Значение слова БИБЛИОТЕКА в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона

(??????????, по-греч. собрание книг). — Имеющиеся у нас сведения о древних библиотеках крайне скудны. — Древнейшей Б. считается Б. египетского царя Осимапзиоса (см. это слово), которая, по мнению одних, находилась в Мемпониуме, по мнению же других — в Рамезиуме, в Мемфисе. Другая Б. находилась, как полагают, в храме Фта, в Мемфисе. — Знаменитейшей из египетских Б. была Александрийская. У евреев из собраний священных книг в храмах образовались первые Б.; кроме того, у них с ранних времен существовали еще публичные архивы. В Персии известна царская Б. в Сузах. — Что касается Ассирии, то полагают, что найденные в ниневийских развалинах глиняные пластинки с клинообразными надписями представляли из себя, так сказать, глиняную Б., основание которой приписывается Сарданапалу (650 г. до Р. Х.). Более 30000 этих пластинок хранится теперь в Британском музее. — У греков, как и у других народов, первые Б. состояли из хранившихся при храмах архивов. Полагают, что Пизистрат основал первую публичную Б. в Афинах, которая была увезена Ксерксом в Персию и привезена обратно Селевком Никатором. Плутарх говорит, что в Пергаме существовала большая Б., которую Антоний подарил Клеопатре для основания новой Б. в Александрии. — В Риме первой Б. считают Б. Эмилия Павла (168 г. до Р. X.), которая досталась ему в виде военной добычи и которую Сулла впоследствии, по-видимому, еще увеличил. — Лукулл также привез в Рим в качестве трофея Б. и, как полагают, сделал ее доступной для публики. И Цезарь намеревался устроить публичную Б., но он не успел привести своего плана в исполнение, и Б. была основана уже при Августе Азинием Поллиопом: она также составилась отчасти из военной добычи. — Август основал две Б.: Октавианскую в портике своей сестры Октавии и Палатинскую на Палатинском холме. Последняя просуществовала до Григория Великого, который приказал уничтожить произведения древних. — Некоторые из преемников Августа также обогащали Б. Рима; так, напр., Тиверий, Веспасиан и даже Домициан. Неронов пожар истребил много Б. Самой большой римской Б. была Б. императора Ульпия Траяна на форуме Траяна. Кроме этих императорских Б. в Риме, существовали Б. также и в других больших городах империи. После падения Западной Римской империи Констанций основал Б. в Византии; она была затем еще увеличена Юлианом и Феодосием Младшим, но большая часть ее была уничтожена императором Львом III. Много драгоценных книжных собраний погибло в эпоху переселения народов и долгое время после этого о составлении Б. заботились почти исключительно только магометанские владетели. В средние века составлением Б. занимались некоторые монашеские ордена, в особенности Орден бенедиктинцев; им обязаны своим существованием Б. в Монте-Казино, Флори на Луаре, Клюньи, Корби; в Англии Б. в Кембридже, Кенербери и Йорке.Многие светские князья также занимались собиранием книг. Карл Великий основывал монастырские школы с библиотеками. — Таким образом возникли богатые книгохранилища в Герсфельде, Регенсбурге, Рейхенау, Корвей и Фульде. Алкуин основал Б. в Туре — далее возникли Б. в Париже (ст. Жермен де Пре) и в Ст. Галлене. С XIV столетия вместе с возрождением наук начинают образовываться университетские Б., как, напр., в Праге, Гейдельберге и др. В Италии собиранием книг занимались особенно Медичи, в Риме Николай V, Сикст IV и другие папы. В Венгрии большую Б. основал Матвей Корвин. С изобретением книгопечатания число Б. начало быстро увеличиваться; уничтожение монастырей после Реформации повело к основанию княжеских и городских библиотек. — В настоящее время в Германии, Франции, Англии, Голландии, Бельгии, Швейцарии, а также и Америке едва ли найдется город, в котором не было бы библиотеки. Перечень Б. с подробными сведениями об их устройстве мы находим в соч. Эдуарса, "Memoirs of libraries" (Лондон, 2 т., 1859); более подробный перечень германских Б. дает Петцольд в своем: "Adressbuch der Bibliotheken Deutschlands" (2 издан., Лейпциг, 1874—75). В Германии замечательны Б.: в Мюнхене" (800000 т., 24000 рукоп.), Берлине (700000 т., 15000 рук.), Дрездене (500000 т., 4000 рук.), Дармштадте (380000 т., 75000 диссертаций, 3200 рук.), Лейпциге (Университетская Б., 350000 т., 4000 рук.), Бреславле (340000 т., 2900 рук.), Штутгарте (300000 т., 20000 диссерт., 3700 рук.), Гамбурге, Гейдельберге, Страсбурге (по 300000 т)., Тюбингене (280000 т., включит. 2000 рук.), Фрейбурге (250000 т.), Готе (238000 т., включител. 6000 рук.), Веймаре (170000 т., 2000 рук.), Иене 180000 вместе с рукоп.) и др. — В Австрии — Венская Б. т., 20000 рук.). — Из Б. Швейцарии самые значительные в Базеле (75000 т., 4000 рук.), Берне (49000 т., 3200 рук.), Женеве (47000 т., 200 рук.), Лозанне (45000 т., 300 рук.). — Из голландских Б. замечательны: в Гаге (100000 т., 2000 рук.), Лейдене (70000 т., 3000 рук.).