Значение РОССИЯ, РАЗД. НАУКА ГРАЖДАНСКОГО И РИМСКОГО ПРАВА в Краткой биографической энциклопедии

Рарактерной особенностью русского юридического развития в течение очень долгого времени является отсутствие не только у массы населения, но и у высших классов потребности привести в известность существующее в отечестве право и точно установить по крайней мере обыденные юридические отношения между гражданами. В то время как на Западе при первых же зачатках организованной государственной жизни выдвигаются на первый план не только юристы-практики, но и теоретики, сочинения которых получают значение руководства в судах иногда наравне с законом или взамен его, Россия до второй половины XVIII века не дает ни одного не только выдающегося, но и вообще сколько-нибудь образованного юриста; не появляется в России ни одного юридического трактата, хотя бы самого элементарного состава. Дьяки и подьячие, единственные юристы-дельцы древней Руси до начала XVIII столетия, не обладают ни общим, ни юридическим образованием; простая грамотность, деловой навык и опыт, сметливость составляют их единственное достояние и руководство при решении подчас сложных государственных и частно-правовых вопросов. В русских училищах до Петра Великого не преподавалось не только право, но даже этика. Лишь в грамоте, данной в 1682 г. царем Федором Греко-Славянской академии, установлялась обязанность преподавать "ученье правосудия духовнаго и мирскаго", но в действительности этого не было. В 1703 г. было открыто в Москве так называемое "Нарышкинское" училище, в котором некто Иоанн Рейхмут преподавал "из философии деятельныя этику и политику"; в 1715 г. это училище было закрыто. С начала XVIII столетия потребность в сколько-нибудь образованных юристах-практиках становится все настоятельнее, вынуждая правительство принимать меры к организации более правильной подготовки судей и чиновников административных Ведомств. Подготовку юристов-практиков правительство думало устроить путем прикомандирования молодых дворян (юнкеров) к административным и судебным учреждениям, для занятий под надзором опытных служащих. По Генеральному Регламенту коллегии юнкеров учреждаются во всех коллегиях; табель о рангах предписывает учредить краткую школу для обучения тому, "что касается до праваго суда" и вообще "что колежским правлениям подлежит". Это практическое обучение делопроизводству и законоискусству существует в течение всего XVIII столетия, причем число обучающихся растет настолько, что становятся излишними принудительные меры. Обучением заведовали секретари и повытчики; за "леность и гулянье" даже двадцатилетние юноши подвергались телесному наказанию. Неудовлетворительность такого обучения праву сознается в течение всего XVIII столетия и выражается князем Щербатовым в следующих словах: означенные юнкеры, "не имев... воспитания, ниже знав грамматику и логику, начинают с простых писцов свою службу и производят ее далее. Вся жизнь их употреблена на списывание и напамяновение законов, не оставляя им ни малейшаго времени на рассмотрение их. И тако становятся весьма памятные на законы; но не искусстные в познании их". Уже Петр I проектировал учредить в России "академию политики", для изучения юридических наук. В 1721 г. была основана школа подьячих для детей приказных, где обучение было практическим; в 1722 г. в инструкции герольдмейстеру проектируется учреждение "краткой школы для изучения гражданских дел", не осуществленное в действительности. Юридическое обучение вводится в общие школы, а также в Кадетский корпус, где с самого его основания читалось естественное и гражданское право, а с 1748 г. предписано читать "подлежащие к знанию гражданских прав уставы, регламенты и указы". С 1724 г. при академическом университете учреждается кафедра "права натуры и публичнаго купно с политикою и этикою". С 1758 г. в академии, под управлением Ломоносова , создается и юридический факультет, где Бекенштейн читал "institutiones juris" и "introductio ad praxim forensem", а Штрубе - права натуральное и народное; раньше он читал в академии и право гражданское. Преподавание юриспруденции в академическом университете успеха, однако, не имело: в 1765 г. здесь был, например, лишь один студент. Последовательное развитие изучения права начинается только с учреждением Московского университета, в котором уже при его основании было введено, рядом с правом естественным и общенародным, и изучение "положительных прав", т. е. римского и русского гражданского и уголовного. Первое время их, вместе с правом естественным и общенародным, преподает Дильтей , а затем появляются в качестве профессоров воспитанники Московского университета, Десницкий и Третьяков ; первый читает пандекты и