Значение слова МЕРКАНТИЛИЗМ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона

К концу средних веков старый хозяйственный строй Западной Европы начал постепенно разлагаться. В феодальное натуральное хозяйство все более и более входил элемент денежный, в виде наемных земельных отношений. В области обрабатывающей промышленности цеховой строй терял мало-помалу свой прежний вид; из солидарной массы выделялись отдельные группы; капиталисты-предприниматели обособлялись от рабочих. Цеховые мастера научились ревниво оберегать свое монопольное положение в производстве; проникнуть в их среду подмастерьям становилось все труднее и труднее; все чаще возникали споры между отдельными цехами. Чем значительнее развивается торговля с увеличением размеров рынков, тем более сильный толчок получает развитие капитализма, и наоборот — развитие предпринимательства обуславливает собой стремление к расширению рынков. Открытие новых стран и новых торговых путей довершает это расширение и дает возможность капитализму сосредоточить в своих руках производство. До второй половины XV в. международный обмен сосредотачивался вокруг Средиземного моря. Из отдаленных от него стран только одна Индия находилась в постоянных меновых сношениях (караванным путем до восточных берегов Средиземного моря) с колыбелью современной культуры. Обмен Востока с Западом, т. е. южной Европы с западной Азией и северной Африкой, обмен европейского сырья с фабрикатами и предметами роскоши Востока — таково было главное содержание международной торговли. Чем более развивались и разнообразились потребности Европы, тем более оживлялся и обмен. В первый раз такое оживление наблюдается в период римской гегемонии, когда весь тогдашний orbis terrarum стал поставщиком Италии. Крестовые походы дали новый сильный толчок к развитию сношений Востока с Западом, не перестававших с тех пор усиливаться. При этом вся средняя Европа находилась в торговой зависимости от средиземноморских народов — монополистов. Византия и особенно итальянские городские республики держали в своих руках ключи мировой торговли. Постепенно в странах приатлантических растет стремление освободиться от гегемонии монополистов. Португальские экспедиции стараются обогнуть Африку, достигнуть морского пути в Индию и войти в непосредственные торговые сношения с Востоком. Колумб задумал достигнуть той же цели другим путем. Твердо веря в шарообразную форму Земли, он был убежден, что достигнет Индии, отправляясь на запад по Атлантическому океану. Средства для осуществления своей идеи он мог добыть, конечно, не в Италии, которой оно угрожало подрывом ее монопольного значения в обмене, а в Испании, одной из стран приатлантических. После открытия Америки и морского пути в Индию роль средиземноморских народов в мировом обмене сильно умаляется. На сцену выступают западные страны (Португалия, Испания, Франция, Нидерланды, Англия). Они основывают многочисленные колонии, создают там для себя новые рынки; к ним начинают притекать огромные массы драгоценных металлов; производство получает у них сильнейшее развитие, разложение прежних хозяйственных отношений происходит еще быстрее, чем прежде. В то же время борьба центральной власти с феодализмом приводит к образованию крупных монархий, нуждающихся в регулярных армиях и в больших денежных средствах для их содержания. Принципы государственного хозяйства мало отличались тогда от принципов частного. При том значении, которое приобретали деньги в крупном производстве и в международной торговле, всеобщее стремление к приобретению драгоценных металлов из частного хозяйства весьма легко поэтому перешло в государственное. В частном хозяйстве понятие "богатства" становилось все более и более синонимом понятия "денег", "золота"; точно так же богатым весьма скоро стало называться то государство, которое скопило наибольшее количество денег. Эта эволюция понятий легла в основу целой литературной школы и целой системы экономической политики, господствовавшей в Европе до второй половины XVIII в. и получившей название меркантилизма.