Из бельгийских Б. в Брюсселе (205000 т., 19700 рук.), Генте (66000 т., 597 рук.), Люттихе (66000 т., 430 рук.). Из испанских Б. в Мадриде (200000 т., 2—3000 рук.). Из итальянских Б. в Риме (Vaticana, около 100000 т., 25000 рук.); в Милане (Ambrosiana, 100000 т., 4633 рук.), в Неаполе (Biblioteca Borbonica, 200000 т., 4000 рук.), Болонье (Университетская Б., 185000 т., 6000 рук.), Флоренции (Biblioteca Mediceo Laurentiana, около 7000 рук.), Венеции (San-Marco, 164000 т., 10000 рук.), Падуе (Университ. Б. 80000 г., 1672 рук.). Во Франции замечательны Б. в Париже: Национальная Б. (2000000 т., около 100000 рук.), Biblioth?que Mazarine (132000 т., 3000 рук.), Biblioth?que St.-Genevi?ve (180000 т., 3500 рук.), в Лионе (120000 т., 1500 Рук.), в Бордо (123000 т., 320 рук.), в Тройе (100000 т., 3000 рук.). В Швеции Б. в Стокгольме (96000 т., 4000 ркп.), в Христиании (115000 т., 600 рук.). В Дании Б. в Копенгагене (410000 т.). В Венгрии — в Пеште (180000 т.). В Англии Б. в Лондоне (Британский музей около 1500000 т.), в Оксфорде (Bodleyana, 350000 т., 25000 р.), Кембридже (200000 т., 3200 рук.). В Северо-Американских Соединенных Штатах Б. в Вашингтоне (Б. конгресса 274000 т.), в Бостоне (Публичная Б. 273000), Кембридже (198000 т.), Нью-Йорке (Mercantil Library 155000 т.). Подробности о больших европейских Б. см. под словами: Ватиканская Б., Бодлеянская Б.. Британский музей, Парижская Национальная Б., Мюнхенская Б.Библиотеки русские. — Сведения о первых собраниях книг на Руси довольно скудны, но тем не менее мы встречаем в источниках кое-какие указания на существование таковых уже в древнейшие времена русской истории; уже с введением христианства перешли к нам книги богослужебные, Св. Писание, некоторые творения Отцев церкви, наставления учителей церковных и другие. — О Ярославе говорится в "Повести времянных лет" под 1037 г., что "списав много книг он положи их в церкви св. Софии"; о книгах Печерского монастыря упоминает Нестор в житии Феодосия.Далее, под 1204 г. мы встречаем указание Лаврентьевской летописи на книги, захваченные в Киеве от церквей и монастырей половцами и воями Рюрика и Ольговичей; о книгах ростовского епископа Кирилла упоминает Суздальский летописец (две книги из этого последнего собрания дошли, как доказано недавно, до нас); в повести о прихождении Тохтамышеве в Москву, при рассказе о разорении Москвы упоминается о многом множестве книг, которые собраны были со всего города и из сел в соборных церквах и все сгорели во время осады. — Таких отрывочных указаний довольно много, но сколько-нибудь цельных данных нет. Из древних книжных собраний до нас, конечно, ничего не дошло, и только в XVII веке возникают большие книгохранилища, которые, если и не в полном своем составе, все же дошли до нас и историю которых мы можем иногда проследить до нашего времени. При религиозном характере тогдашнего просвещения, при той роли, которую играло в развитии нашего просвещения духовенство, естественно, что наиболее важными являются в то время Б., собранные при монастырях, соборах и церквах, и что все они имели духовно-религиозный характер; с течением времени благодаря начинающимся сношениям с Грецией, Афоном и Западом, с усилением польского влияния в Б. начинают попадать и светские книги. — Сношениями с Византией объясняется тот факт, что старорусские Б. содержат в себе богатейший материал для изучения византийской истории и литературы. Характер содержания Б. определялся часто целью, которая преследовалась при собирании книг; часто цель эта была чисто утилитарная: собирались, напр., книги для обучения чтению в основанной при монастыре школе, в раскольничьих монастырях собирались книги, которые служили бы подспорьем в борьбе с православием. Составлялись такие Б., особенно первое время, до развития книгопечатного дела, через списывание книг, которое было очень распространено; в монастырях имелись для этой цели "книгописные келии"; много книг жертвовали и завещали монастырям почитатели их, разные благочестивые лица, высокие духовные особы, великие князья и затем цари; иногда книги приобретались и покупкой; наконец, нередко монастырские Б. меняются книгами, которых у них имеется "вдвое или втрое", т. е. дублетами и триплетами. — Хотя зарождение некоторых книгохранилищ можно, как мы увидим, проследить до конца XV в., но особенное развитие они получили только в XVII веке, причем развитие это некоторыми учеными ставится главным образом в связь с предпринятым в XVII в. исправлением богослужебных книг. Некоторые из Б. уже очень рано являются довольно благоустроенными, ими управлял или келарь, или один из монахов — "книгохранитель".В XVII в. составляются уже описи книгам. Характерная черта всех подобных библиотек — непостоянство содержимого их; книги раздавались для "почитания, учения и списывания" и большей частью значатся затем в описях "неявившимися"; рукописи и книги целыми партиями переходили из одного монастыря в другой, и проследить поэтому историю таких книгохранилищ большей частью довольно трудно. Не только при больших монастырях и соборах составлялись подобные книгохранилища, но даже при неважных церквах небольших провинциальных городов; о существовании таковых мы узнаем из писцовых книг, на основании которых еще недавно вычислено было, что в соборах 8 провинциальных городов Древней Руси имелось около 1500 книг. За монастырскими книгохранилищами следуют библиотеки государей московских, духовных иерархов