[греческое tropoi] — термин античной стилистики, обозначающий художественное осмысление и упорядочение семантических изменений слова, разнообразных сдвигов в его семантической структуре. См . « Семасиология ». Определение Т. принадлежит к числу наиболее спорных вопросов уже в античной теории стиля. «Троп, — говорит Квинтилиан, — есть изменение собственного значения слова или словесного оборота, при котором получается обогащение значения. Как среди грамматиков, так и среди философов ведется неразрешимый спор о родах, видах, числе тропов и их систематизации». Основными видами Т. у большинства теоретиков считаются: метафора, метонимия и синекдоха с их подвидами, т. е. Т., основанные на употреблении слова в переносном значении; но наряду с этим в число Т. включается и ряд оборотов, где основное значение слова не сдвигается, но обогащается путем раскрытия в нем новых дополнительных значений (созначений) — каковы эпитет, сравнение, перифраза и др. Во многих случаях уже античные теоретики колеблются, куда отнести тот или другой оборот — к Т. или к фигурам. Так, Цицерон относит перифразу к фигурам, Квинтилиан — к тропам. Оставляя в стороне эти несогласия, можно установить следующие виды Т., описанные у теоретиков древности, Ренессанса и Просвещения: 1. Эпитет (греческое epitheton, латинское appositum) — определяющее слово, преимущественно тогда, когда оно прибавляет новые качества к значению определяемого слова (epitheton ornans — украшающий эпитет). Ср. у Пушкина: «румяная заря»; особое внимание теоретики уделяют эпитету с переносным значением (ср. у Пушкина: «дней моих суровых») и эпитету с противоположным значением — так наз. оксюморону (ср. Некрасова: «убогая роскошь»). 2. Сравнение (латинское comparatio) — раскрытие значения слова путем сопоставления его с другим по какому-то общему признаку (tertium comparationis). Ср. у Пушкина: «быстрее птицы младость». Раскрытие же значения слова путем определения его логического содержания называется истолкованием и относится к фигурам ( см .). 3. Перифраза (греческое periphrasis, латинское circumlocutio) — «способ изложения, описывающий простой предмет посредством сложных оборотов». Ср. у Пушкина пародийную перифразу: «Юная питомица Талии и Мельпомены, щедро одаренная Аполлоном» (вм. молодая талантливая актриса). Одним из видов перифразы является евфемизм — замена описательным оборотом слова, по каким-либо причинам признаваемого непристойным. Ср. у Гоголя: «обходиться с помощью платка». В отличие от перечисленных здесь Т., построенных на обогащении неизмененного основного значения слова, следующие Т. построены на сдвигах основного значения слова. 4. Метафора (латинское translatio) — «употребление слова в переносном значении».
395 Классический пример, приводимый Цицероном — «ропот моря». Стечение многих метафор образует аллегорию и загадку. 5. Синекдоха (латинское intellectio) — «случай, когда целая вещь узнается по малой части или когда по целому узнается часть». Классический пример, приводимый Квинтилианом — «корма» вместо «корабль». 6. Метонимия (латинское denominatio) — «замена одного названия предмета другим, заимствуемым у родственных и близких предметов». Ср. у Ломоносова: «читать Вергилия». 7. Антономасия (латинское pronominatio) — замена собственного имени другим, «как бы извне заимствованным прозвищем». Классический пример, приводимый Квинтилианом — «разрушитель Карфагена» вместо «Сципион». 8. Металепсис (латинское transumptio) — «замена, представляющая как бы переход от одного тропа к другому». Ср. у Ломоносова — «десять жатв прошло...: здесь через жатву разумеется лето, через лето — целый год». Таковы Т., построенные на употреблении слова в переносном значении; теоретики отмечают еще возможность одновременного употребления слова в переносном и прямом смысле (фигура синойкиозы) и возможность стечения противоречащих друг другу метафор (Т. катахрезы — латинское abusio). Наконец выделяется ряд Т., в к-рых изменяется не основное значение слова, но тот или иной оттенок этого значения. Таковы: 9. Гипербола — преувеличение, доведенное до «невозможности». Ср. у Ломоносова: «бег, скорейший ветра и молнии». 10. Литотес — преуменьшение, выражающее посредством отрицательного оборота содержание положительного оборота («немало» в значении «много»). 11. Ирония — выражение в словах противоположного их значению смысла. Ср. приводимую Ломоносовым характеристику Катилины у Цицерона: «Да! Человек он боязливой и прекроткой...». Основными Т. теоретики нового времени считают три Т., построенных на сдвигах значения — метафору, метонимию и синекдоху. Значительная часть теоретических построений в стилистике XIX—XX вв. посвящена психологическому или философскому обоснованию выделения этих трех Т. (Бернгарди, Гербер, Вакернагель, Р. Мейер, Эльстер, Бэн, Фишер, на русском языке — Потебня, Харциев и др.). Так пытались обосновать различие между Т. и фигурами как между более и менее совершенными формами чувственного воззрения (Вакернагель) или как между «средствами наглядности» (Mittel der Veranschaulichung) и «средствами настроения» (Mittel der Stimmung — Т. Фишер). В том же плане пытались установить и различия между отдельными Т. — напр. хотели видеть в синекдохе выражение «непосредственного воззрения» (Anschaung), в метонимии — «рефлексии» (Reflexion), в метафоре — «фантазии» (Гербер). Натянутость и условность всех этих построений очевидны. Поскольку, однако,
396 непосредственным материалом наблюдения являются языковые факты, ряд теоретиков XIX в. обращается к лингвистическим данным для обоснования учения о Т. и фигурах; так Гербер противопоставляет Т. как стилистические явления в области смысловой стороны языка — фигурам как стилистическому использованию синтактико-грамматического строя языка; на связь стилистических Т. с кругом семантических явлений в языке (в особенности на ранних ступенях его развития) настойчиво указывают Потебня и его школа. Однако все эти попытки найти лингвистические основы стилистических Т. не приводят к положительным результатам при идеалистическом понимании языка и сознания; только при учете стадиальности в развитии мышления и языка можно найти лингвистические основы стилистических Т. и фигур, в частности разъяснить текучесть их границ как результат текучести границ между семантикой и грамматикой в языке, — см . « Семасиология », « Синтаксис », « Язык ». Следует далее помнить, что лингвистическое обоснование стилистических Т. отнюдь не заменяет и не устраняет необходимости литературоведческого их рассмотрения как явлений художественного стиля (как это пытались утверждать футуристы). Оценка же Т. и фигур как явлений художественного стиля ( см .) возможна лишь в результате конкретного литературно-исторического анализа; в противном случае мы вернемся к тем отвлеченным спорам об абсолютной ценности тех или других Т., к-рые встречаются у риторов древности; впрочем, и лучшие умы древности оценивали Т. не абстрактно, а в плане применимости их в жанрах реторических или поэтических (так — Цицерон, Квинтилиан). См . « Стилистика », « Семасиология ». R. S.