В качестве литературной школы, М. не представляет цельной теории, охватывающей весь строй народного хозяйства страны, как впоследствии физиократия или учение школы Адама Смита. Теоретики М. занимались почти исключительно вопросами торговли и денег, и их притом изучая преимущественно не как предмет научного исследования, а как искусство, составляющее часть государственного управления и преследующее определенные практические задачи. Учение о производительном труде, как источнике богатств, не было еще знакомо экономистам. Целью государственного управления признавалось поэтому накопление денег, а главнейшим к тому средством — развитие торговли, а именно торговли внешней и транзитной. Продавая товары за границу, страна получает деньги, т. е. обогащается; при транзите товаров через страну последняя получает деньги в виде платы за провоз, т. е. опять-таки обогащается. Торговля внутренняя не обогащает страны, так как в результате ее деньги лишь переходят из рук в руки внутри страны, а не увеличиваются в количестве. Не всякая внешняя торговля, далее, бывает выгодна. Покупая товары из-за границы, страна платит за них деньги, т. е. беднеет. Следовательно, этот вид торговли выгоден лишь в том случае, когда страна вывозит товаров на большую сумму, чем ввозит, т. е. получает от иностранцев больше денег, чем им отдает. Это называлось выгодным торговым балансом. При обратном отношении между ввозом и вывозом баланс признавался невыгодным, ведущим страну к обеднению. Желательность ввоза и вывоза разных товаров должна была определяться, следовательно, с точки зрения различий в их ценах. Выгоднее считалось вывозить более дорогие фабрикаты и ввозить менее дорогое сырье, чем наоборот. Добывающая промышленность страны (кроме добывания золота и серебра) меньше поэтому пользовалась вниманием правительства, чем промышленность обрабатывающая. Каждая новая фабрика, обрабатывая ежегодно некоторое количество сырья и увеличивая тем самым массу более дорогих товаров, считалась полезной для страны, а производство сырья признавалось полезным лишь постольку, поскольку оно необходимо для переработки продуктов. Интересы потребителей по этому учению отступали перед солидарными между собой интересами фиска и класса промышленников, равномерное распределение богатств в стране — перед простым накоплением денежных знаков в границах государственной территории, каково бы ни было их распределение между отдельными классами общества. Способы проведения в жизнь очерченных воззрений были разнообразны. Наиболее важным из них и всего чаще практиковавшимся была тарифная политика: возвышение и уменьшение пошлин на ввозные товары должно было регулировать внешнюю торговлю в интересах поощрения той или другой отрасли отечественного производства; однородную цель преследовало и установление премий за вывоз. Далее, большое распространение имели всякого рода привилегии и монополии, долженствовавшие усилить тот или другой вид производства, торговлю с той или иной страной и т. п. Рядом с этим получила широкое развитие колониальная политика. Заводя новую колонию, метрополия получала новый рынок, куда могла сбывать свои фабрикаты и откуда могла получать сырье; с колонией, очевидно, легче всего было установить "выгодный торговый баланс". При этом интересы колоний приносились в жертву интересам метрополии, что легко было сделать путем соответственных регламентаций. Высшим выражением этой системы был знаменитый "Навигационный акт" Кромвеля, составивший эпоху в индустриальном и торговом развитии Англии (1651). Этим актом предписывалось, чтобы все произведения колоний продаваемы были только в Англии, перевозимы только на английских кораблях, производимы только английскими подданными, а колонии могли покупать только английские продукты, и притом только привозимые на английских кораблях.