и разных ученых того времени; они отчасти исчезли совершенно бесследно, отчасти перешли в монастырские Б. и сохранились таким образом, хотя и разъединенные, до нашего времени. Прежде всего необходимо упомянуть о неизвестно откуда явившейся и бесследно исчезнувшей замечательной Б. Василия Иоанновича и Ивана IV; вся Греция не обладала тогда такими богатствами, по словам Максима Грека; относительно ее происхождения одни говорят, что она привезена Софией Палеолог, другие, что она получена была от константинопольского патриарха, что она привезена из Рима и т. д. (Клоссиус, "Б. вел. кн. Василия Иоанновича и царя Иоанна IV" "Журнал Мин. нар. просвещения" 1834, июнь). Все попытки открыть следы ее остались безуспешны, полагают, что она погибла в Смутное время. До нас дошли описи и других царских Б., а именно: царя Михаила Феодоровича, царевича Алексея Михайловича, особенно была богата Б. рано умершего царевича Алексея Алексеевича и царя Феодора. В этих Б., кроме духовных книг, мы находим очень много книг светского содержания: грамматики, лексиконы, сочинения по философии ("книгу Аристотелеву"), "Описания земель", по космографии и т. д. Затем, мы встречаемся с собраниями книг патриархов Филарета, Никона и др., Димитрия, митрополита Ростовского, Симеона Полоцкого и одной из богатейших своего времени — Б. Сильвестра Медведева, который и оставил нам опись ее, первый русский подробный библиографический труд — "Оглавление книг, кто их сложил" (издано Ундольским, Москва, 1846). С реформой Петра Великого наступает новая эпоха в истории русских книгохранилищ. Библиотеки Древней Руси, главным образом, служили делу веры, в новой Руси им предназначено служить делу науки; с реформой Петра — и уже в конце XVII века научные интересы приобретают все более и более право гражданства; само правительство начинает заботиться о собирании рукописей и памятников, главным образом исторического содержания, и о составлении книжных собраний. За указом Петра Великого о собирании "древних лет на хартиях и на бумаге церковных и гражданских летописцев, степенных, хронографов и др." следуют и другие подобные же. С этого времени начинают образовываться Б., в которых светский элемент преобладает над духовным, а иногда является и исключительным. Петр собирал книги в западноевропейских государствах через известного впоследствии академического секретаря Шумахера, и уже в первой четверти XVIII в. зарождается первая русская Б., по типу своему близко подходящая к Б. нового времени, — Б. Академии наук. В это же время начинается характерный для XVIII и первой четверти XIX в. процесс образования больших книжных и рукописных собраний в руках частных лиц.Пример Петра подействовал в этом отношении на окружающих его лиц. Прежде всего нужно упомянуть о Б. первого русского историка Татищева; он первый собирал за границей книги на немецком, французском, латинском, польском и др. языках по всевозможным наукам: военным, математике, истории и т. д., и затем материалы исторического и историко-юридического характера (свои книги Татищев подарил Горной школе в Екатеринбурге, рукописи же, им собранные, разбросаны по разным местам, в Академии наук и в частных руках). Не менее замечательна была Б. Феофана Прокоповича, ею пользовались все ученые того времени, бывшие в России: печатные книги ее впоследствии переданы были в новгородскую семинарию, рукописи — в Академию наук. Затем имеются сведения о Б. Я. В. Брюса, А. Матвеева, Д. Голицына, Арт. Волынского и др. Частью все эти Б. перешли в ведение Академии наук. В течение всего XVIII в. продолжается собирание книг и рукописей со стороны частных лиц, причем особенно сильно действовал пример Екатерины II, которая сама занималась историей, приобретала и за границей и в России целые Б. и положила основание Эрмитажной Б. Число частных Б. сильно увеличилось к концу XVIII и началу XIX в., и они отличались таким богатством, что изумляли иностранцев, посещавших в то время Россию. — Наиболее известны были Б. графа Бутурлина, Разумовских, Головина, Демидова, Мусина-Пушкина, историков Миллера и князя Щербатова, гр. Шереметьевых, проф. Баузе и другие. — Большинство этих библиотек погибло во время ужасов 1812 года, и вскоре после этого разгрома начинается другой процесс в истории русских библиотек. Правительство все более и более берет в свои руки охранение книжных сокровищ и заботится о сосредоточении их; образование книжных собраний в руках частных лиц продолжалось и позже, но все они постепенно или по частям, или в полном своем составе начинают переходить в государственные книгохранилища, число которых все более и более увеличивается; тот же процесс замечается отчасти и в истории монастырских Б. Кроме того, с развитием образованности приобретают значение Б. специальных учебных заведений и ученых обществ, число провинциальных публичных Б. с каждым годом увеличивается. В последнее время все более приобретают значение школьные Б. народных училищ и постепенно увеличивающиеся числом бесплатные читальни. Статистики русских Б. не существует; в указателе Геннади перечислено немного более 200 Б., о которых имелись сведения в печати; общее же число их может быть в настоящее