Мойше-Лейб [Moische-Leib Halpern, 1886—] — один из виднейших представителей современной еврейской поэзии в Америке. Р. в Злочеве (Восточная Галиция). Сын лавочника. 12 лет уехал в Вену, где учился малярному ремеслу и живописи. С 1908 живет в Америке, где как видный деятель группы «молодых» участвует в целом ряде сборников, альманахов, во многих журналах и газетах. С основанием в 1919 еврейской коммунистической газеты в Нью-Иорке «Di Freiheit» стал активным ее сотрудником, помещая в ней стихи, поэмы и литературные статьи. Творчество Г. отличается своеобразным лирико-сатирическим стилем. Путь его развития — от индивидуалистического романтизма в ницшеанском разрезе к полному его отрицанию, высмеиванию всех «богов и кумиров» прошлого; корни его индивидуализма — в ненависти к капиталистической цивилизации, подавляющей творческие силы личности, в неприятии буржуазной культуры, пронизанной фальшью и лицемерием. В своей первой книге стихов и поэм — «В Нью-Иорке» [1919] — Г. страстно
369 проклинает этот город «желтого дьявола», обнажает пустоту городской жизни, видя в ней лишь торжество буржуазной эксплоатации. В книге, проникнутой глубоким сочувствием люмпенпролетариату, символизирующему моральное убожество капитализма, нет ясного и зрелого социального сознания. Г. не находит выхода из социальной трагедии и ищет утешения в лирической фантастике, в романтических вымыслах. Отчаяние толкает поэта к мистическому нигилизму, глубокому пессимизму, слегка смягчаемому стремлением к социальному подвигу. Лишь наша революция отрезвила поэта и заставила его сжечь все «корабли мечтаний». Его вторая книга стихов — «Золотая пава» [1924] — является сплошной пародией на романтику; она насыщена бытовыми впечатлениями, социальной иронией, наскозь проникнута саркастической ненавистью к классовому врагу. В этой книге Г. создал особый жанр социальной баллады, в к-рой ощущения современных событий своеобразно сочетаются с ассоциациями старого быта. Г. приближается к современности через социальные воспоминания: сатирически изображая быт современного Нью-Иорка, он указывает на аналогии жестокой эксплоатации в прошлом и настоящем, на «психологическую» преемственность эксплоатации. Всегда движимый социально-этическим пафосом, он как бы «смещает» социальные планы в бытовом и психологическом смысле. Сатирически высмеивая современную американскую жизнь, в особенности городской быт, Г. однако и в «Золотой паве» не обрел цельного, устойчиво-положительного социального мировоззрения: он постоянно подвергается искушениям анархического индивидуализма, ощущает соблазны анархо-индивидуалистической «гордыни», иногда колеблется между «золотой цепью» прошлого и «железной цепью» настоящего. В некоторых стихах Г. воспевает тишину крестьянской обители на опушке леса, мирный крестьянский труд и мозолистого рабочего, являющегося для поэта единственным воплощением социальной чести и совести — единственным воплощением чего-то, по выражению поэта, «святого» на земле. Вот эта поэтическая идеализация и социальное морализирование и мешают поэту выбраться на путь сознательно-выдержанного революционного творчества. В своем стремлении дискредитировать романтику Г. сознательно культивирует цинические прозаизмы в стихах, вносит в стихотворчество прозаическую сюжетность, но всегда оправдывает свои подчас нарочитые «грубости» подлинно глубоким лиризмом, сильной поэтической фантастикой. У него немало фельетонного, но последнее ничуть не умаляет его смелых, зачастую оригинальных образов и метафор. Язык и стиль Гальперна являют этап рафинирования еврейской народной песни. Ш. Гордон