Раз государство, согласно учению М., выступило активным деятелем в области народно-хозяйственных отношений и признало за собой не только право, но и обязанность их регулировать, оно должно было признать и необходимость вмешательства в борьбу экономически слабого с более сильным в тех отраслях хозяйственного труда, развитие которых признавалось желательным. Создавая новые стороны хозяйственной жизни народа или поощряя некоторые из них, центральное управление не могло оставаться хладнокровным зрителем разных темных сторон, которые сопровождали этот процесс. Наиболее рельефные примеры этому доставляет Англия. Сюда относится, например, регулирование заработной платы, в разных видах и в разной степени практиковавшееся в Великобритании с конца XIV в. до начала текущего (см. Крестьяне). Законом 1388 г. была таксирована плата земледельческим рабочим. В следующем году обязанность регулирования ее возложена была на мировых судей. Законодательные мероприятия в этом направлении повторялись в течение XV и XVI вв. еще несколько раз (1444, 1496, 1514). При Иакове I (1604) власть мировых судей распространена на всех рабочих. По закону Георга II (1747), на рассмотрение мировых судей переданы все споры между работодателями и рабочими. Когда регулирование заработной платы было уничтожено в 1757 г., со стороны рабочих последовал целый ряд петиций о ее восстановлении: в 1758 г. петиция носильщиков угля, в 1776 г. — петиция каменщиков, в 1778 и 1779 гг. — чулочников, в 1796 г. — опять угольных рабочих, в 1799 г. — мельничных рабочих и многие др. В результате право мировых судей таксировать заработную плату было восстановлено. Рядом с этим практиковалась и таксировка цен на продукты питания, как необходимое дополнение таксировки заработной платы. С XIV века установлен был maximum цен на хлеб и пиво. По закону 1389 г. продавцы названных продуктов должны были довольствоваться лишь небольшой прибылью, по определению судьи, под страхом тяжелого наказания. Аналогичные законы были изданы при Генрихе VIII (1532 и 1534). С той же целью запрещалась продажа тех же продуктов прежде, чем они дойдут до рынка (при Эдуарде VI), перепродажа их на том же самом рынке и на 4 мили в окружности и т. д. В законе королевы Елизаветы (1562) указывалось на то, что maximum'ы заработной платы устарели, стали очень малы и перестали соответствовать современным ценам потребляемых рабочими продуктов. Вообще, пока дело не касалось обрабатывающей промышленности, интересы потребителей составляли предмет большой заботливости меркантилистического государства. Полиция рынка имела тогда широкое развитие. Государство следило за тем, чтобы на рынках существовал подвоз хотя бы самых необходимых продуктов удовлетворительного качества и невысоких цен. Так, например, прилагалось много стараний к правильному подвозу угля в Лондон; точным определениям была подчинена также торговля маслом. Еще в 1796 г. была усилена строгость законов против перекупщиков сена и соломы в Лондоне. Главной заботой законодательства в этом направлении была борьба с возвышением хлебных цен, идущая со времен Генриха III. Встречались в Англии и попытки защиты мелкого производства от конкуренции зарождавшегося крупного. Так, в 1555 г. было запрещено ткачам иметь вне городов и больших местечек более одного или двух ткацких станков. При двух станках позволялось иметь не более двух подмастерьев. Побудительной причиной к таким мероприятиям служило стремление оградить развившееся местами кустарное ткачество среди сельчан, живших на бесплодной почве и покупавших небольшими количествами шерсть для ручного тканья. Наконец, одним из проявлений заботливости меркантилистического государства о поддержке неимущих служат и законы о бедных. До конца XIV в. бродячие нищие просто подвергались наказаниям и о судьбе их никто не заботился; но уже с 1388 г. неспособные к труду водворяются на месте своего последнего жительства или на родине и содержатся там, по большей части, на церковные средства. С 1530 г. способным к труду доставляется работа, а дети всех вообще нищих обучаются производительным занятиям. По закону Елизаветы (1601), который лег в основу последующего законодательства о бедных и сохранился до нашего столетия, попечение о бедных возложено на приходы; причем способным к труду доставляется работа, а неспособных содержат. Таковы важнейшие принципы, которыми характеризуется M. — принципы, созданные не сразу стройной системой, а вырабатывавшиеся постепенно, под влиянием практических задач управления и многочисленных трактатов по отдельным вопросам теории и практики.