время определено приблизительно цифрами 900—1000. Не существует также до сих пор и истории Б. Прежде чем перейти к истории важнейших русских Б., упомянем в нескольких словах о том, что в истории этой весьма важную роль играли польские библиотеки; многие из русских Б. богатством своим обязаны передаче в них библиотек учебных заведений и монастырей Польши; передача произошла главным образом после польских восстаний в первой половине 30-х и половине 60-х годов. Так, из варшавских Б. — Публичная и Общества любителей наук перешли большей своей частью в Имп. публичную, знаменитая Б. Станислава Августа передана была Волынскому лицею, а оттуда перешла в Киевский университет, другую часть ее Павел I подарил епископу Анастасию Братановскому, который завещал ее астраханской семинарии. Б. Варшавского учебного округа, составившаяся из остатков разных варшавских книгохранилищ, передана была затем Варшавскому университету. — Из виленских библиотек академическая преобразована была в 1803 году в университетскую, а затем в 1832 г. по закрытии распределена была между виленской медико-хирургической и духовной академиями, небольшая часть перешла в Киевский университет, дублеты в Харьковский, а собрание рукописей в Имп. публичную библиотеку. Б. Медико-хирургической академии по закрытии ее в 1842 г. передана была в Киевский университет, Б. же духовной академии вместе с этой последней в том же году переведена была в Петербург и здесь же соединена с библиотекой Варшавской духовной академии. Из других Б. — богатая библиотека Радзивиллов в Несвиже в 1772 г. передана была в Академию наук (часть книг выделена была в СПб. духовную академию, латинские же и польские хроники в библиотеку Московского университета), богатейшая Б-ка Волынского лицея передана была в Киевский университет, Б-ка иезуитского коллегиума в Полоцке распределена была между витебской гимназией и Центральным статистическим комитетом (отсюда книги перешли в СПб. университет и другие учреждения), библиотека Чарторыйских в Пулавах распределена была между Имп. публичной Б. и Б. Главного штаба (сюда перешла большая часть). В 1866 многие русские Б. (варшавская университетская, Имп. публичная) обогатились книгами польских монастырских Б.; им же обязаны своим богатством многие из гимназических Б. в Западном крае.Литература: Г. Геннади, "Литература русской библиографии" (СПб., 1858); Г. Геннади, "Указатель библиотек в России" (СПб., 1864); H. Бокачев, "Описи русских библиотек и библиографические издания, находящиеся в исторической и археологической библиотеке Н. Бокачева" (СПб., 1890); Межов, "Русская историческая библиография" III т.; Котляревский, "Библиологический опыт о древней русской письменности" (Воронеж, 1881; оттиск из "Филологических записок" за 1879—80 г.); Radziszewski, "Wiadomo?? historyczno-statystyczna о znakomitszych bibliotekach i archiwach w kr?lewstwie Polskiem. Galicyi.W. Ks. Pozna?skiem i zachodnich guberniach Panstwa Rossyjskiego" (Краков, 1075). Подробному очерку истории и теперешнего состояния русских библиотек посвящены VI и VII главы печатающегося труда Иконникова "Опыт русской историографии".I. Публичные Б. Императорская публичная Б. в С.-Петербурге, несмотря на то, что является самым младшим из книгохранилищ нашего времени, уступает по значению только Парижской национальной и библиотеке Британского музея. Когда возникло то ядро, из которого образовалась Б., определить с точностью трудно; известно только, что ядром этим была Б., составленная в первой четверти прошлого столетия братьями Залусскими: референдарием Иосифом и епископом краковским Андреем. Младший из братьев, Иосиф, настоящий ученый библиограф, один из лучших знатоков книг своего времени, член Берлинской и Петербургской академий наук, все свое состояние употребил на составление Б., которую и открыл в 1747 г. в Варшаве для публики; заведование ей было поручено ученому канонику Яноцкому, который и оставил нам описание ее. При конце жизни Залусского в библиотеке считалось около 300000 томов книг и 10000 рукописей; особенно богата была она по части богословия, истории и истории литературы, но более всего, конечно, до истории Польши. Опасаясь оставить библиотеку своим родственникам, Залусский завещал ее государству, и после смерти его в 1774 г. она в течение 20 лет была управляема известной эдукационной комиссией (историю и описание библиотеки Залусских см. под словом Залусский). В 1794 г., по занятии Суворовым Варшавы, Б. по трактату перешла к России и отвезена была в Петербург. Сюда из 300000 книг дошло только около 250000 — многое было расхищено во время нахождения библиотеки в Варшаве и на пути. В Петербурге книги поступили в ведение Императорского кабинета и сложены временно в несуществующем теперь здании около Аничкова дворца. Пока их разбирали, Екатерина II поручила выработать проект огромного здания, в котором, кроме библиотеки, предполагалось поместить всевозможные ученые кабинеты, обсерваторию и т. д. и которое посредством галерей должно было быть соединено с Аничковым дворцом. Но по смерти Екатерины план этот был оставлен, точно так же как не осуществился и план Павла I: соединить все императорские библиотеки (как