совокупность или система явлений ударения; иначе говоря, А. представляет собою особую область фонетических (звуковых) средств словоразличения, состоящих в модификации силы или музыкальной высоты голосового тона на протяжении слогового комплекса (каковой и служит количественной единицей в представлениях акцентуационного порядка). В зависимости от того, какой признак окраски голосового тона служит различительным моментом в А. данного яз. — относительная ли сила, противополагающая данный слог другим, более слабым слогам, или же мелодическая его характеристика, — системы А., представленные различными яз., относятся или к динамической, или силовой (обычно говорят: экспираторно-силовой или просто экспираторной — от лат. expiratio — выдых) А., или же к музыкальной (или мелодической) А. К яз. с силовой или экспираторной А. принадлежит в настоящее время подавляющее большинство яз. Европы, а также Западной и Средней Азии (в противоположность Восточной и Юго-восточной Азии и Океании), за исключением балтийских, сербского и скандинавских (где впрочем мы встречаем комбинированную систему силовой и музыкальной А. — в шведском и норвежском). Акцентуационные различения в яз. с силовым ударением весьма просты и сводятся к дуалистическому противоположению ударенного (в экспираторно-силовом отношении) слога неударенному. При этом, с принципиальной обязательностью, слово характеризуется наличием одного лишь ударенного слога, — прочие сознаются как неударенные; правда, и между неударенными слогами существуют физические градации по силе, как напр. между русским предударным слогом и прочими неударенными слогами: в русском голова — первый слог обладает минимумом силы выдыха и голосового тона, второй же как бы предваряет часть энергии, отпускаемой на третий — ударенный, и становится потому промежуточным по силе между первым и третьим; но эти физические градации не имеют принципиальной значимости для языкового мышления, каковой
86 обладает в нем противоположение ударенного слога всем прочим — неударенным. Итак ударение становится (в данных яз.) признаком слова как такового, входя следовательно в фонетическое представление слова (вот почему к русской и ей подобным акцентуационным системам приложим термин словоударение — Wortakzent, в отличие от слогоударения — Sylbenakzent’а, каковым является музыкальное ударение в китайском напр. яз. (см. ниже). В тех словах, в к-рых, в отступление от нормы, факультативно констатируются два ударения (как напр. в слове Каменноостровский), мы находим соответствующее отступление от семантической нормы единого слова, т. е. в известном смысле (с лексической, но не морфологической точки зрения) переходный случай от слова к словосочетанию. В части указанных яз. эта «словопоказательная» функция (силового) ударения превращается вместе с тем в «словоразделительную», поскольку данный яз. обладает постоянным местом ударения (во всех словах или в большинстве их). К таким яз. с постоянным местом ударения принадлежат напр. французский (ударение на последнем слоге), чешский (на первом), польский (на предпоследнем), до известной степени и немецкий (ударение на первом слоге коренной или лексической морфемы), а также и английский (с еще большими ограничениями нормы); из не-индо-европейских: финские (в большинстве из них ударение на первом слоге, но в вотском — на последнем; о мордовских фактах речь будет ниже), турецкие (в громадном большинстве их ударение на последнем слоге), монгольские (на первом слоге) и многие кавказские (напр. в чеченском — на первом слоге). Для теории поэтики норма постоянного места ударения в данном яз. имеет то значение, что благодаря ей в светлом поле фонетического сознания постоянно остается один из концов слова, в частности при постоянном начальном ударении первый слог; поэтому именно в яз. с начальным ударением и получила сильнейшее распространение аллитерация (см.) в качестве канонизованного приема поэтической техники (в финской, германской и монгольской народной поэзии). В русском яз., с его свободным местом ударения, А., взамен «словоразделительной», получает весьма важную «словоразличительную» функцию: признак ударения ассоциируется у нас весьма часто как со словоразличениями семасиологического, так и особенно морфологического порядка (ср. ру?ки — руки?, но?ги — ноги? и т. д.). Иначе говоря, в русском языке ударение не только семасиологизуется (роса? — ра?са), но и морфологизуется, играя существенную роль в общей морфологической системе. К яз. с музыкальной (или мелодической) А. принадлежит ряд языков Восточной и Юго-восточной Азии и Океании: например
87 тибето-китайские (с музыкальным слогоударением — Musikalischer-Sylbenakzent) и японский и малайские (с музыкальным словоударением — Musikalischer Wortakzent). В первом из этих случаев, в частности в китайском яз., наблюдается своеобразное сочетание музыкального слогоударения (так наз. «тонов»), исполняющего исключительно семасиологические функции, с привычным для нас силовым словоударением — с исключительно морфологическими функциями (см. «Китайский яз.»). В японском, и именно в западно-японских и центральных говорах (как наиболее архаичных), наблюдается не уступающее китайским «тонам» богатство мелодических различий; основная разница лишь в том, что китайский тон осуществляется как таковой, в пределах одного слога, а в японском — субстратом мелодии служит вся совокупность слогов данного слова. В восточных же, как, с другой стороны, и в южных японских говорах, система музыкальной А. уже значительно упростилась. Кроме вышеуказанных яз. область господства музыкальной А. мы находим в Центральной и Южной Африке. В древности же музыкальная А. присуща была и индо-европейским яз. — из засвидетельствованных письменностью: древнеиндийскому (ведаическому) и древнегреческому. В отличие от силовой А., обильно используемой в поэтической технике как материал «фонетического повтора» в тоническом (и тонико-силлабическом и силлабо-тоническом) стихе, музыкальная А. обычно оказывается чуждой этим функциям (по крайней мере в канонизованных приемах поэтической техники). Вот почему в яз. с музыкальной А. мы встречаем вместо стиха, основанного на чередовании ударений, — или метрическое стихосложение, как в древнегреческом, древнеиндийском и китайском, или же чисто силлабическое (не силлабо-тоническое), т. е. основанное исключительно на равном числе слогов между цезурами — как в японском. Переход к тоническому стиху наблюдается лишь тогда, когда ударение перестает быть чисто музыкальным, становясь музыкально-силовым (или музыкально-экспираторным), т. е. по мере перехода в систему силовой А. Единственным примером яз., не пользующегося моментом А. в фонетической характеристике слова, мы можем назвать эрзянский диалект мордовского яз.: в виде общей нормы слова здесь произносятся с одинаковой силой во всех слогах (а при логическом или эмфатическом ударении оно может приходиться на разные слоги одного и того же слова); эрзянское народное стихосложение естественно поэтому носит чисто силлабический характер. Библиография: Брандт Р., Начертание славянской акцентологии, СПБ., 1880; Поливанов Е., Музыкальное ударение в говоре Токио, Изв. Ак. н., т. IX, СПБ., 1915, № 15; Его же, Психофонетические наблюдения над японскими диалектами, П., 1917; Его же, Лекции по введению в языкознание для востоковедных вузов, Л., 1928,
88 Hirt H., Indogermanischer Akzent, Strassburg, 1895; Vendryes J., Trait? d’accentuation grec., P. 1904. Е. Поливанов