В разных странах, в разные эпохи учение М. подвергалось тем или другим модификациям, сообщавшим специфический оттенок экономической государственной политике. В связи с развитием международной торговли в Италии возникает с XVI в. довольно обширная литература по исследованию денег, торговли и кредита. Крупнейшими представителями ее были Антонио Серра (XVII в.) и Антонио Геневеза (XVIII в.). Германия не обладала ни многочисленными, ни самостоятельными представителями М., но народно-хозяйственные взгляды и мнения тогдашних немецких писателей всецело заимствовались из этого учения; влияние его сказалось на Пуффендорфе, Томазиусе, Вольфе, Лейбнице и др. Испания не принимала большого участия в литературной разработке теории, но именно в этой стране появился раньше других целый ряд мер, ограничивавших вывоз из государства золота, добываемого в его американских колониях, и получила широкое развитие колониальная политика. В Швеции господство принципов М. началось с Густава Вазы. В Голландии к числу поборников этого учения принадлежал Гуго Гроций. Наибольшего развития М. достиг в Англии и Франции. Отсутствие собственных золотых и серебряных рудников в Великобритании и в ее колониях еще в XIV в. навело англичан на мысль о необходимости добывать золото при помощи торговли. При Ричарде II (конец XIV в.) купцы лондонского Сити на вопрос короля о средствах к поднятию благосостояния страны, отвечали: мы должны продавать больше, чем покупать. Торговая политика Англии с тех пор надолго сосредоточилась на стремлении добыть побольше денег и не выпускать их из страны. Это стремление выразилось в двух системах, сменивших одна другую: а) система денежного баланса и б) система торгового баланса. Обе преследовали одну и ту же цель — возможно большее накопление денег в стране; но средства были не одинаковы. Первая преследовала свою задачу более незатейливыми, примитивными путями; вторая обнаруживала большую опытность в механизме обмена \[Подробное изложение обоих систем в Англии см. у И. И. Янжула, "Английская свободная торговля" (т. I)\]. Система денежного баланса просто запрещала вывоз монеты и принимала меры к увеличению ввоза металла. Устройство на материке складочных пунктов для английских товаров сперва имело целью защиту торговли от всяких насилий извне; но к этой первоначальной цели скоро присоединились и фискальные. Учреждаемые при складах особые корпорации из мэра, констеблей и братства склада обязаны были, между прочим, следить за тем, чтобы часть уплачиваемых при продаже английских товаров денег состояла из иностранной монеты или металла, который затем ввозился в Англию. Такие склады были устроены в Труа, Антверпене, Брюгге и др. местах, а также в Кале, который еще принадлежал тогда Англии. Подобно большинству стран того времени, Англия обладала лишь испорченной монетой, т. е. такой, ценность которой по количеству металла была ниже номинальной. Международная торговля устанавливала для такой монеты курс, соответственный ее действительной ценности, т. е. английская монета обесценивалась. Во избежание потери на курсе каждый иностранец, приезжавший в Англию, был обязан производить там все расплаты исключительно английской монетой. Для этого он должен был немедленно по приезде в Англию разменять на монетном дворе или у королевских менял всю имевшуюся у него в наличности сумму иностранных денег на английские. Утайка иностранной монеты признавалась преступлением и строго каралась. Монетный двор и менялы сами оценивали по своему усмотрению представляемую им для размена монету и выдавали в обмен то количество английской, какое находили нужным; жалобы на их произвол были невозможны. Вся добытая этим путем иностранная монета переплавлялась и обращалась в испорченную английскую, так что в пределах страны обращалась только монета с английским штемпелем. Ни один иностранец, далее, не имел права вывозить из Англии денег, а обязан был истратить их в пределах страны. Контроль над соблюдением этого закона производился следующим образом. Каждому иностранцу, именовавшемуся гостем, назначаем был особый хозяин из граждан города, где тот думал производить закупки и вообще делать денежные траты. "Хозяин" должен был быть лицом сведущим в торговле, но не заниматься той ее отраслью, какой занимался "гость". За известное вознаграждение первый обязан был следить, чтобы последний в течение восьми месяцев продал