то: Гатчинскую, бар. Корфа, Вольтера и др.) в одну. На образование Императорской Б. предназначена была одна только варшавская Б. Залусских. Управление ею вверено было эмигранту, бывшему франц. послу при Оттоманской Порте Шуазель-Гуфье, который чуть было не осуществил своего плана — раздать всю Б. по частям (так, все медицинские книги были уже переданы в Медицинскую коллегию), но, к счастью, он уже в 1800 г. был уволен, и учреждено было особое управление всех вообще императорских Б., во главе которого поставлен был с званием главного директора гр. Строгонов, а помощником его собственно для библиотеки Залусских оставлен был бывший помощник Шуазеля-Гуфье, эмигрант д'Огар. В 1801 г. готово было здание библиотеки — это та часть теперешнего ее здания, которая выходит на Невский пр., образуя закругленный угол на Большую Садовую улицу. В 1808 г. место д'Огара занял статс-секретарь А. Н. Оленин. В 1810 г. император Александр I утвердил штат и положение Б., давшее ей окончательное самостоятельное существование; этим положением, между прочим, установлена была безвозмездная доставка в Б. в двух экземплярах всего и на всех языках печатаемого в России; в 1811 г., по смерти гр. Строгонова, Б. была передана в ведение министерства народного просвещения; звание главного директора было уничтожено, и Оленин наименован директором. Все это время Б. готовилась к открытию для публики, которое и должно было совершиться в 1812 г., но политические бури 1812 г. заставили не открывать Б., а спасать ее: все рукописи и наиболее ценные книги (150000) были отправлены под надзором известного Сопикова в Олонецкую губ. По возвращении в Петербург книги были опять расставлены, и Б. торжественно открыта 2-го января 1814 г. под названием Императорской публичной библиотеки. — С тех пор библиотека все время оставалась открытой для публики, но до 1843 г. — только три дня в неделю, при этом нужно заметить, что уже тогда разрешены были вечерние занятия при ламповом освещении, чего мы и теперь еще не видим во многих больших библиотеках Европы.Содержание библиотеки Залусских особенной разнообразностью и всесторонностью не отличалось (русских книг в ней было всего пять), поэтому особенно важны первые обогащения Публичной Б., давшие ей затем возможность равномерно развиваться. Первое замечательное обогащение ее последовало уже в 1806 г. присоединением драгоценного собрания рукописей, пожертвованного Дубровским. В течение 25-летней службы своей при различных миссиях и посольствах наш их в Западной Европе Дубровский занимался собиранием рукописей и редкостей. Особенно много удалось ему спасти из разграбленных во время ужасов 1789 г. архивов Бастилии Сен-Жерменского аббатства и др. Собрание это заключает в себе: 1) образцы всех графических школ Европы с IV в. до изобретения книгопечатания; 2) памятники миниатюрной живописи и 3) огромное количество мемуаров, писем, автографов и документов по истории Западной Европы. Сокровища этих коллекций и до сих пор еще не разработаны (Дубровский назначен был хранителем пожертвованной им коллекции). Затем уже в период времени от 1808—1830 образовался богатый отдел русских рукописей и старопечатных книг приобретением коллекции обер-берггауптмана Фролова и главным образом драгоценного собрания церковно-славянских и русских рукописей и старопечатных книг графа Ф. Толстого. В 1820 г. приобретена была богатая Б. графа Вязмитинова, в 1828 г. часть известной Б. Лобанова-Ростовского, в 1829 г. Б. нашего посла в Риме Италинского. Во время Восточной войны 1829 г. Б. обогатилась собранием восточных рукописей, находившихся в Ардебильской мечети, а также в мечетях Ахалцыха, Баязета, Адрианополя и Эрзерума. В 1831 г. в нее поступили взятые в казну после Польского восстания все редкие и роскошные издания из упраздненной Полоцкой иезуитской академии, в 1832—34 гг. книги из бывших варшавских Б.: Публичной, Общества любителей наук, Сапеги, Ржевуского и из Пулавской библиотеки Чарторыйских. Следующим драгоценным приобретением была покупка всех рукописей и 27000 томов книг из Б. известного библиофила, посла нашего в Стокгольме, графа Сухтелена.Уже после первых приобретений помещение Б. оказалось недостаточным. В 1834 г. готова была новая пристройка, возведенная по повелению императора Николая на средства департамента народного просвещения и часть капитала, еще прежде пожертвованного купцом Лариным на общеполезные предметы (одна из зал Б. в его честь названа Ларинской), — это та часть библиотечного здания, фасад которой обращен на Александрийскую площадь). В 1843 г. умер Оленин, и директором Б. был назначен член Государственного Совета Д. П. Бутурлин, управлявший Б. до 1849 г. В его управление Б. была уже открыта ежедневно, но зато отменены были вечерние занятия, которые впрочем в 1850 г. были вновь разрешены. По смерти Бутурлина в положении Б. произошли важные изменения. Директором ее назначен был в 1849 г. статс-секретарь барон М. А. Корф, и затем указом 1850 г. Б. отчислена была от мин. народн. просвещ. и передана в ведение министерства Императорского двора. В управление М. А. Корфа особенно много было сделано для приведения Б. в порядок, что в данном случае было