его деятельность в их взаимосвязи — важные достоинства П. Творчество П. является значительным явлением в советском искусстве, свидетельствуя о тех положительных тенденциях современной драматургии, к-рые диктуются действительностью. Библиография: I. Красные ростки (Записки о комсомольцах), изд. «Новая Москва», М., 1926; Кумачевое утро (Очерки современной деревни), изд. то же, М., 1926; Казаки, изд. «Огонек», М., 1926; Дом с золотой крышей, Рассказ, М., 1928; Ступени, Рассказ, [М., 1928]; Москва в плену, изд. «Молодая гвардия», М., 1929; «Поэма о топоре» и «Темп» — обе были поставлены в 1931 на сцене, отд. печатн. изд. не было; Мой друг, Пьеса, послесл. Ис. Клейнера, ГИХЛ, М.—Л., 1933; Снег, Комедия, послесл. Ю. Юзовского, ГИХЛ, М.—Л., 1933; О драматургии, Доклад на I Всесоюзном съезде советских писателей, Гослитиздат, М., 1934; Заключенные, Сценарий звукового фильма, вступ. ст. И. Аксенова, [m2]32 сб. «Драматургия кино», первый сборник сценариев, изд. Цедрам, М., 1934 (впервые был напечатан в журн. «Сов. кино», 1934, № 7); После бала, Комедия в 3 д., 12 карт., послесловие И. А. Аксенова, Гослитиздат, М., 1934; Аристократы, Комедия в 3 д., изд. и стеклограф. Центр. бюро по распространению драматургич. продукции, Цедрам, М., 1935 (стеклографир. изд.); Аристократы, «Красная новь», 1935, № 4. II. О пьесе «Поэма о топоре»: Кузьмин Б. и Виргинский В., «Поэма о топоре» и «Темп» Погодина, «На литературном посту», 1931, № 22; Залесский В., В чем ошибка Н. Погодина в «Поэме о топоре», «На литературном посту», 1931, № 29; Березарк И., Новое в московских театрах, «Рабочий и театр», 1931, № 8—9; Боголюбов К., Анчаров М., Степанов А., Халтура о топоре, «На литературном посту», 1931, № 17; Гурвич А., «Поэма о топоре», «Советский театр», 1931, № 4; Юзовский Ю., «Поэма о топоре», «Литературная газета», 1931, № 10; Жаворонков М., Топорная критика, «На литературном посту», 1931, № 24. О пьесе «Темп»: Литовский О., Драматургия советской тематики, «Красная нива», 1931, № 15; Оружейников Н., «Темп» в театре им. Вахтангова, «Советский театр», 1931, № 1; Юзовский Ю., Три постановки, «Молодая гвардия», 1931, № 5—6. О пьесе «Мой друг»: Третьяков С., «Мой друг» Погодина, «Правда», 1932, № 342, 12 дек.; Амаглобели С., За глубокую и боевую критику, «Литературная газета», 1933, № 6, 5 февр.; Юзовский Ю., «Литературная газета», 1932, № 56; Андросян А., Карпов Д., там же, 1933, № 23; Чарный М., На высоту большевистской идейности, там же, 1933, № 17. О пьесе «После бала»: Попов А., «После бала», Новая пьеса Н. Погодина, «Изв. ЦИК СССР и ВЦИК», 1934, № 79, 3 апр.; Его же, «После бала» Н. Погодина в театре Революции, «Литературная газета», 1934, № 47, 16 апр.; Осинский Н., «После бала» Н. Погодина, «Изв. ЦИК СССР и ВЦИК», 1934, № 100, 28 апр. О пьесе «Аристократы», Юзовский Ю., Спектакль-праздник, «Литературная газета», 5/II 1935, № 7 (498); З., «Аристократы», «Литературная газета», 24/I 1935, № 5 (496); Охлопков Н., «Советское искусство», 1935, 11 янв.; Бачелис И., «Комсомольская правда», 1935, 22 янв.; Альтман И., «Изв. ЦИК СССР и ВЦИК», 1935, 31 янв.; Коваль Бор., «Советское искусство», 1935, 11 февр.; Розенталь С., «Правда», 1935, 11 марта (отзывы о постановках в Реалистическом театре в Москве); Литовский О., «Правда», 1935, 28 мая; Оружейников Н., «Советское искусство», 1935, 29 мая; Осинский Н., «Изв. ЦИК СССР и ВЦИК», 1935, 1 июня. Ю. Юзовский

Литературная энциклопедия. 2012