весь свой товар и на все вырученные деньги купил английские товары. Для этого он вел списки всех сделок своего "гостя" и периодически представлял их в казначейство. "Гость" обязан был повиноваться "хозяину"; за противодействие грозило тюремное заключение. Позднее "хозяева" были заменены сыщиками и надсмотрщиками, на которых были возложены те же обязанности. Из теоретиков денежного баланса в Англии особенно выдается Вильям Стаффорд (XVI в.). До него никто не излагал столь полно и связно взгляды М., проводившиеся уже на практике. Правда, он относится отрицательно к порче монеты, но важнейшей причиной экономических неурядиц в своем отечестве он считает вывоз денег из страны. Он сетует на отпуск сырых продуктов, которые обрабатываются иностранцами и ввозятся затем снова в Англию в фабрикованном виде; Англия платит за них за границу больше, чем получает. Если бы обработка этих товаров производилась на месте, то для этого требовались бы рабочие, плата которым оставалась бы в пределах страны. "Долго ли мы будем такими глупцами, — восклицает Стаффорд, — чтобы видеть и терпеть этот постоянный грабеж нашего добра и наших сокровищ!" Ввоз фабрикатов, по его мнению, представляет конкуренцию отечественному производству и решительно вреден для страны. Промышленность нуждается в широком покровительстве — и тем больше, чем дороже фабрикаты, ибо только путем их сбыта можно ввозить деньги в страну. Торговля должна быть строго регулируема. Некоторые ее отрасли должны находиться в почете, другие — тщательно избегаемы; развитие одних должно быть всячески поощряемо, а развитию других следует противопоставлять всяческие препятствия. Критерием в этом случае может служить лишь степень пользы, приносимой каждой из них с точки зрения ввоза денег в страну. Другой теоретик того же направления, Герард Малейнс (начало XVII в.), устанавливает три возможных причины обеднения страны: 1) вывоз денег, 2) продажа отечественных товаров по дешевой цене и 3) покупка иностранных товаров по цене дорогой. Он сожалеет об упразднении должности королевских менял, способствовавших, по его мнению, поддержанию курса монеты. На практике система денежного баланса не могла, однако, долго господствовать. При развитии международного обмена представлялось затруднительным не выпускать денег из страны, а такие законы, как изложенные выше, не могли возбуждать в иностранцах охоты являться в Англию для покупки английских товаров. Приходилось нередко отступать от строгой догмы системы денежного баланса — и такие отступления далеко не всегда сопровождались вредом с точки зрения М. Например, привилегированная Ост-Индская компания, учрежденная в 1600 г., ввозила из Индии в Англию товаров на гораздо большую сумму, чем вывозила из Англии в Индию. Разница покрывалась приплатой немалой суммой английских денег, т. е. компания вывозила немало денег из страны, но при этом, в противность господствовавшей теории, не разорялась, а получала крупные выгоды. Такие примеры внесли существенную поправку в хозяйственно-политические воззрения того времени и способствовали превращению системы денежного баланса в систему торгового баланса. Деньги по-прежнему признавались единственной целью всей народно-хозяйственной деятельности и политики и единственным средством обогащения; но выпуск денег из страны допускался новой теорией, под условием такого устройства меновых отношений, при котором деньги вновь притекали бы в страну в большем количестве. Разные наивные средства прежнего времени, имевшие задачей во чтобы то ни стало задерживать деньги в стране, начали казаться не только бесполезными, но даже вредными. Было понято, что они задерживали развитие сбыта английских произведений. Центр тяжести правительственных забот в области народного хозяйства переносится на возможно большее расширение международной торговли в определенном направлении. С помощью подъема и сокращения тарифных ставок государство начинает регулировать заграничный обмен, поощряя и запрещая ввоз и вывоз тех или других товаров. Важнейшим теоретиком этой системы был Томас Мэн (вторая половина XVII в.). Его исходное положение — государство должно продавать больше, чем покупать; оно может даже уменьшать потребление, если