особенно трудно, так как Б. составилась из разных собраний, поступивших в нее не в особенном порядке. Корф же первый обратил особенное внимание на развитие русского отдела Б., на собрание в безусловной полноте всего напечатанного в России и о России, на придание, таким образом, Б. национального характера. Корфу пришла при этом мысль все напечатанное о России на иностранных языках выделить в особое отделение под названием Rossica; этому отделу он посвятил особенное внимание и довел его до замечательной полноты. В течение пятидесятых годов библиотека благодаря заботам дирекции о приобретении новых книг, порядку и разрешенным вечерним занятиям все более и более привлекала к себе внимание публики. Число лиц, посещавших читальный зал в 1850 году, было 8000, в 1858 году оно дошло до 35000; читальный зал становился мал; благодаря ходатайству Корфа ассигновано было на постройку нового зала 150000 р. Библиотекарь Собольщиков был командирован за границу для осмотра наиболее замечательных Б. и по возвращении его начата была в 1860 г. постройка нового зала по составленному им проекту, которая была окончена в 1862 г. уже при новом директоре И. Д. Делянове (М. А. Корф оставил свой пост в 1861 г.). Указом 24 июня 1863 г. Б. передана была опять в ведение министерства народного просвещения, в каковом она и находится по настоящее время. Управление И. Д. Делянова прежде всего ознаменовалось первым коренным изменением штатов Б. При учреждении ее в 1810 г. бюджет Б. был определен суммой в 24500 р., но уже через два года разрешена была ежегодная сверхсметная выдача 21000 р. на содержание личного состава и зданий. При изменении штатов в 1831 г. сумма эта не была увеличена, так как бюджет определен был в 45000 руб.; но после большой пристройки в 1834г. разрешена была ежегодная прибавка в 15000 руб. Но и со всеми сверхсметными ассигновками вышеупомянутой суммы было более чем недостаточно; Б. не пополнялась новыми книгами уже с половины прошлого столетия, и, чтобы привести иностранный отдел ее на надлежащую высоту, необходимы были большие суммы; особенно велики в этом отношении заслуги Корфа, в управление которого ежегодные сверхсметные ассигновки достигли 18000 р. С открытием нового читального зала ассигновано было на содержание его 10000 р. в год. В 1870 г. благодаря ходатайству директора И. Д. Делянова утвержден был новый, действующий и теперь, устав Б., которым бюджет ее был увеличен до 80000 р. Во время его же управления Б. обогатилась массой правительственных изданий иностранных государств благодаря учрежденной международной комиссии по обмену правительственными изданиями. В 1882 г., по назначении И. Д. Делянова министром народного просвещения, директором Б. назначен был академик А. Ф. Бычков, который уже с 1843 г. служит в Б. и трудам которого она всецело обязана образованием и организацией своего драгоценного русского и особенно рукописного отдела. С именем А. Ф. Бычкова в истории Б. будет связана и предстоящая важная перемена в положении ее: уже давно помещение Б. оказалось недостаточным, и это обстоятельство не могло не отзываться вредным образом на дальнейшем развитии ее. Долго ходатайства об ассигновке особой суммы на увеличение этого помещения оставались бесплодными, пока в 1890 году, благодаря стараниям А. Ф. Бычкова, не последовало разрешения об ассигновании из сумм государственного казначейства около 500000 руб., на расширение помещения Б.; теперешнее здание ее, выходящее фасадом на Александрийскую площадь, будет продолжено до Толмазова переулка. Вышеупомянутый 80000 бюджет Б. в настоящее время распределяется следующим образом: 25000 р. определено на содержание личного состава, 9000 р. на содержание дежурных чиновников при читальном зале и добавочных писцов, 5000 р. на содержание и обмундирование служителей, 15000 р. на содержание зданий и хозяйственные расходы и 26000 р. на приобретение и переплет рукописей, книг, на печатание каталогов, отчета и т. д. Покупка особенно дорогих коллекций производится обыкновенно на особо ассигнуемые по высочайшему повелению суммы. Число томов, находящихся в Б., никогда с точностью определено не было, почему и теперь его можно определить только приблизительно цифрой от 1000000 до 1300000; ежегодные приращения выражаются цифрой 25000 названий, из которых приблизительно половина приходится на долю иностранных книг, другая на долю русских. За исключением получаемых Б. двойных экземпляров, ежегодное приращение можно приблизительно определить в 8000 названий. Русские периодические издания получаются, конечно, все; число получаемых иностранных периодических изданий доходит до 1000. Читальный зал, открытый для посетителей в течение всего года от 10 ч. утра до 9 ч. вечера (по праздникам от 12—4), имеет свою собственную Б. (около 10000 том., кроме журналов), состоящую из более употребительных русских и иностранных книг, которые выдаются читателям тотчас же по заявлении ими требования; тут же сосредоточены и разные справочные издания. По доступности Публичная библиотека занимает почти первое место среди других европейских библиотек, так как для допущения к занятиям в читальном зале не требуется никаких специальных разрешений, а