русское право, второй - институции. В 1783 г. отдельное от римского преподавание русского гражданского права и судопроизводства ("практической российской юриспруденции и судопроизводства") начинает коллегии регистратор И. Аничков , с 1790 по 1811 г. продолжает Горюшкин . Римское и русское право вместе в 80-х годах XVIII столетия читают иностранцы Пургольд , Шнейдер , Баузе и Штельцер . Кафедру римского права из русских занимает один Цветаев ; русское право после Горюшкина преподает снова практически, а не теоретически Сандунов . Позднее выступает один только непосредственный и теоретически широко образованный ученик Цветаева и Дегая , Морошкин . С основанием университетов в Петербурге, Харькове и Казани теоретическое изучение римского и русского права развивается еще больше, но привлечение достаточно подготовленных профессоров в эти университеты встречает большие затруднения. С 1803 по 1820 г. "положительные права" в Санкт-Петербургском университете преподает иностранец Кукольник ; с 1820 г. его заменяет на кафедре римского права остзеец В.В. Шнейдер, остающийся на ней до 1861 г. и заменяемый остзейцем по происхождению, хотя и воспитанником Санкт-Петербургского университета, Дорном . Кафедру русского права после Кукольника занимает С.Г. Боголюбов , совсем к ней не подготовленный теоретически; с 1832 г. он замещается бароном Е.В. Врангелем , воспитанником Дерптского университета, плохо знавшим русский язык. В Харькове и Казани, кроме иностранцев (Гомперле, Филиппович, Швейкарт , Финке , Нейман , Врангель) римское право преподают учителя гимназий (Паулович в Харькове, Лукашевич в Казани). Сознание потребности в определении своих прав с половины XVIII века ясно сказывается и в обществе. В одном из проектов ("О правах благородных"), представленном в Екатерининскую комиссию, указывается на то, что старое уложение царя Алексея "начинается определением наказаний за преступления, но имеет ли кто к чему-либо право или чем кто обязан, о том там умалчивается, как бы на то особливое уложение уже предварительно издано было, равным образом и в последующих указах весьма многое случайно запрещено, но того трудно сыскать, по какому праву остальным кто пользуется". Зарождающаяся юриспруденция, в лице как русских своих представителей, особенно Десницкого и Третьякова, так и иностранных профессоров - Дильтея, Баузе и других, широко ставит задачи насаждения правового сознания в России. Гражданское и римское право занимают лишь часть программы, в состав которой входит изучение не только отвлеченных начал естественного права, но и западноевропейского государственного и частного права, в его историческом развитии. Первые русские юристы не стремятся к тому, чтобы перенести на русскую почву целиком западное правосозерцание, а хотят создать самостоятельную философию права, которая помогла бы им объяснить сходства и отличия русской жизни сравнительно с западноевропейской (особенно Десницкий). Осуществить эту задачу русским ученым конца XVIII и первой четверти XIX века не удалось; этому мешала, кроме политических условий, недостаточная разработка не только исторических материалов, но и источников действующего русского права. Из учебной литературы первого периода для римского права характерны: "Краткое очертание римских и российских прав" (1777), ученика Дильтея, Артемьева ; "Основания римского права", перевод с латинского Ф. Ленкевича (1809 - 10); перевод учебника Макельдея, сделанный Цветаевым; три самостоятельных учебника последнего по римскому праву; "Начальные основания римского права" (Санкт-Петербург, 1810) Кукольника. Памятниками практического преподавания русского права остались "Руководство к познанию российскаго законоискусства" и "Описание судебных действий" Горюшкина, а теоретического - "Краткое руководство к систематическому познанию гражданского права России", профессора Терлаича, "Начальные основания российского частного права", Кукольника и "Опыт начертания российского гражданского права", Вельяминова-Зернова , юриста-практика, принимавшего непосредственное участие в законодательных работах. Широкообразованные учителя могли передать свои взгляды отдельным ученикам, приготовлявшимся к кафедре, но не могли, по условиям времени, дать большого числа подготовленных юристов. Не только в начале века, поэтому, пришлось выписывать для законодательных работ барона Розенкампфа , но и в эпоху подготовки Полного собрания и Свода Законов недостаток юристов ощущался настолько, что дал Сперанскому основание написать следующие слова: "Обучение российского законоведения в университетах наших доселе не могло иметь успеха по двум причинам - по недостатку учебных книг и по недостатку учителей. Две учебные книги, одну для