представляется возможным выгодно продать данные продукты иностранцам. Если на заграничном рынке встречается конкуренция другой страны, то следует продать дешевле, лишь бы не потерять рынка. Коренное отличие Мэна от его предшественников заключается в том, что не всякий вывоз денег, по его мнению, вреден: он полезен, если сопряжен с последующим приобретением их в большем количестве. Такова, например, всякая покупка для перепродажи с барышом. Успех Ост-Индской компании и выгодность для Англии торговли с Индией зависит именно от того, что индийские товары сбываются англичанами на континенте по возвышенным ценам. Следовательно, политика государства должна сосредотачиваться на расширении выгодной международной торговли. "Деньги созидают торговлю, а торговля умножает деньги. Поэтому, чем больше пускать деньги в оборот, тем лучше". Эта система получила в Англии свое высшее выражение в упомянутом "Навигационном акте", а во Франции нашла себе самое последовательное и широкое применение в министерстве Кольбера (см.).Обрабатывающая промышленность была предметом исключительной заботливости Кольбера. Интенданты (губернаторы) должны были доставлять ему подробные сведения о ее нуждах; поэтому должность интенданта получали при нем лишь люди, подготовленные к тому, чтобы следить за развитием индустрии. Он учредил торговую палату из избираемых городами и утверждаемых им кандидатов, с целью обсуждать и докладывать ему о положении торговли. Дипломатические представители Франции должны были способствовать сбыту французских товаров за границей, доставлять разнообразные сведения обо всем, что могло иметь интерес для отечественной промышленности, следить за развитием промышленности стран-конкурентов, узнавать, по возможности, секреты производства для пользования ими во Франции. Заключались торговые договоры о беспошлинном ввозе французских товаров в Данию, Швецию, Россию. Поднималось значение торгового флота, состоявшего в то время не более как из 500 купеческих судов. Кольбер наложил особую пошлину на корабли, входившие во французские порты, и выдавал из нее премии французам-судостроителям. Устанавливались также премии за плавание и рыболовство в отдаленных морях. Из разных стран привлекались во Францию сведущие мастера. Из Голландии было вызвано 500 суконщиков, из Италии — мастера кружевных и зеркальных дел, из Швеции — мастера горного дела и т. д. Французские подданные, имевшие фабрично-заводские предприятия за границей, вызывались на родину разными поощрениями и угрозами. Само правительство за свой счет делалось фабрикантом. Оно заводило весьма дорогостоящие мануфактуры (известную гобеленовую мануфактуру, огромный зеркальный завод и др.). Далее, правительство щедро наделяло предпринимателей беспроцентными ссудами, субсидиями, привилегиями, монополиями и проч. В видах размножения населения, для увеличения числа рабочих, поощрялись ранние браки: женившийся до 21 года освобождался от налогов на несколько лет, а кто имел десять человек детей — навсегда. Для удешевления рабочих рук целая система мер регулировала хлебную торговлю в смысле удешевления хлеба. Важнейшим орудием Кольбера была таможенная политика. Первый запретительный тариф издан был в 1664 г., но уже через три года появился второй, в котором ставки на ввоз фабрикатов повышены были еще с лишком вдвое (особенно на ткани, кружева). Параллельно этому подвергался запрещению вывоз сырья, с целью удешевления расходов индустрии на сырые материалы. Производство подчинено было строжайшей, часто мелочной регламентации. Существовали особые инспектора для указания новых приемов обработки сырья. Три больших тома постановлений составляли кодекс только одного ткацкого промысла. С 1666 г. до смерти Кольбера появились 44 регламента фабричных работ. Каждая вещь должна была производиться именно известным образом. Малейшее отступление от установленных приемов работы (даже в случае ширины ткани несколько больше положенного, лучшего ее рисунка, более дешевой цены и т. д.) считалось преступлением и влекло за собой суровые наказания: штрафы, привешивание изделия к позорному столбу, с ошейником, на котором выставлялось имя мастера, приставление к столбу самого мастера и проч. Такова, в