Data: 2009-08-09 Time: 22:36:55
Речь на вручении «Золотого глобуса»: «У меня просто нет слов. Серьёзно, у меня нет „речи“. Люди из кожи вон лезут, чтобы предложить вам бесплатные ботинки, бесплатные запонки и промывки желудка на двоих. Никто не присылает вам бесплатные благодарственные речи. Это должно быть просто маркетологическое упущение. Я был бы рад, если бы у меня была возможность выступить с речью от Дольче и Габбана».
Речь на Screen Actor’s Guild Awards 2007: «Я — британец, что объясняет то, почему я такой приятный». Он также добавил: «Такое чувство, что этот бизнес, во всяком случае для актёров, больше заключается не в том, делаешь ты или не делаешь хорошую работу — а в том, что выпал или не выпал тебе шанс делать хорошую работу». «Я знаю, все говорят, что у них чудесная команда, но это, конечно, не может быть правдой. Мы не можем все быть чудесными. Кто-нибудь где-нибудь работает с командой пьяных воров. Но это не я».
Речь на Television Critics Awards 2006: «Что касается этой награды, пару месяцев назад мне улыбнулась удача посетить Американский Турнир в Индианаполисе, победил, как всегда, Михаэль Шумахер… Он является мировым чемпионом по гонкам, Formula One, уже семь лет. Но даже его самые ярые поклонники должны признать, что надо что-то делать с тем, что у него самая быстрая машина. Люди соревнуются с неравным оборудованием. Если, например, это — соревнования по бегу, и Михаэль Шумахер начинает бег в беговых туфлях, а человек рядом с ним — в шнурованных полуботинках, а ещё человек рядом с ним бежит в туфлях на шпильках, а мужчина в другом ряду носит пару вест-хайленд-вайт-терьеров… То же самое происходит и в актёрском бизнесе… Я ощущаю себя в положении человека, у которого очень, очень быстрая машина… Каждый день я иду на работу, сознавая, какая честь сидеть за рулём такого замечательного персонажа по имени Хаус».
О Кембридже: «Я поступил туда, чтобы заниматься греблей, а греблей я занимался, чтобы не расстраивать отца. Да простят меня спортсмены — это убогий вид спорта. Официально я изучал антропологию, но она просто была одним из предметов, которые можно было изучать, проводя 8 часов в сутки на реке».
О новом хобби: «Каждые выходные я на ринге, я стал почти одержим боксом — аспектом не самой борьбы, а техническим аспектом. Я нахожу бокс невероятно захватывающим, потому что это как физически реализованная игра в шахматы, но в тысячу раз быстрее».
О своей группе: «У меня нет времени на репетицию, так что я обычно выхожу на сцену, пытаясь вспомнить, какую песню мы играем, и только в последнем куплете я думаю что-то вроде „А, так это была та песня!“».
О денежных делах: «Когда я встречаюсь со своими финансовыми консультантами, то я очень быстро просто отключаюсь и не могу сконцентрироваться. Я еле досиживаю до конца встречи и подписываю всё, что они хотят, чтобы я подписал, и это глупо с моей стороны в этом признаваться, так как я буду подвержен всем типам атаки!»
О парадоксе своей профессии: «Исполняя роль доктора, я получаю больше денег, чем мой отец, всего лишь пытаясь изобразить эту профессию».
О воспитании дочери: «Девочки — очень сложные. Инструкция по воспитанию девочек занимает 800 страниц, где отсутствуют разделы 14, 19, 26 и 32, к тому же она плохо переведена и её сложно понять».
Об американском ТВ: «Думаю, ваше телевидение нужно урегулировать. Просто хлопнуть по заднице!»
О трудностях с американским акцентом: «Как будто кто-то играет теннисной ракеткой, а у тебя в руках лосось».
О переутомлении: «У вас, американцев, маленькие отпуска. Вы нуждаетесь в Национальном Дне Текилы. У нас в Англии с этим лучше».
О своих мозгах: «Я не люблю думать больше, чем 15 минут фактически».
О возрасте: «Я давно потерял все надежды на взросление. Я сбился с пути и застрял где-то в районе 10 лет».
О любви к музыке: «Я могу присесть за фортепиано будто бы на пять минут, но когда я смотрю на часы, уже три часа утра».
О лжи: «Я почти никогда не лгу другим. Только себе».
О своём этичном поведении (в отличие от Хауса): «В реальной жизни, конечно, нельзя сразу понять, с хорошим или плохим человеком вы имеете дело. Это только по телевизору можно сразу понять, что к чему».
О притягательности безнравственного Хауса: «Назовите 10 высоконравственных людей среди своих знакомых!? Вы не сможете, слава богу, это вам и не нужно. Вселенная была бы совершенной».
О сердечных делах Хауса: — Что с сердцем у милого доктора? — 125 на 80, пульс 55, спокойно как Уэльское кладбище.
Об успехе: «Я из суеверия не ищу причину успеха нашего шоу. Боюсь, что если я её найду, то шоу закончится».
О своей везучести: «Мне никогда не приходилось по-настоящему платить за то, что я делаю, и иногда меня мучает совесть по этому поводу».
О счастье: «Когда я счастлив, мне становится не по себе. Если дела идут хорошо, я начинаю волноваться. И я очень счастлив, когда мне грустно».
О том, что слава его не изменила: «Единственное, почему это меня не изменило, это потому, что я уже был жадным эгоистом со склонностью к оружию, кокаину и садомазохизму, когда попал сюда».
О своей неприязни к светским выходам: «Вместо того, чтобы тусоваться, я просто сижу дома, уставившись в стену. По счастливой случайности на ней висит огромный плазменный телевизор».
О том, как он поддерживает себя в форме: «Я бегаю 6—8 миль в день, плюс поднимаю тяжести и занимаюсь аэробикой вместо ланча. А ещё я очень много лгу, и это помогает мне худеть».
О своих предпочтениях: -«Эй! Ты же Хью Лори!»/«Эй! Ты же Хаус!» — какой оклик ты предпочтёшь? — Я предпочту им обоим оклик «Эй! Ты Анджела Лэнсбери».
О своем отношении к слухам: «Могу я запустить один слух и опровергнуть его в одном предложении? Я не беременен».
О способах не забывать свои корни: «А ещё я играю в крикет и упражняюсь в сарказме с английским репетитором каждую среду».
О различиях между американцами и англичанами: — Как ты скажешь: «Gimme a coffee», «Can I get a coffee», «You wanna gimme a coffee» или «May I have a coffee, please? Not hurry. When you’ve got a moment»? — Это вопрос с подвохом, не так ли? Я предпочту чай.
О своих английских корнях: — Ты всё ещё используешь британский акцент? — Только когда занимаюсь любовью.
О своей профессии: «Не скажу, что мне нравится быть актёром. Просто я так и не понял, что ещё могло бы стать делом моей жизни».
О счастье: «Я осторожно веду себя с счастьем. Это ловушка и заблуждение. Иногда оно очень приятно, как стейк или чипсы, но это ли цель?»
О своем призвании: «Я не чувствую себя актёром. Как должен чувствовать себя актёр? Точно не так, как я».
О нелюбви к себе: «Господи, иногда меня тошнит от самого себя».