учителей, другую для учащихся, необходимо нужно составить. Труд сей немаловажен, но составлением сводов и уложений он будет облегчен... Приуготовление учителей представляет более трудностей. Здесь должно начать почти с самого первого образования. Должно сперва снабдить каждый университет двумя или хотя одним русским профессором прав, приуготовленным исключительно для сей части. К сему приуготовлению наши университеты мало представляют способов. В них есть кафедры римского права, но в Петербургском, Харьковском и Казанском университетах это пустой обряд: ибо как учиться римскому праву без латинского языка? В других университетах может быть более успехов: в Дерпте в правах римском и немецком, в Вильне в римском и польском, но, к сожалению, нигде в российском". Сперанский проектирует, поэтому, усиление состава профессоров путем посылки нескольких молодых людей за границу. Посылка состоялась, и с этого времени начинается новая эпоха в развитии русской юриспруденции вообще, и в изучении римского и гражданского права в особенности. В первую очередь за границу были посланы Неволин , Богородский , Благовещенский , Знаменский , Орнатский (о ходе их образования см. Неволин), во вторую - Крылов , Редкин , Мейер , Осокин , А. Куницын , Федотов-Чеховский и Кранихфельд . К тем из этих лиц, которые заняли кафедры гражданского и римского права, примыкают группы учеников, составивших себе имя в русской научной цивилистической литературе. Непосредственно с Неволиным связан своей плодотворной деятельностью И.Е. Энгельман ; по направленно к Неволину близки Митюков, Никольский , Демченко и Загоровский . С Крыловым связаны Кавелин , Дювернуа, Муромцев , Умов , Боголепов , Нерсесов , Гамбаров , с Мейером - Вицын , Пахман и Малышев ; к последним примыкают Цитович , Гольмстен , Шершеневич . Особняком от этой непосредственной преемственности стоят Дорн, Голевинский , Победоносцев , Ефимов и некоторые другие. Посылка за границу упомянутых выше лиц состоялась в эпоху расцвета исторической школы права, сильной не только своими идеями, но и покровительством, которое оказывали ее учениям правительства, в том числе и русское, взявшее на себя задачу руководить насаждением этого учения в умах профессоров через попечителей учебных округов. О политических тенденциях исторической школы, в огромной мере способствовавших посылке за границу русских молодых ученых при императоре Николае I , А. Менгер совершенно справедливо пишет следующее: "Историческая школа, руководившаяся политическими стремлениями по крайней мере в такой же степени, как и научными, с самого начала была склонна к возвеличению авторитета. Сочинения ее основателей учили почти беспрекословному поклонению пред исторически образовавшимися учреждениями народов, слепому восхищению римской классической юриспруденцией и подчинению без критики... Правительства из политических видов поддерживали это направление тем, что в учебных планах отводили самое широкое место историческим дисциплинам права, тогда как критические, особенно философские, были оттуда изгнаны или лишены почти всякого значения" ("Задачи современной юриспруденции"). В духе идей этой школы, соответственно видам правительства, должны были быть воспитаны и посланные в Берлин лица. Политические тенденции отразились, однако, лишь в незначительной мере на научной и преподавательской деятельности названных лиц, проявивших большую научную самостоятельность. Ученые, занявшиеся разработкой истории русского гражданского права, а в эту область внесли свою дань и романисты, пытались не только восстановить, подобно представителям немецкой исторической школы, состав фактов старой юридической жизни, но и осветить смысл историко-юридического развития России. Главный представитель романизма, профессор Крылов, с самого начала своей деятельности, перенес центр тяжести изучения римского права с абстрактной догматики на историческую почву. Ученики Неволина и Крылова продолжали их деятельность, примкнув, в значительном большинстве, к новым течениям историко-юридической мысли во Франции, Англии и Германии, и расширив область истории римского и русского права сравнительным изучением права других культурных народов и общей культурной истории. Обилие задач, поставленных русской жизни с конца 50-х годов, широкое поле практической деятельности, открывшееся с введением судебных уставов и отвлекшее многих от ученой работы, послужили причиной тому, что результаты научной разработки римского и гражданского права не соответствуют силам и талантам творцов русской юриспруденции. Их огромной заслугой во всяком случае останется то, что они сумели подготовить и воспитать достойных проводников в жизнь и верных хранителей принципов, лежащих в основании преобразований императора Александра II . Труды наших ученых юристов сосредоточены по преимуществу в юридических журналах, возникших для живого общения между университетской наукой и практикой ("Журнал Министерства Юстиции" старой и новой редакции, "Юридический Вестник", издание Санкт-Петербургского Юридического общества, выходившее под разными названиями). Практическая юриспруденция также выдвинула ряд писателей, оказавших крупные услуги науке. Среди них на первом месте должен быть поставлен покойный Оршанский . Принципиальные точки зрения на задачи судьи-цивилиста развил в своем "Отчете судьи" А.