главных чертах, система Кольбера, в которой М. нашел наиболее цельное приложение, вследствие чего он даже и назывался иногда "кольбертизмом". Заботы о развитии индустрии заслоняют собой остальные хозяйственные интересы народа. Государство распоряжается наподобие частного хозяина-предпринимателя, жертвует интересами потребителей — закрывая внутренние рынки для иностранной конкуренции; интересами производителей сырья (т. е. массы населения) — создавая для индустрии монополию скупки сырых материалов внутри страны; оно жертвует даже — в противность английскому M. — интересами рабочих, принимая меры к удешевлению труда. Внешняя торговля, доставляющая вывозом фабрикатов "выгодный торговый баланс", получает от государства все для ее подъема: пути сообщения, рынки, трактаты, помощь дипломатическую и т. п. Результаты системы сказались в следующем. Искусство французской индустрии развилось до весьма высокой степени. Французские фабрикаты скоро стали образцовыми в Европе (особенно — предметы роскоши). Французские ткани, ковры, кружева, хрустальные и стеклянные производства приобрели громкую известность и обширный сбыт. Возникло много новых промыслов; старые расширили и улучшили свое производство. Но эти успехи куплены были дорогой ценой. Мелкое производство не могло выдерживать конкуренции быстро развившегося крупного и уничтожалось. Ремесло быстро уступало место мануфактуре. Мелкие мастера-хозяева мало-помалу теряли самостоятельность и обращались в рабочих. Земледелие не получало никакого поощрения; наоборот, искусственное понижение цен на его продукты, в интересах индустрии, сокращало денежную его доходность. Вывоз хлеба встречал крупные препятствия, вследствие чего уменьшались средства земледельческого населения для уплаты лежавших на нем тяжелых платежей. В результате замечалось забрасывание земель, учащение голодовок и т. п. В ответ на запретительные тарифы Франции, Голландия и Англия воздвигли, в свою очередь, тарифную стену против французских товаров. Вывоз вина, например, в эти страны почти прекратился, что отразилось весьма тягостно на положении некоторых провинций Франции, главным занятием которых было виноделие. Тарифная война, уничтожившая прежний свободный международный обмен, к которому издавна приспособилось хозяйство всех названных стран, имела следствием вооруженное столкновение. Нимвегенский мир заставил Кольбера вернуться к тарифу 1664 г. Военные расходы потребовали огромных жертв, в бюджете снова появился дефицит, новые займы заключались из 30—50%. Все финансовые успехи первого периода министерства Кольбера были утеряны; страна была опустошена, население разорено. По словам Вобана, одна десятая всего населения Франции конца XVII и начала XVIII в. была обречена на нищенство, пять десятых не были в состоянии подать милостыни и едва десять тысяч семейств жили в изобилии. Система Кольбера, таким образом, оставила французский народ в положении худшем, чем было до нее; прочным наследием ее осталось лишь утвердившееся в этой стране крупное капиталистическое производство. М., однако, сделал во Франции еще эксперимент— "систему Джона Ло", поставившую себе задачей обогащение страны путем увеличения количества денежных знаков в форме кредитных бумаг при помощи банка. Эксперимент этот, в котором заметны некоторые черты старой английской системы денежного баланса, оказался не менее губительным, чем система Кольбера — это выродившееся отражение английской теории системы торгового баланса. О Джоне Ло см. соотв. статью.Литература. Мемуары некоторых меркантилистов см. в "Collection des principaux economistes" (т. I, изд. Guillaumin). Переход от средних веков к новым: Н. И. Зибер, "Давид Рикардо и Карл Маркс", СПб., 1885. Общие пособия: Янжул, "Английская свободная торговля" (т. I, М., 1876); Adolph Held, "Zwei B?cher zur socialen Geschichte Englands" (Лейпциг, 1881); D-r Julius Kautz, "Die geschichtliche Entwickelung der National-Oekonomik" (B., 1860, т. I); Ад. Бланки, "История политической экономии" (т. I, СПб., 1869); Джон Ингрэм, "История политической экономии" (М., 1891); А. И. Чупров, "История политической экономии" (М., 1892); Leser, "Merkantilsysteme" (ст. в "Handw?rterbuch etc." Конрада, 1892).H. К.