достаточно лишь заявления своего звания, имени и местожительства. Число ежегодно выдаваемых билетов на чтение доходит до 12000, число лиц, посещающих Б. в течение года, до 120000; число выданных в чтение томов колеблется между 300000—400000. Вся Б. разделена на 12 отделов, из которых каждый находится в заведовании особого библиотекаря. Все рукописи соединены в особом отделении, в котором находятся также и печатные русские книги, вышедшие до 1728 г. Все русские книги, вышедшие после 1728 г., образуют одно отделение, точно так же все сочинения на иностранных языках о России. Затем следуют отделения: историческое (с географией, этнографией, археологией и статистикой), юридическое (с политическими науками), богословское, истории литературы, изящной литературы, естествознания (в которое вошли и военные науки), философии и филологии.Главное значение придает Б., без сомнения, ее рукописный отдел и прежде всего отдел русских и славянских рукописей и старопечатных книг; в этом отделе заключена, можно сказать, вся история русского и отчасти славянского просвещения, начиная с первых начатков его до настоящего времени. В отдел этот, помимо постоянных ежегодных отдельных приобретений, вошел целый ряд драгоценных библиотек, собранных любителями, учеными, торговцами древностей и т. д., начиная от упомянутого приобретенного в 1817 г. собрания Фролова до купленного в самое последнее время известного уже давно всем ученым собрания рукописей Порфирия. — Кроме коллекции Фролова, необходимо упомянуть о приобретенном в 1852 году за 150000 руб. знаменитом "древлехранилище" историка М. П. Погодина, сокровища которого и теперь еще не вполне известны ученым. В него вошли частями много известных в свое время коллекций, как то: Строева, Филатова, Калайдовича, Сандунова и др. (в Имп. публ. библ. перешли все рукописи, книги, лубочные издания и гравюры; предметы древности и др. распределены были между Эрмитажем, Патриаршей ризницей, арсеналами и Оружейной палатой). Далее, замечательны приобретения коллекций Кастерина, Каратаева, Карабанова, Сокурова, Сахарова, Карамзина, Гильфердинга, Трехлетова, Гундобина и многих других; кроме этих коллекций, для рукописного отдела приобреталось и приобретается все замечательное, что только поступает в продажу. Таким образом составились драгоценные, единственные, конечно, в мире собрания церковно-славянских, русских исторических рукописей, старопечатных книг, книг церковно-славянской и гражданской печати, вышедших при Петре Великом, первых русских ведомостей времени Петра В. и т. д. Тут находятся, между прочим, собрания церковно-славянских рукописей с миниатюрами и крюковых (нотных) рукописей. Старопечатные книги собраны из всех типографий, где только когда-либо печатались славянские книги; имеются издания венецианские (и это собрание богаче подобных же Венской и Ватиканской библиотек), южно-славянских типографий (черногорских, герцеговинских, молдаво-валахских, сербских и др.), пражских, виленских, белорусских, львовских, киевских и германских типографий; между ними масса единственных экземпляров (unica). В этом отделе хранятся: старейший из памятников нашей письменности — Остромирово Евангелие, драгоценный памятник славянской письменности; глаголитское Евангелие, писанное на пергамент в XI в., из Зографского монастыря на Афоне, и первенец нашего книгопечатания, Апостол, напечатанный в Москве в 1564 году. Кроме этих сокровищ, важных для изучения истории русской церкви, славянской литературы, археологии и истории, имеется тут богатейшее собрание рукописей исторического характера; юридических актов и т. д. Собрание рукописных материалов для новой и новейшей русской истории и литературы не менее богато: письма русских государей, архив разных государственных деятелей, ученых, писателей и т. д. Так, еще в последние годы приобретены были бумаги Суворова, Михайловского-Данилевского, Жуковского, Е. П. Ковалевского, кн. Одоевского и других. Кроме русских, это отделение богато и другими рукописями; тут имеется собрание рукописей на древнеклассических языках, главным образом греческих, которое еще недавно обогатилось приобретением драгоценного собрания греческих пергаментных рукописей Порфирия и Николаидеса. Особенно важно в этом отделе вывезенное проф. Тишендорфом во время предпринятой им на средства русского правительства поездки по Востоку собрание палимпсестов (см. это сл.). Ему же обязана Б. наиболее драгоценным из сокровищ своих, так называемой Библией Синайской горы — это древнейший греческий текст всей библии (IV в., т. е. содержащий в себе и Новый Завет), который подтвердил дошедший до нас по преданию текст и подкрепил чтение мест, подвергавшихся сомнению. Синайская библия, найденная Тишендорфом в монастыре на Синайской горе, поднесена была государю императору, а им пожертвована библиотеке. Тишендорф издал ее факсимиле. Далее идут собрания рукописей грузинских, коптских, курдских, эфиопских и единственные в Европе собрания рукописей самаритянских и джагатайских. Отдел персидских, арабских и еврейских рукописей является одним из богатейших, а в некоторых отношениях и единственным в Европе. Кроме упомянутых уже приобретений 