Л. Боровиковский . С начала 90-х годов начинается новый период в разработке русского и римского права. Несовершенства русского гражданского права, отсутствие практического значения рецепированного в Германии римского и связь необходимых преобразований русского гражданского законодательства с общими вопросами русской политической и общественной жизни направляли внимание юристов школы Неволина, Крылова и Мейера в сторону вопросов de lege ferenda гораздо более, чем в сторону учения de lege lata. В этом отношении их не увлек на другую дорогу и капитальный труд Победоносцева, проникнутый консервативными тенденциями. Такое настроение цивилистической литературы еще более усиливало в молодых юристах интерес к социально-политическим наукам, который, в силу условий русской жизни, и без того был велик. Приток новых ученых сил к изучению римского и гражданского права, вследствие этого, уменьшился. Ко времени введения в действие нового университетского устава, чрезвычайно расширившего изучение догматики римского и русского права, не оказалось в наличности достаточного количества ученых сил. Министерство народного просвещения, в видах подготовки преподавателей гражданского права, учредило семинарию в Берлине, куда и отправлены были целые группы молодых людей из разных университетов. Здесь они должны были учиться догматике римского права и чтению римских источников; другие предметы изучения, в противоположность тому, что имело место при командировке Неволина и его товарищей, были старательно удалены из программы. Не принято было даже предложение Виндшейда включить в программу, для избежания односторонности, изучение германского национального права. Ряд возвратившихся из Берлина молодых людей заняли кафедры и доцентуры в русских университетах: Гримм и Петражицкий в Петербурге, Соколовский в Москве (раньше в Киеве), Гуляев , Зелер и Покровский в Киеве, Дыновский и Пергамент в Одессе, Тиле и Колатинский в Казани. Пассек и Кривцов в Юрьеве (Дерпте), Кассо в Харькове. Эта школа юристов дала уже ряд научных трудов по римскому праву, написанных в общем духе господствующей германской догматической литературы. Отдельные лица из среды новой школы успели, однако, заявить себя оригинальностью мысли, внести некоторые свежие мысли в стареющую немецкую догму и возвыситься до более общих задач изучения права в связи со всей культурной жизнью. Русская наука гражданского права, повторяя, в общем, смену западноевропейских школ (естественного права, исторической и историко-философской), сохраняет, таким образом, определенную традицию и самостоятельность развития, чуждаясь односторонних увлечений и не забывая конкретных задач русской действительности. Она выдвигает на первый план общие вопросы и стремится заложить прочный философский фундамент изучения, выяснить методы его и определить как факторы правообразования вообще, так и основные методы юридического творчества (труды Кавелина, Муромцева, Гамбарова, Пахмана). Вместе с тем она разрабатывает те частные вопросы, на которых особенно ясно видна разница принципиальных точек зрения (вопросы владения в трудах Морошкина, Митюкова, Муромцева, корреальных и солидарных обязательств в труде Дювернуа, представительства и negotiorum gestio в трудах Нерсесова, Гордона , Эвецкого, Гамбарова, исторические вопросы сравнительного характера в трудах Муромцева, Боголепова, Ефимова, Доримедонтова, Покровского, связь права с экономикой в трудах Гримма и Петражицкого и т. д.), и, наконец, дает общие курсы. Литература. Неволин "Энциклопедия законоведения" (II); Благовещенский "История и метод науки законоведения в XVIII веке" (в "Журнале Министерства Народного Просвещения" за 1835 г.); Станиславский "О ходе законоведения в Р." (Санкт-Петербург, 1853); Шершеневич "Наука гражданского права в Р." (Казань, 1893); Лаппо-Данилевский "Полное собрание законов, составленное в царствование императрицы Екатерины II" (Санкт-Петербург, 1898); Коркунов "Десницкий, первый профессор права"; его же "З.А. Горюшкин, российский законоискусник" (в "Журнале Министерства Юстиции", 1894, ¦ 2 и 1895, ¦ 7). В. Нечаев.