Значение слова ВАРРАВА в Литературной энциклопедии

(англ.- Barabas) - герой трагедии английского драматурга К.Марло «Мальтийский еврей» (1589). Образ В. стоит первым в многочисленном ряду персонажей английской драматургии XVI-XVII вв., объединенных общим названием - «макьявель» - по имени итальянского философа и писателя Никколо Макиавелли (1469-1527), приобретшего европейскую известность благодаря трактату «Государь», в котором обосновывал право политических деятелей нарушать христианские заповеди и законы рыцарской чести в том случае, если это диктуется интересами государственной политики. В Англии сочинения Макиавелли стали известны в конце XVI века в основном по пересказам и памфлетам, в которых его теория интерпретировалась как проповедь всеобщего аморализма в политике и в частной жизни. «Макьявель» стал особым типом литературного героя, изображающим уродливо разросшуюся личность, аморальную, безнравственную и антигуманную во всех своих проявлениях - в сфере духовной, семейной и политической. В творчестве Марло, которого обвиняли в атеизме, что, по-видимому, и послужило причиной его гибели, образ В. занимает центральное место, как персонаж, объединяющий тип «героя-сверхчеловека» (Фауст и Тамерлан) и тип «макьявеля» (Мортимер Младший и Гиз). Для В. богатство является средством достижения власти. С помощью денег он может осуществлять самые жестокие и чудовищные из своих замыслов - в его душе нет ни любви к людям, ни сострадания к ним. Он исполнен ненавистью и жаждой мести ко всем: к христианам - за то, что они преследуют евреев; к власть имущим - за то, что власть принадлежит им, а не ему; к богатым - за то, что у них остается золото, которым он еще не овладел; к бедным - за то, что им вообще, по его мнению, незачем жить. «Макьявелизм» для В. является не просто средством достижения цели, а самой сутью его личности. Для того чтобы подчеркнуть это, Марло предваряет трагедию прологом, который произносит сам Макиавелли: «Пускай все знают: я Макиавелли. //Что люди мне и что мне их слова?» В. заявляет, что его «Флоренция учила лести», еще до событий на Мальте он занимался тем, что облыжно доносил на честных людей, был ростовщиком, доводя своих должников до сумасшествия, до самоубийства. Наибольшее «удовольствие» для него - убивать по ночам нищих и больных, ютящихся под городскими стенами, отравлять воду в колодцах. В. отвергает честность и благородство не потому, что они бесполезны, а потому, что они ненавистны ему по самой своей сути. В трагедии Марло, где нет вообще положительных героев (кроме дочери В.- Абигайль), герой выступает в роли «худшего из худших». Этот образ В. вырисовывается даже вне коллизий самой пьесы, которые служат скорее иллюстрацией неизбежности гибели В., постепенно все более запутывающегося в собственных сетях. Единственная своего рода «положительная» функция В. в трагедии - то, что он своими ядовито-ироническими репликами разоблачает те же, по сути «макьявелиетские», устремления других героев, показывая, что они не многим лучше его самого. В. представляет собой гротескный образ «абсолютно темного» героя, в чьем облике нет ии единого проблеска. Даже его родительская привязанность к Абигайль (которую он «любит, как Агамемнон Ифигению») кончается тем, что он отравляет ее, а вместе с ней и весь женский монастырь. Видимо, для Марло значимым было само имя героя, которое в евангельских текстах олицетворяло то зло (разбойника Варраву), которое иудеи предпочли добру (Иисусу Христу). Образ В. во многом послужил основой для знаменитого Шейлока в «Венецианском купце» Шекспира. Многие черты его нашли свое воплощение в образе еврея-ростовщика из «Айвенго» В.Скотта, а также в Соломоне («Скупой рыцарь» А.С.Пушкина). В современном английском театре образ В. чаще всего трактуется как образ «старшего брата» Шейлока, демонического горбуна «с огромным пририсованным носом». Некоторые постановщики (Е.Porter) показывают В. как истерическую, неполноценную личность, творящую «зло за зло». Трагедия В. в таких постановках перерастает в «черную комедию», а сам В. становится пародией на персонажа «театра ужасов». Следуя характеристике Т.Элиота, можно заключить, что образ В. представляет собой «фарс из старого английского юмора, очень серьезного, даже жестокого, который испустил свой последний вздох еще во времена гениального Диккенса». (лит. герои)