1828—1829 гг., он состоит из коллекций нашего посла в Персии, кн. Д. Долгорукова-Ханыкова; богатые собрания восточных рукописей, собранных в Средней Азии, были несколько раз жертвуемы генерал-адъютантом К. П. фон-Кауфманом. Но первое место в отделе восточных манускриптов принадлежит знаменитым коллекциям еврейских рукописей, купленных у караимов Фирковичей; между рукописями этими оказалась масса совершенно неизвестных до сих пор произведений, которые представляют драгоценный материал для истории библейской, древней и средневековой еврейской караимской литератур и истории языка. Коллекция обратила на себя внимание всего ученого европейского мира, и вопрос о подлинности некоторых рукописей повел к горячей полемике. Наконец, мы находим в рукописном отделении Б. богатый материал для средневековой и новой истории Европы, которого никто не ожидал бы здесь встретить и которым Б. главным образом обязана рукописям Залусских и Дубровского (часть рукописей Эрмитажной библиотеки также переданы Публичной Б.). Особенно много здесь документов, относящихся к истории Франции XVI в. и позднейшей, несколько сот хартий разных француз. королей, письма Людовика XI и в трех больших томах переписка Екатерины Медичи; кроме того, много материалов для истории быта, письма Карла IX, Генриха III и др.; письма Филиппа II Испанского, акты и письма, касающиеся истории Реформации в Германии, Карловингские летописи и т. д. Материал этот, обративший на себя внимание западноевропейских ученых, до сих пор еще не исчерпан, в некоторых же частях своих почти и не тронут. Рукописи этого отдела и теперь еще продолжают высылаться для занятий различным ученым во Францию и другие центры европейской науки. Перечислим наиболее важные из описаний рукописей библиотеки, русских и иностранных.а) Русские: Калайдович и П. Строев, "Обстоятельное описание славяно-российских рукописей... библиотеки графа Ф. Толстого", (Москва, 1825); П. Строев, "Первое (Москва, 1825) и второе (Москва, 1827) прибавления к этому описанию"; его же, "Обстоятельное описание старопечатных книг славянских и российских библиотеки графа Ф. Толстого" (Москва, 1829); В. Ундольский, "Каталог славяно-русских книг церковной печати библиотеки академика Кастерина" (Москва, 1848); "Дополнения А. Ф. Бычкова и А. Викторова к очерку славяно-русской библиографии В. Ундольского" (Москва, 1871) — составлены по экземплярам церковно-печатных изданий, находящихся в Императорской публичной библиотеке; А. Ф. Бычков, "Описание церковно-славянских и русских рукописей Императорской Публичной библиотеки, т. I: описание церковно-славянских и русских рукописных сборников Императорской Публичной библиотеки" (СПб., 1882 года); его же, "Каталог хранящимся в Императорской Публичной библиотеке изданиям, напечатанным гражданским шрифтом при Петре Великом" (СПб., 1867); его же, "Письма Петра Великого, хранящиеся в Императорской Публичной библиотеке и описание находящихся в ней рукописей, содержащих материалы для его царствования" (СПб., 1872); "Автографы Императорской Публичной библиотеки" (выпуск I, письма Новикова, Сперанского, Лопухина и др., Москва 1872); "Письма и бумаги императрицы Екатерины II, хранящиеся в Императорской Публичной библиот." (СПб., 1873); "Письма Сперанского из Сибири к его дочери" (Москва, 1869); "В память графа М. Сперанского" (его дневник и переписка, СПб., 1872). — Кроме того, все рукописные приобретения описываются в отчетах библиотеки хранителями рукописного отдела. В описаниях этих часто помещаются в извлечениях, а иногда и полностью наиболее ценное в приобретенных рукописях. Таково, например, "Описание рукописей Жуковского, составленное настоящим хранителем отделения И. А. Бычковым"; оно представляет том в 200 стр. и заключает в себе массу нового материала; в том же отчете (1884 г.) И. А. Бычковым описаны рукописи кн. Одоевского. Начиная с 1886 года, им же помещаются в приложениях к отчетам "Заметки о наиболее важных, но мало или совсем еще неизвестных старопечатных книгах".б) Иностранные рукописи: E. de Muralt, "Catalogus codicum bibliothecae Imperialis publicae graecorum..." (Petropoli, 1840); E. de Muralt, "Catalogue de manuscrits grecs de la bibl. imp. publ." (СПб., 1864); Dorn, "Catalogue de manuscrits et xylographes orientaux de la bibl. Imp. publ." (СПб., 1852); Гаркави, "Описание самаритянских рукописей, хранящихся в Императорской Публичной библиотеке" (СПб., 1875); Harkavy und Straec, "Catalog der hebr?ischen Bibelhandschriften der K. oeff. Bibl."; Minzloff, "D. altdeutschen Handschriften der K. oeff. Bibl." (СПб., 1853); Welter, "Lijst der nederlandsche Handschriften in de Rus.Keizerlijke Bibl. in St-Petersburg" (Лейден, 1856; из "Handlingen der Maatschappy voor Nederlandsche Staat — en letterkunde"). Известия о рукописном собрании Дубровского в "Северном вестнике" (1805 г.); Delisie, "Le cabinet de manuscrits" (стр. 53 и сл.;); Muralt, "Codices bibliothecae imperialis historici latini" ("Pertz's Archiv", т. XI); Dudik, "Historische Forschungen in der Bibl. zu St-Petersburg" ("Wiener Sitzungsberichte histor. philolog. Klasse", т. 95, тетр. I); Gillert, "Lateinische Handschriften in St.-Petersbourg, N. Archiv