Анна [1888–] — Анна Андреевна Горенко, по первому мужу Гумилева, — поэтесса. Первую книгу стихов «Вечер» выпустила в 1912 (изд. «Цех поэтов»). Затем книги стихов: «Четки», (неск. изд.), «Белая стая» (неск. изд.), «Подорожник» (изд. «Петрополис», П., 1921), «Anno Domini MCMXXI» (изд. «Петрополис», П., 1922) и поэму «У самого моря» (изд. «Алконост», П., 1921). А. — поэтесса дворянства, еще не получившего новых функций в капиталистическом обществе, но уже потерявшего старые, принесенные из общества феодального. О сложившейся веками дворянско-поместной культуре, в обстановке которой выросло творчество А., говорят чрезвычайно выразительным яз. многие из ее стихотворений. Это — дворянские усадьбы с вековыми аллеями и парками, под сводами к-рых белеют фигуры полуразрушенных статуй у каменных арок семейного склепа, куда приносят оранжерейные розы вымирающие потомки тех, чьи портреты
281 застыли в парадных залах, сохраняя на пышных мундирах жалованные регалии российских императоров: «Течет река неспешно по долине,
Многооконный на пригорке дом,
И мы живем, как при Екатерине,
Молебны служим, урожая ждем». «Anno Domini», стр. 91. Необходимо отметить, что и в этом и в других стихах характерны не только изображения поместной обстановки, но и глубоко созвучное им настроение самой поэтессы. Изображая город, А. с особой любовью останавливается все на тех же реликвиях дворянской культуры: Исаакиевский собор, Смольный, Петропавловская крепость, Царскосельский парк и Петергофские фонтаны, словом — дворянский Петербург — «пышный, гранитный город славы и беды», — славы дворянского прошлого и беды его вырождающихся потомков. Естественно, что в этой обстановке, напоминающей о невозвратном прошлом, последыши дворянской культуры, лишенные всяких производственных связей с настоящим, уходят исключительно в узкую область интимнейших эротических переживаний. Почти все творчество А. представляет сконцентрированное выражение именно этих эмоций. Эротическое переживание является для творчества поэтессы той осью, вокруг к-рой вращается ее духовный мир. Однако глубочайшее чувство обреченности, к-рое пронизывает социальное сознание вымирающей группы, проходит и через эту область, окрашивая ее в сумеречные тона предсмертной безнадежности. Эти настроения сочетаются с мистическими переживаниями, также характерными для классов нисходящих, создавая противоречивый на первый взгляд образ А. героини «не то монахини, не то блудницы» [Б. Эйхенбаум (см.) ], у к-рой «на шее мелких четок ряд» (а в другом месте: «все мы бражники здесь, блудницы») и клятвы любовные перемешиваются с церковными заклятиями: «Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь
И ночей наших пламенных чадом». «Anno Domini», стр. 19. Поэма «У самого моря», по определению Г. Лелевича («На посту», № 2–3, 1923) — «не что иное как мистическая повесть об ожидании таинственного жениха». Только в стихах, написанных А. после 1914, начинают звучать общественные мотивы, что вполне естественно, ибо даже стекла дворянских особняков не могли не отозваться на раскаты войны 1914–1918 и Октябрьского переворота. Война 1914–1918 дает скорбным интонациям поэтессы историческую мотивировку, это — причитания над убитыми и пробуждение общественного сознания по линии национализма, смыкающегося с империализмом отечественной буржуазии. В дворянском заточении вновь просыпается мечта об «орлах Екатерины», реющих над порабощенными народами («Белая стая», стр. 57),
282 над проливами, ведущими к «святой Софии» («Anno Domini», стр. 145). Гражданская война также достаточно недвусмысленно заставила откликнуться поэтессу: «Еще на западе земное солнце светит,
И кровли городов в его лучах блестят,
А здесь уж белая дома крестами метит
И кличет воронов, и вороны летят». «Anno Domini», стр. 82. «Все расхищено, предано, продано», и дворянской поэтессе остается только печалиться о том, что «на Малаховом кургане офицера расстреляли» («Белая стая», стр. 72). Касаясь формально художественной оценки творчества Ахматовой, следует сказать, что в ее лице мы имеем поэта с чрезвычайно сильным дарованием. В этом отчасти разгадка популярности А. в некоторых читательских кругах, воспринимающих ее творчество только в части интимных переживаний. Уже первая книга («Вечер») устанавливает после некоторых срывов чрезвычайно устойчивый стиль, развернутый в дальнейших книгах. Эмоциональную наполненность стихотворений А. облекает в форму разговора или рассказа присутствующему. Стараясь свою поэзию сделать конкретной, четкой, интимной, А., помимо того, что ограничивает свой тематический материал и облекает его в форму разговора с присутствующими, еще ограничивает также и размер своих стихов. Последние отличаются необыкновенной короткостью как отдельных фраз, так и стихотворения в целом. Фразы быстро сменяются одна другой, что определяет обилие точек в коротеньком стихотворении. Напр.: «Было душно от жгучего света. А взгляды его, как лучи. Я только вздрогнула. Этот может меня приручить. Наклонился. Он что-то скажет. От лица отхлынула кровь...» и т. д. Или: «Я пришла к поэту в гости. Ровно полдень. Воскресенье». Размер самого стихотворения определяется только тремя или четырьмя строфами; пять, шесть, семь строф появляются очень редко, а больше и не бывает. Стремление к лаконизму и усилению смыслового значения слова сказывается также и в синтаксисе. У А. часто фразы следуют друг за другом непоследовательно и не в связном порядке, что образует в речи скачки, к-рые рельефно подчеркивают смысловое значение каждой фразы. Стремление придать поэзии конкретность ведет у А. к ослаблению глагола и к усилению имени существительного. Часто в стихах А. глагол совершенно отсутствует, напр.: «Двадцать первое. Ночь. Понедельник. Очертанья столицы во мгле». Преобладание в стихотворной речи А. интонации, мимики ведет также к ослаблению рифмы. Концы строк обладают меньшим весом, чем начальные и средние части. Поскольку стих у А. мимичен, постольку слаба роль в нем согласных. Что касается поэтического словаря А., то он очень простой и обыденный, хотя в контексте он получает свое «ахматовское» наполнение. А. принадлежит к лит-ой группе акмеистов (см.).
283 Библиография: Осинский Н., Побеги травы, «Правда», № 148, 1922; Арватов Б., Гражд. А. и тов. Коллонтай, «Молодая гвардия», № 4–5, 1923; Коллонтай А., «Молодая гвардия», № 2/9, 1923; Лелевич Г., Анна А., «На посту», № 2–3, 1923; Эйхенбаум, Анна А., П., 1923; Виноградов В., Поэзия Анны А., Л., 1925. М. и С.